Кладоискатель - любовный приз

      На утро его голова страшно болит. Помог удар Кагами и несколько бутылок саке. Дайки еле свешивает ноги с кровати, он ничего не помнит после того, как приехал в какой-то клуб возле их дома. Оглядев себя, он видит, что футболка испачкана в чëм-то неизвестном, на ногах нет штанов, а на полу зелëный пустой тазик. «Сацуки постаралась»       Он кое-как выходит в коридор, перед этим переодевшись. Собираясь уже по пути постучаться в дверь Мидоримы, чтобы его разбудить, почему-то останавливается и спускается на кухню. — А вот и герой-любовник, - усмехается Акаши, вытянув ноги на подоконнике. — Минералочки?       Дайки хватается за голову от очередного приступа боли, падая на стул. — Где все? И что вчера было?       Акаши опускает ноги, наливает воды и протягивает кружку мужчине. Тот одним глотком выпивает содержимое и требует ещë. — Ты такое представление устроил, что все до сих пор отходят, - садится Акаши, когда жажда Дайки стихает. — Что я натворил?       Глава банды показательно загибает пальцы. — Нажрался, сломал стол, испортил игру, и всего-навсего поцеловал Мидориму. Хотя, это больше походило на изнасилование. — Я что?! - ужасается Дайки, вскакивая с места. — Ну куда же ты, садись, - усмехается Акаши. Ему нравилось выводить людей на эмоции, считывать их, манипулировать, и сейчас Аомине вместо завтрака. — К-как это случилось?! Где Мидорима сейчас? — По-хорошему, в неотложной психиатрической помощи, но пока только в супермаркете с остальными. Ах, забыл, ты ещë в любви ему признавался, но на фоне ревности. Ты такой неромантичный.       Дайки роняет голову на ладони, загребая пальцами волосы. — Какой же я идиот! — Ох, а то!       Мужчина поднимает глаза полные сожаления. И как он мог это допустить?! Нет, он конечно хотел признаться Мидориме, но не так, не в таком моменте. — Он в порядке? — Ты ему губу разбил... Думаю, что быстро помиритесь. — Ну ëбаный в рот... - снова роняет голову Дайки, что только забавляет Акаши. — Да не кисни. У него сейчас другая вернувшаяся проблема, так что на тебя ему всë равно. — Кагами? — Он самый. Думает, раз вернулся со своей свадьбой, то всë можно поменять. Я тебе вот, что скажу, - переходит на шепот Акаши, и Аомине приходится даже нагнуться к столу, чтобы лучше слышать. — Я уверен, что эта свадьба, чтобы быть ближе к нам, а, следовательно, к Мидориме. Я сам подробно не знаю, что их связывало, но раз Кагами собирался женить его на своей сестре, отношения у них непростые. — Он хотел их женить, но Мидорима сбежал? - в глазах Дайки появляются огоньки надежды, но и они быстро потухают. — Боюсь, там всë несколько сложнее. Что ж, в любом случае, я не могу тебе рассказать. О, они как раз вернулись, - радуется Акаши, глядя в окно. И действительно, из машины появляется Момои, заваливая мужчин пакетами. Шинтаро без конца облизывает нижнюю губу, где запеклась кровь, и что-то говорит девушке. Та звонко смеётся, тоже поднимая тяжёлые сумки. — А если бы родители не нашлись? – шумят в коридоре. — Ему бы пришлось присоединиться к нам, - замечает Мидорима, и Сацуки с Казунари заливаются смехом. — Ага, лазил бы по вентиляции. — О чем вы? - выходит навстречу Акаши. — Ох, столько продуктов. Новый год был недавно. — У нас много ртов дома, - улыбается девушка. — А говорим мы про паренька одного в торговом зале. Он родителей потерял, вцепился в Куроко и не хотел его отпускать, пока отец не появился. И намучились же мы с его слезами. Так, давайте это на кухню, - командует девушка, ставя пакеты на стол. — Ну и тяжесть. О, доброе утро, Дайки, как голова?       Аомине стыдно смотреть всем в глаза, он опускает голову, но замечает, как неловко и Мидориме. Мужчина ставит возле плиты пакеты и тоже отворачивается, поправляя очки. — Более-менее, немного гудит. — Не удивительно. Сколько ты выпил вчера? И как вообще домой дошëл? - спрашивает Такао. — Агрх, я не помню... – хватается за больной висок Дайки, а Шинтаро устремляется к выходу. — Ты куда? - кричит следом Акаши. — Покурить...       Мидорима садится в машину, открывает окно, чтобы спокойно покурить. В его голове каша из-за появившегося Кагами, из-за признания Дайки. Он думал, нет он был уверен, что Аомине влюблëн в него, но что правда всплывет вот так... — Можно? - стучат в стекло пассажирского сидения. Это «головная боль» Мидоримы, и он не сразу решается открыть дверь. Сигарета меж пальцев закончилась, и мужчина тянется, чтобы сменить её, пока не сталкивается с рукой в порезах от стекла. Он быстро дëргается, отворачиваясь к окну. — Непривычно видеть тебя за рулëм, - тихо начинает Дайки, поджигая сигарету. — Непривычно видеть тебя после пьянки. Я вообще первый раз вижу тебя в таком состоянии. Это страшно... - признаётся Мидорима, тоже вытаскивая сигарету из протянутой пачки. — Как раз насчёт этого. Акаши сказал, что я что-то натворил... Я хочу извиниться. — Извиняйся, - резко поворачивается к нему Мидорима, и Аомине отчётливо видит засохшую кровь на нижней губе мужчины, видит его красные глаза от слëз, и весь его побитый вид, будто не Дайки, а именно Шинтаро приложили у отеля. — Я ничего не помню, но, если это сделал я, мне очень жаль. Мидорима, прости меня, - вешает голову мужчина. Почему-то рядом с Мидоримой он чувствует себя младше лет на десять. — Как же ты можешь извиняться, если не помнишь, за что?       Дайки закидывает голову, выбрасывая докуренную сигарету в окно. Он поднимает тонированное стекло, и Мидорима поступает точно также. В машине сразу становится сумрачно, потому что даже лобовое стекло темнее положенного. Мужчины резко переходят на шепот, и Дайки тяжело сглатывает слюну. — Я начинаю смутно вспоминать... За то, что насильно поцеловал тебя? — Это ты называешь поцелуем? - усмехается Шинтаро, откидываясь на сиденье. — Я был пьян... — Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.       Дайки замолкает. Он просто не знает, что на это ответить, Шинтаро снова прав, но мужчина не хотел этого делать. Не хотел делать это так... — Мидорима, прости.       Шинтаро вздыхает, возвращаясь в исходное положение. — Мне нужно к Кагами, отвезëшь меня? — Нет! — Прости? - выгибает бровь Мидорима, заводя машину. — Не едь к нему! - кричит Аомине, поворачивая ключ обратно, машина глохнет. — Ты мне не жёнушка, отпусти! - сам бесится Шинтаро, снова заводя мотор, но и тут вмешивается Дайки. — Зачем ты к нему ездишь?! — Езжу? Я после свадьбы ни разу у него не был, - не понимает Мидорима, ударяя мужчину по руке, что удерживает ключ. Дайки так и замирает. — В смысле, а вчера? — Был у окулиста. Зрение не падает, можно делать лазерную коррекцию.       Аомине замолкает, насупившись, а потом заливается смехом, откидываясь назад. Его смех полон радости и жалости к самому себе, и он долго не может успокоиться. — Ну харе, ты меня пугаешь, - замечает Мидорима, открывая дверь. — Давай, меняемся, мне многое нужно ему сказать. — Стой, подожди! - хватает его за руку Дайки, и мужчина замирает на месте, слегка подрагивая. — Так ты не спал с ним? — Что, блять?! Нет, конечно! - оскорбляется Шинтаро, пятясь назад. — Но он сказал, что да! — Да это было давно и неправда, так что отпусти меня уже! — Всë же спал? — Господи, ты с Химуро тоже кувыркался, я же тебе и слова не сказал. — Ага, ты слова не сказал, но такую поэму сложил, что три месяца закончить не можешь.       Мидорима замолкает, смутившись, аккуратно вытаскивает свою руку, пряча румянец очками. — Это всë в прошлом, сейчас я к нему не испытываю ничего. — Но испытывал? — Я же тебе сказал! - кричит Мидорима, задирая голову. — Это. Всë. В. Прошлом!       Дайки согласно кивает, выходя из машины. — Я понял, меняемся, отвезу тебя к бывшему. — Вот только не начинай! - тоже выходит на улицу Шинтаро. — Я не начинаю. — Начинаешь. — Нет! — Начинаешь. — Погоди. — Что? – пристегивается Мидорима. — А почему у тебя были соски опухшие? - искренне не понимает Дайки, пристраивая руки на руке. Шинтаро заливается краской, что случалось с ним крайне редко, и колотит мужчину по плечу. — Идиот, блять! Извращенец! Они всегда такие! Аомине заливается смехом, отклоняясь от лёгкого побоища. — Ты ужасно милый. — Завали своë хлебало! — Но не когда ругаешься... — Ты ничего не забыл? – косится глазами Мидорима, и Аомине провожает его взглядом. На ногах мужчины домашние тапки и халат. — Вот же ж… - краснеет Дайки, запахивая крепче халат. — Я сейчас вернусь. — Можно узнать, зачем ты едешь к нему? – спрашивает Аомине, когда они выезжают в центр города. Мидорима задумчиво смотрит в окно, без конца прокручивая пуговицу на рубашке. — Что именно тебя интересует? – даже не поворачивается мужчина. — Хотя бы то, что ты можешь рассказать, - дёргает плечом Дайки. Он хочет знать всё, но и в тоже время не хочет лезть в душу Мидориме. Мужчина расскажет сам, если посчитает нужным. — Я его знаю всю жизнь, к сожалению, - начинает Шинтаро, и Дайки полностью включает своё внимание, пока монолог не прерывает телефонный звонок. — Да, блять, - ворчит Аомине, проводя пальцем по экрану. — Слушаю.       В ответ раздаётся женский голос, и Мидорима напрягает слух, чтобы услышать хоть что-то. Лицо Дайки гневное, но вскоре глаза его распахиваются. — Повторите, пожалуйста, как вас зовут?.. Понял. Я сейчас подъеду, да. До встречи, - кладёт трубку мужчина, и Шинтаро заглядывает ему в глаза. — Что случилось? — Ты сходишь к Тайге без меня? — Что? Почему? – повышает голос Мидорима. — Это очень важно, - не торопится отвечать Аомине. — Что ты скрываешь?! — Я тоже имею право иметь секреты, ты так не думаешь? – недружелюбно хмыкает Дайки, и Шинтаро выходит из себя. — Отлично, тогда тормози, я поеду на такси.       Дважды просить Аомине не надо, он шустро останавливается у тротуара, и Мидорима не успевает толком выйти, как тот уже давит на газ. — Еблан совсем?! – разгневанно кричит Шинтаро, но, конечно же, остаётся неуслышанным.