***
Вокруг — пустота и пыльная бесконечная дорога. Плотный молочный туман заполнил пространство. Тихое место — ни вздоха, ни шороха. В глубинах белёсой дымки угадывались чужие тёмные силуэты — и каждый из них заунывно стенал, наполнял всё вокруг песней отчаяния, но звука не было слышно. Не угадать ни времени, ни направления — фигуры в тумане брели бессмысленно, проходили друг друга насквозь, и плакали, плакали, рыдали протяжно, долго, неистово. Хэ Сюань смог заново научиться видеть — и разглядел в пустоте дорогу, ведущую в неизвестность. Слышать он всё ещё не мог, но представлял, как вокруг громко, как всем и каждому страшно и больно. Он испытывал то же в самом начале, несколько лет назад, когда только-только попал сюда — хотя и не мог знать, что прошло действительно несколько лет. Ощущение времени здесь было иным, оно тянулось безудержно долго, плавно и мягко — так ощущалась вечность. Хэ Сюань шёл мимо силуэтов, тощих, — подобных скелетам, обтянутым тонкой кожей. Они тянули к нему костлявые руки; их неясные лица кривились жуткими гримасами. Они знали, что ему пора покидать вечность, а им самим уготован больший срок. И не хотели отпускать его душу. Сильнейшие получают право вернуться в мир смертных, если там остались те, кому они дороги. Тишина надломилась. Сквозь неразборчивые вопли и стоны сонма душ Хэ Сюань наконец-то расслышал зов из-за грани — едва уловимый и полный тоски, но знакомый. Слишком знакомый.***
Две кошки — одна маленькая, полосатая, рыжая, а вторая крупная и чёрная, как беззвёздная ночь, — увязались за Ши Цинсюанем. Он шёл по незнакомому городу в сопровождении юной девушки с пропитанной кровью повязкой на глазах. На вид ей было не больше двадцати лет — хрупкая, низкая, ослеплённая, закутанная в обноски — она едва поспевала за спутником, сильно прихрамывая на левую ногу. Ши Цинсюань не останавливался и не ждал её, и со стороны казалось, что он пытается ускользнуть: петляя закоулками, они заходили глубже в неприветливый район. Впереди, в доме справа открылась дверь, и грузная женщина со злым лицом яростно вылила в сторону ведро помоев. Заметив приближающихся людей, она поспешила убраться прочь. Повелитель Ветра скривился, огибая смрадную лужу, а вот спутница, отставшая от него уже шагов на двадцать, звонко прошлёпала прямо по ней. Кошки скрылись из виду на первом попавшемся повороте — на деле они не покинули шествие, а следовали за Ши Цинсюанем и его спутницей по крышам. Пройдя ещё несколько подобных улиц, Ши Цинсюань остановился перед входом в ветхий храм. По колоннам, держащим своды крыши, расползлись глубокие трещины, деревянная лестница сгнила и покосилась набок. Паутина в углах и пыль на всех поверхностях говорили о том, что жизнь покинула это место очень давно. Посреди молитвенного зала, небольшого, но в давние времена уютного, стоял квадратный постамент без статуи божества — изваяние кусками валялось позади, или разрушенное благодаря злым умам, или рассыпавшееся от старости. Повелитель Ветра бесстрастным взглядом окинул помещение и повернулся к запыхавшейся девушке. — Это здесь, — он посмотрел на спутницу сверху вниз и подал руку, помогая ей взойти по опасной перекошенной лестнице. — Малое святилище Повелителя Ветра. Давно в нём никто не бывал. Девушка, опираясь на импровизированную трость — тонкую, но крепкую ветку дерева, прошла вперёд и присела на корточки, ощупывая руками пол. Обнаружив каменный обломок скульптуры, она подняла его — ладонь, сложенная под веер, который когда-то был в неё вложен. Но сейчас она была пуста. Ши Цинсюань хмыкнул и спутница обернулась на звук. — Кто-то разрушил храм, — робко проговорила она. — Какая-то злая душа. — Нет, — Повелитель Ветра качнул головой. — Об этом боге здесь очень давно позабыли все последователи. Девушка прижала каменную руку к груди. — Как же это случилось? Ши Цинсюань подошёл к ней и забрал деталь скульптуры. Покрутив перед глазами, положил на край постамента. — Бога низвергли. О нём забыл небесный пантеон, забыли последователи. Божественность его имени стёрли из истории, но он вознёсся снова, — Повелитель Ветра поднял с пола запылившийся лист бумаги, потряс и попробовал прочитать выцветший текст. Кто-то из прошлого обращался к нему с молитвой о защите и покровительстве. Судя по остаткам энергии, вложенной в росчерк иероглифов, автора или давно не было среди живых, или он не ощущал себя живым человеком. Спутница присела на край пустого постамента, ничего не ответив. Её родители погибли от болезни много лет назад, и все годы после их кончины она жила среди бездомных. Носила обноски, воровала из садов фрукты, обустраивала ночлег на чужих чердаках, постоянно пряталась от людей и бегала от собак, спотыкаясь и рассекая коленки о камни. Однажды, греясь у костра, она слишком близко приблизилась к пламени, и оно поцеловало её щёку, навсегда оставив уродливый ожог. — Вэн Ши, что случилось с твоими глазами? Ши Цинсюань встал рядом с девушкой и стал буравить её взглядом. Вэн Ши поёжилась то ли от неожиданного вопроса, то ли почувствовав на себе пристальный взор. — Я не люблю делиться этим с другими… — Вэн Ши горестно вздохнула, поджав к себе коленки. — Мои родители погибли несколько лет назад. Родственники вышвырнули нас с братом из дома и нам пришлось несколько месяцев скитаться. Мой брат, Вэн Мо, тоже заболел. Я пыталась накормить и обогреть его, но усилия оказались напрасны. Через месяц он умер, оставив меня в одиночестве. В один из дней после похорон я встретила господина Тао И, который предложил мне кров и пищу в обмен на помощь по хозяйству. Он привёл меня домой, всё показал и рассказал. Не обманул — я действительно помогала с бытовыми делами, за что мне выделили каморку и давали еду. Но загвоздка в том, что господин Тао был владельцем дома удовольствий. И однажды к нему заявился брат… Голос Вэн Ши дрогнул, а повязка на глазах намокла от свежей крови. Девочка всхлипнула, но стойко продолжила свой рассказ. — Брат господина Тао был коренаст и страшно уродлив, — девушка произнесла это со слышимым отвращением. — Он увидел, как я мою посуду, и улыбнулся так страшно, что внутри меня опустилось всё. Значение этой улыбки я распознала сразу — так часто улыбаются пожилые клиенты, которые положили глаз на юных сестричек. Он что-то очень тихо сказал Тао И, косясь в мою сторону. Я не расслышала, что именно произнёс господин Тао Бо, но глаза Тао И ненадолго округлились. Он замахал руками и, видимо, пытался перевести тему, но брат был настойчив, а в конце предложил ему мешочек драгоценных камней. Тао И прилично задолжал своим работницам, поэтому не стал отказываться от предложенной платы — это решало многие его проблемы. Он подошёл ко мне, взял за руку, поспешно извинился и привёл к Тао Бо. Сестрицы в этот момент притихли, но никто не посмел заступиться за меня — все видели что Тао Бо передаёт брату и заранее присвоили плату себе. Когда этот мужчина взял меня за руку и повёл в комнату, я начала кричать гадости про его внешность, громко, чтобы слышали все. Он ударил меня по голове и затащил на лестницу, шипя что-то вроде «заткнись, маленькая гадина», но я продолжала брыкаться и оскорблять его. Он швырнул меня в комнату и достал нож. Сказал, теперь я навсегда запомню, что единственный урод в этом мире — я, а вокруг прекрасные люди с внешностью богов. Он выколол мне глаза, а потом овладел мной и оставил на кровати, беспомощную и жалкую. Я чувствовала, как кровь текла из свежих ран, заливала мягкие простыни. Я не могла пошевелиться и почти не осознавала себя от боли. Через несколько минут пришёл господин Тао И вместе с лекарем, помогли, но меня больше не существовало. Оправившись от шока и ран, я сбежала из города, несколько дней куда-то шла и в итоге спряталась в неизвестном святилище. Совершенно случайно на ощупь нашла лист бумаги и кисть с чернилами, написала мольбу местному богу — я даже не знала, кто он и кому покровительствует. Но я хотела оставить этот лист рядом с ним, надеясь, что он действительно поможет — так и сделала. Не знаю, помог ли мне чем-то тот бог, но все следующие годы я скиталась и выживала — и жива до сих пор. Вот что, господин Ши, случилось с моими глазами. Ши Цинсюань молчал. С каждым словом, сказанным Вэн Ши, в его груди разгорался пожар неистовой злобы на всех, кто был причастен к её трагедии. И он готов был прямо сейчас обрушить вихрь ненависти на виновных, не щадя никого. — Где находится этот публичный дом? — В городе Ванлунь, к юго-востоку отсюда. Но возвращаться туда я никогда не стану, моё прибежище здесь, и не быть мне вашей спутницей в этой дороге, — Вэн Ши опустила голову. — Вы загорелись идеей отомстить за меня, узнав эту ужасающую историю? Не стоит, господин Ши, она в прошлом, и там ей самое место. Повелитель Ветра сжал зубы от обиды за Вэн Ши. Хотя она была права, и её слова в очередной раз доказывали самому Ши Цинсюаню, что прошлое стоит отпустить, он не мог смириться с тем, что человек, лишивший невинную чести и надругавшийся над здоровьем, преспокойно топчет одну с ней землю. Небожитель опустился перед девушкой на колени и взял ту за руки. — Мы сейчас в старом храме Повелителя Ветра, — мягким голосом произнёс Ши Цинсюань. — Он заброшен и разрушен, и никому до него нет дела, но я прошу тебя оказать мне одну услугу. Собери бездомных, уговори помочь восстановить это святилище. Скажи, что его дух пробудился и обратился за помощью, и взамен пообещал выполнить по желанию каждого, кто примет участие в реставрации. Сделайте, как сумеете — храм слишком ветх, по-хорошему его нужно перестраивать, но такой возможности нет. Если кто-то сподобится разузнать, чем вы тут занимаетесь, скажи ему то же самое. Если окажется богатым — пусть пожертвует деньги, если бедным — сделает вклад руками. Каким будет твоё желание, Вэн Ши? Слепышка, будь её глаза целы, наверняка сейчас смотрела бы на Ши Цинсюаня с ужасом. Но в настоящей ситуации лишь вжала голову в плечи и напряглась всем телом. Она с трудом верила сказанному, но что-то в глубине её омрачённой души наверняка ликовало. — Я хочу… — начала она и запнулась. — Хочу, чтобы господин Тао Бо испытал те же муки, что причинил мне. И жил дальше в мире, красотой которого никогда больше не насладится. Хочу, чтобы он лишился ласки жены, любви детей и преданности друзей. Хочу, чтобы он страдал… бесконечно долго. Сильнее, чем страдала и страдаю я. Конечно, Ши Цинсюань ожидал чего-то подобного. В груди страдалицы клубилась вихрями затаённая злоба; она долгие годы держала её в себе, потому что не в силах была сделать что-то самостоятельно. А теперь у неё появился шанс отомстить — чужими руками, но действенно. Почему-то, сама того не осознавая в полной мере, она безоговорочно доверяла новому знакомому. — Дух Повелителя Ветра тебя услышал, Вэн Ши, поверь мне, — с улыбкой ответил Ши Цинсюань. — Постарайся не забыть ничего, что я тебе рассказал. Вэн Ши закивала. Небожитель помог ей выйти из заброшенного храма и быстро ушёл, петляя закоулками. Его путь лежал в очередной неизвестный город — Ванлунь. Повелитель Ветра знал только то, что город этот располагался на одноимённой горе, на вершине которой в сумеречном лесу жило некое легендарное существо — бесконечно знающее, говорящее на человеческом языке. Но само по себе — не человек вовсе. За его мудростью охотились многие, но никто из путников не возвращался в своём уме — те, кому всё-таки удавалось пережить визит, не помнили ни себя, ни своих знакомых. В планы Ши Цинсюаня подобное не входило. Кошки, рыжая и чёрная, наблюдали за удаляющимся силуэтом Повелителя Ветра с прохудившейся крыши его собственного храма.***
Ши Цинсюань добрался до горы Ванлунь с первыми сумерками. Сквозь негустой нижний лес виднелись огни множества фонарей — город был небольшим, но жителей вмещал много. К нему вели две дороги: одна с той стороны, откуда пришёл Повелитель Ветра, другая — с обратной, ведущая через ту самую тёмную чащу, в глубинах которой обитает нечто. Через полчаса небожитель оказался на главной улице города. Сделав вид, что приехал развлечься, Ши Цинсюань уточнил у единственного прохожего мужчины, как пройти к заведению господина Тао И. Тот указал дорогу и посоветовал девушку — очевидно, Повелитель Ветра повстречал одного из клиентов. Небожитель быстро сориентировался в незнакомом месте и добрался до публичного дома. Он остановился поодаль и решил понаблюдать. При входе стояли и болтали с посетителями две красавицы в роскошных нарядах. Статные и горделивые — Ши Цинсюань с первого взгляда отметил, что визит к этим дамам стоит приличных денег. Они вели себя возвышенно и поддерживали, судя по серьёзности лиц, вовсе не легкомысленную беседу. Красные фонарики, висящие над дверьми, загадочно освещали девичьи лица. Постояв ещё немного, девушки и их спутники проследовали внутрь. Повелитель Ветра увидел оживлённую обстановку внутри и приблизился к зданию. Войдя внутрь, он бегло осмотрелся и приметил широкоплечего господина, который отчитывал одну из работниц за провинность. Та надула губы и сидела молча, стыдливо отведя взгляд. Заметив, что на неё смотрит вошедший гость, она шикнула на ругающегося господина, и тот прекратил поток слов. Бросив прищуренный взгляд на гостя, он кивнул девушке — она тут же подлетела к Ши Цинсюаню и сладким голоском начала предлагать свои услуги. — Красавец! Для таких, как ты, у нас есть особые предложения, — щебетала она подобно первой весенней птичке. — Например, я прекрасно делаю массаж всего тела. Ты наверняка устал после долгой дороги. Пойдём скорее! Мне уже не терпится помочь тебе расслабиться… Она почти повисла на Ши Цинсюане, бесцеремонно обхватывая руками его шею. Небожитель взял её за рёбра и подвинул в сторону, не сказав ни слова в ответ на упорные уговоры. Не сводя взгляда с мужчины, который уже принялся за свои дела, Повелитель Ветра направился прямиком к нему. Девушка вслед ему шепнула «Тебе что, мужчин подавай?» и, махнув рукой, отправилась назад к своей кушетке. Тао И в какой-то момент обернулся и чуть ли не схватился за сердце, увидев перед собой строгое лицо гостя. — Господин… добро пожаловать! Как я могу обращаться к вам? — Моё фамилия Фэн, а имя — Ши, — преспокойно ответил Ши Цинсюань. — Я разыскиваю твоего брата, Тао Бо. Лицо мужчины выразило огромное удивление. — Мой брат сейчас у себя дома, — поспешно ответил он. — А что стряслось? Он доставил вам какие-то неудобства, господин Фэн? — Тао Бо задолжал мне очень много денег. Сказал, что можно обратиться к тебе, ты вернёшь долг. Тао И почесал переносицу и сложил руки в молитвенном жесте. — Господин Фэн, вам может казаться совершенно иначе, но у меня сейчас совсем нет денег! Мне нечем платить сестричкам за работу, я едва свожу концы с концами, и отдать долг за брата не имею возможности, — мужчина отвесил Ши Цинсюаню три низких поклона и стыдливо опустил взгляд. — Тогда скажи, где находится дом твоего брата. Повелитель Ветра смотрел на Тао И немигающим взглядом, а тот не находил в себе сил и совести, чтобы поднять свои глаза. Кажется, Тао-младшему не впервые приходилось отдуваться за непутёвого братца. — Сложно объяснить в двух словах. Я пошлю с вами помощницу, господин Фэн. Она проводит вас к жилищу Тао Бо, — Тао И вприпрыжку побежал к той же девушке, что пятью минутами ранее отправил оказывать Ши Цинсюаню приём. Небожитель увидел, как та закатывает глаза, и усмехнулся. Через минуту они уже шли по ночным улицам города Ванлунь в сторону дома Тао Бо. Девица молчала, игриво покачивая бёдрами перед спутником, а Повелитель Ветра совсем не обращал на неё внимания. — Что ты такое? — в какой-то момент спросила она. — Ты в красотках совсем не заинтересован? Что за реакция? Ши Цинсюань лишь бросил на неё холодный взгляд. — Ну прямо как камень! — спутница обиженно пнула камешек, попавшийся на пути. — Можешь хоть слово мне сказать? Но Повелитель Ветра продолжал её игнорировать. На этот раз девушка сдалась, остаток пути они преодолели молча. Доведя Ши Цинсюаня до ворот вполне богатого дома, спутница быстро откланялась и ушла. Он вновь остался один посреди ночи на улице незнакомого города. Ворота были приоткрыты, словно жильцы ожидали возвращения члена семьи. Вскоре вдалеке показался массивный силуэт низкорослого мужчины — пошатываясь, он брёл прямо к воротам. В его правой руке Ши Цинсюань различил небольшой винный сосуд. Мужчину мотало из стороны в сторону почти по всей ширине улицы — тот был сильно пьян. В паре чжанов от небожителя он споткнулся о кочку и завалился, сопровождая ситуацию грязными ругательствами. Повелитель Ветра расслышал, что говорил он о своей жене. — В-вот проститука жена! Да я ей… такое, ик… устрою! — он кое-как поднялся с земли и тупо уставился на мужчину, который стоял, подпирая спиной столб ворот его дома. — А ты ещё кто такой? — Тао Бо? — Д-да, ик… — он подошёл ближе. Ши Цинсюань рассмотрел его лицо: обрюзгшее, с козлиной бородкой, оно не вызывало никаких эмоций, кроме отвращения. — Повторяю вопрос, т-ты кто? Льдистое безразличие, которым сквозил взгляд Повелителя Ветра, напугало бы любого адекватного человека. Но захмелевший Тао Бо совершенно не осознавал угрозы, что сегодня над ним нависла. — Твоя совесть. — Ч-что за бред ты несёшь? Ступай отсюда, пока цел! — мужчина замахнулся кулаком в лицо Ши Цинсюаня, но не попал в цель, пошатнулся и чуть не плюхнулся наземь снова. — Пошёл вон… Повелитель Ветра был не в настроении для долгих перепалок и представлений. Со звоном Лисинь, любимый и единственный меч Хэ Сюаня, вышел из ножен, а рука Ши Цинсюаня оказалась на груди Тао Бо. Он схватил его за рубаху и толкнул назад — пьянчуга свалился, ахнул и попытался встать, но тут же замер — остриё клинка зависло прямо над его правым глазом. Старший Тао задрожал и сжал зубы, будто бы вмиг протрезвел — осознание ситуации пришло к нему достаточно быстро. — Стой! Постой! Скажи мне, в конце концов, кто ты и чего хочешь? Денег? Верну я деньги! — Тао Бо постоянно брал в долг у всех, до кого мог дотянуться. Подолгу не возвращал занятое и слыл ужасным товарищем. Всё, что зарабатывал или занимал у других — пропивал и прогуливал. — Пойдём в дом, я верну сейчас же! Только пощади! — Пощадить? — процедил сквозь зубы Ши Цинсюань. Его глаза блеснули первозданной злобой. — Вэн Ши ты не пощадил. А она не была одной из сестриц Тао И! — К-к-кого? Какую ещё Вэн Ши? Ах, эту маленькую дрянную девчонку! — Тао Бо хотел было сплюнуть, но не рискнул пошевелиться — Ши Цинсюань всё ещё удерживал клинок меча в опасной близости от его глаза. — Эта уродина уже давно кормит червей! Как она визжала, когда я… А-А-А-А!! Самый кончик меча вошёл аккурат в правый глаз Тао Бо. Тот заорал, как резаный — буквально как резаный! — раскатисто, на всю улицу. Ши Цинсюань словно не слышал его крика и отчаянных мольб прекратить — его разум был затуманен единственной жестокой идеей — отомстить за Вэн Ши, выполнить её глубинное желание. Лицо Тао Бо уже целиком было залито кровью. Он катался по земле, хватаясь за покалеченную глазницу, и визжал от боли и ужаса, как свинья, которой криво перерезали горло. Но Повелитель Ветра не остановился на достигнутом. Пнув массивную тушу пьяницы сапогом в плечо, он снова перевернул его на спину. Одно ловкое движение — и Тао Бо остался без зрения. Он заверещал с новой силой, переходя уже на нечеловеческий вопль, и где-то вдалеке из лесной чащи с криком поднялась в небо стая ворон. Через несколько мгновений ночной город снова окутала тишина: старший Тао провалился в беспамятство, а Ши Цинсюань скрылся в тени узкой улицы. Так на пятый год одиночества Повелитель Ветра стал покровительствовать бездомным страдальцам, и за каждого стремился отомстить. И хотя сердце его было наполнено ненавистью, в нём как прежде оставалось огромное пространство для искренней любви. Но нуждался ли кто-то в ней?***
«Ты стал моим мечом, рассекающим небеса. Яростью дракона, сжигающей пространство от края до края. Вечным защитником, разящим всех, кто вставал на моём пути и желал зла. Ты передал в мои руки свою судьбу и позволил делать с ней всё, что угодно. Ты всегда оставался рядом. Ты разделял мои муки и радости. Ты отдал свою жизнь, чтобы я жил дальше. Ты любил меня до самой смерти, но вспоминаешь ли ты обо мне за её пределами?» Хэ Сюань продолжал идти бесконечно долго, пока, наконец, пространство не слилось в одно бесцветное и бесформенное пятно, в котором неразличимы были даже чужие души. Пустота, всепоглощающая и тусклая, замерла на мгновение на хрусталиках глаз, а затем стала колыхаться и биться, как птица в невообразимо маленькой клетке, — и князь демонов почувствовал, как сильно давит на него эта пустота. Захотелось вздохнуть. Кажется, Хэ Сюань приоткрыл рот в бесполезной попытке, но бестелесным духам это не нужно. Белоснежная пустота вмиг сменилась тёмным каменным коридором — что-то в месте, где невообразимо давно билось живое сердце, сжалось и закололо, напоминая Хэ Сюаню об утраченных ощущениях. В конце пути демона вновь встретил слепящий свет — на миг он закрыл глаза, а открыв, обнаружил себя на холодном песке. Над ним раскинулось бесконечное звёздное небо. На берег, тихо рокоча, накатывали волны, и под их размеренный шум Хэ Сюань поднялся на ноги. Вдалеке среди волн появился огромный белый плавник, за ним ещё несколько. Драконы почувствовали вторжение в хозяйские владения. Черновод отряхнулся. Драконы подплывали всё ближе, разрушая тишину в округе скрежетом старых костей. Самый большой дракон вынырнул из воды, взмахом хвоста поднимая крутую волну, а мелкие костяные рыбёшки закружились в хороводе у самого берега. Хэ Сюаню казалось, что смерть была продолжительным сновидением. Но сейчас он стоял в Тёмных Водах, разделяя с любимцами радость по своему возвращению. Ему удалось вернуться, потому что Ши Цинсюань ждал и верил. Верил после всего, что Хэ Сюань натворил. Верил его словам и чувствам. «Однажды — и навсегда».***
Уже несколько дней Хэ Сюань не мог найти себе места в собственных владениях. Его колотило и выворачивало наизнанку. От болезненных ощущений, возникших внезапно, князь демонов обессилел и впал в спячку — свернувшись калачиком на холодном полу посреди зала своего зазеркального замка. Такова была цена возвращения из-за грани. В одну из ночей он почувствовал, как по всему телу трещат кости. Как надломившиеся рёбра пробивают спину и грудную клетку, и расползаются в стороны, подобно птичьим крыльям. Как на костях нарастает новая инородная плоть, и сама его сущность предаётся метаморфозам — Хэ Сюань ощутил себя чем-то другим. Ему показалось, что это был ужасный, слишком правдопободный сон.