***
Минхо, радостно улыбаясь, шёл к Сонхуну, неся очередную кипу бумаг из своей компании — секретарь, недовольно сморщив нос, доложила ему, что Минхо несказанно повезло, ведь сегодня в гостях у Чона суперинтендант, с которым у Ли по вине Хани произошло небольшое недопонимание. Это была прекрасная возможность извиниться — и, если получится, Минхо сможет влиться в круг близких друзей, став одним из них. Он встал перед дверью, притормозив, и принялся взволнованно приглаживать выбившиеся из подобия укладки волосы. Прочистив горло, Минхо глубоко втянул в лёгкие воздуха и, едва занеся кулак над дверью, чтобы постучать, застыл, услышав странный грохот в кабинете Чона. — Ты забываешься, старина, — грозно проворчал чей-то голос, и лицо Минхо вытянулось, узнав его. Это говорил суперинтендант. — Ты ведь в курсе, что без меня давно бы сидел за решёткой? Не боишься, что скоро в городской тюрьме появится шконка, запечатанная твоим именем? — Эй, приятель, — Минхо живо представил, как Сонхун обезоруженно поднял руки вверх, широко улыбнувшись, — ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь. Мы всё уладим, дай мне немного времени, без проблем? — Не играй с огнём, Сонхун, — медленно ответил суперинтендант, и Минхо нервно сглотнул, слыша в голосе полицейского явную угрозу. — Никогда не знаешь, когда можешь обжечься. Я предоставил тебе и возможность, и время. Мне абсолютно наплевать, как ты собираешься разгребать эту кучу дерьма, но уверяю тебя, трупы закапываются быстрее, чем ты думаешь. — Друг, ты ведь знаешь, я человек слова, — чрезмерно весело заявил Сонхун. — Что обещано, то будет исполнено. Этот кретин уже наш, когда оформим документы, мы свалим всё на него. Тогда по закону исполнителем будет он, и мы с тобой вообще окажемся не при делах. — Уверен? — скептично спросил суперинтендант. — Минхо – наивный идиот. Верит мне беспрекословно. Оформим на него все документы, заверим всё, а потом посадим. Схема безотказная! Суперинтендант иронически усмехнулся, и Минхо ощутил, как его сердце рухнуло куда-то вниз. — Если через месяц он не будет за решёткой, клянусь, что не только трахну всех твоих шлюх, но и лично отстрелю тебе яйца, усёк? — проворчал полицейский. — Эгоистичный ты ублюдок. Я даже руку жать тебе брезгую. — Кто бы говорил, — саркастично отрезал Сонхун. Полицейский раздражённо хмыкнул, послышались шаги, и Минхо, успев сделать лишь один шаг назад, едва не столкнулся с суперинтендантом, вышедшим из кабинета. Ли вздрогнул, увидев отёчный синюшный нос мужчины, сломанный его кулаком, но, преодолев себя, улыбнулся, сделав вид, что только-только подоспел сюда. Суперинтендант, окинув давящего улыбку парня настороженным взглядом, неопределённо покачал головой и, не здороваясь, прошёл мимо. Минхо судорожно выдохнул и бросил испуганный взгляд на дверь кабинета. Постояв несколько секунд, он сухо сглотнул, посмотрел на бумаги и, поджав губы, разорвал документы на несколько частей, выбросив в стоящую рядом урну. — Идиот, — шепнул себе под нос Минхо, нервно стерев ледяную испарину со лба. — Наивный идиот, — парень поспешно облизнул губы, стараясь выглядеть не так подозрительно, — Блять. Мысли сбивчиво кружились в голове, сердце в тревоге надрывалось в груди, и Минхо бросило в дрожь. Он идиот. Нужно бежать, бежать срочно и как можно дальше. Минхо — пушечное мясо Чон Сонхуна, отожранная свинья, которую готовили на убой. Минхо — туша для разделки, раздробленная под коррумпированным топором Сонхуна; Минхо — Агнец Божий перед резнёй, беспомощный и беззащитный. И самое тошное — виноват в этом только он сам. Вот он — "Скотный двор" наших реалий. Дверь резко распахнулась, и Сонхун, удивлённо охнув, сально улыбнулся Минхо толстыми губами, оглядывая бледного парня глазами-щёлками. — Ты опоздал, мой юный друг, — добродушно заметил он, доверительно положив ладонь на плечо Минхо, и последний вздрогнул, криво улыбнувшись в ответ. — Суперинтендант уже ушёл. Но, думаю, у вас ещё будет время познакомиться поближе. — Не сомневаюсь, — стараясь говорить уверенно, протянул Минхо, и Сонхун задорно хмыкнул, похлопав Ли по плечу. — Всё в порядке? Выглядишь нездоровым, — вдруг отметил Чон, вскинув кустистые брови, и Минхо внутренне обмер, стараясь угомонить беснующееся в груди сердце. — Вчера была весёлая ночь, — оправдался Минхо, и Сонхун, к его облегчению, утробно засмеялся. — На этой неделе мне пришёл крупный чек после всех твоих проделок, — по-жабьи расплывшись в улыбке, проворковал Сонхун. — Надеюсь, в следующем месяце ты не побьёшь собственный рекорд, иначе я разорюсь. Минхо незаметно вздрогнул, сжав челюсти. Конечно, Сонхун не разорится. Минхо ведь к тому моменту уже будет отбывать чужой срок в тюрьме. — Хённим, у меня ведь есть совесть, в конце концов, — робко улыбнувшись, ответил Минхо. — Я не могу так нагло пользоваться вашей добротой. — Не скромничай, — довольно усмехнулся Сонхун, потрепав Минхо по волосам, — Чем больше вложишь денег в человека с высокими амбициями, тем больше это окупится через время, верно? Жирная свинья на мясокомбинате, пожирающая подачки из рук, чтобы затем оказаться под лезвием топора. Вот что говорил Сонхун. Минхо улыбнулся шире, кивнув, и Чон убрал руку, вздохнув: — Мне нужно отлить. Ты по срочному вопросу? — Нет, я уже передал документы секретарше, — убедительно заверил его Минхо, — Надеялся встретиться с суперинтендантом, но мы, увы, разминулись. — Я передал ему, что ты хороший парень, — льстиво солгал Сонхун, — Он ждёт вашей встречи. Что ж, раз у тебя нет ко мне вопросов, я пойду. Чон торопливо двинулся по коридору, пыхтя от сильного желания опорожнить мочевой пузырь. Минхо, проводив его упитанную фигуру взглядом, сжал кулаки и, решительно выдохнув, юркнул в его кабинет. Найти договор. Ему нужно найти чёртов договор, чтобы воочию убедиться в услышанном. Убедиться, что он просрал в себе всё человеческое ещё тогда, когда его продажная задница коснулась холодной кожи сиденья в лимузине. Минхо, учащённо дыша от страха, подлетел к столу: он знал, что Сонхун хранит бумаги в ящике, не боясь, что кто-то заглянет внутрь. Просчёт исключительно из завышенного чувства собственной важности. Ощущая, как сердце пульсирует в сжимающейся глотке, Минхо принялся рыться в кипе документов, выискивая глазами своё имя. Договоры займа, договоры возмездного оказания услуг, договоры об аренде — и все пусты. Ли скрупулёзно разглаживал каждую страничку, наскоро пробегая глазами по напечатанным буквам, и чувствовал, как сердце проседает всё ниже, холодея. Начали попадаться чужие имена, неизвестные Минхо: Ким Юнсок, Чхве Ынсу, Квон Минджун, Хан Джисон... Минхо застыл, ошеломлённо таращась на последнее имя. Дрожащие пальцы вытянули документ на свет, и Ли обмер, потрясённо вчитываясь в буквы.ДОГОВОР ОБ ИСПОЛНЕНИИ УСЛУГ
Общество с ограниченной ответственностью, именуемое в дальнейшем "Заказчик", в лице директора Чон Сонхуна, действующего на основании устава, с одной стороны, и гражданин Хан Джисон, именуемый в дальнейшем "Исполнитель", с другой стороны, заключили настоящий договор об исполнении услуг о нижеследующем: Предмет договора: 1.1. Исполнитель обязуется предоставлять Заказчику постоянные сексуальные услуги любого характера в течение срока действия настоящего договора. Срок действия договора: 2.1. Настоящий договор заключается на неопределённый срок и вступает в силу со дня его подписания сторонами. Ответственность сторон: 3.1. Исполнитель обязуется подчиняться всем требованиям и указаниям Заказчика и выполнять любые работы и услуги в соответствии с пожеланиями Заказчика. 3.2. Исполнитель отказывается от всех своих прав и привилегий, включая право на свободу, самовыражение и владение собственностью. 3.3. Заказчик вправе использовать любые средства для обеспечения выполнения услуг Исполнителя, включая применение физической силы. В случае смерти Исполнителя Заказчик не несёт никакой ответственности. Прочие условия: 4.1. Договор не может быть прекращён досрочно. Отказ от исполнения услуг невозможен. 4.2. Настоящий договор является конфиденциальным и не подлежит разглашению. Минхо не был в силах даже дышать; в голове звенело, будто его огрели битой, раздробив череп на маленькие кусочки. Сухие канцелярские слова заключали в себе гораздо большее, чем казалось на первый взгляд. В одно мгновение всё перевернулось, и Минхо, утопая, чувствовал, как захлёбывается, пытаясь вдохнуть хотя бы немного кислорода. Он швырнул кипу бумаг обратно, прикрыв заключённый с Джисоном договор о сексуальном рабстве пустыми бланками, и рванул из кабинета Сонхуна наружу. Какой же он идиот. Наивный идиот.***
— Джисон! Джисон, нам нужно поговорить! — Минхо прислонился ухом к невзрачной ржавой двери, вслушиваясь в звуки, и вновь затарабанил кулаком по изъеденному коррозией металлу. Его нога нечаянно встала в едкую зловонную лужу, растёкшуюся на сырой лестничной клетке, и Минхо скривился, с брезгливым видом дёрнувшись в сторону. — Джисон! — в очередной раз позвал он, отчаянно заколотив руками по двери; замок вдруг щёлкнул, и из проёма высунулась голова Хана. Его щёки раскраснелись, волосы прилипли ко влажным вискам, и взгляд Минхо невольно скользнул на оголённые плечи, виднеющиеся чуть ниже. — Что? Что тебе? — раздражённо шепнул Джисон, быстрым движением приглаживая выбившиеся из укладки волосы. — Тебя Сонхун прислал? У меня клиент! Минхо непроизвольно вздрогнул, ощутив, как что-то больно сдавило грудную клетку: смесь отвращения и какого-то... сожаления? — Нам нужно поговорить, — выпалил Минхо, взяв себя в руки, и брови Джисона недоумённо поползли вверх. — Поговорить? О чём можно говорить с простой шлюхой? — не успел он закончить предложение, как из глубины его убогой квартирки послышался низкий прокуренный голос: — Эй, милашка, ты там скоро?.. Хан дёрнулся и бросил беглый взгляд на Минхо, шире распахнув дверь. — Подождёшь на кухне? — спросил он, кивком головы указав себе за спину, и Ли кивнул, внутренне сжавшись. Вряд ли время ожидания будет приятным. Хани оставил дверь открытой, рысью побежав обратно в спальню, и Минхо вошёл в квартирку, пройдя на крошечную кухоньку. Он сел на единственный несломанный стул с кривыми ножками и упёрся безучастным взглядом в серую стену, застыв каменным изваянием. Парень ощущал, как стены тесной комнаты незримо сдавливают его, грозясь раздавить. Сквозь картонную стену отчётливо слышался скрип старой кровати и матрасных пружин; от особо сильных толчков облезлая штукатурка осыпалась, и Минхо опустил голову вниз, рассматривая безобразные пятна на грязном столе, однако это вовсе не спасло его от назойливых звуков, заставляющих сердце неприязненно сжиматься — Джисон сдавленно хныкал, и, что самое отвратительное, изредка слух Минхо улавливал и басистые похрюкивания того, кто трахал Хани, вдалбливая тело последнего в жёсткий матрац. Каждый стон казался парню гвоздём, медленно и напряжённо вбиваемым в его виски. Скрип прекратился, раздался приглушённый нечленораздельный хрип, и всё вдруг совсем стихло: Минхо вскинул голову вверх, слушая, как в соседней комнате грузно топчутся, а затем впился глазами в запыхавшегося мужчину в возрасте, выползшего из укромной спальни в узенький коридор. Он нервно пригладил жидкие волосы, блеснув золотым кольцом, украшающим безымянный палец его левой руки, и по-мышиному покосился на Минхо. Неясно сверкнув маленькими глазками, он утёр мясистый нос рукавом и отвернулся, начав натягивать на ноги остроносые туфли. Джисон, накинувший поверх обнажённого тела тонкий халат, выскользнул из спальни следом, с улыбкой прислонившись к дверному косяку. Мужчина, поспешно надев верхнюю одежду, — конечно, он сбегал отсюда как крыса с тонущего корабля; кто захочет смотреть в глаза шлюхе после того, как оприходовал её несколькими минутами ранее? — скабрёзно улыбнулся Джисону и, похабно проведя языком по пересохшим тонким губам, вышел из квартиры, закрыв за собой дверь. Минхо передёрнуло от омерзения; он сжал челюсть, ощутив, как вспотели ладони — он ведь точно такой же. Может, даже ещё хуже. Едва дверь захлопнулась, Хан прислонился к ней лбом, глубоко втянув в лёгкие воздух, и провернул щеколду, застыв там ещё на несколько секунд, опустошённо глядя перед собой. Он прочистил горло и повернулся, с дерзкой ухмылкой направившись в сторону Минхо, следящего за каждым движением проститута. — Ну? — взмахнул рукой Джисон, вопросительно вскинув одну бровь. — И о чём ты хотел поговорить? Ли виновато опустил глаза в пол, молча обдумывая то, что хочет сказать. Хани растерянно распахнул глаза, озадаченно глядя на него. — ...что? — недоумённо протянул он, захлопав ресницами. — Тебе доза нужна? Минхо поджал губы, нервно сжав липкими пальцами края рубашки, и перевёл взгляд обратно на лицо обескураженного Джисона. — Я всё знаю, — глухо прошептал он, и брови Хана поползли вверх. — Я видел тот договор, который ты... Ладонь Хани быстро накрыла рот Минхо, и последний сдавленно замычал, ошеломлённо глядя на побледневшего проститута. Джисон зашипел, пугливо обернувшись на дверь, и, посверлив её взглядом несколько секунд, повернулся обратно к хрипящему Ли. — Заткнись! — шикнул Хани, сжимая челюсти потрясённого Минхо вместе. — Ещё слово, и я тебе врежу, так что замолчи! Минхо активно закивал головой, учащённо дыша, и Джисон, выдохнув, нерешительно убрал руку от его лица. — Неужели, — тихо обронил он, не глядя в глаза Минхо, — И что там? Договор о передаче организации другому владельцу? — Что?.. — Минхо нахмурился, вникая в смысл слов Хани, и, осознав, что тот подумал, что Сонхун хочет переписать компанию Ли на себя, отрицательно мотнул головой. — Нет. Я нашёл договор с тобой. Лицо Джисона вытянулось и стало бледнее воска. Он пугливо замер, вытаращив глаза, и рвано выдохнул, пытаясь дышать ровнее. — И что теперь? — понуро спросил он, поникнув. — Понял, что и с тобой будет то же самое? Минхо впился взглядом в его подрагивающие от тревоги губы, чувствуя, как на его собственных скулах заиграли желваки. — Я хочу тебе помочь, — наклонившись ближе к Хану, шепнул он, и Джисон в шоке уставился на него, подавившись. — С ума сошёл?.. — сбивчиво прошептал Джисон, жалобно изогнув брови. — Раз ты наконец-то всё понял, то беги отсюда и не оглядывайся. Какого чёрта ты вообще ко мне пришёл? — его сильно трясло, пальцы конвульсивно сжимались, и Хани нервно сунул руку в карман халатика, ища там завалявшиеся разноцветные таблетки. Минхо напряжённо смотрел на то, как проститут поморщился, не найдя экстази, и крепко взял его за руку. — Успокойся, — выдохнул он, сжав холодную ладонь замершего Хани. Минхо помолчал мгновение, а затем наклонился ещё ближе, приглушённо спросив: — Почему ты пытался предупредить меня? Зачем? Ты сам говорил, что мы всего лишь бездушные мрази. Я похотливый боров, который трахал тебя в грязном свинарнике, пока меня не подложили под топор, — опустошённо закончил он, отпуская руку опешившего Джисона. — Что?.. — впав в ступор, переспросил Хани, и Минхо замотал головой, приходя в себя. — Ничего. Почему ты пытался помочь мне? Я такой же, как тот жирный говнюк, — Минхо кивком головы указал в тёмную прихожую, где несколькими минутами ранее копошился мышиноподобный мужчина. Джисон робко закусил губу, стараясь не пересекаться взглядами с Минхо. — Когда ты впервые сел в лимузин, мне показалось, что ты не такой, — неуверенно ответил он. — Желание насытиться накрыло тебя с головой, поэтому я и решился остановить тебя, пока не стало поздно. Минхо резко встал со стула, пригвоздив руками охнувшего Джисона к стене, и рьяно выпалил: — А сейчас? Сейчас ещё не поздно?.. — его глаза быстро сновали по землистому лицу напротив. — Откуда мне знать?.. — несмело пожал плечами Хани, сникнув. — Нашёл у кого спрашивать о морали. Сердце Минхо кольнуло; он побелел от напряжения, ослабив хватку на предплечьях Джисона, и опустил голову вниз. — Давай сбежим, — тихо предложил он и почувствовал, как Джисон вздрогнул всем телом. — Ты ведь ненавидишь эту жизнь. Даже покончить с собой не можешь, тебе попросту не дадут умереть спокойно. Джисон мягко улыбнулся, печально хмыкнув. Он поправил халат и отрицательно покачал головой. — И куда мне бежать? — риторически спросил Хан, отстранившись от рук Минхо, повесившего нос. — Мой договор давно подписан. Написанное пером не вырубишь топором, — Минхо, услышав это, вздрогнул и сглотнул. — Желание беззаботной жизни и лёгких денег... Я думал, что Сонхун поможет мне встать на ноги, и где я сейчас? Теперь я расплачиваюсь за всё это. Но ты, — Джисон ткнул пальцем в грудь Ли, — ты ещё можешь уйти. Тебя здесь никто не держит. А теперь свали отсюда, — Хани отвернулся, начав нервно переворачивать дырявые кастрюли в поисках заначки. — Мне нужно расслабиться. У меня был тяжёлый день.***
Болото затягивает, и Минхо почти кожей чувствовал, как тонет в выгребной яме, захлёбываясь собственными помоями. Чем больше усилий вкладываешь, чем отчаяннее пытаешься выбраться, тем глубже погружаешься вниз. Как глупо было оттолкнуть единственную руку, не побрезговавшую потянуться следом за ним. Впрочем, эта рука была такой же грязной. Минхо не хотел сбегать как трус. Быть крысой на тонущем корабле. Он чувствовал себя виноватым; он тоже хотел помочь.***
Глубокая ночь. Минхо нервно ёрзает, вздыхая, и привстаёт на локтях, глядя на прикроватную тумбочку — на ней лежат телефон и маленький прозрачный пакетик, содержимое которого высыпалось песчаной горкой на поверхность тумбочки. Минхо трясёт: он липко облизывается, таращась на порошок кетамина, белеющий в темноте, его глазные яблоки хаотично подёргиваются, и парень невнятно рычит, сглатывая слюну. В глазах рябит от воспоминаний о последнем приходе, и Минхо болезненно стонет, падая на кровать и прижимая одной рукой подушку поверх головы, утыкаясь в неё мокрым лицом. Он конвульсивно сжимает зубами наволочку, жуёт её, ощущая, как ткань неприятно скрипит между зубов, пока его свободная рука рыщет по тумбочке, перебирая пальцами между кристаллами кетамина. Взмокшая ладонь находит телефон, и Минхо, отбросив подушку в сторону, поднёс светящийся экран к слезящимся глазам. Хани, Хани, Хани. Уже потонувший в болоте проколотый спасательный круг. Дрожащие пальцы находят нужный контакт, и Минхо закрывает воспалённые веки, прижимая телефон к уху, вслушиваясь в гудки. — Алло? — хрипит из динамика сонный голос, и Ли свистяще выдыхает, крепче сжимая мобильник. — Джисон? — вопросительно сипит Минхо, пальцы левой руки впиваются в простыню, лишь бы не смести с тумбочки кетамин. — Приезжай ко мне домой. — Уже поздно, — помедлив, отказал Хани, и Минхо услышал, как что-то затрещало на фоне: это Джисон подпалил косяк. — Я заплачу по двойному тарифу, — горячо шепчет Минхо. — Отдам наличкой тебе в руки. Ли застыл, вслушиваясь в тишину по другую сторону линии — было слышно, как Джисон крепко затягивается, размышляя. — Ла-адно, — нараспев нехотя протянул Хани. — Тройной тариф за ночной выезд, деньги лично мне и сразу. Минхо с облегчением выдохнул, издав непроизвольный смешок. — Договорились, — шмыгнув носом, пробормотал он. — Я жду тебя. Хани сбросил вызов, и Минхо кинул телефон куда-то в закрома одеяла, сев на кровати. Его нещадно трясло, и парень, попытавшись встать, рухнул на колени, уронив на пол стоящий рядом с кроватью торшер. Лампа с громким звоном лопнула, и Минхо зашипел, болезненно морщась. Преодолевая судороги в ногах, он пополз в сторону шкафа, и, мёртвым телом навалившись на него, открыл одну дверцу, начав рыться под стопкой полотенец в поисках отложенных денег. Вытянув на свет смятые купюры, Минхо облегчённо выдохнул и облокотился спиной о шкаф, учащённо дыша. Как же дерьмово — и, если вмазаться, станет ещё хуже. — Терпи, Минхо, терпи, — зашептал парень сам себе, вслушиваясь в неровный стук собственного сердца. — Терпи. Каждый миг тянулся как вечность: нутро пульсировало, комната искривлялась, стены искажались, сдавливая, и Минхо уткнулся лицом между коленей, беспрестанно покачиваясь, чтобы успокоиться. Он не понимал, как течёт время и сколько он ждёт: минуты, часы или дни? Раздался стук, глаза Минхо распахнулись, он испуганно покосился на дверь — это реальность или иллюзия? Стук раздался вновь, до слуха донёсся обиженный голос Джисона: — Ты откроешь? Сколько мне ещё здесь торчать? Минхо тяжело поднялся, ноги подкашивались; он опёрся рукой о стену и медленно побрёл вперёд, громко сопя носом. Он отпер дверь, заторможенно глядя перед собой; Хани удивлённо смотрел на него, застыв перед порогом. Минхо неразборчиво заворчал, запихнув руку в карман, и вытащил купюры, всунув их в руки Джисона. Хани, быстро оглядев деньги, пожал плечами и спрятал их в свой карман, переступив через порог. Он толчком ноги захлопнул дверь и прильнул к трясущемуся телу Минхо, гладя его сквозь футболку по животу; губы проститута мгновенно оказались на коже Ли, и последний мучительно застонал, откидывая руки Хани назад. — Подожди, — несвязно пробормотал Минхо, и Джисон растерянно замер, непонимающе глядя ему в лицо. — Что? Хочешь сегодня быть снизу? — недоумённо спросил Хани, хлопая ресницами, и Минхо отрицательно качнул головой, пятясь к кровати. — Мне очень хуёво, — сдавленно прошептал Минхо, сев на край кровати и закрыв лицо руками. — Это пиздец. Мне пиздец как больно. Глаза Хани метнулись к тумбочке, испачканной в белом порошке. Он вскинул брови и перевёл взгляд обратно на Минхо, лихорадочно дёргающегося в приступах. — Что ты жрал? — вдруг посерьёзнев, спросил он, и Минхо качнул головой, нервно усмехнувшись. — Снотворное, — глухо ответил Минхо, и Джисон нахмурился, сев рядом. — И?.. Что это? — Хани указал в сторону кетамина, и Ли судорожно сглотнул. — Я не принимал наркотики несколько дней... — прошептал он. — Это осталось с прошлого раза. — Врёшь? — недоверчиво спросил Хани, и Минхо сжал рукава кофты, пряча лицо: — Нет... — Вот дерьмо, — чертыхнулся Джисон себе под нос. Он сжал челюсти, рассматривая рассыпанный кетамин, и затем, придерживая пакетик, смахнул наркотик рукой, утрамбовывая его. Он встал, тяжело вздохнув, и, войдя в туалет, швырнул пакетик в унитаз, нажимая на кнопку смыва. Минхо рассеянно наблюдал за его действиями, ничего не говоря. Джисон обернулся, уставившись на него потемневшими глазами. — Что? — скупо бросил он, ссутулившись. — У тебя есть вторая подушка? — проститут поджал пухлые губы, скептично оглядывая комнату. — Мне нужен тазик и много питьевой воды. Твоя весёлая ночь только начинается.***
Весь остаток ночи Минхо беспощадно, зверски трясло. Он стучал зубами, слёзы непроизвольно текли по его щекам, ему было безумно холодно, футболка прилипала к потной спине. Джисон оплёл его тело, завёрнутое в плед, руками и ногами, не давая Минхо биться в судорогах. Он зарылся носом во влажные волосы Ли и настойчиво шептал что-то, но Минхо всё никак не мог осознать, что Хани пытался втолковать ему. Минхо дышал сладким парфюмом Джисона — тот наверняка купил женские духи на какой-то распродаже, выбрав самое сладкое, что смог учуять. Пахло нотками ванили, сочными цитрусами и чем-то химозным, глушащим своей неестественной приторностью все остальные нежные запахи. Уже в третий раз Минхо отключился, заснув в объятиях Хани. Это становилось не самым желанным ритуалом. Днём, когда Минхо наконец очнулся, ощущая себя уже чуть лучше, вторая половина кровати пустовала. На продавленной простыне лежали лишь его деньги. Укол вины вновь больно кольнул Минхо. Джисон уже столько раз безвозмездно пытался ему помочь, вытащить из трясины, пока не стало поздно. Теперь он не имеет никакого права сбежать, оставив Хани захлёбываться дерьмом и дальше.***
Минхо шёл по коридору ненавистного офиса Сонхуна. Теперь белые чистые стены вызывали отвращение, а льстивые улыбки сотрудников не внушали и толики доверия — Ли старательно сдерживался, чтобы не скривиться при виде очередного счастливого лица. Он нёс Сонхуну дополнительную документацию на подпись — теперь Минхо нужно было продолжать изображать из себя прилежного и кропотливого сотрудника, лишь бы его не выдворили отсюда раньше времени. Иначе протянуть Хани руку помощи уже не получится. В конце коридора раздался знакомый басистый смех; Минхо неприязненно передёрнуло, и он ускорил шаг, выходя из-за угла. Сонхун обернулся, с широкой улыбкой оглядывая парня. — О, мой дорогой хубэ! — сентиментально воскликнул Чон, жеманно ухмыляясь. — Меня ищешь? Минхо выдавил подобострастную улыбку, кивнув, и перевёл взгляд на стоящего рядом с Сонхуном мужчину — это был уже хорошо знакомый ему генеральный суперинтендант. Видимо, полицейский пришёл, чтобы ещё раз надавить на Сонхуна, но Чон умело этого не показывал. — Мы с Чжэ как раз обсуждали тебя, — продолжил вкрадчиво докладывать Сонхун елейным голоском. — Болтали о твоих достижениях. Минхо, познакомься, Ён Чжэ, мой близкий друг. Суперинтендант криво улыбнулся, с прищуром рассматривая угодливую улыбку Минхо. Ли вежливо поклонился, и полицейский хмыкнул, протянув ему руку. — Хороший удар, — безразлично бросил Чжэ, пожав ладонь вскинувшего брови Минхо. — Извините, я был не в себе, — виновато пробормотал Минхо, отводя взгляд в сторону, лишь бы не выдать себя. Сонхун гнусаво засмеялся. — Не переживай об этом, мой юный приятель! — заверил его Чон, переглянувшись с Чжэ, который даже не улыбнулся, продолжив надменно смерять всех острым взглядом. — Все мы знаем, что такое веселье. — Не мог бы ты оказать нам одну маленькую услугу? — резко оборвал речь Сонхуна Чжэ, заставив того скрипнуть зубами. — Сущий пустяк. Нужно подписать один фиктивный счёт. У меня есть небольшой бизнес в Пусане, торгую по мелочи. Минхо незаметно закусил внутреннюю сторону щеки — он прекрасно догадывался, о каком бизнесе идёт речь. О том, который набил его матрац амфетамином, который спрятал экстази под его ковролин, который втиснул за его плинтус героин и напичкал его диван ЛСД. — Я, как исполнительная власть, не имею права... открыто получать выручку, — продолжал уклончиво говорить суперинтендант. — Сонхун, как чиновник, тоже не располагает такой возможностью. Но ты, Минхо, мог бы стать нашим, кхм, партнёром, — Чжэ прочистил горло, пригладив рукой топорщащиеся погоны. — Нужно подписать договор о передаче прав и счёт о выручке. Ты станешь официальным владельцем, будешь получать долю выручки. — И что от меня требуется? — для виду спросил Минхо, раболепно сложив руки в замок. — Ничего, лишь подпись, — равнодушно пожал плечами Чжэ. Сонхун, спохватившись, часто заморгал, косясь на суперинтенданта, спокойного, будто удав. — Мхм, кажется, я не прихватывал в офис нужную форму документации... — залепетал он, нервно тормоша карманы, будто бумаги каким-то образом могли оказаться там. — Наверное, оставил в зале заседания. — Пусть подпишет в день заключения договора об официальном сотрудничестве, — недовольно буркнул суперинтендант. — Да, да-да, верно, — закивал Сонхун и повернулся к Минхо, взяв одну его руку в свои ладони. — Хубэ, не мог бы ты заняться сбором данных?.. У меня на носу очередная встреча с избирателями, и я бы хотел... располагать кое-какой информацией, смекаете? — Да, хённим, я сделаю, — пробормотал Минхо, пока Сонхун рьяно тряс его руку. Вытащить Хани отсюда, пока не истекут последние три недели испытательного срока Минхо — вот, что ему нужно сделать. Иначе он не только не поможет ему, но и утонет вместе с ним.***
Минхо рассеянно перебирал пальцами, сидя на диване. Он шумно втянул воздух в лёгкие, глядя на аккуратно заправленную кровать, чистый кофейный столик, на котором лежала подобранная из почтового ящика листовка, гласящая об открытии какого-то нового кафе, — Минхо не убирался уже месяц, и теперь непривычная чистота сильно мозолила глаза. Парень провёл тыльной стороной по лбу, стирая ледяную испарину, и потянулся за телефоном, взволнованно кусая губы. Он очень хотел извиниться. Он чувствовал себя таким жалким; ещё более жалким, чем ему когда-то казался Джисон. Вина. Как много в себе скрывает это чувство. Это липкая, мерзкая плёнка, которая обволакивает, словно застоявшаяся вода в сточной канаве, если ненароком упасть туда, подвернув лодыжки. Она въедается в кожу, проникает в кости, оставляя после себя гнилостный запах разложения. Это мерзкий вкус на языке, как будто ты проглотил гнилой фрукт. Это зуд, который ты не можешь почесать, зуд, который заставляет тебя скрестись ногтями по своей плоти, пока не потечёт кровь. Может, Минхо винил себя, может, жалел Джисона. Это не имело никакого значения — он уже набирал нужный номер. Долгие гудки — сердце парня сжалось, пульсируя в груди; может, Хани сейчас вжимают лицом матрац, жёстко беря сзади, и проститут не слышит звонка. Может, Хани сейчас лежит разбитый, обдолбанный и испачканный. Такой Хани ему не ответит. Раздался треск, трубку сняли; Минхо судорожно выдохнул и впился пальцами в обивку дивана. — Джисон? — радостно воскликнул он, но его улыбка тотчас померкла, когда в ответ раздался незнакомый гундосый голос: — Кто? Кто это? Минхо насупился, наморщив лоб. — Где Хани? — угрожающе спросил он, и незнакомец фыркнул: — Принимает в задницу, — ехидно ответил мужчина. — А ты, блять, кто такой? — Пусть перезвонит на этот номер, — разбито пробормотал Минхо, уже желая отклонить вызов, когда из динамика донеслось насмешливое: — Конечно, "лучик света". Он перезвонит. Минхо обмер, вслушиваясь в протяжные гудки сброшенного звонка. Он тупо посмотрел на экран, где горел номер Джисона, так же с первой встречи подписанный "шлюха Хани". Дыхание спёрло, и Минхо скрипнул зубами, стирая имя контакта. Не он здесь достоин быть "лучиком света". Телефон завибрировал в руках, Минхо испуганно вздрогнул, широко распахнув глаза и недоверчиво таращась на переименованный контакт "Хан Джисон". Он встряхнулся, сбрасывая оцепенение, и принял вызов. — Заткнись, мудак! Эй, ну хватит, мне щекотно! — раздался сбивчивый весёлый голос Хани, он захихикал, что-то слегка треснуло, заставив проститута рассмеяться, и лишь затем его голос отчётливо спросил в трубку: — Алло? Минхо? Всё в порядке? Минхо смотрел в одну точку, мрачно поджав губы. Вздрогнув, он прохрипел: — Всё нормально. Ты свободен вечером? — Вечером? — Хани вновь засмеялся, глухо шлёпнув кого-то, и прокашлялся, ответив: — Да, свободен. Что-то срочное? — Нет, но я был бы рад, если бы ты приехал. У меня сюрприз для тебя. — У тебя... что?.. — голос Джисона сорвался, он внезапно прекратил смеяться, смолкнув. — Приезжай к восьми вечера. Я заплачу, если нужно, — нервно выпалил Минхо и быстро ткнул пальцем на красную кнопку, чтобы не слышать, что ответит Хани.***
Минхо взволнованно расхаживал по комнате, встревоженно разминая пальцы похолодевших рук. На кофейном столике уже стояла пара тарелок, бокалы и бутылка рисового вина, а от заказанных блюд поднимался душистый пар. Минхо остановился посреди комнаты, быстро оглядывая всё — кажется, всё выглядит прилично. Раньше такие ужины были для него довольно привычны, но теперь, когда Минхо утратил в себе всё, чем раньше гордился, он сильно переживал, что что-то пойдёт не так. В дверь робко постучали, и Минхо дёрнулся, взяв себя в руки. Он шумно выдохнул и подошёл к двери, открывая замок; Джисон в смятении смотрел на него, натягивая пониже чёрный капюшон мешковатого худи. — Привет, заходи, — Минхо неловко улыбнулся, отойдя чуть в сторону и пропуская Джисона вперёд. Хан удивлённо заморгал и кивнул, шагнув в крошечную прихожую. Ли поправил воротник, конфузясь: он не помнил, чтобы хотя бы раз здоровался с Хани. Обычно, едва нога проститута переступала через порог, Минхо уже был в невменяемом состоянии, и всё, что он делал — вжимал Хани в стену, впиваясь зубами в уже искусанную кожу. Минхо поёжился, судорожно втянув воздух. — Привет?.. — нерешительно поздоровался Джисон, скованно улыбнувшись. — Я не совсем понимаю, что ты хо- — Ты увидишь, — оборвал его на полуслове Минхо, ощутив, как щёки предательски обожгло. — Идём. Он первый пошёл вперёд, порывисто оглядываясь назад и глядя на то, как Хан разувается, непонимающе хлопая ресницами. Джисон, скинув обувь, вошёл в основную комнату следом и замер, растерянно смотря на накрытый стол. Минхо неуклюже опёрся рукой о стол, несуразно прокашлявшись, и неслаженно забормотал: — В общем, я хотел извиниться. Ты, ну, хороший человек, а я вёл себя как последний гандон. — Да, так и есть, — сухо буркнул Хани, глядя в пол, но Минхо, сжав кулаки, продолжил говорить, заливаясь краской и мечтая провалиться под землю: — Мне стыдно. Очень. Ты можешь меня вовсе не прощать, я это заслужил, но... я думаю, что ты найдёшь в себе силы. Ты намного сильнее меня, и я бы, ну... — Я понял, хватит унижаться, — с деланным равнодушием отмахнулся Джисон и отодвинул стул, мешком упав на него. — Я устал, хочу есть. Минхо невпопад кивнул и сел напротив, чинно сложив руки на колени и виновато опустив голову, будто сидя на собственной экзекуции. Хан бросил на него стеснённый взгляд и затем, цокнув языком, слишком непринуждённо протянул: — Ну? Рассказывай. Минхо ошеломлённо распахнул глаза, вскинув голову. Он никогда не говорил с Хани серьёзно, что он мог бы ему рассказать? Ли хрипло спросил, угловато поводя головой: — Что? — Что-нибудь, — пожал плечами Джисон. — Я недавно вычитал в каком-то журнале для старых дев про тридцать шесть вопросов. Не обещаю, что вспомню все, но, если ты хочешь, можем сыграть? — Давай, — обнадёженно согласился Минхо. — И какие там вопросы? — Ну, — Хан, вспоминая, закусил нижнюю губу и сдвинул брови к переносице. Минхо залип на покусывание губы, оторопело наблюдая, как клык врезается в кожу, и вздрогнул, когда Джисон снова заговорил: — Если бы ты мог выбрать любого человека в мире, кого бы ты пригласил на ужин? — Прям любого? — вскинул брови Минхо, и Джисон кивнул. — Да. Я бы, наверное, поужинал с Джулией Робертс. Или со Снуп Доггом, прикинь, как круто курить травку с ним за ужином? Мы бы грохнули весь бар, — Хани привычно задорно засмеялся, показывая пожелтевшие от табака зубы. Минхо сдержанно улыбнулся, рассматривая его улыбку. Он вдруг подумал о том, что это смех висельника — Ли и сам не знал, откуда взялась эта мысль. Гротескное отражение человеческой радости, искажённое и извращённое. Джисон прекратил смеяться, озадаченно глядя на Минхо, и в комнате повисла давящая тишина. — Эй, да что с тобой? — спросил он, недоумённо хмурясь. — Ты будто дерьма поел. — Пошёл ты, — сразу выпрямился Минхо, встряхнувшись, и взял бутылку вина, откупоривая её. — Я не знаю, наверное, нет того, с кем бы я ужинал. — Серьёзно? — недоверчиво протянул Джисон. — Я тебе не верю. Столько звёзд есть, на кого-то же ты дрочишь. Минхо равнодушно пожал плечами, наливая вино в бокал Джисона. — Нет таких, — повторил он, протягивая бокал скептично изогнувшему бровь Хану. — Я ужинаю с тобой, мне достаточно. Глаза Джисона потрясённо расширились, бледные исхудавшие щёки покрыли алые пятна. — Ага, раз не хочешь говорить правду, то и не надо, — пробубнил он, стыдливо утыкаясь носом в бокал, чтобы неловко отхлебнуть вина. Он сглотнул, утерев губы рукавом. — Тогда второй вопрос. О чём ты мечтаешь? Минхо задумчиво отвёл взгляд в сторону, тарабаня костяшками пальцев по столу. Джисон, не сводя с него взгляда, принялся накладывать себе в тарелку самгепсаль. — Я мечтал только о том, чтобы разбогатеть, — заговорил Минхо, и Хани хмыкнул: — Банально, этого все хотят. — Уже не хочу, — добавил Минхо, и Хан испытующе покосился на него, умолкнув. — Теперь я мечтаю о спокойствии. — Скука, — фыркнул Джисон, явно ожидавший услышать что-то более нетривиальное. — Брось, ты тоже этого хочешь, — спокойно сказал Минхо, но Джисон промолчал, жуя мясо. О своих мечтах Хан не сказал. Ли вздохнул. — Какой третий вопрос? Джисон, прожевав самгепсаль, сыто просипел: — Нужно назвать пять положительных черт человека, сидящего напротив. Можем пропустить, всё равно ты не назо- — Сострадательный, — прервал его Минхо, немигающим взглядом смотря прямо в глаза ошеломлённого Джисона, — отзывчивый, жизнерадостный, харизматичный, ловкий... — Ого, — ошарашенно пробормотал Хан, смущенно ковыряя палочкой кусочки мяса в тарелке. — Ты назвал пять, теперь мо- — ...настойчивый, любознательный, добрый, — продолжил перечислять Минхо, и Джисон совсем зарделся, изменившись в лице, — принципиальный, чуткий... — Хватит, нужно было назвать всего пять, — промямлил покрасневший до ушей Хан, перебив Минхо. — Теперь моя очередь. Ты, ну, искренний там, честный. Вежливый. Опрятный, вроде, — Джисон махнул рукой, указывая на прибранную комнату, и Минхо сконфуженно поджал губы. — И целеустремлённый. — Спасибо, — сбивчиво поблагодарил Минхо, пригубив вина. Джисон замолк, глядя в тарелку; его бледные щёки ярко полыхали, и парень учащённо дышал, не решаясь поднять глаз. — Четвёртый вопрос. Какой твой самый страшный кошмар? — тихо спросил он, сверля взглядом соус, испачкавший белую тарелку. — Я боюсь потерять себя, — не задумываясь, ответил Минхо. — А твой? — Я боюсь, что меня никогда не полюбят таким, какой я есть, — потупившись, поделился Хан. Прежде чем Минхо успел что-либо сказать, он выпалил: — Последний вопрос, который я помню. Есть ли у тебя тайная догадка о том, как ты умрёшь? Я, скорее всего, от передозировки. Или, может, от СПИДа. Минхо нахмурился, сдвинув брови, его рука крепко сжала тонкую ножку бокала. — Не неси хуйню, всё будет в порядке. Я тебе помогу. — Опять ты заладил о помощи, — вдруг ощерился Джисон, впившись острым взглядом в Минхо. — Не нужна мне твоя помощь, ясно? Мне некуда бежать, понятно тебе? — Посмотрим, — предпочтя промолчать, ответил Минхо и подхватил горячий кусочек мяса палочками, кладя его в рот. Он прожевал самгепсаль, думая, а затем предложил: — Хочешь посмотреть "Красотку"?***
Одной бутылки рисового вина хватило для того, чтобы разомлеть. Джисон лежал рядом с Минхо, обнимая одну из больших подушек, и смотрел в экран; Минхо иногда косился на него, замечая, как забавно дёргаются губы Хани, пока он шёпотом наизусть повторяет реплики персонажей. — Ты ведь не перестал смотреть сопливые фильмы, да? — со смешком заметил Минхо, и Джисон злобно покосился на него, слабо пнув парня ногой в бок. — Заткнись, — беззлобно буркнул Хани. — Сейчас самое важное будет, не отвлекай. Эдвард поймёт, что не может жить без Вивиан, и, несмотря на страх высоты, взберётся по пожарной лестнице к ней на этаж! — Спасибо, что рассказал концовку, — хмыкнул Минхо, улыбаясь, и Джисон издал протяжный стон, вновь попытавшись пнуть Ли в бок. Минхо тихо засмеялся, поймав ногу Хана на лету, и, обхватив его лодыжку, положил ногу Джисона на свои бёдра, придерживая, чтобы тот не дрался. Он несколько мгновений молча смотрел на парня, уставившегося в экран, и затем, решившись, тихо спросил: — Как тебя угораздило попасть сюда? — В смысле? — Хан вскинул одну бровь, хмыкнув. — Ты сам мне позвонил. Отшутился, как и всегда. Минхо тяжело вздохнул. — Ты ведь знаешь, о чём я спрашиваю, — тихо заметил он. — Что произошло? Улыбка Джисона померкла, он отдёрнул ногу назад, садясь на диване с прямой спиной. Его кадык нервно дёрнулся, и Хан отвернул голову, прочищая горло. — По глупости. Я уже говорил, что, как и ты, повёлся на слова Сонхуна. Думал, что подниму лёгкие деньги. Хотел открыть свой бизнес, подписал бумаги, а Сонхун подделал документы, и я угодил вот сюда. Вот и вся история. — Разве ты не видел, что ты подписываешь? — растерянно спросил Минхо, и Джисон оскалился, дёрнув плечом: — Думаешь, что всё было так просто? Нихуя подобного, Минхо. — Прости, — прошептал Минхо, отведя взгляд в сторону. — Алкоголь, наркотики... Я закидываюсь каждый день, надеясь, что мне отшибёт память, — дрожащим голосом поделился Хан, обнимая самого себя руками. — Я заебался так жить. Заебался быть ничтожеством. — Ты не ничтожество, — возразил Минхо, и Джисон хмыкнул, отрицательно покачав головой. — Ничтожество, Минхо. Но не будем о грустном. У тебя осталось немного, чтобы припудрить носик? — Хан красноречиво провёл пальцем под носом, и Минхо тяжело вздохнул. — Нет, я всё выбросил. — Вот дерьмо.***
Минхо стал часто звонить Сонхуну, "одалживая" Джисона. И каждый раз парень слышал одно и то же: — Тебе так понравился Хани, приятель? — Чон басисто смеялся, и Минхо раздражённо стискивал зубы. — Задница у него тугая, это точно. Но почему не Джиа или, например, Союн? Ты же говорил, что не трахаешься с мальчиками, — язвительно тянул Сонхун, коробя Минхо. — Я хочу Хани, — мрачно повторял Ли каждый раз. Он не спал с Джисоном. Каждый раз, когда Хан приезжал на вызов, Минхо часами говорил с ним, рассуждая — они смотрели фильмы, играли в настольные игры, ели фастфуд. Что угодно, но только не грязный секс под действием ЛСД. Джисон иногда срывался, засовывая яркие марки в рот, и рыдал на коленях Ли, умоляя Минхо держаться. И Минхо, несмотря на жгучую боль, держался. И каждый день он убивался, думая, что же ему делать. Как спасти Джисона, если тот был одной из ценных вещей Сонхуна? Чон Сонхуна, который, будто коршун, впивался глубоко под кожу когтями, не давая другим лакомиться его сочным кусочком мяса. Минхо хотел дать Джисону хотя бы немного свободы; хотел хотя бы немного скрасить его дни, и поэтому захлёбывался вместе с ним в смехе, лучезарно улыбаясь, пока Хан шутил, указывая на экран телевизора при просмотре очередного фильма. Раньше ему хотелось помочь, потому что он должен был отплатить Хану той же монетой; теперь его мотивы изменились. Минхо полюбил звонкий смех Джисона, его улыбку, резкие высказывания и грубые шутки. Он узнал, что Джисон любит холодный американо, но не любит, когда кубики льда уже подтаяли, растёкшись по тёмной поверхности некрасивой прозрачной плёнкой; узнал, что Джисон любит спать с открытой форточкой, кутаясь в несколько одеял и сворачиваясь клубочком; узнал, что Джисон мечтает побывать в Японии и научиться готовить настоящие суши; узнал, что Джисон радуется дождливым дням и мягкому звуку бьющихся о крышу капель; узнал, что Джисон не любит толпы и предпочитает уединение; узнал, что Джисон не любит, когда его прерывают во время чтения, но обожает, когда кто-то читает вслух стихи. Джисон стал неотъемлемой частью его жизни. Минхо было с ним хорошо, поэтому днём он ярко улыбался, слушая рассказы Хани. А ночью рыдал в подушку, содрогаясь в конвульсиях. Наверное, и Джисон в то же самое время безэмоционально плакал с широко открытыми глазами, раскинувшись тряпичной куклой на испачканном в сперме матраце в своей тёмной замызганной квартирке. Минхо не знал об этом наверняка, но догадывался, видя на следующий день его опухшие глаза.***
— Мне подарили два билета в театр. Хочешь сходить? — в очередную встречу спросил Минхо, прижимаясь к Джисону. Хан хмыкнул, затягиваясь сигаретой. — Сонхун не отпустит, — ответил он, выпуская струю дыма. — Мы ему не скажем, — сказал Минхо, приподнимаясь и заглядывая Хану в лицо. — Он узнает, — вздохнул Джисон. — Этот ублюдок всегда обо всём узнаёт. Минхо вздохнул, опустившись обратно и прислонившись щекой к дрожащей руке Хана; он знал, что это правда. Живот Джисона заурчал, и Минхо грустно усмехнулся — опять тот ничего не ел. — Хочешь, я закажу еду? — спросил он, ложась головой на колени Джисона. — Что ты хочешь съесть? — Ничего, — пожал плечами Хан, и Минхо недовольно насупился: — Обманываешь? Я всё оплачу, скажи, что ты хочешь. Джисон покачал головой и поджал губы, о чём-то думая. Он потушил сигарету о пепельницу и вдруг смущённо покраснел. — Почему ты так настойчиво пытаешься быть добрым по отношению ко мне? Да, я тебе помог, и что? Я обычная шлюха, — тихо проронил он, и Минхо побледнел, мгновенно поднявшись. — Неправда, — отрезал Ли, сжав челюсть. — Всё, что ты сказал, – полная чушь. — Брось, я знаю, что вызываю жалость только одним своим видом, — пробормотал Хан, кусая губы. — Тебе не нужно стыдиться своего благородства. — Благородства? Издеваешься? — Минхо похолодел, чувствуя очередной прилив чувства вины. — Нихуя я не благородный. Я всем обязан тебе. — Чем? Тем, что подсадил на наркоту? — тоскливо усмехнулся Джисон и ошеломлённо охнул, когда Минхо осторожно взял его за челюсть, заставив посмотреть ему в глаза. — Это был не ты, а Сонхун. Ты ёбаный ангел, Джисон, — убеждённо произнёс Минхо. Сердце бешено билось в груди, он видел, как зрачки Хана расширяются, хотя тот ничего не принимал сегодня. — Я не умею выражаться красиво, но я могу, блять, поклясться, что ты ёбаный ангел. В тебе человечности больше, чем во всех этих мразях вместе взятых, — Минхо неопределённо махнул рукой в сторону. — Я не оказываю тебе услугу. Я не пытаюсь загладить вину. Да, раньше пытался, но не сейчас. Плевать мне на вину, мне похуй. Ты мне нравишься. Минхо чувствовал, что ещё немного и сердечный клапан в его груди перестанет справляться. Грудную клетку обожгло, он дрожал как в приступе, не отпуская Джисона; последний застыл, в искреннем потрясении смотря на Минхо. — ...ты серьёзно? — наконец прошептал Хан, его зрачки быстро бегали по лицу Минхо, тёплые ладони сжали запястье Минхо. Губы Минхо задрожали в попытке ответить, но голос сорвался, и Ли издал хриплый стон, сбивчиво дыша. Джисон оторопело посмотрел на его губы, а затем вновь в глаза. Минхо, перенервничав, сбивчиво затараторил: — Хочешь, я закажу твой любимый кальби и закуски?.. Или, может, ты хочешь чего-то дру- Он не договорил. Мягкие искусанные губы Джисона коснулись его губ, робко целуя. Умелые губы Хана двигались неуверенно, будто тот целовался впервые. Дыхание Минхо стало неровным, он обескураженно таращился вперёд, в онемении глядя на то, как Джисон несмело касается его ладони своей. Он чувствовал, что и Хан дышит урывками, тёплое дыхание парня опаляло его лицо, пальцы Джисона дрожали, касаясь линий на ладонях Ли. Они целовались далеко не в первый раз; но впервые их поцелуй что-то значил. Совсем скоро Джисон отстранился, понурившись; его щёки рделись алым, длинные ресницы подрагивали, пухлые губы нервно сжимались. — Кажется, я тебя люблю, — тихо обронил он, и Минхо ощутил, как у него замедляется пульс. Хватило всего мгновения, чтобы Минхо придвинулся ещё ближе и, мягко взяв Хана одной рукой за талию, осторожным толчком второй руки обронил его на спину. Ладонь Ли нежно огладила бок Джисона, сместилась на спину, слегка надавливая на поясницу. Джисон тихо выдохнул, вытянув шею, чтобы вновь встретиться с губами Минхо — последний тоже подался вперёд, трепетно касаясь губ Хана своими, оставляя короткие, бережные поцелуи. Джисон уткнулся носом в щёку Минхо, и тот прикрыл глаза, вслушиваясь в затаённое неритмичное дыхание Хана; ладонь осторожно заскользила ниже, опускаясь к гладким бёдрам, и Джисон порывисто выдохнул, интуитивно чуть сгибая ноги в коленях. Пальцы Минхо невесомо пробегались по коже, испещрённой следами чужих губ и зубов, стараясь избежать безобразные отметины; он бы выбил зубы каждому, кто накануне оставил эти раны на коже Хана. Джисон запустил руку в волосы на затылке Минхо, еле ощутимо перебирая тёмные пряди, его ноготки приятно скреблись по разгорячённой коже; ладонь Джисона накрыла ухо Минхо, и тот явственно услышал шумное переливание собственной крови в ушах. Минхо провёл губами по острой линии челюсти лежащего под ним Хани, чувствуя, как тот задрожал от непривычной чрезмерной ласки, и, подтянувшись на руках, опустился ниже, перемещая губы на шею. Язык Ли прошёлся по сонной артерии, тяжело пульсирующей от накатывающего возбуждения, и Минхо сомкнул губы, мягко посасывая горячую плоть так, чтобы не оставлять следов. Джисон податливо прогнулся под ним, с невольным стоном задирая голову вверх и открывая больше доступа к своему телу. Минхо заскользил ещё ниже, оставляя извилистую влажную дорожку, и остановился у сгиба шеи: его зубы лишь слегка прикусили тонкую кожу на выпирающей ключице. Правая ладонь Ли аккуратно сминала бедро Хана, левая же, крадучись, поползла по плоскому животу, поддевая пальцами ткань домашней футболки — дома у Минхо Джисон давно обзавёлся своей полкой в шкафу. Он медленно задрал футболку, приникая губами к розовеющему соску хрипло дышащего Джисона, и деликатно пососал его, вынуждая Хана жалобно заскулить. Язык Ли прошёлся по кромке ореола, мимолётно дразня сотрясающегося в конвульсиях Джисона, пальцы свободной руки потянули короткие тканевые шорты и боксеры вниз, освобождая налитый кровью член, с мокрым звуком шлёпнувшийся о низ живота Хана. Джисон привстал на локтях, кусая нижнюю губу и надрывисто всхлипывая, и Минхо требовательно надавил на его грудь, заставляя откинуться обратно на диванные подушки, но Хан не поддался. — Я не брал с собой защиту, — плаксиво протянул он, изогнув брови. — Я недавно проверялся, анализы были... нормальные, но, думаю, нам всё же не стоит... — Презервативы сегодня не нужны, — стерев слюну с губ тыльной стороной ладони, осипло ответил Минхо. Джисон растерянно приоткрыл рот, недоумевающе рассматривая его раскрасневшееся лицо, и Ли усмехнулся с ноткой грусти: — Сегодня приятно будешь делать не ты. Джисон сладко охнул, зажмурившись, когда голова Минхо опустилась вниз, накрывая ртом истекающий предэякулятом член. Бёдра Хана инстинктивно дёрнулись, парень распахнул рот от неожиданности, подавившись воздухом — обычно его не ласкали, а только стирали нежные стенки в кровь. Минхо обхватил основание пальцами одной руки, другими же начал крепко водить по стволу, ощущая каждую набухшую вену — Джисон метался по подушкам, слезящимися глазами подглядывая вниз, и кусал запястье, сдерживая хныканье. Минхо томительно медленно провёл кончиком языка по уретре, закружил им вокруг влажной головки, собирая солоноватые капельки, и, напоследок широко мазнув всем языком по твёрдой плоти, вобрал длину в рот до середины. Джисон дёрнулся, хрипло застонав, пальцы его правой руки сдавили плечо Минхо, пока зубы продолжали впиваться в запястье левой руки. Минхо повёл головой вверх, а затем вновь насадился ртом на член, на этот раз стараясь вобрать глубже. Глаза слезились, щёки жгло, горло саднило, а желудок конвульсивно сжимался, но Минхо продолжал усердно заглатывать, поднимая увлажнившиеся глаза вверх, чтобы любоваться видом разомлевшего Джисона. Он так хотел, чтобы ему было хорошо. Хан глотал обветренными губами воздух, ему хватало только одного вида Минхо, чтобы у него перехватило дыхание. Пальцы на ногах непроизвольно сжимались, Джисон втягивал живот, сцепляя ступни между собой. Он смотрел на то, как слёзы пачкают лицо Ли, смотрел, как парень шумно дышит, сдерживая рефлексы. Пальцы Минхо отпустили основание члена, и тот призывно дёрнулся у него во рту; Минхо осторожно помассировал яички Хана, как всегда делал Джисон во время минета, и Хан звонко захныкал, пряча лицо за ладонями. Низ живота Минхо свело судорогой, он выдохнул, опалив горячим дыханием гладко выбритый лобок Джисона, сдерживая внутренние порывы. Джисон заслуживал всего. Но Джисон не хотел ничего — верёвочная марионетка в чужих руках без судьбы и желаний. Мысли Минхо лихорадочно метались: что делать? Куда бежать? Солёные ручейки на щеках парня заблестели сильнее, в носу защипало от подступающих к горлу рыданий. Он закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться: сейчас Джисону хорошо. Хан протяжно застонал, и Минхо широко распахнул глаза, смотря на его зардевшееся лицо — он не оставит его здесь. Ни за что. Член Хана несколько раз дёрнулся, Джисон прекратил стонать, в беззвучном хрипе открыв рот, и Минхо задвигал головой быстрее, ощущая, как головка бьётся о стенки горла. Джисон сбивчиво заскулил, стыдливо отворачивая голову, и в рот Минхо обильными струями брызнула сперма, горча на корне языка. Джисон пытался отдышаться, смущённо прикрывая лицо ладонью. Минхо отстранился, сплюнув в стоящую на кофейном столике кружку, и утёр рот рукавом, стараясь не морщиться. Он положил руку на дрожащее бедро, тихонько постучав по нему, чтобы Хан всё же посмотрел на него, преодолевая неведомый ранее стыд. Едва их глаза встретились, Минхо сжал челюсть и, помолчав мгновение, хрипло обронил: — Я придумал. Я знаю, как тебе помочь.***
Джисон, нахмурившись, понуро сидел за кухонным столом, склонив голову. Минхо изложил ему всё, что думал: что он не оставит Хана, что он ломал голову днями и ночами и что, если Джисон откажется, Минхо останется и подпишет контракт с Сонхуном. Теперь Хан долго молчал, напряжённо думая; жилы на его висках вздулись, окоченевшие пальцы нервно стучали по столу. — Ты хотя бы понимаешь, насколько это опасно? — наконец мрачно спросил он, подняв глаза. Минхо сузил глаза, медленно кивнув. Ему ли не знать, во что они ввязываются. — И как ты хочешь это устроить? — тихо спросил Джисон, встревоженно натягивая рукава кофты Минхо ниже. — У меня есть друзья, которые могут помочь, — угрюмо ответил Минхо. Он протянул руку вперёд, беря ладонь Джисона в свою. — Ночью выедем за черту города. От Сеула до Сихына ехать примерно час. Высадимся там, машину бросим. Там нас уже будет ждать катер, который подгонят мои друзья. Доплывём до Жунчэна, и тогда мы спасены. — Это, блять, безумие, — Джисон опёрся локтями о стол, сцепив руки в замок за головой, и мученически застонал. — Это единственная возможность. Даже если нас поймают на границе и отправят за решётку, это будет лучше, чем оставаться здесь, — возразил Минхо, сглотнув. — Ты сошёл с ума, — обречённо протянул Хан, не поднимая головы. — Точно сошёл. — Мы не можем здесь оставаться, — судорога боли скривила лицо Минхо, и он глубоко вдохнул. — Нас могут пристрелить ещё до того, как мы доедем до Сихына, — Джисон всё же поднял голову, и Минхо вздрогнул, увидев, как крупные слёзы капают с кончика носа Хана. — Могут депортировать обратно сразу, как только мы доплывём до Китая, и тогда нас всё равно убьют люди Сонхуна. — И что ты предлагаешь? Бездействовать? — уголки губ Минхо задрожали, он привстал со стула, нависнув над столом, — Молча ждать своей участи? Джисон потупил взгляд, покачав головой. Капли падали на стол, скапливаясь в крошечные солёные лужицы. — Нет, — выдавил он. — Я предлагаю тебе отказаться от договора и уйти. Тогда ты ничем не будешь рисковать. Ты не связан по рукам и ногам, в отличие от меня. Это я не могу уйти. Не геройствуй и просто вали отсюда. — Да меня вообще не ебёт то, что со мной будет! — не выдержав, вспылил Минхо, болезненная гримаса перекосила его лицо. — Не ебёт! Мне похуй, Джисон! Я не оставлю тебя здесь одного, сдохну, но, блять, вытащу тебя отсюда! Хан не ответил. Слёзы по его щекам потекли быстрее, и парень, не сдержавшись, истерично всхлипнул, уткнувшись лицом в ладони. Его плечи отчаянно затряслись, и Минхо нервно выдохнул и подошёл к нему ближе, осторожно положив руку ему на спину. — Джисон, всё будет хорошо, — жалостливо пробормотал он. — Мы справимся. — Я ведь как лучше хотел... — сквозь ладони придушенным голосом прошептал Джисон. Он давился комком слёз, застрявшим в горле. — Я не хочу, чтобы ты делал это. Тебя вообще здесь не должно быть. — Эй, — Минхо сел на корточки рядом с ним, пытаясь заглянуть Хану в лицо, но сквозь дрожащие пальцы были видны лишь мокрые ресницы. — Дай мне тоже побыть человеком. Ладно? Хан судорожно вобрал кислорода в лёгкие. Он быстро стёр слёзы со щёк, не глядя на Минхо. — Какой же ты всё-таки придурок, — прошептал Джисон. Он горько хмыкнул, перебирая пальцами рукава, и жалко улыбнулся. — Когда мы сделаем это?***
У Минхо было меньше недели, чтобы обо всём договориться. Несколько раз глубокой ночью ему пришлось встретиться со своим знакомым, с которым он когда-то водил дружбу: он знал, что на Чана можно положиться. Не то чтобы Чан имел какую-то власть, работая фрахтовщиком в морском агентстве — но подогнать в назначенное время один из катеров он согласился. — И в какую авантюру я вписался на этот раз, Минхо? — пряча руки в карманы и ёжась, спросил Чан, с прищуром наблюдая за тем, как Минхо прикуривает сигарету, освещённый во тьме ночи лишь огнём зажигалки. — В хорошую, Чан. В хорошую, — ответил Минхо, глубоко затягиваясь горьким дымом. Чан покачал головой, вздохнув; он знал темперамент Минхо и знал, что Минхо его не выдаст. — Не боишься? — тихо поинтересовался Чан, глядя, как Ли выпускает густое сизое облако. Минхо неопределённо повёл плечами, отвернувшись, и промолчал. Автомобиль он решил взять в аренду — всё равно агентство начнёт розыск спустя несколько часов, когда они с Джисоном уже будут в открытом море. Сонхун не пустится в поиски сразу, когда обнаружит пропажу Хани, и он наверняка поднимет все связи, поэтому Минхо попросил Чана ещё об одной услуге — оформить аренду на своё имя. Удивительно, но Чан согласился. Чан — человек. — Даже если я боюсь, — помедлив, ответил Минхо, прямо посмотрев на Чана. — Какой в этом смысл? — Понял тебя, — кивнул Чан, вздохнув. — Надеюсь, у вас всё получится. Катер будет плыть со скоростью двадцать пять узлов, то бишь около пятидесяти километров в час. Если будете плыть без остановок, доберётесь до Жунчэна за девять часов. Я оставлю баллоны с дополнительным топливом на борту, если вдруг что-то пойдёт не так. — Спасибо тебе, Чан, — прочистив горло, хрипло поблагодарил Минхо. Парень протянул Чану руку, наклонив голову. Он прекрасно понимал, на что идёт Чан, чтобы помочь им. Нарушение законов двух стран, а в худшем случае — столкновение с Сонхуном. И можно только гадать, что произойдёт во втором случае. Чан испустил тяжёлый вздох и крепко пожал чужую ладонь. — Берегите себя.***
Ночь, время близится к трём. Ещё месяц назад в это же время Минхо, угашенный, валялся на полу квартиры в луже собственной блевоты, изредка дёргаясь. Теперь он стоял у никчёмного дома Джисона, опираясь о капот автомобиля и ожидая, когда Хан выйдет из подъезда. Джисон, как и было оговорено, в назначенный час выскользнул из темноты грязной парадной, пугливо оглядываясь по сторонам, и, заметив фигуру Минхо, посеменил в его сторону. Они оба стояли налегке — было решено не трогать вещи и купить всё по приезде в Китай. Может, они не будут задерживаться и в Китае, а полетят сразу в Японию, как и мечтал Джисон, — Минхо раздумывал об этом на досуге. — Ты как? — дрожащим голосом спросил Джисон, переминаясь с ноги на ногу. Он быстрым движением утёр нос, втягивая голову в плечи, и снова боязливо оглянулся. — Нормально, — Минхо обошёл машину и открыл водительскую дверь, садясь в салон автомобиля. — Чем дольше остаёшься на месте, тем больше трусишь. Садись. Джисон, поджав губы, неуверенно цыкнул себе под нос и распахнул дверь, падая на пассажирское сиденье. Он обнял себя руками и вжался в кресло, с тревогой наблюдая за тем, как Минхо вставляет ключ в замок зажигания и проворачивает его. Мотор приглушённо заревел, заставив Хана вздрогнуть, и Минхо, выжав педаль, переключил рычаг передач и тронулся, выезжая на дорогу. — Я взял нам еды, — Минхо, не отрывая взгляда от дороги, кивнул головой назад, указывая на пакет из какой-то забегаловки. — Хватит на сутки. Чан говорил, что на борту будут сухпайки. — Хорошо, — нервно ответил Джисон, оленьими глазами таращась на дорогу. За окном мелькали тёмные силуэты низеньких домов и кривых деревьев. Свет от фар дребезжал, растягивая тени и превращая их в неказистые очертания чего-то пугающего. Совсем скоро дешёвые дома бедных районов начали исчезать, уступая место совсем глухим застройкам. Они всё сильнее отдалялись от Сеула. Всё казалось спокойным. Минхо молча вёл машину, щурясь, чтобы различить смутные силуэты дороги, Джисон разулся и поднял ноги на кресло, прижав колени к груди. Он старался дышать глубже, чтобы успокоиться. Чем дальше они уезжали, тем легче становилось у Хана на душе; его плечи расправились, он увереннее смотрел на дорогу, изредка бросая косые радостные взгляды на Минхо. — Я поверить не могу, — вдруг обронил он, смущённо улыбаясь, — что это происходит. Я так тебе благодарен, Минхо. Ты даже не представляешь, как сильно. Минхо бросил на него быстрый взгляд — на его сосредоточенном лице просветлела небольшая улыбка, и он взял одной рукой ладонь Джисона, второй крепко держа руль. — Совсем скоро мы будем свободны, — самозабвенно ответил он, лучезарно улыбнувшись. — Хочешь, когда мы приедем в Жунчэн, я куплю тебе огромную утку по-пекински? — Хочу, — радостно выдохнул Джисон, мечтательно закусив губу. — И хочу посетить фестиваль драконьих лодок! Хочу увидеть, как это выглядит в реальной жизни. — И мы можем сходить на китайскую оперу, — восхищённо обронил Минхо. — Видел их грим? — Мне нравится пекинская опера, — смущённо пробормотал Джисон, сжимая тёплую ладонь Минхо. — Мой телевизор ловил только канал с оперой, я часто ставил её на фон, когда я... когда меня... — Хан запнулся, побледнев, и Минхо сцепил их пальцы в замок: — Я понял. Они затихли на некоторое время, думая каждый о своём. Дорога тихо гудела под колёсами, иногда похрустывая, когда они проезжали разбитые участки. Они ехали, не отпуская рук друг друга, и мечтали о нормальной жизни. — Хочу доучиться. Я бросил университет, когда Сонхун предложил работать на него, — вдруг обронил Джисон, смотря в окно. — И нужно пройти реабилитацию. — Пройдём вместе, — сердечно пообещал ему Минхо, ощущая, как в груди трепещет сердце. — Снимем квартиру, я пойду работать продакт-менеджером в какую-нибудь технологическую компанию. Для начала хватит и этих денег. Оплачу твоё обучение. — Правда? — Джисон замер, потрясённо глядя на Минхо. — Правда, — уверенно кивнув, улыбнулся Минхо. До всего этого было рукой подать — всего четыреста километров отделяли их от счастья. Минхо сглотнул подкативший к горлу комок, судорожно выдыхая; по тихим всхлипам он слышал, что Джисон уже плачет. Ещё немного, всего несколько часов, и они будут далеко отсюда. — Если всё получится, мы будем свободны ещё до восхода солнца, — счастливо прошептал Минхо, в неверии глядя на дорогу. Что-то резко громыхнуло, их толчком подбросило вверх, и Минхо расцепил руки с вскрикнувшим Джисоном, впившись похолодевшими пальцами в руль. Он бросил ошарашенный взгляд в зеркало заднего вида и сощурился, сдержав вздох ужаса — его глаза ослепили фары громоздкого внедорожника, несущегося следом за ними на полной скорости. Из окна с пассажирского сидения наполовину высунулся человек — мужчина перезарядил пистолет и выстрелил во второй раз, целясь в колёса. Минхо с визгом вдарил по газам, дыхание перехватило, его обдало жаром от страха; парень, виляя зигзагами, полетел на всей скорости вперёд, вдавливая педали в пол едва не до судорог в ногах. Джисона откинуло в сторону от очередного резкого виража, он ударился головой о стекло и сжался в комок, сдерживая хлынувшую из виска кровь. Минхо как в ночном кошмаре оглянулся назад — внедорожник не отставал, пули рыхло врезались в землю, но некоторые попадали по бамперу, разрывая металл. Слишком близко к колесам. Минхо, лихорадочно думая, посмотрел в сторону — впереди виднелась кривая неасфальтированная дорога, уводящая вглубь перелеска. Недолго думая, он рванул руль влево, с диким визгом уводя автомобиль в сторону. Машину занесло на повороте, руль выскочил из рук Минхо, и неуправляемый автомобиль понёсся, неконтролируемо лавируя, между деревьев. Джисон закричал от ужаса, они вдвоём вцепились в руль, пытаясь вернуть управление. Хан обернулся, заметив блик от чужих фар, и заорал сквозь шум, стараясь перекричать рёв мотора: — Прыгай! Прыгай отсюда! Минхо быстро понял, что нужно делать. Он вдарил по тормозам, автомобиль с оглушительным визгом начал замедляться, и Ли, кивнув Джисону, на ходу разблокировал двери. Воздух холодной лавиной обрушился в лицо. Ветер трепал волосы, трепал одежду, трепал тело, будто тряпичную куклу; один шаг вперёд, и вот Минхо кубарем катится по земле, чувствуя, как рвутся мышцы и ломаются кости. Боль глушит нейрогенный шок. Он вскакивает на ноги, слёзы застилают глаза, и Минхо слышит дикий рёв Хана: — Врассыпную! Встретимся там! Ли кивает куда-то в пустоту. Он почти ничего не видит в темноте — лишь белёсый силуэт, хромающий на одну ногу и отходящий всё дальше, говорит ему о том, что это Джисон. Не рассуждая, Минхо разворачивается и начинает бежать в другую сторону от Хана. Убежать дальше от него, запутать следы, вывести преследователей в другом направлении — вот что ему нужно сделать. Он чувствует, как что-то мокрое течёт по ноге, бросает быстрый взгляд вниз и сдерживает тошноту, видя, как быстро штанина пропитывается кровью. Нельзя медлить. Минхо, едва не падая, пытается бежать, раздвигая ветки руками. Если они успеют, то добегут до катера и встретятся там, избежав расправы. Он летит вперёд и чувствует, как земля уходит из-под ног. Чувствует, как внезапно кто-то хватает его за шкирку и силой ставит на ноги, вжимая в ствол дерева. Смотрит в чужое лицо и почти ничего не видит из-за застилающих обзор крови и слёз. Минхо не успевает что-либо сказать. Он чувствует холодный металл дула, приставленного ко лбу. Он широко распахивает глаза, открывая рот, пальцы впиваются в кору дерева, ища поддержки. Лишь бы Хани успел. Головорез нажимает на курок. Больше Минхо ничего не чувствовал.***
Джисон тяжело дышит. Ноги путаются в траве, и он боится повалиться навзничь, потеряв сознание. Он слышит, как машина на скорости влетает в дерево, разламывая его в щепки, но не останавливается, чтобы оглянуться. Он выбивается из сил, пытаясь бежать вперёд быстрее. Хан глотает воздух, ветки больно хлещут по лицу, но он бежит. В нос бьёт запахом солёной свежести и тины. Джисон, цепляясь за жизнь, стискивает зубы и, хватаясь за деревья, нетвёрдыми шагами спешит к морю. Там его ждёт катер. Там его ждёт Минхо. Там его счастье. Ушибленная лодыжка заламывается, и Хан, сдерживая вопль боли, падает на колени, упираясь ладонями в мокрую землю. Руки больно саднит, уже разодранные колени обжигает, но Джисон не останавливается, начав ползком пробираться сквозь колючие кустарники. Там его ждёт Минхо. Джисон сдавленно хрипит, когда ветви раздвигаются, и двое мужчин становятся перед ним, хищно скалясь. Хан поднимает глаза наверх, встречаясь со взглядом Сонхуна. Тёплое и живое напротив холодного и бездушного. Чон скрещивает руки, с жестокой ухмылкой глядя вниз. Он молча тычет носком грязного ботинка в окровавленную щёку Джисона и брезгливо сплёвывает. Неизвестный мужчина, один из шавок Сонхуна, вытягивает из пистолета обойму, перезаряжая его. Обойма щёлкнула прямо перед лицом Хана, и Джисон закрыл глаза, мысленно отсчитывая до трёх. Слёзы текут по щекам, каплями падая в траву, покрытую утренней росой. Сзади начинает заниматься рассвет, и Джисон открывает глаза, глядя на верхушки деревьев, начавшие окрашиваться в ярко-оранжевый. — Он ведь смог сбежать, да? — переведя остекленевший взгляд на Сонхуна, тихо спросил Джисон. Сонхун молчал, широко улыбаясь. Большой палец головореза скользнул на спусковой крючок, и Джисон неуверенно улыбнулся, глухо усмехнувшись себе под нос. — Тогда я счастлив, — мечтательно прошептал он. Одиночный выстрел грохотом отозвался вокруг, вспугнув стайку ворон, сидевших на деревьях. Птицы противно закаркали, размахивая тёмными патлатыми крыльями. Солнце взошло.