По пути его вселенной

      Оставив общежитие позади, Моргин перебегал от здания к зданию. Прятался за углами, украдкой выглядывал. В самом начале улицы красовалась таверна – та самая, куда дед любил захаживать в свободное от работы и ворчания на Моргина время и которая была ему по карману.       Вдоль проезжей части гуляло много людей. Эта улица – самая популярная в посёлке, особенно по вечерам, когда заводские рабочие искали хорошего отдыха в приятной компании. Ресторан, таверна, клубы по интересам, библиотека – занятий много, однако Моргину было не до них. Если он случайно не выловит деда, то и дед не выловит его. Хотя, он знал, что, в отличие от худого сутулого деда, выделялся на фоне остальных: высокий, с золотистыми волосами.       «Была не была», — сунув завёрнутый кусок пирога под мышку, Моргин выскочил из укрытия прямиком на дорогу. Внезапный визг тормозов едва не оглушил его. Пошатнувшись, Моргин непонимающе уставился на автомобиль подле него. Водитель, высунув голову из окна, закричал:       — Ты чего творишь?! Жить надоело?!       — Простите!.. — виновато воскликнул Моргин. Биение сердца отдавалось в висках. Он мог попасть под колёса, и тогда затея с незаметным побегом провалилась бы.       Сразу же начали собираться зеваки. Моргин взглядом скользил по макушкам людей. «Там может быть дедушка», — подумал он, поэтому плавно развернулся и побежал, пока гневная тирада водителя доносилась до его ушей. Он даже не посмотрел, что за автомобиль его едва не сбил, и кто был за рулём…       Желудок будто превратился в кусок льда, когда воображение голосом деда позвало Моргина. Моргин ускорился, словно пытался обогнать эти неприятные и тревожные мысли. Он старался не замечать, что люди оборачивались ему вслед.       Моргин срезал путь через дворы. Он задыхался всё сильнее и сильнее. Несмотря на май, духота словно сжигала лёгкие и всё внутри.       Вынырнув из переулка, Моргин перешёл на шаг. Он не хотел появиться перед госпожой Дайер красным, мокрым и запыхавшимся.       Госпожа Дайер заняла домик на самой окраине посёлка. Кроме Моргина, она ни с кем не общалась, да и люди тоже к ней не тянулись. Соседи предпочитали молчать о её связи с Моргином. В наставничестве не было поводов для сплетен, однако болтуны нередко остерегались гнева единственных алхимиков в округе.       — Госпожа Дайер! — почти закричал Моргин, увидев её на лавочке.       — Здравствуй, — лениво и расслабленно, словно кошка, отозвалась госпожа Дайер.       Моргин прошёл по каменной дорожке и встал напротив наставницы, загородив ей закатное солнце.       — Во-первых, я пришёл предупредить, что сегодня наше занятие отменяется…       — Ты мог бы просто позвонить, — перебила госпожа Дайер, будто мстила за закрытое солнце.       — Звонок из телефонной будки дорогой… — неуверенно оправдался Моргин.       — Разве в общежитии нет телефона?       — Есть, но за него тоже требуют деньги. Как и за утюг, например.       Госпожа Дайер равнодушно хмыкнула. Моргин теперь думал о телефоне. Этот вариант не пришёл ему в голову… Но как бы он передал пирог?       — Во-вторых, я принёс гостинец.       Госпожа Дайер покосилась на Моргина, который протянул свёрток. Она едва заметно улыбнулась и, поблагодарив, взяла пирог.       — Подожди на улице, сейчас вернусь.       Моргин остался один. Солнечные лучи приятно грели спину и затылок. Возможно, до его прихода госпожа Дайер пыталась загорать: у неё невероятно бледная кожа. Её она подчёркивала рисунками на лице да яркими верёвочками в волосах.       Стиль, напоминавший ведьму, – одна из причин, почему госпожу Дайер избегали. Люди считали её странной и некрасивой, Моргин же находил привлекательной. В его глазах она с высоко поднятым подбородком, тонкой шеей и хрупкими плечами выглядела благороднее всех девушек из общежития вместе взятых. Самое важное, госпожа Дайер – одна из немногих, кто не считал Моргина женоподобным.       Моргин вдохнул полной грудью. Парило. Сильный ветер – верный знак надвигающегося дождя – пока не дул.       Госпожа Дайер очень скоро вернулась с аккуратно сложенной рубашкой, вымытыми тарелками и небольшой стопкой исписанных листов.       — Твои вещи принадлежат тебе, — она отдала рубашку с тарелками в руки Моргина, бегло просмотрела записи. — Я тут подумала, что электрический ток нужно особенно контролировать, желательно без вреда для алхимика. Перепиши формулу так, чтобы ток выходил при определённых условиях, а не просто спустя пару секунд после замыкания круга. Я учила тебя нужным знакам. Будет тебе домашним заданием.       Госпожа Дайер протянула Моргину несколько листов. На одном из них была формула. Взглянув на неё, Моргин сразу понял, что она была незакончена – госпожа Дайер сделала это специально.       — Давайте я лучше перерисую на ладонь, — предложил Моргин.       — На бумаге удобнее.       — Да, но дед порвёт, если увидит.       — Как знаешь, — госпожа Дайер передала чернильную ручку.       Моргин принялся рисовать. Он задержится у госпожи Дайер, зато точно сохранит единственную записанную формулу тока. Он не хотел полагаться на память в столь ответственном деле. Пока рисовал, придумал, как улучшить формулу, и сразу же вписал изменения рядом с кругом. Решил, что опробует пару вариантов и выберет самый удачный.       — Встречаемся завтра? — уточнил он, не отрываясь.       — Послезавтра. Завтра я не могу.       — Время то же?       Краем глаза Моргин заметил, как госпожа Дайер кивнула.       — Хорошо, — закончив линию, он поднял кончик пера. Клякса упала рядом с формулой и чудом не задела её.       — По какому поводу ты принёс пирог? — мисс Дайер забрала ручку.       — Соседка отблагодарила. Я ей алхимией забор починил.       — Какой формулой?       — В основном восстановления, — и принялся увлечённо рассказывать: — Я сначала привёл доски в божеский вид, затем поочерёдно зарыл их в землю, чтобы получился забор. Работа несложная, но кропотливая. Я, конечно, мог бы начертить большой круг и одним махом всё сделать, но побоялся, что придётся долго исправлять результат… — Моргин опомнился, к чему вёл: — Мои знания и полученный пирог – это ваше терпение и талант обучать. Спасибо, что возитесь со мной.       — Да ладно тебе, — госпожа Дайер криво улыбнулась. — Всё равно здесь нечем заняться.       Моргин ощутил слабое веяние ветерка и вздрогнул. Он терял драгоценное время, и мини-побег в любой момент мог раскрыться.       — Простите, мне нужно идти, — Моргин попятился. Он понимал, что это выглядит крайне неловко и невежливо, но ничего умнее не придумал.       — Конечно, — госпожа Дайер кивнула. — Хорошего вечера.       — Взаимно.       Казалось, госпожа Дайер ждала, когда Моргин уйдёт и перестанет загораживать солнце. Она даже не проводила его взглядом, так что он в полном одиночестве направлялся обратно к общежитию. Он шёл, пока, по своим ощущениям, не превратился в точку на горизонте, и лишь потом побежал.       На этот раз Моргин уже смотрел по сторонам. Каждая потерянная секунда превращалась в пыль, что оседала под его ногами. Если бы только алхимия могла останавливать время… Моргин едва не спотыкался на ровном месте. Он уже не скрывался, пробегая мимо любимой таверны деда.       Метров за пятьдесят до общежития Моргин замедлился. Тело горело, ноги гудели, в глазах потемнело. Воздуха катастрофически не хватало. «Ненавижу бегать», — подумал Моргин. Он с удовольствием упал бы посреди улицы.       Собрав последние силы, он потянул на себя дверь в общежитие. Прохлада из глубины здания была неожиданной, но привела его в чувства. Моргин уговорил себя не переводить дух у стены: до комнаты осталось всего чуть-чуть. Там и отдохнёт.       Моргин покосился на стол вахтёрши. За ним всё также никого не было. «Она вообще приходила?» — Моргин свернул в коридор.       У одной из дверей как раз стояла вахтёрша. Должно быть, произошло что-то серьёзное, раз она зашла дальше уборной, которая была недалеко от поста. Рядом с вахтёршей копошились две спины, и одну из них Моргин, к огромнейшему ужасу, узнал. Сердце болезненно сжалось. «Попался», — как бы Моргин ни хотел прямо сейчас оказаться где-нибудь на крайнем севере, он понимал, что рано или поздно ему придётся столкнуться с последствиями мини-побега.       Знакомая спина выпрямилась и обернулась на звук вкрадчивых шагов. Дед одарил Моргина взглядом, сулившим крупные неприятности.       — Беда пришла, — процедил он. — Я тебя звал, а ты не соизволил откликнуться.       Значит, не показалось: дед в самом деле увидел его. Моргин чуть не выругался вслух. Чтоб его и тот автомобиль…       — Я думал, мне послышалось…       — Индюк тоже думал, — парировал дед. — Тебе почему на месте не сиделось?       — А почему ты запер меня? — лучшая защита – нападение, решил Моргин: — Я тебе не зверушка, чтобы держать меня в клетке.       — Оставьте семейные ссоры на потом, сейчас есть дела важнее, — второй спиной оказался водитель, который днём врезался в забор. Моргин был готов провалиться сквозь землю. Лучше бы на месте водителя был кто-то другой.       — Замок я заменил, — водитель посмотрел на Моргина. Тот по выражению лица понял, что он его узнал. Немного погодя, добавил: — Денег за работу не возьму.       Дед встрепенулся, но даже не поинтересовался, с чего бы такая щедрость. Водитель бросил инструменты в ящик. Они громко звякнули эхом в ушах.       — У меня всего пять экземпляров ключей, — продолжил водитель. — Два отдам вам, три – на вахту.       Сказано – сделано. Дед демонстративно громко вздохнул, когда Моргин получил свой ключ. Водитель что-то объяснил вахтёрше, та кивнула, затем неторопливо направилась к посту. Он проводил её взглядом, а потом обратился к Моргину:       — Я так понимаю, ты должен стать моим учеником.       — Вы – приезжий механик?       — Ага.       — Получается, да, — внутри Моргина затеплилась надежда, что гость примет его сторону, а не деда.       — Давай начистоту: ты хочешь быть механиком?       — Нет.       — Ну вот и всё, — механик поднял ящик с инструментами, — удачи тебе в освоении алхимии.       — Погодите, что это значит? — дед смотрел на гостя, как на предателя.       — Это значит, что ваш внук не хочет становится механиком, — объяснял он, как тугодуму. — Не навязывайте ему свою волю. Пускай сам решает, чем будет заниматься.       — Алхимия – бред! — Моргин ни капли не удивился заявлению деда.       — Не согласен. Если бы не алхимия, мне бы пришлось задержаться здесь ещё на пару дней, — выдержка механика впечатляла. — Может, Моргин и не собирается связывать жизнь с алхимией. Вы когда-нибудь интересовались его мечтами?       Прозвучала тишина.       — Я так и думал, — сурово продолжил механик. — Вы бы внимательней относились к внуку. Он славный парень, очень жаль видеть его рядом с… — сдержанно прокашлялся. — Вы должны благодарить Моргина: его бредовая алхимия спасла ваш кошелёк от большой траты. Замена замка стоит дорого…       — Знаю, — отрезал дед.       — Я Моргина не осуждаю: на его месте я бы тоже взломал замок, — механика не тронула враждебность.       Дед открыл рот, но механик взмахнул рукой.       — На этом разговор считаю исчерпаным. Всего хорошего.       Пыхтящий словно паровоз дед не соизволил проводить гостя, так что пришлось это сделать Моргину. Механик отказался, напоследок ещё раз поддержал Моргина в любом начинании.       Дед сжал кулаки. Моргин настежь раскрыл дверь в комнату, приглашая деда внутрь. Не стоило баловать соседей очередным представлением. Надо было также наконец избавиться от рубашки и тарелок – надоело уже носиться с ними.       — Ты понимаешь, что опозорил меня? — дед вполголоса отчеканил каждое слово.       — Я? Как? — Моргин швырнул рубашку на кровать, как швырнул в деда два коротких вопроса.       — Я тебя по-человечески попросил никуда не уходить. А ты что сделал?       — Относился бы ты ко мне нормально, я остался бы.       — Так нормально же всё…       — Действительно, — Моргин фыркнул. — Решаешь, чем мне заниматься, запираешь меня… Зато механик оказался понимающим.       — Неужели так сложно было сказать ему «да»?       — Да.       — Молодец, продолжай упускать возможности и сидеть у меня на шее, — дед закипал всё сильнее.       — Это кто у кого ещё на шее сидит.       — Напомнить, кто деньги зарабатывает?       — Напомнить, кто жрать тебе готовит?       — Вот помру я, и что ты будешь делать? Без имени и ремесла, отправишься жить на улицу. Зато алхимию знаешь.       — Как-нибудь перебьюсь. Свет клином на твоём заводе не сошёлся.       — Дурак ты, Моргин. Жизни не нюхал, вот и держишься за свою алхимию.       — Да что тебе алхимия поперёк горла встала?! —голос Моргина сильно дрогнул.       — Ты кроме неё больше ничего не замечаешь.       — Чтобы ты знал, я вместо алхимии намного охотнее изучал бы медицину.       — Какая медицина? Моргин, спустись с небес на землю! Она ведь дорогущая!       — Вот мы и вернулись к тому, с чего начали! — Моргин силился не закричать. — Тебе плевать, чего я хочу! Ты выстроил в голове какую-то картинку мира и пытаешься подогнать под неё всё. Дедушка, пойми, я не рабочий. Я – учёный.       — Для учёного нужно образование. У тебя его нет, — дед продолжал гнуть свою линию. — Я всего лишь хочу помочь тебе найти правильное будущее.       — Хочешь помочь мне – отстань от меня. Позволь мне решать, как мне жить.       Дед сжал челюсти. На его виске проступила пульсирующая вена. Моргин скрестил руки на груди, отвернулся.       Окончен бой, но не война. Похоже, она будет продолжаться до смерти одного из них – вероятнее всего, деда. Иначе разорвать замкнутый круг не получалось – упрямство было чертой рода Эмбер.       Моргин вздохнул, обошёл деда, направляясь к двери. Им двоим нужно было остыть. Если кто-то из них сейчас же не уйдёт, спор мог перерасти в ссору с битьём посуды.       — Куда намылился? — дед грубо схватил Моргина за рукав. Тот попытался вырваться, но тщетно: костлявые пальцы словно срослись с его запястьем.       — Отпусти! — Моргин резко пихнул деда ладонью.       Голубое сияние осветило руку, и электрический разряд, почему-то окрашенный в сиреневый, пронзил деда. Издав неразборчивый возглас, дед отпустил Моргина. Тот неосознанно отступил. Оглушённый дед вместо того, чтобы упасть, остался стоять на ногах. Он слегка покачивался, а его стеклянные глаза сверлили пустоту.       Когда Моргин осознал произошедшее, он рассеянно глянул на ладонь. Он смотрел на круг, а круг, казалось, смотрел в ответ. Изменения в формуле сработали идеально, однако Моргин не радовался. Впопыхах перенося картинку, он забыл, что если не планировал совершить реакцию, то не надо замыкать круг. Это правило госпожа Дайер ввела во избежание вот таких ситуаций.       «Что же я наделал?» — Моргин хотел было потрусить деда, но вовремя отдёрнул руку. Поражённых током нельзя трогать.       — Дедуля, прости! — вместо прикосновения взмолился Моргин. — Ты как?       Дед поворотом головы отреагировал на его голос. Скованность исчезла, взгляд прояснился. Моргин облегчённо выдохнул: с дедом всё в порядке, у него небольшой шок.       — Что… это… было? – дед с трудом вытолкнул вопрос.       — Алхимическая реакция, — Моргин повернул ладонь с формулой к деду. — Прости, я не специально. Я не ожидал, что так получится…       — Ты теперь родного человека убить готов? — дед окончательно пришёл в себя. — Алхимия настолько запудрила тебе мозги?       — Отстань ты уже от алхимии, — затараторил Моргин. — Виноват я, не она. Я забыл, что нарисовал на ладони формулу, каюсь, но алхимия всего лишь выполняла свою работу. Я ей не объясню, что сейчас неподходящий момент для реакции. Если бы ты схватил меня за руку с формулой, а пихнул я другой, током тебя не ударило бы…       — То есть я виноват, что меня шандарахнуло?       — Я не это имел в виду…       — Хорошо бы тебя выпороть.       — Давай, выпори!       Моргин вызывающе раскинул руки. Дед не шелохнулся, но в его глазах мелькнула холодная злоба.       — Чего же ты ждёшь? Бей сколько угодно, я не буду сопротивляться. Алхимия меня не защитит, — всё естество Моргина задрожало. Горло свело спазмом. В этот момент Моргин понял, что чувствуют соседки, которых бьют мужья, но в противовес им, он умышленно провоцировал деда. Точно что жена, ещё и глупая…       — На нас смотрят люди.       Лишь после этих слов Моргин заглянул деду за спину. Дверь в их комнату всё ещё распахнута, а у проёма собралась большая толпа. Одни любопытно вытягивали шеи, другие же толкались ради хорошего обзора. «Кыш отсюда, не на что тут смотреть», — угрюмое замечание застряло между зубов. Какой позор – обратить семейную драму в развлечение для общежития. Моргин ведь специально спрятался в комнате, а дед даже не закрылся. Возможно, дед намеренно выпячивал проблему в надежде сломать его.       — Проваливай.       Ядом, вложенным в ёмкий приказ, можно травить. Остротой – перерезать артерию. Тяжестью – раздробить кости в труху.       Моргин повиновался.       Люди начали расходиться, когда он переступил порог. Это не было жестом уважения или жалости – соседи шугались его, как чумы. Моргин спрятал формулу в кулаке, прижал его к груди. Соблазн вновь сменить шаг на бег был слишком велик. Комок чувств гнал Моргина подальше ото всех, в какое-нибудь укрытие.       В первую очередь, чтобы избавиться от формулы.