По пути его вселенной

      На счастье Моргина, в уборной было пусто. Сырость будто впиталась в отвратительное настроение, сделав его хуже. Моргин долго крутил кран и, когда наконец полилась вода, подставил ладонь с формулой под холодную струю – кипяток в трубах отродясь не водился. Он начал стирать часть круга, разрывая цепь возможной реакции. Вода – отличный проводник, и Моргин, если его ударит током, не отделается лёгким испугом, как дед. Моргин тёр ладонь изо всех сил, кожа становилась всё краснее, а чернила никак не стирались. В уборной не было ни мыла, ни щётки, ни тряпочки – ничего. Моргин схватил край рубашки. Чернила сразу же впитались в ткань, зато смывать формулу стало проще.       «Алхимия – как огонь, — объясняла когда-то госпожа Дайер. — Она может быть и другом, и врагом. Одни используют её во благо, другие – во вред. Однако незнание делает алхимию смертельно опасной. Либо ты занимаешься ею всю жизнь, либо вовсе откажись от неё». До инцидента с дедом Моргин верил в свои навыки. Верил, что использует алхимию во благо. Одно неосторожное движение – и алхимия превратилась в зверя с клыками, наказав его за самоуверенность. «Глупец, — Моргин с такой злобой пытался оттереть чернила, что, казалось, вот-вот сдерёт кожу. — “перерисую на ладонь”… Чем я думал? Взял бы молча лист. Ну сделал бы с ним что-то дед, и что? Вместе с госпожой Дайер спокойно переделали бы».       Самобичевание – признак осознания вины, но оно не решит проблему. Другое дело – короткое искренне «прости», однако дед был не в том настроении, чтобы выслушать Моргина. Возможно, ему придётся искать ночлег в другом месте. «Госпожа Дайер пустит меня или лучше сразу идти в парк?» — Моргин рассматривал потускневшие очертания формулы. Чернила полностью смоются лишь через несколько дней, но круг уже никому не навредит.       Тяжело вздохнув, Моргин закрыл кран, поднял глаза и посмотрел в зеркало напротив. Отражение было мутным, но при желании что-то разглядеть да можно. «Надо бы постричься», — Моргин пятерней убрал волнистые пряди со лба, поправил на затылке маленький хвостик. Только собрался уйти, как поймал свой взгляд. Уставший, недовольный и глубоко огорчённый. Так выглядел человек, который запутался в себе.       «Чего же ты хочешь?» — Моргин уже не знал. На изучении медицины пришлось поставить крест – не было лишних денег и умелых в преподавании врачей рядом, алхимия – если снять розовые очки – в посёлке бесполезна. Переехать в соседний городок, бросив деда, Моргину не даст совесть. Перебиваться мелкой работой позволяла молодость, зрелость же рано или поздно потребует серьёзной профессии.       Единственный вариант – завод. Там работало большинство жителей посёлка, так как он – основа местной экономики. Туда Моргин охотнее устроится уборщиком, чем примется за механику или инженерию. Справедливости ради, зарплата инженера, коим был дед, и уборщика едва ли отличалась. Насколько Моргин мог судить из услышанных когда-то разговоров, дед – не ахти какой специалист. Зато учить внука уму-разуму он самый первый. Отражение покачало головой вслед за Моргином.       Дверь скрипнула – вошёл сосед. Он настороженно глянул на Моргина и поспешил спрятаться в кабинке. «Ближайшие пару дней я проклят», — Моргин выпрямился. Ссоры ссорами, а деда проверить надо: его всё-таки неплохо ударило током. В случае чего только Моргин позовёт врача – никто, кроме него, не беспокоился о старике. Соседи наверняка видели, что произошло, и хоть бы кто предложил помощь. «Мы оба давно впали в немилость жильцов, — Моргин не обижался – он констатировал факт. — Поди разбери, деда не любят из-за меня или меня из-за деда…»       Моргин заглянул в комнату – незаперто, но деда там не было. «Наверное, вышел. Лишь бы не в…» — Моргин открыл шкаф и начал рыться в вещах. Он нашёл молоток, который почему-то лежал не в ящике с инструментами, штаны деда, которые считались пропавшими, ложку, книгу по прикладной механике, одну для всех предметов старую школьную тетрадку, даже веточку со сморщенными почками. Однако самое важное никак не попадалось под руку. Моргин несколько раз перерыл бардак, а мешочка с деньгами не находил. «Чёрт», — Моргин швырнул штаны деда обратно в шкаф, так сильно захлопнул дверцы, что те едва не слетели с петель. Продолжая ругаться, он выбежал на улицу. Краем глаза заметил, как вахтёрша сверкнула очками в его сторону.       Вместе с сумерками посёлок накрыл холодный проливной дождь. Народ попрятался, и Моргин был единственным, кто шёл по тротуару. Люди под деревьями и навесами взглядами провожали Моргина. Он промок до нитки, а с его волос стекала вода. Да, этим вечером Моргин – центр сомнительного внимания. Он обогнул лужу и стёр воду со лба. К счастью, таверна была совсем недалеко, и Моргин не успеет промокнуть настолько, чтобы заболеть.       Отлепив влажную рубашку от тела – ткань слишком плотно прилипла к коже, – Моргин остановился напротив здания, сколоченного из старых тёмных досок. Оно некрасиво выбивалось из строя домов с каменной кладкой, но так привлекало к себе внимание. Таверна могла похвастаться окнами в человеческий рост да исполинской оранжевой вывеской. Даже издалека было видно, что краска на буквах потрескалась. Моргин судорожно вдохнул, сжал ладонь, которая хранила память о формуле, и протиснулся внутрь, пока один из посетителей держал дверь подвыпившим спутникам.       Все столики в таверне были заняты, а у барной стойки не протолкнуться. Официанты лавировали в толпе, стараясь не перевернуть подносы кому-нибудь на голову. Воняло прокисшим пойлом, острыми закусками и незамысловатым весельем. Вот оно – дешёвое заведение для простых работяг.       Сморщив нос, Моргин медленно обошёл зал в поисках деда. Дед не имел никаких особых примет, а в таверне и без того было слишком много короткостриженых и худых стариков. Моргин глупо заглядывал в лицо каждому пожилому мужчине. Большинство из них находило рюмку занимательнее, и лишь немногие ловили взгляд Моргина. Почти насквозь мокрый встревоженный юноша не внушал доверия. Понимая это, он неловко извинялся и продолжал высматривать деда.       За одним из столиков компания заливалась хриплым гоготом. Официантка едва не уронила кружки на Моргина. Ещё одна компания, перекрикивая шум, завела похабную песню. Моргин чувствовал себя здесь словно призрак на чужом празднике.       Мрачное сравнение рассеяла фигура деда за дальним столиком. Он сидел в компании плечистого мужчины и бутылки. Игнорируя кокетливые свисты – какой-то пьяница перепутал юношу с девушкой, – Моргин обошёл несколько человек, стоявших посреди прохода, и три группки за столиками, чтобы добраться до цели.       Моргин встал напротив деда, но тот всё рассматривал сложенные перед собой пальцы. Собутыльник безразлично взглянул на новоприбывшего пустыми глазами. Моргин поджал губы, оставив приветствие в себе, отвёл взгляд, всё больше ощущая себя лишним в таверне. Молчание затягивалось. Моргин хотел сжаться и уйти, но продолжал стоять. Собутыльник сверлил взглядом, будто смотрел сквозь него, затем опустил голову, словно позволил поговорить с дедом. Моргин быстро воспользовался шансом:       — Дедуля, пойдём домой.       Дед, слегка покачиваясь на месте, не шелохнулся.       — Ты меня слышишь?       Заиграла музыка, если так можно назвать фальшивую игру на фортепиано. Очередная пьяная компания радостно завыла. Лишь дед и его собутыльник молчали посреди этой какофонии.       — Тебе рано вставать на работу, а ты с трудом просыпаешься, когда много выпьешь. Опоздаешь – начальник снова будет ругаться. Пожалуйста, пойдём домой, — ласковая и терпеливая интонация подкупила бы деда, будь он трезв. Но тот был пьян, а потому глух к любым эмоциям. Моргин осторожно взял деда за плечо.       Дед внезапно сорвался с места, подскочил как ужаленный, перевернув стул и пустую рюмку. Собутыльник невозмутимо придержал дрожащую бутылку. Перепуганный взгляд затуманенных глаз вцепился в Моргина. Деда и внука разделял лежащий вверх тормашками стул.       — Т-т-т… — дед по пьяни заикался. — Ты что здесь делаешь, мразь?       — За тобой пришёл, — Моргин предпочёл пропустить оскорбление мимо ушей.       — Уходи! — дед широко махнул рукой. Из-за неуклюжести своего жеста он пошатнулся, и если бы не колонна рядом, то упал бы.       — Только с тобой, —стоило Моргину сделать шаг, как дед попятился, вновь едва не потеряв равновесие.       — Убирайся! Я не хочу тебя в-видеть! — орал во всю глотку дед. Его вопли сливались с общим шумом. — Ты продался алхимии. Т-ты служишь дьяволу!       — Да-да, как скажешь, — спокойно согласился Моргин. — А теперь идём спать.       Когда дед спиной упёрся в стену, Моргин увереннее двинулся к нему. Угодив в ловушку, дед вжался в стену, как в броню.       — Тебе н-н-нравится причинять мне боль! Я в-видел твой взгляд! Д-дьявол!       — Не мели ерунды…       — Взгляд уб-блюдка! Ты любишь к-колдовать в-во зло!       — Дедушка… — Моргин осторожно протянул ему руку, словно общался с диким животным.       — Гори в аду!       Раздался звонкий шлепок. Моргин отступил, приложил пальцы к щеке. Воздух застрял в лёгких. В глазах защипало.       — Ты мне больше не внук! — дед бросился на Моргина, но споткнулся обо что-то и упал на стол, протяжно простонав. Моргин было бросился к нему, но остановился, когда заметил, как дед наощупь схватил бутылку. Судя по захвату, он хотел не в рюмку налить. Моргин попятился. У него не получилось воскликнуть: «Ты что делаешь?!» — лицо будто онемело от боли. Моргин всё ещё держался за щеку, борясь с нарастающей обидой.       — Спокойно, — собутыльник встал, водрузил большие руки на хрупкие плечи деда.       — Не трогай, — дед попытался освободиться, но безрезультатно. Они с собутыльником явно были в разных весовых категориях.       — Самогон оставь, — собутыльник по-хозяйски отобрал бутылку у деда. Тот не возразил. Отодвинув самогон подальше, собутыльник усадил деда на соседний стул. Дед тут же сложил локти на столе и отвернулся. Казалось, он забыл о Моргине.       — Твой дед сегодня совсем плох, — покачал головой собутыльник. — Весь вечер на тебя жалуется. Утверждает, ты хотел убить его алхимией.       — Я не думал, что чернила на коже сработают…       — Твоего деда постоянно бьёт током на работе, — собутыльник едва ли слушал Моргина. — У него уже иммунитет. Не беспокойся, он снова прибедняется.       — Просто нашёл лишний повод выпить, — Моргин натянуто улыбнулся.       — Именно, — собутыльник жизнерадостно хлопнул деда по спине. Тот никак не отреагировал.       Моргин беспомощно открыл рот, однако слова застряли в груди. Дед пощёчиной дал понять, что не желал видеть его. Моргин неровно вздохнул.       — Ты иди, я его потом притащу, — собутыльник опрокинул в себя очередную полную рюмку. Дед смотрел в пол. Похоже, у Моргина не осталось выбора, раз даже собутыльник давал понять, что ему тут не рады.       — Спасибо, — Моргин выдавил вежливую улыбку. Собутыльник занюхал градус кулаком. Моргин напоследок покосился в сторону деда – тот сидел неподвижно, даже не взглянул на внука, – и начал пробираться к выходу.       Моргин заметил, что людей стало намного больше, поэтому ему пришлось осторожно их отодвигать, чтобы добраться до выхода. Несколько выпивох в очередной раз свистнули вслед Моргину. Он злобно рыкнул, зашагал быстрее – ему пора избавиться от хвостика. Опухшая щека налилась кровью, выделившись на холодном после дождя лице. В четырёх стенах – душно. Люди раздражали до крика. Стало слишком громко.       Моргин с головой окунулся в приятную прохладу на улице. Он глубоко вдохнул свежий и влажный после дождя воздух, с облегчением выдохнул. Вновь прикоснулся к щеке. Вероятно, деду показалось, что недостаточно было унизить Моргина перед всем общежитием. «За проколы приходится платить», — Моргин горько усмехнулся, потёр плечо – стало зябко.       Его тень падала на ярко освещённый тротуар. Моргин подошёл к фонарю – тень приведением поползла за ним. Лбом прислонился к столбу. Мокрый чугун приятно холодил кожу. «Надо было деньги забрать, — вяло подумал Моргин, закрыв глаза. — Хотя, чёрт с ними. Дед меня опять ударил бы, а его друг вряд ли помог бы. Дурак он отказываться от бухла за чужой счёт? — выдержал паузу. — Значит, до зарплаты будет голодным. Сам виноват».       В ушах после таверны звенело, а уличная тишина всё никак не проникала в голову. «Денёк выдался тот ещё», — Моргин не смог ухмыльнуться: слишком устал.       — Моргин?       Он не сразу понял, что звали именно его. Когда позвали ещё раз, Моргин неохотно отстранился от столба и обернулся. Женщина в облегающем платье обеспокоенно смотрела на него. Чёрные звёзды на бледном лице, замысловатая причёска…       — Что ты здесь делаешь так поздно? — спросила госпожа Дайер.       — Пытаюсь деда домой забрать, — Моргин посмотрел себе под ноги.       — И как?       — Безуспешно. Пьет как не в себя. Уже не знаю, что с этим делать.       — Плохо, — согласилась госпожа Дайер. — И как давно он пьет?       — Сколько себя помню, — выдохнул Моргин. — В посёлке каждый знает, что мой дед – ворчливый пьяница.       — Я здесь не так давно живу. К тому же, не люблю сплетни, — госпожа Дайер пожала плечами.       — Ясно.       — Что-то не так?       — Нет, что вы, всё прекрасно, — Моргин резко отстранился от столба, размахивая руками. — Дед пропивает деньги, поднимает на меня руку, а когда трезвеет, упрекает, что это я транжирю его деньги. Свой алкоголизм отрицает, говорит, я неблагодарный внук — он мне дал кров и содержит меня, а я к нему так отношусь…       Моргин осёкся и замолк, смущённо сжал губы, осознав, что едва не взболтнул лишнего. Госпожа Дайер права: ей незачем знать о его деде.       — Я тоже не святой, — спокойнее добавил Моргин. — Я по ошибке завершил формулу и случайно ударил деда током…       — А я предлагала тебе забрать записи, — госпожа Дайер укоризненно перебила его.       — Да я уже понял, что лучше бы забрал.       — Теперь пожинай плоды. Слушал бы ты меня, ничего такого не произошло бы.       Моргин простонал. Он понимал, что был неправ. Неправ, что так безрассудно поступил, начертив формулу на ладони. Моргин не мог оспорить доводы госпожи Дайер. Он снова вздохнул, дотронулся до щеки, что больше не горела, и устало извинился:       — Простите за грубость. У меня выдался сложный вечер, и… — умолк ненадолго. — В общем, забыли.       — Твою историю с током я тебе ещё долго буду припоминать.       — Пусть так.       Первые крупные капли разбились об асфальт. Ливень с новой силой накрыл посёлок. Небо плакало, забрав себе боль Моргина. Он подставил лицо под дождь, но внезапно над его головой раскрылся зонт. Госпожа Дайер, встав вплотную к Моргину, наблюдала за дождевой завесой под куполом того же зонта. От неё пахло чем-то сладким – то ли цветами, то ли фруктами.       — Тебя проводить домой?       — Нет-нет, спасибо, — Моргин мотнул головой. — Не надо.       Госпожа Дайер промолчала. Моргин опустил плечи, словно не выдерживал груза сегодняшнего дня, обнял себя за плечи, слегка задрожал от холода. Только ли от холода?.. Молчание тяготило, однако любая фраза – будь то его или чужая – лишь больше выводила из себя. Интересно, как долго он ещё продержится?..       — Завтра я еду к подруге в Дублис, она тоже алхимик, — всматриваясь в поредевший дождь, заговорила госпожа Дайер. — Хочешь со мной?       — Хочу! — неприлично быстро согласился Моргин. Немного подумав – совсем немного, пока госпожа Дайер не успела вставить ни слова, – он прокашлялся и сдержаннее сказал:       — С удовольствием, спасибо. Только где мне взять билет на завтра? Их же наверняка раскупили.       — Предоставь это мне, — госпожа Дайер подмигнула. — Ты только не забудь к десяти утра явиться на вокзал.       — Хорошо.       — Мы в тот же день вернёмся домой. Скажи дедушке, чтобы не волновался.       — Его волнует только моё увлечение алхимией, — скривился Моргин. — Он и не заметит, если я вдруг пропаду не то что на пару часов – на несколько дней. Главное – оставить побольше еды.       Госпожа Дайер хмыкнула. «С одной стороны, я рад, что она не задаёт лишних вопросов, — думал Моргин, украдкой разглядывая свою наставницу. — С другой, я тихо мечтаю, чтобы в наши с дедом отношения кто-нибудь вмешался, желательно авторитетнее приезжего механика, — он подавил вздох. — Ладно, мне просто нужно развеяться. Поездка в Дублис должна помочь».       Дождь быстро прекратился, и госпожа Дайер закрыла зонт. Несколько капель попало на Моргина. Госпожа Дайер всё ещё стояла с ним, будто у неё не было планов на вечер. Она могла пойти домой и лечь спать, позабыв о прожитом дне. К сожалению, вечер Моргина ещё не хотел заканчиваться.       Собравшись с духом, Моргин повернулся к таверне. Щека отозвалась фантомной болью, будто отговаривала его от затеи.       — Ты за дедом? — услышал он из-за спины.       Он молча кивнул.       — Это обязательно?       Моргин остановился. «Действительно, зачем мне это? Дед – самостоятельный человек, он ведёт себя так, как считает нужным. Я ему не нянька. Почему я вмешиваюсь?» Ответ Моргин нашёл почти сразу:       — Я не могу бросить его. Это неправильно, — объяснил он через плечо. — Кроме меня, у него никого нет.       — А у тебя кто-нибудь есть?       Моргин ничего не ответил и направился обратно к таверне.