Настало время говорить о красных башмаках,
О модных башмаках,
Удобных башмаках,
О рыжих колтунах,
О глупых колдунах,
О том, какая глупость — смерть и страх!
— Джеймс Поттер! Немедленно убери руки от ребёнка! Несмотря на негромкий и спокойный тон, чувствовалось, что слова эти были насквозь пропитаны холодной яростью. Странно, но это нисколько не пугало. Яна Олеговна шестым чувством ощущала, что гнев был направлен не на неё, а скорее на её защиту. Защиту от кого? Что вообще происходит? Мысли ворочались медленно и неохотно, в груди отчётливо шевелилось беспокойство и острое чувство одиночества, и женщина не смогла сдержать слёз, совершенно неожиданно навернувшихся на глаза. Она всегда плакала беззвучно, так, что окружающие совершенно не замечали этого, благо глаза у Яны никогда не краснели. Но сейчас, стоило ей отпустить слёзы, как пространство вокруг наполнил отчаянный детский плач. Виноватое бубнение на фоне тут же смолкло, а холодный женский голос смягчился, превращаясь в нежное воркование, в ответ на которое Яна не смогла сдержать улыбку, чувствуя, как слёзы мгновенно испаряются. Проморгавшись в попытке избавиться от расплывающейся картинки, она прикипела взглядом к полным нежности глубоким изумрудным глазам напротив. Растерянно отметив густые огненно-рыжие локоны, обрамляющие миловидное лицо, Яна вновь вернулась к двум бездонным зелёным омутам, в которых хотелось утонуть, раствориться навсегда… — Ну вот, видишь, а ты боялась, — прервал очарование момента пьяный мужской голос. — Ты чуть не убил свою дочь, идиот! — дрожащим от гнева голосом воскликнула рыжеволосая девушка, разрывая зрительный контакт. — Не смей подходить к ней, пока не протрезвеешь. Она резко развернулась и поспешила к лестнице на второй этаж небольшого коттеджа, оставляя за спиной нетрезвого молодого мужчину в странном плаще, у ног которого лежали осколки большой вазы и обломки миниатюрной… метлы? — Да ладно, Лили, — небрежно взмахнул он рукой. — Должны же мы отпраздновать день рождения Гарри? Не каждый день наследнику исполняется год! — Её зовут Астра! — прошипела девушка, оборачиваясь и теряя всё своё показное спокойствие. — И она — девочка! Не дожидаясь ответа от проигнорировавшего её мужчины, женщина бросилась вверх по лестнице, сердито сдвинув брови. — Он совершенно не слышит меня, — процедила она зло. — Вбил себе в голову, что первым родится наследник, и не желает признавать реальность. Мерлин, иногда мне кажется, что его в детстве в зелье тупости уронили. На эти слова Яна Олеговна только глубокомысленно моргнула, чувствуя, как слипаются глаза. Не в силах контролировать усталость, она уткнулась носом в шею держащей её на руках женщины и тихо засопела, проваливаясь в сон и беспокойно хмурясь из-за странной сосущей пустоты в груди. На следующий день мало что прояснилось. Яна Олеговна прекрасно помнила, кто она, отчётливо припоминала последние дни своей жизни, но совершенно не понимала, как вдруг её размеренное существование так резко изменилось. Ведь теперь она была не кандидатом наук Яной Олеговной Апеш, а странной девочкой по имени Астра, которую все, кроме матери, упорно звали Гарри и считали мальчиком. До жирафа только к середине дня дошло, что фамилия у мальчика была Поттер, а это значит… Много и ничего, на самом деле. Яна Олеговна, в силу своей должности и специализации, разумеется, была знакома с семитомьем Джоан Роулинг, где-то даже гораздо глубже, чем можно было бы ожидать, однако никогда не рассматривала поттериану как теоретически существующую вселенную. Почему? Да потому что «Гарри Поттер» был и оставался одной большой многослойной метафорой, которая тут же теряла всю свою прелесть, стоило только представить, что всё написанное может быть реально. В этот момент из изящной аллегории автора, эзоповым языком описывающего самый что ни на есть обыденный мир, поттериана превращалась в образцовое собрание логических дыр и нелепых совпадений. Взять хотя бы говорящие имена половины персонажей саги, которые даже беспрецедентной эксцентричностью их родителей объяснить было сложно. В общем, «Гарри Поттер» мог быть рефлексией событий второй мировой войны, глобальной насмешкой над системой образования, мифологией и нравами Британских островов, воплощением мономифа, метафорическим описанием алхимического Великого Делания, да просто сборником цитат из произведений популярной культуры — чем угодно, только не жизнеспособной моделью волшебного мира. Точка. Точка. Приём. Как понял? Однако реальность перед глазами не желала отвечать на истерические мысли женщины. Теперь уже девочки, кстати. Которую считают мальчиком. Будь на месте Яны Олеговны какая-нибудь из её студенток, в ход тут же бы пошли многочисленные теории о Дамбигаде и промытых мозгах старшего Поттера. Вот только женщина неплохо разбиралась в психологии и видела ещё и не такие шоры на глазах у окружающих. Да и сама частенько этим грешила, чего уж там. Чуть дольше прожив с Джеймсом под одной крышей, женщина поняла, что никто его не заколдовывал и зельями не травил. Просто мировоззрение волшебника было крайне закостенелым, а кругозор — узким до безобразия. И если последнее она могла объяснить изоляцией магического мира и сравнительной скудностью его духовной культуры, то первое ей приходилось встречать только у пожилых людей, уже потерявших способность к серьёзным изменениям на личностном уровне. Создавалось впечатление, что структура представлений о мире у Джеймса отлита из чугуна, и выйти за её рамки волшебник просто физически не был способен. Что уж говорить, если даже пол первенца, не укладывающийся в эту схему, был полностью проигнорирован. Для человека двадцать первого века, привыкшего к толерантности, открытости и безоценочности во всех их проявлениях, это было дико. И оставалось только гадать о причинах, породивших столь странное мышление — будь то специфическое воспитание или неисследованное влияние магии на мозг носителя. Последнее, кстати, обязательно стоило изучить, ведь сам Дамблдор замечал, что с логикой у волшебников туговато. Стоит только вспомнить историю создания заклинания Вингардиум Левиоса… Волшебники странные, тут не поспоришь. Почему их такими сделала Роулинг — понятно, ведь, несмотря на магический мир, она хотела оставить обывателей обывателями, а это тоже не самые разумные существа. Яна Олеговна вообще считала, что мнение о человеке как о существе разумном серьёзно переоценено и устарело ещё в эпоху Просвещения. По факту же людьми руководят эмоции, гормоны, инстинкты, щепотка культурных традиций и лень, через которые разум пробивается редко и неохотно. Как любил повторять старичок-востоковед с соседней кафедры, большой любитель каламбуров и весёлых историй из жизни, «Любая тварь Божья стремится к экономии энергии». Вот и человеческий мозг всеми силами экономит энергию, потому и предпочитает скролить ленту в соцсетях, вместо того чтобы заниматься делом. И вот сейчас отвлекается на пространные рассуждения вместо составления хоть какого-нибудь плана на будущее. Исходя из имеющихся данных, до дня икс осталось меньше трёх месяцев. Что может сделать ребёнок, чтобы предотвратить гибель родителей? Правильно, ничего. Боже мой, да даже если бы кто-то из её студентов примчался к Яне Олеговне с вестью о её скорой смерти, едва ли она восприняла бы это всерьёз! А тут годовалый ребёнок. Может, можно как-нибудь указать на предательство Петтигрю? Закатать рукав, чтобы была видна метка? Больше никаких идей не было. Ну не плакать же прицельно в его адрес?