A small piece of atmosphere (drabbles)

      Вечером Николай расстелил для Чуи диван на первом этаже, в гостиной. Специально принёс ему из своей комнаты подушек, ночник и мягкую игрушку. Чем-то рыжий напоминал ребёнка. Рост чуть выше полутора метров, тощее телосложение и вечно запуганные глаза добавляли ему некого шарма. Сейчас про него можно было бы сказать, что выглядел он страшно красиво.        Из всего огромного пространства, которое было предоставлено ему одному, почему-то Чуя выбрал угол, в который забился, сворачиваясь в клубок из одеяла. Торчала из-под него только загипсованная нога. Он мирно сопел в подушку и проснулся ближе к обеду, показывая лохматую макушку из своего гнезда. Он сонно смотрел по сторонам и прислушивался к тишине на первом этаже. Спокойствие было настолько непривычным, что пугало.        Он по привычке дёрнулся, когда услышал тихие шаги с лестницы, но тут же пришёл в себя, увидев Николая.  — О, ты уже проснулся? Дазай скоро тебя заберёт, — сказал он. — Кушать хочешь?        Чуя мотает головой из стороны в сторону и укладывается обратно, зевая, как маленькая квокка. Почему-то именно такая ассоциация возникла в голове хозяина дома, потому что пушистые, короткохвостые кенгуру выглядят очень мило. Он подошёл к дивану и аккуратно улёгся на свободный край с айпадом в руках.  — Я правильно понимаю, что ты не разговариваешь, потому что не можешь? — спрашивает он, открывая заметки.  — Да, — отвечает Чуя. — Тебе делали что-то плохое, если ты разговариваешь? — продолжает Николай. — Губа поэтому разбита была?        И он мотает головой в ответ.  — Хм, а хочешь сам заполнить? То, что сможешь? — задумывается он. — Мне нужно знать о тебе больше, чтобы помочь. Понимаю, что у тебя сильные травмы и физические, и психические, но… — Да, — отвечает Чуя и протягивает руки. — Я верю тебе.  — Хорошо, — улыбается Николай и отдаёт ему айпад. — Если почувствуешь себя плохо, то не отвечай и позови меня, ладно? Я пока заварю чай на кухне.       Получив в ответ кивок, он уходит, оставляя дверь открытой, чтобы лучше слышать. Тем временем Чуя видит в заметках что-то вроде анкеты. Кажется, такие давали в школе? Вопросов достаточно много, все из разных тематик. Отдельно выделены жирным шрифтом некоторые из них, связанные как раз с полученными травмами.        Что-то внутри сопротивляется, но Чуе хочется верить, что ему правда помогут. Даже несмотря на то, что до этого в жизни все обстоятельства складывались откровенно против него, не оставляя возможности «вдохнуть». Он пишет всё, что  знает, точно помнит и может. Почему-то многие моменты стёрлись из памяти и появляются яркими вспышками периодически. Когда Николай возвращается, он возвращает ему айпад и внимательно следит за реакцией.  — Умничка, — говорит он, скользя взглядом по строкам текста. — Всё гораздо лучше, чем я думал. И я сейчас не про ответы, а про то, что ты смог об этом рассказать. Для этого нужно иметь много мужества и смелости.        Чуя улыбается в ответ. Давно он не слышал чего-то такого приятного в свой адрес. А может… никогда не слышал?  — Значит, ты не знаешь своего отца… никогда не видел его?  — … — он поднимает вверх руку с указательным пальцем.  — Один раз видел? Понял, — отмечает Николай. — И это был не очень приятный раз, да?        Кивок. — Он доставил много проблем вашей семье?        Кивок. — А в тот момент, когда ты его видел, у тебя не началась полоса неприятностей в жизни случайно?  — А? — Чуя таращится на него своими шокированными глазами. — Как? — Как я узнал? Так это правда? — спрашивает Николай и откладывает айпад. — Чтобы ты понял, откуда у меня такая проницательность, нужно рассказать тебе, как мы познакомились с мужем. Будешь пить со мной чай?        Рыжий кивает и начинает выползать из-под одеяла.