Погребая эпоху

—А если серьёзно? Вы убили бы его? Золотой снитч сделал крутой вираж и прытко проскочил между Гарри и Аро, сидевших на холме у поля, на котором в эпоху волшебства возвышались зрительские трибуны и по три кольца с двух сторон. Сидели долго. Солнце за частыми облаками давно покинуло положение зенита и поторапливалось к горизонту. Много говорили о магическом мире. Гарри рассказывала о своих школьных приключениях, каждое из которых так или иначе приводило на порог больничного крыла её или её друзей. Предавалась ностальгии, рассказывая о своих самых впечатляющих квиддичных матчах. Потом показала мячик, за которым гонялась с одиннадцати лет, оседлав летающую метлу и нацепив на себя алую форму сборной команды Гриффиндора. Золотой снитч так и остался летать над полем. Летал, но неизменно возвращался к Гарри, принимался виться вокруг и дразнить, словно мечтал вновь посостязаться в скорости и ловкости. —Ответ вам не понравится. —Это значит «да»? Аро хмыкнул, провожая прыткий летающий мячик любопытным взглядом. Кто бы мог подумать, что он, старейшина вампирского мира, когда-нибудь станет вот так валяться в дорогом костюме на траве, совершенно наплевав на королевский статус, не заботясь о возможных пятнах? А главное, рядом точно также будет валяться смертная девчонка, подначивая наглой улыбкой и насмешливым блеском глаз. Возможно, для Гарри Поттер подобное поведение в привычке вещей. Болтаться по полям и холмам, лазить по заброшенным руинам, нырять без надобности в воду. Для Вольтури — нет, но он сидел с ней рядом, позволяя смертной нелепые дразнящие попытки, даже отвечал на беззлобное подначивание, точно им обоим по пятнадцать. Но уж лучше пусть она вьётся вокруг него, втягивая в разговор, чем будет томиться в мрачных мыслях своего прошлого и думать о перспективах будущего. Нахальная улыбка подходила ей больше холодной серьёзности. —Быстрый и лёгкий конец ему бы не достался. Австрийский кочевник. Помеха, которой Аро стоило бы заняться сразу после нападения албанцев на Гарри Поттер. Но Вольтури отмахнулся тогда, посчитав незначительной деталью. Конечно, Аро знал, что это он выболтал о смертной гостье королевского клана. Кочевник боялся участи, боялся последствий. Это правильно, ибо в иных обстоятельствах Деметрий бы уже загнал его в Вольтерру, как пугливую овцу на бойню. Связь Гарри Поттер с другими хладными демонами опасна в первую очередь для неё самой, но Вольтури хочет, чтобы она видела весь спектр бессмертных монстров, чтобы видела разницу и трижды подумала, прежде чем остановиться в своём выборе. В вампирском мире правит грубая сила. Либо она на стороне сильных, либо она закуска. —Почему? —Иного он не заслужил. —Говорите, как слизеринец, — хмыкнула Гарри, небрежным взмахом отгоняя от себя золотой снитч. —Это хорошо или плохо? —Никогда их не любила. Хитрые, скользкие, изворотливые и ужасно мстительные. —Я уже говорил, что ваша система ценностей однобока. —Вот ещё, — не согласилась Гарри, опускаясь спиной на мягкую траву. — Знаете сколько раз это система ценностей спасала мне жизнь? —А сколько ставила в ситуации, когда эту жизнь приходилось спасать? —Ну, чувство самосохранения не сильная сторона волшебников, — рассмеялась Поттер. —Вас обделили и этим, моя милая. —Если бы я сидела на попе ровно, никуда не влезая и не ввязываясь, никогда бы не наткнулась на ваш клан. —Рано или поздно судьба бы всё равно нас свела. Гарри насмешливо фыркнула. Приподнялась на локтях, сдувая с лица завивающуюся прядь, и, вытянув ноги, закинула одну на другую. —Кто знает, в какое столкновение это бы вылилось. И я не верю в судьбу. Аро повернул к смертной голову, взглянув на неё. —Столкновение? Маловероятно, моя дорогая. —Сомневаюсь, что в иных обстоятельствам мы стали бы друзьями. —Отчего же? Вольтури всегда вежливы и доброжелательны, когда дело касается новых знакомств. —О да. Именно поэтому, сегодня мы рисковали быть разорванными на кусочки. А вспомнить наше знакомство? — Гарри покачала головой. — Обедать людьми без их позволения не эталон вежливости. —Если бы вампиры спрашивали у смертных разрешения кормиться, мы вымерли вы ещё до прихода Божьего сына, моя дорогая. —Сошли с ума — да. Вымерли, ммм, нет. —Этого никто не знает. Настолько отчаянных ещё не было. —А насколько были? Аро отвёл взгляд, не желая признать, что и в вампирском мире полно чудаков, неспособных примириться с той участью, что выпала на их долю. Бессмертная жизнь — дарование, оно же и проклятье. Гарри, не дождавшись ответа, щёлкнула языком. Некоторое время просто сидела, с теплотой разглядывая бывшее квиддичное поле и массив Запретного леса. Но промолчать так и не смогла. —Боитесь, что, узнав о существовании более… сострадательных к человеческой жизни вампиров, побегу искать их? Или найду их жизненный уклад более моралистическим и примкну к ним? —К сожалению, вы не в моей монопольной власти, как вы сами выразились, моя милая. Девушка усмехнулась, облизывая губы. Аро не мог ни задержать на этом внимание. Сложно сказать, что сейчас в смертной занимало его больше: неповторимый вкус её крови или ещё неизведанный вкус её кожи. А может, виной подобным мыслям открытость её души? Вряд ли Вольтури сможет ещё когда-либо узнать другое живое существо в той же степени, в какой сегодня для него открылась Гарри Поттер. Добровольно, искренне и по собственному желанию, при этом оставаясь загадкой, ответ на которую вампир не сможет отыскать сам никогда? Сейчас Аро радовался, что чары Челси не действуют на смертную. Ибо это лишило бы его такого простого чувство, как удовлетворение от человеческой беседы. Ещё никогда за своё вампирское существование Вольтури не встречал того, кто мог бы обходить его телепатический дар. Забытое чувство разговаривать с кем-то, чьи мысли могут быть недоступны. Искушение прикоснуться к Гарри Поттер почти непреодолимо. Чувствовать тепло живого тела и свободу от хаотичности чужих мыслей. Хотя, позволь она ему, Аро бы разделил с ней не только чувства, но и мысли. —А если бы, — начала девушка, сев и сложив локти на коленях. Подняла воротник на пиджаке, чтобы спасти шею от ветра, и бессознательно дёрнула рукав выше, оголяя костлявое предплечье. — Ну в чистом теоретическом предположение… Если бы вы получили подобную власть, что бы изменилось? Вольтури подавил лучистую улыбку. Заполучи он единоличную власть над Гарри Поттер, он бы создал для неё идеальные жизненные условия. Оберегал бы как исключительное тепличное растение, потребовав взамен сущий пустяк — верности ему и клану всегда и во всём. —В чистом теоретическом предположение, — медленно повторил вампир, показательно размышляя, — я бы надел вас более высоким статусом, нежели секретарь, приравняв по положению в клане к внутреннему кругу и личной гвардии старейшин. Настоял бы на вашем обоснование в резиденции, как на постоянном месте жительства. Из соображений безопасности и соблюдения основополагающих правил, пришлось бы посвятить вас в наше законодательство и взять клятву соблюдать секретность существования сверхъестественного мира. И, конечно, предстояло бы обговорить месячный оклад… —Вы описываете требования для присоединения к королевскому клану или пытаетесь нанять меня в свой штат на работу? — развеселившись, перебила Гарри. —С ваших слов вы итак работаете на Вольтури, — намекая на недавнее откровение перед кочевниками, Аро усмехнулся. Гарри застенчиво рассмеялась. —Это первое, что пришло мне в голову. —Меня сбивает с толку, — проговорил Аро с серьёзностью взглянув на смертную, — откуда Диего знал, где вас искать, чтобы пустить албанцев по вашему следу? Опыт показывает, что лучшей ищейки хладных не под силу отыскать вас. —А вы искали? —Не увиливайте. Что я упустил? Гарри пожала плечами. —Ничего. Диего знал, где я могу быть. Я сама сказала ему. —Сказали вампиру, адрес проживания? — Вольтури неодобрительно поджал губы. — Вас не просто обделили чувством самосохранения, моя милая, на вас его явно не хватило. Вы отдаёте себе отчёт, какую глупость сотворили? Поттер недоумённо нахмурилась. Потеребила шнурки на кедах, лишь бы занять руки. —Возможно, оплошала, — откровенно призналась. — Но вы раздражены не моей глупостью, вам до неё нет никакого дела. Вы злитесь, что кочевник без особого вампирского дара и дедуктивных способностей сумел найти меня, а ваша ищейка — нет. Если вам будет легче, то отыскать волшебника задача непростая. На грани невозможного, я бы сказала. —Это объясняет и отсутствие ярко выраженного запаха? —Простите? —Вас не просто уловить в толпе, — пояснил вампир. Показательно втянул воздух носом, прикрыв на мгновение глаза. — Даже сейчас я чувствую лишь запах трав и пресной воды. Словно вы не обладаете собственным человеческим запахом, вместо него на вас оседает запах тех мест, где вы побываете. Это… необычно для человека и непривычно для вампирского обоняния. Гарри неуверенно хохотнула. —И как часто вы обнюхиваете меня, сэр? —От случая к случаю, — легко отозвался Вольтури. —Это чертовски странно. —Это интригует, вы не представляете насколько. —Теперь это странно вдвойне, — Гарри растянула губы в слабой усмешке. Пожала плечами и пояснила: — Наверное, виновата магия. Частое её применение. —Как это может быть связано? —Бытовые чары: очищающие одежду, например. Или чары сушки. Да много чего, на самом деле. Магия не имеет запаха, как и тот, кто пользуется ею постоянно и не специализируется на узконаправленных разветвлениях. Будь я зельеваром, от меня, наверняка, за версту бы несло специфическими составляющими от корнеплодов и листьев, до сушеных гусениц и давленных жуков. Будь я мастером-изготовителем волшебных палочек, меня бы преследовала полироль по дереву и лак для обработки. Так что, можно сказать мне повезло, отсутствие запаха не худшая кара, ибо у магических составляющих зачастую дурной аромат. —Мой запах на вас задерживается дольше, — припомнив первую реакцию австрийского кочевника, проговорил Аро. —Не ваш запах, — исправила Гарри. — Ваш яд. Вы сверхъестественные существа, отчасти, как и я. Можно считать вампирский яд — магической составляющей. За простым пояснением ничего более не последовало. Поттер смахнула с лица ветром растрепавшиеся волосы. Взгляд блуждал по пустому полу, ностальгические тени омрачали тоской юное лицо. Золотой снитч спикировал вниз. Упал на подставленную ладонь и сложил тонкие крылышки. Гарри перекатила мячик в руке и подкинула, отправляя в новый полёт. Снитч вновь унёсся в стремительном зигзагообразном полёте. —Как вы провернули кражу? — Аро задаёт вопрос, который не покидал его мысли. —Перуанский порошок мгновенной тьмы, густое чёрное облако, которое ослепляет всех, кто попал в радиус его действия, — в голосе девушки нет раскаянья за содеянное. Она считает, право обладания украденным мечом на её стороне. Гарри поджала на мгновение губы, будто выхватив то, о чём подумал вампир. — Вы можете осуждать, но для любого волшебника отдать меч Гриффиндора в руки магла — оскорбление. Реликвии нашего рода не растрачиваются подобным образом. —Маги считают себя выше обычных смертных? Гарри медлит с ответом. Шумно сглатывает. Интонация падает до сухой монотонности: —Это самое опасное заблуждение. Заблуждение, на котором выстраивались страшные идеологии и разгорались кровные войны. Обычный смертный так же мёртв, как мёртв чистокровный волшебник, полукровка так же жив, как жив маглорождённый. Перед Смертью равны все, иного быть не может. Аро слышит в её словах особый смысл. С налётом прожитого опыта и собственного знания. Она повторяет не чужие слова, перенимая чужую мудрость, а озвучивает личные выводы, подытоживает личное осмысление. —Как вы оказались втянуты в Войну Чистокровности, Гарри? — осторожно спрашивает Вольтури. Первым порывом девушки было вскочить на ноги, чтобы убраться от расспросов подальше. Но она осталась сидеть на траве, лишь до боли закусив нижнюю губу и уперев пустой взгляд на Запретный лес за квиддичным полем. —От меня этого ждали, — негромко признаётся после долгого молчания. — Ждали от нас всех. Великие войны заканчиваются, когда дети поднимаются, чтобы отомстить за погибших родителей, защитить братьев и сестёр. Чтобы отстоять собственную свободу. Нас растили вдали от войны, оберегали, не подпуская слишком близко. Но дети быстро вырастают, когда вокруг творится хаос и главенствует жестокость. Теперь уже мы стояли вместо наших отцов и держали ответ за своё будущее и будущее тех, кто стоял за нашими спинами. —И вы были готовы отдать свою жизнь в этой войне? Гарри горько усмехнулась. —Я отдала жизнь, не задумавшись ни на минуту. Аро испытал внутренний ужас от услышанного. Не форма речи, не словесный оборот. Поттер имела в виду именно то, что сказала. И быстрее, чем Вольтури сумел проанализировать сказанное, поднялась с травы. —О Мерлин… я забыла о портрете, — в искреннем беспокойстве пробормотала девушка. — Нам нужно возвращаться, сэр. Аро тоже поднялся, не сводя глаз со смертной. Девушка внимательно оглядела небо и пространство над квиддичным полем. Золотой снитч круто спикировал вниз и был ловко схвачен протянутой рукой. —Вот так, — Гарри спрятала мячик в карман джинсов. Затем вооружилась волшебной палочкой, оборачиваясь к вампиру. — Аппарировать сразу в Италию я не смогу, поэтому доберёмся в два… пожалуй, в три прыжка. —Как скажите, моя милая, — Аро принял протянутую руку смертной. Из Шотландии вернулись в Лондон. Оттуда сразу же во французскую провинцию. Более мягкий климат резонировал на коже после пасмурной погоды шотландских холмов. Поттер глубоко вдохнула и вновь аппарировала. Ноги ударились о землю, девушка согнулась пополам, с трудом хватая ртом воздух. —Гарри? Поттер помахала рукой. Щёки горели от подступившей к лицу крови. Желудок неприязненно выворачивался. Ещё один глубоких хрипловатый вдох и девушка выпрямляется. —Простите, — избегая озабоченного взгляда вампира, Гарри огляделась по сторонам, чтобы убедится, что их появление осталось не замеченным. — Решила, что вампирский яд успел полностью выветриться. И не подумала, что со мной вы. В сумме это осложняет процесс аппарации. —Яд способен повлиять на перемещение? — с живым интересом уточняет Аро. —Для безопасного перемещения нужна концентрация, при парном перемещении затрачивается больше сил и необходима абсолютная трезвость сознания, чтобы оба остались целы, — Гарри нетерпеливо расстегнула две верхних пуговицы рубашки и потёрла шею, озадаченно озираясь. — Так… мы… —Женева, Швейцария, — подсказал Аро. —Как вы?.. —Отсюда виден фонтан Же-До, — легко пояснил Вольтури, указав в сторону высокой водной струи. — Мы вблизи Женевского озера. Гарри посмотрела на фонтан. Из груди вырывается новый протяжный выдох, затем следует глубокий вдох. —Мне нужна пару минут передышки, — принялась стягивать с плеч мужской пиджак. —Оставьте. —Не думаю, что это будет уместно, — Гарри вернула пиджак Аро. — Мне не хотелось бы вносить смуту и давать клану повод для лишних пересудов. И без того будет вопросы. —Вас беспокоит, что будут болтать стражники? — Вольтури с интересом смотрел на девушку, надевая пиджак и застегивая единственную пуговицу. Одного короткого вдоха хватает, чтобы вампир задохнулся в наслаждении. Пиджак пропах смертной, сохранил тепло её тела, что практически сводит с ума. То же Аро чувствовал, когда сжимал Поттер в объятьях на руинах замка. Тогда её запах окутывал его с головой, её дыхание ощущалось на холодной коже, а биение живого сердца перекрывало прочие звуки. Глаза наливаются полубезумной чернотой, что для смертной становится тревожным звоночком. Но вместо рационального шага назад, Поттер делает шаг к вампиру. —Нет-нет-нет, — узкие ладони ложатся на плечи, загребают в кулаки лацканы пиджака. — Держите себя в руках, Аро. Вы не можете охоться в городской гуще. А я не могу предложить своей крови, иначе мы не доберёмся до Вольтерры до самого утра. Соберитесь! —В иную эпоху, вздумай вы вот так встряхнуть правящего монарха, лишились бы рук за дерзость, моя дорогая. Гарри мигом отшатнулась. Вольтури позабавлено усмехнулся. —Да идите вы! — Поттер отпихнула вампира в грудь. Ответная улыбка озаряет её губы, и хмурая маска сосредоточенности идёт трещинами. — В вас нет ничего святого, так пугать. Аро стискивает зубы, играет желваками, чтобы малость прояснить мысли и отвертеться от навязчивого желания в сторону смертной. Поттер, конечно, замечает. Улыбка меркнет, уступая место сдержанному опасению. —Точно порядок? —Перспектива растянуть наше свидание до нового рассвета сильна в своём искушении. Пройдёмся вдоль берега. Не дожидаясь реакции, Вольтури широким шагом выходит на набережную. Влажный озёрный воздух поможет притупить обоняние. Шум фонтана Же-До также играет на отвлечение. На его фоне участившееся сердцебиение Поттер звучит не так отчётливо, если не зацикливаться на нём. Размеренно двигаясь вдоль берега, Аро методично укреплял контроль над вампирским началом. Гарри благоразумно держалась позади, давая время справиться с жаждой. О другом желании Вольтури ей знать не обязательно. Легко подстроившись под шаг вампира, Поттер двигалась вслед за ним, соблюдая дистанцию, но не теряя бдительность, если жажда крови пересилит и Вольтури придётся останавливать силой. Наконец Аро остановился, разворачиваясь к озеру и оглядывая лодочные причалы, где теснились белобокие моторные лодки и катера, накрытые тентом от дождя. Девушка смерила Вольтури подозрительным взглядом, приблизилась. Встала рядом, но не слишком близко. —Это не свидание, — ироничная фраза нарушила молчание не сразу. Сперва Гарри убедилась, что контроль полностью принадлежит Аро. —Правда? — вампир делано удивился. — Я думал, оно. Поттер фыркнула. —С чего бы? —Мы поужинали, затем разделили водную прогулку и пикник. Много разговаривали и держались за руки. —Будь это свидание, домой бы провожали меня вы, а не я вас. —Мой дом может стать и вашим. —Чушь, — весело хмыкнула Поттер, переминаясь с пяток на носки. — У меня есть и своя жилплощадь. —Свою жилплощадь вы уничтожили в Адском пламени. Гарри прыснула, заливисто рассмеявшись. Аро, довольный произведённым эффектом, расправил плечи, широко улыбаясь. —Ну что, вы там надышались пресными водорослями и сырыми камнями? Можем отправляться дальше? — девушка протянула открытую ладонь. —Вы напрочь лишены романтики, моя дорогая. Как вы живёте с таким отношением к миру? —Моё нетерпение заявиться к вам домой на ночь глядя должно льстить вам, — Гарри помахала кистью, призывая Вольтури взять её за руку. Вампир мягко усмехнулся, встретившись с зелёными глазами, и бережно сжал прохладные тонкие пальцы. Воронка аппарации утянула обоих с побережья Женевы. Улочки из жёлтого песчаника сменили зелёные от водорослей воды озера. В сухом, жарком климате Италии дышало иначе. Но Гарри, перестав ощущать прохладу надвигающейся ночи, заметно расслабилась. Выйдя из глухого переулка, направилась к площади Приоров, но Вольтури не выпустил из руки её ладонь. —Мой долг предложить вам ужин, моя милая. —Глупости. Замок ждёт. —Замок легко подождёт и ещё тридцать минут. Я настаиваю. Гарри призадумалась. Затем согласно кивнула. Взяла вампира под локоть и позволила ему задать направление. —Это всё так же не свидание. —Конечно, нет. Это тонкий расчёт. За ужином я предложу коллекционное вино французского сбора, отказать вы не сможете. Я напою вас и вам придётся задержаться в резиденции до утра. Отпускать гостя без завтрака порядочный хозяин не посмеет. А где завтрак, там недалеко обед и ужин. Ничего личного, моя дорогая. Гарри захохотала, запрокинув голову. —Слизеринской хитрости и рядом не стоять с вампирской коварностью. —Вы вгоняете меня в краску. Я польщён таким признанием. Гарри вновь рассмеялась. Вольтури выбрал закусочную в трёх улицах от Площади Приоров. Разместились на открытом втором этаже. В ожидании заказа Гарри рассматривала кольцевую площадь Мучеников Свободы и выезд из Вольтерры. У горизонта простирались холмы, подёрнутые дымчатым маревом. За соседним столиком обосновались две супружеских пары, празднующие долгожданную встречу. Аро откупорил бутылку вина, с которой официант тщательно вытер пыль. Плеснул в бокал. —Шато Жиллет, 1954 год, первое сухое вино, родом из Франции, — показательно повёл носом у открытого горлышка бутылки. — Тонкий фруктовый аромат, нежный и яркий… Кажется, переборщили с Мюскаде, невежды… Поттер беззвучно засмеялась, прикрыв ладонью глаза. Бутылка вина отправилась в ведёрко со льдом. Вольтури разместился в плетеном кресле за столиком. Ещё раз вдохнул запах с пробки. С искренним огорчением поджал губы и небрежно отбросил пробку на столик. Гарри пригубила вино. Блеск алых глаз выдавал то, с каким вниманием Аро ожидал её вердикта. Девушка взболтнула бокал. Белое вино круговой волной разлилось по тонкому стеклу. Вновь сделала маленький глоток. —Вы правы, — признала наконец. — Отказаться от такого вина было бы ошибкой. Оно идеально во всех смыслах. —Я рад, что вам понравилось. На этот раз разговором увлёк вампир. Под неторопливый полутон, Гарри слушали сперва о винах, потом о виноградниках Франции и Италии. Уследить за тонкими переходом от одной темы к другой не удавалось — Аро Вольтури искусный собеседник, как и благодарный слушатель. От одной лишь беседы Гарри расслабилась, как не позволяла себе никогда за последние годы, всё время ожидая недремлющей опасности. Чутко улавливая эмоциональные переходы, Аро заставлял голос звучать тише, оживлённее или проникновенно. В какой-то момент словив себя на мысли, что подстраивается под мягкую размеренность чужой речи, Гарри подумала, что Вольтури намеренно растягивает время ужина, не желая прерывать момент откровенности их душ. Или просто не желая возвращаться в замок, ведь для него вернуться, значит расстаться, вверив инициативу новой встречи в руки Гарри. —Ещё вина? — Вольтури наполнил бокал. Запланированный тридцатиминутный ужин перетёк в двухчасовые посиделки. На Италию спустилась ночь. Город освещался уличными фонарями. Звёздное небо раскинулось над головами задержавшихся туристов и неспешно гуляющих здешних жителей. Гарри позволила вампиру втянуть себя в активный разговор. Беседа не касалась ни вампирского, ни волшебного мира. Говорили о искусстве, Аро наизусть цитировал слова поэтов и драматургов. Углубились в историю. Под тихий смех смертной Вольтури заявил, что написал бы самый правдивый учебник для всего человечества, чья память коротка до абсурдности. Девушка была очарована им. Простым, но открытым диалогом. Искренностью, в которой не приходилось сомневаться. Словами, в которых не было подтекста и загадочного смысла. Вольтури говорил и Гарри понимала его. Аро даёт ей передышку от мира вокруг, и Поттер с осознанной благодарностью её принимает. Она разделила с ним своё прошлое, разделить с ним миг настоящего — чистое удовольствие. В осторожных прикосновениях нет порочности. В открытом взгляде живая увлечённость. В мягкой улыбке искренность. Гарри слушает Вольтури и понимает, что сдастся, едва он захочет убедить её в том, что день перерос в свидание. Не прерывая рассказа о театральных пьесах викторианской эпохи, Аро подхватил винную бутылку. Галантно наполнил бокал, поставил бутылку на стол и вернулся в кресло, с увлечением повествую о размахе постановок тех времён. Вновь накрывает ладонью пальцы девушки. Гарри не чувствует ментального вмешательства — Вольтури не считывает её мысли. Но, увлёкшись, он не в силах устоять перед соблазном прикоснуться к неё. У него нет над ней монопольных прав, но что-то подсказывает Гарри, что у неё над ним они есть. В алых глазах больше эмоций, чем Поттер когда-либо видела во взглядах волшебников. Так на неё никогда прежде не смотрели. С необъяснимой нежностью, участливостью и понимаем. Гарри не успевает уловить переход, но подсознательно ожидала его. Аро сокращает последнюю дистанцию между ними. Мягкий поцелуй накрывает губы девушки. Тонкая пряность сухого вина отголоском ложится между ними. Короткий выдох. Гарри отвечает и Вольтури уже не может отступить. Её отзывчивость сводит с ума сильнее, чем её запах на его одежде. Сильнее, чем её волшебная кровь на его губах. Смертная стала его наваждением и блажью. Гарри отстраняется первой. Зелёные глаза искрят, от них сложно оторваться. Губы налились соблазнительной краской, на щеках заиграл румянец. Отнимает руку от лица Вольтури и откидывается на спинку плетеного кресла. Ладонь упирается Аро в грудь, когда он поглощено тянется за ней. —Господин, — одновременно с появлением у столика Деметрия, Поттер окончательно разрывает физический контакт и отводит взгляд. — Вы должны вернуться во дворец. —Я занят, — отрезает Аро, не удостоив стража и беглым взглядом. Внимание приковано только к девушке. Смачивая горло остатками вина, она удивлённо вскинула брови на слова вампира. —Кажется, мастер Кай сошёл с ума… —Он такой уже давно. Гарри фыркнула в бокал, весело сверкнув глазами. Опустила руку на подлокотник и расслабилась в кресле. Почёсывая бровь, спряталась от анализирующего внимания Деметрия. Аро не без удовольствия отметил, что, вопреки первоначальным целям, она не спешит заявиться в замок. Как и не спешит первой нарушать их скромное уединение на верхней веранде простой закусочной. —Он одержим сожжением картины с лондонского аукциона. Поттер подняла холодный взгляд на Деметрия. —Я же сказала, чтобы портрет оставался накрыт. —Приказ Владыки не обсуждается. —Он говорил с ним? Деметрий посмотрел на смертную, как на психически больную. Ответа не последовало, но и молчаливого взгляда стража хватило, чтобы Гарри резко поднялась на ноги. —Боюсь, промедление будет стоить вашему брату душевного здоровья, синьор Аро. Нужно вернуться в замок. —Всё так серьёзно? — Вольтури неторопливо отсчитал пару банкнот и, расплатившись, встал. —Если моя картина пострадает, у вас станет на одного брата меньше, — уже с лестницы до вампиров долетел голос Поттер. Несмотря на выпитое, шаг смертной оставался твёрдым и целенаправленным. Деметрий шёл впереди, задавая направление до ближайшего входа в замок. Открыл перед старейшиной дверь. Поттер прошмыгнула внутрь второй. —Где? — скупо спрашивает Аро. —Библиотека, Господин. Гарри следует за Вольтури, освещая тёмные коридоры люмосом. Восклицания Кайуса слышались уже этажом ниже. Панический крик перекрывался монотонным голосом Маркуса, пытавшегося разубедить брата. —Принесите мне факел! Я сожгу его к чёртовой матери! —Это просто картина, Кай. —Он издаёт все эти старческие звуки! Ты не слышишь? Он… —Просто нарисован. Навстречу Аро бросилась молодая блондинка, падая перед ним на колени, как перед последней надеждой. На ангельском лице вампирши застыл ужас. —Умоляю, Аро, вразуми его, он помешался… Вольтури подхватил блондинку под локти и твёрдо поставил на ноги. —Имей гордость не вставать перед мужчиной на колени, Афинодора, ты жена правителя и последняя королева клана, — сухо бросил Аро вампирше и сдвинул в сторону, освобождая вход в библиотеку. — Что происходит, Маркус? —Ему нужна кровь, от воздержания тронулся умом, — Маркус переложил заботу о брате на поруки Аро. —Не тронулся я! — проорал Кайус. — Этот старикан жив, дьявол вас дери! Гарри прошлась до стола и остановилась напротив портрета в обветшалой раме, стоявшего на стуле. Взгляд впился в старческое лицо, маслом нарисованного старца. —Хватит. Так и до безумия недалеко, — осуждающий тон. Теперь все присутствующие смотрели на смертную. Кайус схватил девушку за плечо. —Ты тоже слышишь это? — как помешанный зашипел вампир, злобно косясь на картину. — Я не тронулся, Маркус! —Деметрий, приведи сюда кого покрепче, только без шума в городе, — Маркус оглянулся на стража. —Не тронулся я! — Кайус ляпнул ладонью по столу и махнул рукой на портрет. — Он кашляет, стул под ним скрипит. Он зевает и сопит, как кот. Он живой! —Силенцио! — Гарри махнула волшебной палочкой. Крик Кайуса оборвался на высокой ноте. Взгляд девушки вновь направлен на картину. — Никакой секретности в стенах этого замка хранить не нужно. Присутствующие знают о существовании магии и являются главными хранителями наших общий тайн. Портрет оставался немым и неподвижным. Поттер подозрительно прищурилась. —Если вы будите и дальше хранить молчание, меня тоже сочтут за умственно недееспособную. Ответа вновь не последовало. Вольтури, повинуюсь жесту Аро, просто ждали, озадаченно переглядываясь. —Мерлин… — в конце концов вспылила девушка. — Я отправлю вас обратно в мир маглов! Старик с полотна оживился. Обиженно сгримасничал, посмотрев прямо на девушку. —Я прождал вас не одну дюжину часов! Вы клялись не покидать меня и предали мои ожидания. Я отказываюсь говорить с леди, что с пренебрежением относиться к данному слову! Аро вышел вперёд. —Мы уже встречались, помните? Нарисованные глаза посмотрели на вампира. Внимательно изучали лицо, с некоторой задумчивостью. Спустились ниже. —Лондонский аукцион, — напомнил Аро. Старец поднял руку, узловатый палец, туго обтянутый пергаментной кожей, ткнул в вампира. —Даст Благосклонный памяти, я видел этот знак. —Подвеску? — уточняет Гарри, глянув на золотой символ королевского клана на шее Вольтури. —Да, — старик опустил руку. Синие глаза перепрыгнули выше и вновь забегали по застывшему лицу Аро, затем внимания удостоились Маркус и Кайус. Старик выискивал в памяти знакомые черты. — Да, мы так и не были представлены друг другу, но я помню отражение огней от золота на груди вашей армии. Хладные демоны из земель далёкой Греции. Обескровленные тела в Битве при Бадоне ваших рук дело? Гарри удивлённо вскинула брови. Вампиры застыли от не меньшего шока. —Как и в Битве на горе Агнед, — медленно проговорил Аро. —Да-да, верно. Была ещё и та битва, — согласно закивал живой портрет. Старик смерил девушку суровым взглядом, но сжалился, затосковавший от долго одиночества. — Я был молод и неопытен, чтобы распознать в стремительной армии хладных демонов. Но я чествовал победы, пусть некоторые из них и послужили кровавой пищей союзникам Камелота. В те мрачные ночи мы были близкими друзьями, пусть и не знали имён друг друга. Упущение минувшего, что никогда не поздно исправить. —Аро Вольтури, — представился вампир. — Мои названные братья Маркус и Кайус. Леди Афинодора, жена Кайуса. —Ваше имя, милочка, вы так и не назвали, — припомнил старик. —Гарри Поттер, — впервые в жизни Гарри испытала какого это — скромно называть имя, зная, что оно ничего не скажет собеседнику и не вызовет бурную реакцию, будто перед ним сняла колпак сама Моргана. — А ваше имя, сэр? Старик с удивлением воззрился на Гарри. —Вы поминаете моё имя так часто, что я подумал, в представлении нет нужды, милейшая Гарри. Поттер в недоумении нахмурилась. Присмотрелась к портрету внимательней. —Может, не к месту сказано, — Маркус прервал мыслительный процесс. — Но не пара ли вернуть некоторым из нас способность причитать? Аро и Гарри синхронно повернули головы к Кайусу, чей вид был близок к разъярённому льву. —Ох, Мерлинова борода, точно, — Поттер сняла заклятье немоты и замерла, как громом поверженная. Медленно вернула внимание на масляной холст. — Чтоб я ослепла… Вы Мерлин! Вот почему мне показался ваш портрет знакомым. Я и не знала, что Вольтури сражались на стороне короля Артура, — с удивлением повернулась к Аро. Затем с нетерпеливым восторгом уселась на стул и обратилась к Мерлину: — Так правду говорят, будто Мордред обладал магией, не уступающей вашей? —Полно-полно, милейшая Гарри. Этот мальчик-друид был по-своему хитёр и опасен. Вы знаете доподлинно о последнем сражении Артура? Поттер беспомощно пожала плечами. В магическом мире воспевалась слава Мерлину, как величайшему колдуну, а заслуги маггловского короля волшебниками опускались. —Он сразил Мордреда и был им же смертельно ранен, — Маркус сел за стол со стороны Поттер. Аро по другую руку от неё. Кай коротко переговорил с женой и отослал их с Деметрием из библиотеки. После присоединился к разговору с портретом, усевшись со стороны Аро. —Мне на старости лет не припомнить всего, но у вождей Вольтури память за нас всех, — Мерлин усмехнулся. Пригладил густую серебряную бороду и заговорил, припоминая события тех времён. — Дело отстояло так… Вместе со смертной вампиры слушали размеренное повествование, не переставая удивляться тому, чему свидетелем стали. Это уже не та минутная зарисовка летучей мыши, что демонстрировала Гарри Поттер в первый — и единственный — разговор о живописи с Маркусом. Сейчас её слова о мгновении вне времени заиграли новым смыслом. Перед Вольтури сидел давно покинувший мир человек, чьи воспоминания, мысли и манеру речи сохранили краски и полотно холста. Гарри выглядела счастливой, но не удивлённой. Для неё, юной волшебницы, разговор с портретом был обыденностью, привычной вещью. Для неё собеседник приобретал черты живого человека, личности, к которой предусмотрено должное уважение и подход. Она разговаривала с рисованным старцем, как со старым другом, наставников и ожившей иконой. Смех, такой звонкий и радужный, звучал в библиотеке до самого рассвета. Вольтури впервые на своей памяти говорили о том, что собеседник видел с позиции смертного. Они прожили долгую жизнь и им было, что рассказать и в чём не согласиться. Поттер с возрастающим интересом следила за вежливыми пикировками Аро и Маркуса с портретом, с открытым ртом ловила упоминания о битвах, сражениях и осадах прошлого, которые детально вспоминал Кайус. Мерлин с увлечением развивали и поддерживали затронутые темы. Никто не замечал, как бежит время. В какой-то момент интерес юным поколением над старым взял вверх. —И всё же поясните мне, милейшая Гарри, — Мерлин щипком почесал кончик крючковатого носа, — за первые пять минут нашего знакомства, вы семь раз упоминали мою бороду. Ваше поколение иных взглядов относительно виды рыцарей и придворных короля? Гарри пристыженно засмеялась, смущённо закрыв рукой лицо. Облизала губы и пожала плечами. —Понимаете, Мерлин… Для волшебников всего земного шара, вы эталон мудрости, знаний и волшебства. Как бог всех верующих и дьявол всех грешных. Для волшебников вы большая легенда, чем король Артур со всеми его заслугами и знаменательными победами, — девушка сглотнула, тепло улыбаясь своим воспоминаниям. — Знаете, ваш портрет первым встречал любого, кто переступал порог Хогвартса… —Ох, Хогвартс! — воскликнул старец, хлопнув в ладоши. — Никогда не думал, что услышу когда-нибудь о нём вновь! Расскажите же подробней, милочка! Новое поколение отстроило Хогвартс вновь? Великое наследие, великий замысел! Гарри подняла взгляд на портрет. —Отстроили? Что вы имеете… —Вы ведь знаете, что во время правления Утера Пендрагона волшебникам и колдунам приходилось скрываться, только тайна сохраняла нам жизнь. Огни инквизиции преследовали каждого, уличённого в колдовстве. Даже ложное донесение… всех предавали казни. Нет-нет, Четыре Основателя не могли так рисковать. —Школа была разрушена? —Во благо. —Но Хогвартс всегда был неприступен для маглов. Защитные барьеры, антимаггловские щиты… Хогвартс не перестраивался, не реконструировался. Он стоял века нетронутый. Такой, как его задумали Основатели. Мерлин выглядел сбитым с толку. Уверенный, что видел падение великого замысла и уничтожение замка, не понимал, о чём говорила девушка. —Вы были выпускником Слизерина, самый великий и самый знаменитый. Вы не можете ошибаться… —Я не стал выпускником, — печально вздохнул Мерлин. — Когда Салазар Слизерин покинул Хогвартс, студенты его факультета из солидарности к наставнику и ментору, оставили школу. Потом она пала в разрушении. Хогвартс остался руинами и в правлении Артура и после его смерти. —Нет, — прошептала Гарри, не в силах поверить в то, что в этом мире когда-то существовало самое волшебное место, но не вынесло испытания временем. — Я… Мерлинова борода, но как тогда… А домовые эльфы? Что стало с их колониями, что жили в замке и служили Хогвартсу? —Эльфы, миледи? —У вас не было эльфов-домовиков? — поражается Поттер. —Зачем волшебникам домовики? Какую роль вы приписываете им? —Слуги. Они готовили, содержали замок в частоте… —Полно-полно, милейшая Гарри, — Мерлин неодобрительно покачал седой головой. — Волшебники моего века не чурались бытовых чар. Мы никогда не были лентяями или остолопами. Волшебство не просто забава и не бремя обречённых. —Никогда не поверю, что Салазар Слизерин не держал при себе слуг, — пренебрежительно бросила Гарри, скрещивая на груди руки. — Или его одержимость чистокровностью подразумевала наличие слуг-грязнокровок? —Какое грубое сквернословие, милейшая! — оскорблённо воскликнул Мерлин. — Сумей я дотянуться до вас, прополоскал бы ваш рот с мыльным корнем! Гарри хмуро покосилась на портрет. Пальцы нервно теребили ткань рубашки. —Простите, сэр. Времена сейчас другие, нравы иные. Запреты и нормы прошлого сейчас ничто. Я выросла в ту эпоху, когда волшебников делили по чистоте крови, когда кровь в жилах была важнее разума в голове и благородия в сердце. Мерлин озабоченно свел кустистые брови над переносицей. Перевёл взгляд на молчаливых вампиров, изучавших смертную. —Поведайте, господин Аро. Сколько на вашем веку случилось магических войн? —Вы будите неприятно разочарованы, Мерлин. Ни одной. —Это добрые вести, почему же вы преподносите их как траурные? —Потому что перед вами сидит единственная волшебница, которую встретил клан Вольтури за три тысячи лет своего существования. Мерлин побледнел, застыв в отрешённости. Гарри помрачнела, поджав губы. —Так вот, почему я спал так долго, — старик оглядел задний план своего портрета. Коснулся рукой границ рамы, которые оставались всё так же неприступными. — И вот, почему я не в силах покинуть этот холст. Я — единственный оживший портрет. Это… —Угнетает, — в один голос с Мерлином закончила Гарри. — Поэтому я так визжала, когда вы заговорили со мной в аукционном павильоне. Вы не только напугали меня, но и обрадовали. —Это не оправдывает нечистоту ваших рук. Матушка не говорила вам, что Господь отворачивается от грешников? —А вы бы предпочли и дальше висеть в отделе «мифический фольклор»? Могу отнести вас обратно. Мерлин сощурился, наставительно щёлкая языком. —Смею предположить, что Салазар избрал и вас в свои ученики, уж больно вы пронырливы и изворотливы. Гарри фыркнула. —Ошибаетесь, сэр. Шесть лет я жила и училась под знамёнами Годрика Гриффиндора. —О, благородие и храбрость, — со знанием протянул Мерлин, по-новому взглянув на юную волшебницу. Гарри гордо выпрямилась на стуле, заулыбавшись. — Пока не отыскал в вас ни первого, ни второго. Удивительно, как изменилось распределение. Распределяющая Шляпа совсем из ума выжила? Поттер громко хмыкнула, качая головой. —Ну она была довольна упряма в своём стремлении отправить меня в Слизерин. Но с моей угрюмостью и дракона запросто сдвинуть. —Дракона? Вы встречали Килгарра? —Простите? —Великий Дракон, — переводит Мерлин. — Последний живой дракон, старый и очень мудрый. Был моим наставников магического искусства, когда я покинул Хогвартс и пришёл в Камелот. Неужели он всё ещё учит юных и неопытных ум-разуму? Гарри помедлила. Неуверенно прочистила горло. Аро потупил взгляд. Сложно, однако, одному человеку, потерявшему родной мир, посвящать в утрату другого. —Боюсь, что нет. Драконы пусть и не водятся больше на воле, но они не вымирающий вид. Нет, сэр. Я не встречала Килгарра. В моё время о нем нет упоминаний. Взгляд Мерлина потух. Волшебник поджал губы, отвернувшись. Вспоминая давнего друга и наставника, вдруг неровно выдохнул. —Однажды он сказал странную вещь. Килгарра утверждал, что в будущем будет всё, что мы с Артуром пытались построить. И как оказалось, в будущем нет магии и почти все королевства Альбиона объединились. Килгарра сказал, что Артур должен вернуться, когда будет нужен Камелоту. —Дракон предсказал будущее без магии? — сердце в груди Гарри сжалась в страхе. —В Камелоте никогда не было место магии. Страшное предсказание, воистину страшное. —Да, вы правы, — Гарри сглотнула. Поднялась со стула и прошлась по библиотеки. Наколдовала стакан воды. Глядя, как первые лучи рассвета прогоняют ночь, думала о том, что история Мерлина в корне не совпадала с той, что знали волшебники её мира. Хогвартс, массивная громада, стояла сотни лет. Нетронутая ни маггловскими войнами, ни магическими сражениями. Практически священное место, пропитанное древней магией. Выходит, когда-то волшебство существовало и здесь. Существовало, но не смогло уцелеть. —Вы ведь, — Гарри обернулась к портрету, — должны были застать приобретение Годрика Гриффиндора. Его заказ у гоблинского кузнеца. —Вы говорите о его мече? Да, я видел его воочию. Искусная работа мастера, немереный магический потенциал. —Где меч? — Гарри посмотрела на Маркуса. Вампир поднялся с места. С каминной полки забрал обмотанный курткой предмет и разместил на столе. Поттер сдёрнула свою куртку, встряхнула и небрежно бросила на спинку стула. Взгляды всех присутствующих упали на меч, в красоте и утончённости которому нет равных. —Одноручный, тридцать четыре дюйма, созданный из чистого серебра, в рукояти цельные рубины, — Гарри мазнула по мечу глазами — успела досконально изучить только он попал ей в руки в Лондоне. — Он ли это? Гравировки нет, я могу и ошибаться, но вы видели его в живую, в руках Годрика Гриффиндора, Мерлин. Если в ваших силах развеять мои сомнения… Старец помрачнел. Синие глаза с беспокойством смотрели на волшебницу. —Вы его украли? Вопрос искренне обескуражил Поттер. —Он реликвия нашего народа. Я не могла позволить легендарному мечу затеряться в магловском мире, — отчеканила Гарри. — Он источник магической силы, а не коллекционный трофей! Кайус взял меч в руки. С интересом разглядел огранку и отделку рукояти, проверил остроту лезвия и баланс. —Вы чувствуете желание обладать им? Чувствуете, как он искушает вас? Гарри нахмурилась, встречая пронизывающий взгляд Мерлина. —У меча, как и у волшебных палочек, есть своя воля, он по-своему почти разумен, но… то, что вы говорите… у меня нет зависимости, меч не гарантия власти, чтобы жаждать его обладания. —Вам ли не знать, как жадны человеческие сердца до легендарных предметов. Вы заблуждаетесь, Гарри. Этот меч способен к созиданию и разрушению. Его сила страшит, в чужих руках он станет орудием покарания. —Нет, — девушка отчаянно качает головой. — Может, так было раньше. В ваше время, когда сильным был тот, кто твёрдой рукой направлял меч. Но сейчас всё иначе. Он здесь лишь по одной причине: в минуты острой необходимости лишь истинный гриффиндорец может вынуть меч Годрика Гриффиндора из Распределяющей шляпы. Шляпы нет, но есть меч. Возможно… —И острая необходимость тоже есть, — закончил за смертную Аро. Гарри кивает головой. —Для чего он создавался? — спрашивает Маркус. —Сам Годрик заказал меч, в первую очередь, для участия в дуэлях и поединках против маглов. Даже до введения Международного Статута о Секретности воспитанные волшебники считали неэтичным сражаться с маглами с помощью волшебной палочки и выбирали то оружие, которым владели маглы — мечи и тому подобное, — пояснил Мерлин, задумчиво накручивая седую бороду на костлявый палец. —В первую очередь, — повторяет Кайус, возвращая меч на стол. — Какое ещё применение ему приписывают? Гарри переступила с ноги на ногу, поджимая губы. Блондин вопросительно смотрит на смертную, побуждая дать правдивый ответ. —Уничтожение тёмных тварей, — быстро озвучивает Поттер. В библиотеке повисает натянутая тишина, в которой слышится только шумное дыхание смертной и её учащённое сердцебиение. —Замечательно, — обманчиво дружелюбно произносит Кайус. — Ты украла и притащила сюда то, что потенциально создавалось для нашего уничтожения? —Технически это не кража, — проговорила Гарри отсутствующим тоном. — Только волшебник вправе обладать им. —Как ты вообще это сделала, а? Там же везде камеры, охрана… —Я ограбила Гринготсс. Маггловская торговая площадка по сравнению с этим хлебная крошка. —Гринготсс? — спрашивает Маркус. —Волшебный банк, где всем заправляют склочные гоблины, — прокомментировал Аро и обратился к портрету: — Вы можете подтвердить подлинность меча, Мерлин? —Только гоблин на глаз может определить подлинность того, что было выковано сородичем, — старик помолчал. — Милейшая, вам известно главное магическое свойство меча? —Он вбирает в себя магическую силу всего, к чему прикоснётся и что закаляет его, — заучено отрапортовала Гарри. — Но здесь нет ничего, что могло бы… Поттер оборвала себя на полуслове. С глухим грохотом отставляет стакан воды на подоконник. В два шага оказывается у стола. Бросила волшебную палочку и схватила меч. Глубоко полоснула лезвием по ладони. Пальцы сомкнулись вокруг стали, размазывая кровь по серебру. Крупные капли покатились по узкому лезвию. Но ни одна не добралась до рукоятки. Меч засверкал. Кровь исчезла, оставив чистое серебро. Отчётливо проступили буквы гравировки. Сердце в груди Гарри замерло и забилось в новом ритме. Она держала в руках оригинальный меч, выкованный гоблинских королём под заказ. —Это он, — хриплый шёпот срывается с губ. Пальцы здоровой руки ласково огладили гравировку. — Легендарный меч Годрика Гриффиндора. —Отлично, — сухо сказал Кайус. — А теперь положи его и отойди в сторону. Гарри бросила хмурый взор на вампира. Маркус хмыкнул. —Не знаю, как тебе, но меня нервирует, — ядовито отчеканил Кайус, — что магическое оружие, созданное на уничтожение тёмных тварей, находится в её руках. —О да, — в тон вампиру протянула Гарри, — в мои планы как раз входит уничтожение последней волшебной расы. Почему бы не начать с правящей верхушки? Я же нахожусь не в их замке, где каждый хладный встанет на вашу защиту. Тут делов-то раз плюнуть! —Просто положи его и все будут спокойны! — прошипел Кайус. Поттер громко цокнула языком, но вернула меч на стол. Подобрала волшебную палочку и залечила руку, попутно убирая накапавшую на ковёр кровь. —Из ваших слов следует, что этот меч неразрывно связан с ситуацией, когда он остро необходим, — Маркус шагнул к столу, чтобы лучше разглядеть гравировку. — Перед нами лежит оригинал, значит ли это, что опасность дышит в затылок? —У меня нет ответа, — тихо проговорила Гарри. В библиотеке повисло тягучее молчание. Все ожидали какого-нибудь чудесного озарения, в тайне надеясь, что единственная волшебница найдёт нужное решение. Наконец Гарри моргает, выплывая из глубин мыслей. Поворачивает голову к Вольтури и прерывает тишину. —Заключим новою сделку, синьор Аро? Придержите меч у себя, пока я не решу, что делать дальше.