Кладоискатель - любовный приз

      На утро в доме подозрительно тихо, и это настораживает всех. — Мент родился? - почему-то шепчет Казунари, и Момои согласно кивает. — Или Мидорима всë же убил Дайки. — Он снова сел на его очки? - входит в кухню Куроко, сонно потягиваясь. — А очков нет... - тоже появляется Аомине, и все удивлённо косятся на него. — Мидоримы нет... — Как нет? - Акаши, затягивая потуже пояс на халате, тянется к горячему чайнику, и слегка обжигается, проверяя температуру. — Тц... — Его нет в комнате, - снова тянет Дайки. — Мидорима! - кричит во всë горло Акаши, но остаётся без ответа. — Может, в магазин пошëл? — Я его не просила. — Да ладно, он взрослый дядя, наверняка ушëл по делам, - как ни в чëм ни бывало дëргает плечами Казунари, опустошая кружку свежего кофе, и вздрагивает, когда входная дверь ударяется о тяжёлые навесы.       Дайки на ходу натягивает летнюю ветровку поверх ночной футболки и запрыгивает в машину Мидоримы. «Он пешком, что ли, туда пошёл?!» - ужасается мужчина, ведь Шинтаро не умел водить.       Машина, как обычно, рывком, совершенно неестественно выкатывает на улицу, выворачивая колëса на 180 градусов, и Дайки бьëт по газу, одновременно набирая номер. — Ну же, ответь...       Гудки обрываются, Мидорима сбросил звонок. — Сука! - кричит мужчина, закидывая телефон на заднее сиденье. В городе, как на зло, пробки, и он давит на тормоз, когда почти ударяется в багажник небольшого китайца. — Бля, бля, бля, бля, бля... - причитает мужчина, нервно отбивая пальцами мелодию на руле. Сейчас каждая его секунда была на счету, он уверен, что Мидорима у Кагами, и тот звал его не для того, чтобы поиграть в шахматы. — Пи-и-ип! - раздаëтся сзади, когда загорается зелёный. — Да вижу я, блядь! - орëт Аомине, снова вдавливая педаль в пол, и не успевает тронуться с места, когда в бочину влетает иномарка. — Вы издеваетесь?! - выходит из себя мужчина, выбегая из машины. Он почти в пижаме, но на черной дорогой машине, и у виновника теряются глаза, она не понимает, как оценить аварию. — П-простите, я не заметила... - трясëтся девушка, нервно потирая руки. Кругом шум и гам от клаксонов, авария увеличила пробку. — Не заметила, когда права получала, что водить не умеешь?! — Н-нет, просто там был красный, а мне сигналили, я растерялась... — Всë, хватит. Мне ничего не нужно, полицию не вызывай, - бросает Аомине, возвращаясь в машину, но девушка не уступала. — Нет, я виновата! Дайте свой номер, я обязательно всë возмещу. — Я же сказал, ничего не нужно! — Да пошевеливайтесь, я на работу опаздываю! – кричат из соседних машин. — Да! — Да, блять! Записывай! - торопится Дайки, и блондинка краснеет с головы до пят, набирая номер. — Я обязательно напишу! — Ага, да... - не слушает Аомине, запрыгивая на водительское сиденье, и уже через полчаса подъезжает к отелю. Возле него ничего не изменилось, всë такие же колонны, золотые ворота, опавшая сакура и подозрительная тишина. Впрочем, свадьба закончена, гостей нет, поэтому ничего удивительного.       Дайки спешит к дверям, но охранники тормозят. — Можно вашу бронь? — Здравствуйте, брони нет, я по делу. — В пижаме?       Дайки не понимает, но, когда оглядывает свой прикид, стыдливо кутается в лëгкую куртку. — Кагами Тайга здесь? — Присутствует. — Отлично, а Шинтаро Мидорима? Такой зеленоглазый, красивый и высокий мужчина, - показывает на себе Дайки, и охранники хмурятся. — Ты что вынюхивать сюда пришëл? Нет таких, вали отсюда по-хорошему. — Это ко мне, - раздаëтся из-за дверей, и Дайки закатывает глаза, когда слышит знакомый и противный бас. Кагами, такой же роскошный, в дорогом синем костюме, но на этот раз не парадном, без бабочки или галстука, а просто с накинутым на плечи пиджаком, вышел на площадку перед отелем. Охранники тут же расступились, складывая руки за спиной. — Ну конечно, как без тебя, - ворчит Аомине, пряча руки в карманы. Он даже элементарно не взял оружие, потому что спешил, и, видимо, зря. — Ты-то зачем тут? - вздыхает Кагами, но слабо лыбится, наверняка зная, для чего именно приехал мужчина. — Где Мидорима? - переходит сразу к делу Дайки, но Тайга не спешит с ответом, медленно проходит по газону, оценивая виды. — Я так соскучился по сакуре, в штатах такого не встретишь, да и тут большая редкость. Цветки распускаются на пару дней, благоухают и почти мгновенно опадают... Но всë равно, почему сакура такая красивая и желанная? Столько людей охотятся на неë, чтобы посмотреть хотя бы глазком, пусть на минуту. Как ты думаешь, она того стоит? Дайки сжимает кулаки всë в тех же карманах. Он прекрасно понимает, что Кагами говорит далеко не про дерево, и это злит. — Зачем тебе моë мнение? — Да просто так. Смотри, сакуру кто-то посадил прямо здесь, в Токио, возле этого отеля, предположим. Поливал, удобрял, убирал опавшие листья, прятал от сезона дождей и бурь. А потом приходит незваный гость и говорит, что это дерево его, да срубает по самый корень. Отсюда второй вопрос: каково хозяину этой сакуры? Кагами бережно касается голых веток, но опускает руки, всем телом оборачиваясь на Аомине, прикрывая дерево спиной. Тот сдвигает брови к центру. — Сакура взрослая и самостоятельная, еë не нужно прятать от дождей, и не надо оберегать от чужих глаз, она цветëт и показывает себя в лучшем свете тому, кому считает нужным. А если хозяин так о ней трясëтся, то не бросил бы. Кагами хмыкает, снова поворачиваясь к дереву. Он в очередной раз проводит пальцами по веткам, а потом резко обламывает парочку, откидывая в сторону. Дайки хочет вцепиться в него, чтобы мужчина не ломал прекрасную сакуру, но вовремя себя останавливает. «Это просто аллегория» — Не дëргайся, это же обычное дерево. — И что ты хочешь этим сказать? - почти хрипит от злости Аомине, но Тайге это приносит неописуемое удовольствие. — Стоит дереву надавить на больные точки, и оно тут же возвращается к хозяину, окутывает его корнями, ластится лепестками и цветëт, как в последний раз.       Дайки теряет терпение, вынимая руки из карманов. Он делает пару шагов к дереву, но охранники тут же хватают его за плечи. — Что ты сказал?!       Кагами улыбается самой хитрой и лицемерной улыбкой, что есть у него в запасе. — Неужели ты никогда не видел цветение этой сакуры? — Где Мидорима?! - срывается на крик Аомине, и его руки скручивают, из-за чего его взгляд устремляется в землю на обломанные ветки. — Уже, должно быть, дома, я вызвал ему такси. Он очень активен в ссорах и перестрелках, но в постели так пассивен.       Вены на лбу Дайки взбухают, от злости в нëм открывается второе дыхание, он неестественно выворачивает руку, прописывая большим кулаком в самые губы одному из охранников. Тот пошатывается на ногах и отходит, хватаясь за разбитый подбородок, пока мужчина принимается за второго охранника. Он замахивается, но не успевает ударить, потому что сам получает по виску. Это был Кагами, который пренебрежительно потирает кулак, глядя на сбитого Аомине. Дайки хватается за голову, в которой будто взрывается фейерверк. — Прекрати устраивать балаган в моëм отеле. Ты и правда его не знаешь, так зачем стараешься? Неужели, влюбился? - Кагами садится на корточки возле лежащего мужчины, и на его лице читается даже понимание вперемешку с усталостью. — Ты его не заслуживаешь... — Я уже его заслужил, и до этого много лет служил. Если наши с ним дороги разошлись, и появился ты, ничего не меняется. Пусть вы давно знакомы, он по одному звонку лежит у меня в кровати.       Дайки трясёт губой, и это не от страха, а от обиды, ревности, злости, что его разрывает. — Чем ты его запугал? — А ты не думал, что я ему просто нравлюсь? - улыбается Тайга победной улыбкой. — В этот криминальный мир его привëл именно я. Именно я учил его всему: стрелять, вести переговоры, защищать себя. Просто ученик влюбился в своего учителя, это частая практика. — Почему же он тогда сбежал от тебя?! Лицо Кагами кривится, и он поднимается на ноги, уходя в отель. — Обиделся, что я его решил женить на своей сестре. Так, вы, на место, - приказывает он охранникам, и мужчины возвращаются к воротам, а Дайки так и остаётся лежать на газоне.       Когда Аомине в доску пьяный залетает в дом, все члены семьи играют в зале в монополию. — Хах, Куроко, а ты ловко считаешь деньги. Не думал пойти в банковское? - смеётся Казунари, получая свои купюры. — Я практиковался в сейфе Акаши. — Ты его взломал?! – наигранно ругается глава банды, выбрасывая кубики. — Мне Мидорима помог, - улыбается Куроко, пересчитывая свои карточки. — Ах, Мидорима, и тут преуспел! - басит Дайки, одним движением смахивая игральную доску со стола. — Боже, Дайки, что ты творишь? - подпрыгивает Момои, защищая свою фигурку кота. Аомине еë не слушает, продолжая громить стол, что с треском отлетает в стену. — Ты еблан?! - орёт Мидорима, сидящий на старом диване в своëм домашнем халате. — Видимо, да, раз на что-то рассчитывал, - невнятно трещит Дайки, надвигаясь на мужчину. — Что ты задумал? – вскакивает с кресла Акаши, хватая Аомине за плечи. — Что с твоим виском, где ты был?! Дайки отбрасывает его руки, наваливаясь на Мидориму всем телом. — Ты правда был у него?!       Шинтаро упирается в его живот, отталкивая мужчину от себя. — Пиздец, ты нажрался, за версту несëт! - продолжает кричать Мидорима, отворачивая голову, но не успевает он вылезти из натиска, как его затылок прижимают к спинке дивана. Дайки жадно впивается в мужчину губами, запуская руки за пазуху халата. — А грудь распухшая, точно ебался с этим отродьем, - на секунду отстраняется Дайки. — Аомине, блять, успокойся! – кричат остальные, хватая мужчину за футболку.       Мидорима продолжает вжиматься в диван, пытаясь отвернуться от пьяного Дайки. Тот хватает его подбородок, углубив поцелуй. Он чувствует, какое тело Мидоримы горячее, перебирает его волосы на затылке, и, если бы не ситуация, в которой они находятся, наверняка бы растаял на месте. Но Шинтаро сопротивляется, выталкивает язык Дайки обратно, но всë же неровно вздыхает, когда мужчина меняет положение. — Пожалуйста, прекрати! — Почему же? - усмехается Аомине и напоследок больно кусает нижнюю губу мужчины. Его благополучно оттягивают назад, на место, где раньше стоял стол, и Момои шустро вклинивается между ними лицом к Шинтаро. Тот со слезами на глазах запахивает халат, проверяя, на месте ли его губы вообще. На месте, но опухшие от грубого поцелуя, а на нижней вовсе кровь от укуса, и девушка сжимает его колени, падая на пол, пока Дайки продолжает орать. — Почему ему можно?! Кто он для тебя? Я столько лет стараюсь, столько лет люблю тебя, но всë без толку! По одному звонку ты бежишь к нему, сломя голову, хотя он конченый извращенец. У него больше денег, я понял! Но что тогда для тебя значу я? Для чего я стараюсь? Для чего ты вообще меня искал и забрал от Химуро?! Почему расстроился, когда я с ним переспал?! Мидорима! Я тебя не понимаю совершенно! — Ну всë, всë, успокойся... - причитает Акаши, разворачивая мужчину. — Тебе нужно проспаться хорошенько, идëм. — Нет, Мидорима, ответь!       Момои заливается слезами, и сам Шинтаро не замечает, как его щëки становятся мокрыми. Он осторожно гладит девушку по шёлковым волосам. — Сацуки, вставай давай... — Мидори-и-има! - заливается Момои, пряча лицо в его халат. — Ты меня игнорируешь? - рыпается Аомине в руках мужчин. Те еле его удерживали. Всё же Дайки отличался высоким и сбитым телосложением. — Ты ничего не знаешь! - выплёвывает Шинтаро, и это остужает пыл Дайки. Его тело расслабляется, и Акаши осторожно его отпускает. — Ну конечно, кто ж я такой... - всë, что говорит Аомине перед тем, как уйти в свою комнату.