Невеста лорда

Наша встреча состоялась пару дней назад, а ее отголоски никак не покидали моей головы. В тот день домой я вернулся в смешанных чувствах. Вопрос Дивии, что ни на есть, озадачил и заставил обдумать многое. Совершенно очевидно, что задала она его не просто так: взволнованность, с которой она говорила, выдала ее с головой. Деви замешкалась; почти ушла и после вернулась, все же решившись доверить то, что было на уме, — сказанное определено представляло для нее важность. Будучи знакомым с ее неоднозначным характером, сперва я подумал, что этот вопрос был задан в порыве — необдуманно, забавы ради или же дабы сгладить неловкий момент скованности. Однако, реакция Деви выдалась красноречивой — она выпалила это не обдумав, пожалев после о своей минутной открытости. Чем детальнее я оценивал произошедшее с разных точек зрения, тем больше погружался в не самые приятные эмоции: вероятно, я просто воспринял все слишком серьезно. Может, на самом деле все обстоит совсем не так. Но внутри меня что-то оборвалось после ее вопроса, какая-то доля надежды угасла. Мне показалось, что, задавая его, она имела ввиду далеко не что-то абстрактное, не вымышленный случай, над которым можно размышлять хоть вечность, а весьма конкретный пример — она имела ввиду себя. И эти слова — «я уверена, что вы сможете найти ответ, и тем самым помочь мне» — натолкнули меня на шокирующую, но такую, в самом деле, точную, естественную догадку ещё тогда. Внезапно все стало ясно как день. Верно, помочь, ведь Деви и сама оказалась в той ситуации, о которой спросила… Для того, чтобы все же поделиться нахлынувшими эмоциями, которых я не мог не заметить и о которых неоднократно спрашивал по пути, но сделать это ненавязчиво и не напрямую — именно для этого был задан ее вопрос. Тогда я не нашел ответа даже для самого себя не потому, что мне могло требоваться время для раздумий и не потому, что вопрос, как и ее поведение, мог застал меня врасплох — нет. Я не нашел ответа по одной лишь причине — ведь и я, как и она, не знал, могу ли я любить человека, шансов на счастье с которым нет. Разве это зовётся любовью? Любовь не может родиться и выжить в неблагоприятных условиях: она по естеству льнет к солнцу, стремится к теплу. Без поддержки обеих сторон она погибнет, не успев показать всей своей красоты. Верно, любовь не бывает односторонней, — это всего болезненная привязанность. Я привязался к Дивии сильно: сама мысль о том, что мне следует одуматься и отступить, пугает и огорчает. Я прикипел к ней, также как и она прикипела к другому. Сердце Деви действительно не на месте — тогда, когда я провожал ее, мне не показалось. Оно встревожено чувствами сильными и, вероятно, не разделенными. «Смогли бы вы любить человека несмотря на то, что с ним нет шанса на счастье?» Нет шанса на счастье… В этот короткий и, казалось, неясный, схожий больше на философский вопрос, Деви вложила именно то, чего не осмелилась сказать по пути. Не решилась открыть природу своего странного настроения: она то смущалась в моем присутствии и закрывалась в себе, то вдруг сделала шаг навстречу, потеплев ко мне и объявив, что помнит меня. Такое поведение присуще девушкам молодым, но также, бесспорно, присуще и девушкам влюбленным. Да, в этой догадке я ошибиться не мог. Деви влюблена. Было слишком много факторов, указывающих на это. Сперва ее скромность и некую отстранённость я приписывал к неловкости из-за присутствия рядом малознакомого мужчины. Вполне естественно несколько сторониться человека, которого видишь второй раз в жизни, но ее вопрос расставил все на свои места. Ей попросту было неуютно рядом со мной, ибо она отдала бы предпочтение находиться с лучшим, более приятным для нее человеком… Деви влюблена в другого мужчину… Мне следует одуматься — отступиться, пока не слишком поздно, пока не начали страдать мы оба. Я должен перебороть себя и забыть ее, во благо нам обоим. Но как могу не страдать я, когда ей плохо? Как могу я быть непреклонным, равнодушным, когда тяжело ей? «Нет шанса на счастье» — эта фраза засела у меня в голове глубоко. Мне не столь обидно, что сердце Деви уже не свободно, сколь меня ранит ее положение. Ее чувства не взаимны? Избранник не даёт ей должной любви? Мне не узнать этого — может, оно и к лучшему. Я словил себя на мысли, что и у меня нет шанса на счастье, что и я несколько претерпеваю от обстоятельств. Милая Деви, мы, увы, с тобой в этом похожи. И, если все обстоит именно так, зачем ты шла навстречу? «Неужели вы думали, что я забыла?» — зачем призналась, что помнишь меня, таким образом, — затронув эту тему самостоятельно и добавив, что плюмерии — твои любимые цветы, — будто это воспоминание на сегодняшний день для тебя значит хоть что-то? Да и значило ли когда-либо… Солнце светило ярко и поднималось все выше. Косые лучи скользили по глянцевой поверхности стола и по полу. Я сидел за столом и курил сигареты одну за другой, смотря в окно. Пора, однако, прекращать эту привычку: кабинет совсем пропитался дымом. Я потушил сигарету и открыл окно — видимо, бессмысленный жест, ибо, несмотря на раннее время, воздух уже постепенно раскаляется. Расстегнув воротник, я вернулся в кресло. Да, в Лондоне мне определенно намного лучше. Сейчас середина сентября — в Англии вовсю холодает. В Индии жара по прогнозам спадет ближе к концу октября — в то время всегда начинается сезон дождей. Внезапно в дверь негромко постучали. — Войдите. Это был Ридли, домоправитель, — высокий мужчина под сорок, временно заменявший мне большую часть прислуги. На нем неизменно красовался черный костюм с идеально выглаженной рубашкой, несмотря на жару. Ридли никогда не изменял официальному стилю, хоть я и не требовал того. — Здравствуйте, сэр, — он поклонился, держа руки по швам. — Доброе утро, — кивнул я. — Господин желает завтракать? — он перевел взгляд на часы. — Время как нельзя располагает к этому. Я в свою очередь тоже взглянул на них — было десять. Есть не хотелось, и я отказался, покачав головой: — Нет, как-то не хочется. — Тогда чаю или, может, кофе? — Кофе был бы в самый раз. — Принести сюда или спуститесь на первый этаж? — Принеси сюда. — Сахара как обычно? — Да, — подтвердил я. — Одну ложку. Он отчитался: — Будет сделано, Ваша Светлость. Дверь снова захлопнулась. Отодвинув пепельницу, я спрятал лицо в ладонях. Черт, я опять думаю о Деви… Да сколько можно. Я потер глаза, пытаясь прогнать ее облик, но безуспешно. Я словил себя на мысли, что, благо, она хотя бы не снится мне — ибо я окончательно потерял бы покой. Выровнявшись, я откинулся на спинку кресла. Дверь открылась и вошёл Ридли с подносом в руках. Подойдя, он поставил его на стол. — Спасибо, Ридли. Кофе был горячим и пахнул вкусно. Он ответил: — Сэр, должен передать, что вам звонят. Я удивился. Кто вообще звонит так рано? — Кто это был? — Я не знаю эту женщину, — пожал он плечами. — Впервые слышу ее голос. Нельзя заставлять леди ждать. Хотите поговорить с ней, милорд, или мне пойти повесить трубку? Задумавшись всего на секунду, я ответил: — Нет, не нужно. Я сейчас спущусь. Подойдя к телефонному аппарату, я взял трубку, свободной рукой зачесав назад несколько растрёпанные волосы. На другом конце молчали. Я заговорил первым: — Алло? — Здравствуйте, лорд. Это был кроткий и как всегда нежный голос госпожи Шарма. В районе солнечного сплетения разлилось приятное тепло. Она позвонила мне первой. — Доброе утро, госпожа Шарма. — Надеюсь, я не слишком рано вас побеспокоила, — начала она. — Я звоню по настоянию Видии Басу. Она поручила справиться о вашем состоянии после переезда из Лондона. По настоянию Видии… Как же быстро это приветствие приобрело сухую характер. Басу не может не встрять даже здесь, однако, зачем ей снова интересоваться настолько избитым вопросом? Она звонила мне в самый первый день после моего прибытия. Я передал это Деви: — Госпожа Басу неоднократно беспокоилась лично на эту тему. Странно, что побудило ее сделать это ещё раз? Но, так и быть, изъясниться снова, уже перед вами, мне совсем не трудно. Чувствую я себя терпимо, и в тоже время это несколько далеко от удовлетворительного состояния. Всему виной жара и иной часовой пояс. Сон у меня ощутимо нарушился. Однако человек привыкает ко многим вещам — и я не стану исключением: надеюсь, скоро не увижу разницы с английским режимом дня. На другом конце провода повисла пауза. Не услышав никакой ответной реакции, я спросил: — Алло? Дивия, вы здесь? Она отозвалась тихо: — Да, я слышу вас. Простите, лорд… Знаете, я поступила не слишком красиво — вы, верно, будете абсолютно правы, если посчитаете так, но я бы не хотела, чтобы вы так думали. Я удивился резкой перемене ее тона: — Что вы имеете ввиду? — Видия не просила меня связаться с вами. Она здесь совсем не причастна, хотя действительно довольно много спрашивает о вас. Я фактически соврала. Я позвонила вам по собственной инициативе, лорд. — Должно быть, что-то случилось? Увы, Деви не связалась бы со мной просто так. — И да, и нет. Я не знаю, как начать — это все так странно… — она была немного растерянной. — Говорите как есть. Я слышу, что вы вновь начинаете переживать — и, спешу уведомить, что зря, что бы там ни было. — Ладно. Я действительно такой человек — легко поддаюсь эмоциям… На самом деле я звоню по поводу приема. Госпожа Басу ещё некоторое время назад передавала мне, что вы хотите навестить меня с официальным приемом по приезду в Индию. Вы, вероятно, говорили об этом в письме, однако до меня это дошло лишь на словах. Поэтому, думаю, нам стоит обсудить детали его проведения. Но я ни в коем случае не норовлю навязаться, если вы передумали или планируете отложить визит. Просто вы никак не звоните, а я не люблю быть в подвешенном состоянии… Я перебил ее: — Погодите, Деви, Видия сказала вам, что я хочу организовать прием? Она протянула удивлённо: — Да. Господин де Клер, что-то не так? Видия писала, что это как раз таки Деви задумалась о приеме и согласилась принять меня в своем доме, обсудив это с ней. Что-то здесь не вяжется. Я ответил: — Госпожа Басу сообщила мне совсем иное. Когда я был ещё в Англии, я получил от нее письмо, в котором она почти поставила меня перед фактом того, что это вы, переговорив с ней и условившись, затеваете прием и ждёте моего визита как можно скорее после моего приезда в Калькутту. — Я? — Деви не скрыла удивления. — Право, впервые слышу об этом… Нет, мы все же обсуждали с ней подобное — припоминаю это, но к окончательному решению не пришли. Я настояла на том, что нельзя что-либо планировать так скоро, да еще и в письменном виде. Следует для начала встретиться с вами и переговорить с глазу на глаз. Задумавшись, я сказал: — Забавная ситуация. А как отреагировала на ваши слова Видия? — Вполне спокойно. Помню, она тогда даже похвалила мою рассудительность и сказала, что я поступаю верно, и что не стоит слишком торопиться в этом деле: ведь мы не знаем, какие у вас планы и как повернет жизнь. Ну Видия — точно хитрая лиса! Решила что-то провернуть за нашими спинами, соврав, не стесняясь, в глаза обоим? — Чудно. Видимо, произошло недопонимание. Обе стороны думают, что договорились, не уточняя толком ничего. Дело такими темпами не сдвинется. — Видно, да… Я снова поправил волосы, спросив: — Госпожа Шарма, и что нам делать в этом случае? Помолчав, она ответила: — Не знаю, лорд. Некрасиво как-то вышло, даже если и неумышленно. Думаю, прием все же следует провести — хотя бы для дюжины. Видия не угомонится, пока не вытянет из вас нужную информацию — вы уж простите, что говорю это прямо. — Я об этом подозревал с самого начала знакомства с ней, — я улыбнулся. — А что она планирует выведать, если не секрет? — Увы, секрет. Чего-то определенного она не скажет, далеко не глупая ведь. У нее есть свой замысел и своя цель, я в этом уверена. Видия не останется в проигрыше, а потому задействует скрытые тактики и пойдет обходными путями. Возможно, мои слова звучат слишком грубо или предвзято, однако так оно и есть. Госпожа Басу донимала меня вопросами и в день, когда вы провели меня до дома, Ваша Светлость, хотя, как ясно нам обоим, это не столь показательное событие, чтобы можно было сказать о вас что-то однозначное. — И что же она спрашивала, Дивия? Разговор плавно перетекает в обмен сплетнями… — Как вы выражаетесь о дюжине, почему вдруг посетили собрание, какого вы мнения о калькуттской политике и что планируете предпринимать дальше. — Как многогранен ее интерес, — сказал я с сарказмом. — Все надо знать, ничто не сможет пройти мимо ее ушей. Деви продолжила: — Но чтобы вы знали, лорд, я не поддержала ее рвения, и как можно скорее перевела тему в другое русло… Не люблю я сплетни распускать, очень не люблю. Может, я и поступаю неправильно — по всем представлениям мне следует поддерживать Видию и даже помогать в ее замыслах, тем самым укрепляя связь с дюжиной, однако я не хочу распускать грязь за чьей бы то ни было спиной. Я по другому воспитана — я так не могу… — она замолчала, а после промолвила с сожалением. — И зачем я только вам это сказала?.. Забудьте обо всем, Ваша Светлость. Иногда я веду себя очень глупо и говорю все, что в голову придет. — Госпожа Шарма, как я теперь могу забыть? Вы признались, что не строите против меня заговоров, — значит, возможно, уважаете меня. Хотя вам, должно быть, и сейчас даётся это тяжело… — я взял паузу, имея ввиду пожар в горной резиденции, в котором англичане приобрели дурную славу, — но вы не теряете человеческого облика. Это дорогого стоит. — Благодарю вас за понимание, лорд… — она ответила печально. — Мне действительно до сих пор непросто, но нужно жить дальше и не позволять обиде решать и говорить за меня… Если мы уж зареклись о приеме, и если меня так просто не оставят в покое, пока он не случится, предлагаю не тянуть более и устроить его в скором времени. Я удивился: — Это шутка какая-то? — Нет, я говорю серьезно. Я понимаю, что девушке не положено проявлять инициативу первой, тем более в такой навязчивой и внезапной форме звать в гости, и что, возможно, я сделалась хуже в ваших глазах, не проявив должных манер, но все же рискну. Я приглашаю вас в свой дом, лорд. — Погодите секунду, Дивия. Я убрал трубку от уха и задумался. Деви права — не к чему больше ждать. Юлить также бессмысленно: прием выгоден нам обоим. Или не только нам?.. Я все же не мог отделаться от мысли, что Видия имеет какие-то корыстные, нечистые намерения. Она вполне может подталкивать Деви на встречный шаг ко мне, дабы выведать что-то в пользу дюжины ибо осуществить свой уже имеющийся и, вероятно, достаточно продуманный план — попытаться снова выдать Дивию за меня замуж. Как бы то ни было, пока ее замыслы не стали реальными и не преградили мне путь, беспокоиться не о чем. Моя задача сейчас — брать ответственность за свою жизнь и работу и, если требуется, ставить дюжину на место. Я вернулся к разговору: — Я здесь, госпожа Шарма. Я правильно понимаю, что я, как гость, могу выбрать любой день для визита? — Д-да, Ваша Светлость, — она несколько опешила от моего быстрого решения. — Отлично. Я приеду сегодня вечером. — Но, лорд! — она воскликнула. — Я совсем не успею подготовиться… — Вам ничего делать не нужно. От вас требуется лишь присутствие и, в идеале, немного гостеприимства. — Хах, ладно, — было слышно, что она улыбнулась, сдавшись. — Тогда ближе к семи я пошлю за вами Архата, своего слугу. — Договорились, Дивия. Я буду ждать. — Я тоже, господин де Клер. До встречи… Я повесил трубку. Первый шаг к выстраиванию взаимоотношений был сделан, но легче от этого не стало. Как я буду смотреть ей в глаза — в глаза, полюбившие другого?.. Я вернулся в кабинет. Там меня ожидали уже остывший кофе и свежая стопка писем и документов. Деви не соврала: около половины седьмого во двор въехала повозка. Когда я вышел, слуга тут же соскочил с нее и учтиво открыл дверцу. Солнце пока совсем не собиралось садиться, освещало землю и листья деревьев, отбивалось в стеклах окон. Мы тронулись, и я вдруг подумал, что даже не знаю, о чем с ней буду говорить. Слуга обратился ко мне: — Лорд, не могу поверить, что вижу вас перед собой! — сказал он в восторге. — Мне ещё никогда не доводилось близко находиться с такими высокопоставленными людьми. Я лишь легко улыбнулся. Он продолжил: — Госпожа Шарма говорила, что вы прибудете с визитом, но почему вы только один — без коллег или помощников? Обычно дюжина делает настоящее пиршество, принимая важных гостей. Я сухо ответил: — Не понимаю подобного размаха. Это ведь деловая встреча, а не повод для праздника. Он возразил: — Но у нас не принято действовать тайком… Чем больше огласки, тем желаннее гость. — Я не могу отвечать за вашу культуру, — сказал я, отрезая дальнейшие вопросы. — Следите за дорогой — не то врежемся в кого-то. Он замолчал. Тишину нарушало лишь приятное пение птиц и отдаленный городской шум, оставшийся в его центре. Когда мы приехали, первым, что привлекло мое внимание, стал дом семьи Шарма. Я представлял его несколько иным, немного более сдержанным — он же оказался действительно роскошным, но при этом утонченным, не вызывающим, и мог уступить в размере лишь в пользу дома Басу. Поспешно соскочив с места, слуга обошел повозку и сообщил мне, махнув рукой: — Я провожу вас, господин. Пойдёмте. Мы вошли во двор. Заметить то, что гармоничным и уместным здесь было абсолютно все, смог даже я — мужчина, совсем не разбирающийся в декоре. Цветы аккуратно посажены клумбами, и посажены так, чтобы цвета сочетались между собой органично, и находились на положенной дистанции друг к другу. Цветов было целое множество, разных окрасов и размеров — я заметил даже тропические, редкие виды. Вдали стояла невысокая статуя девушки в сари. Я просто восхитился красотой вокруг — должно быть, Деви важно окружать себя прекрасным. Ее слуга, ранее замедлившийся и ждущий меня, прошел вперёд, остановился на ступенях и открыл мне дверь. Я перешагнул порог с неспокойствием внутри. Передо мной показалась просторная гостиная приглушенных, темных тонов. В углах и вдоль стены стояли высокие фикусы, привлекая внимание своими раскидистыми листьями. Слуга, вошедший за мной, сообщил: — Мне было приказано сопровождать вас везде. Госпожа Шарма принимает только в кабинете. Пойдёмте, лорд, я с удовольствием провожу вас. Я последовал за ним. Мы поднялись на второй этаж. Остановившись у темной, крепкой двери, он раскланялся и удалился. Я постучал; спустя несколько секунд Дивия отозвалась и разрешила войти. Закрыв дверь, я развернулся к ней. Деви стояла в длинном, изумрудного цвета сари и перебирала бумаги на столе. Ее движения были столь изящными, плавными, что я невольно засмотрелся. Она сложила бумаги в стопку, отложила ее в сторону, на угол стола, и повернулась ко мне. Ласковая улыбка украсила ее губы. Она поздоровалась: — Доброго вечера, господин де Клер. Теперь я смог рассмотреть ее как следует, в спокойной обстановке, не подгоняемый дюжиной и ещё чем-либо. Пышные, блестящие волосы Деви были заплетены в толстую косу, не лишённую россыпи украшений. На шее красовалось широкое золотое колье, а в ушах — длинные, свисающие серьги. Деви была очень хороша собой и умела завораживать с первого взгляда. — Здравствуйте, госпожа Шарма, — я не сдержался и спросил. — Позвольте осведомиться: не сочтёте ли вы бестактным, если я сделаю вам комплимент? Она удивилась: — Вряд-ли у вас на уме имеется что-то дурное. Я вся внимание, лорд. — Вы выглядите просто восхитительно сегодня. Я едва сумел оторвать взгляд. Деви улыбнулась с хитрецой, глядя прямо в глаза: — Неужели только сегодня, господин де Клер?.. Опешив, я вскинул брови и ответил: — Нет. Пару дней назад у вас тоже был… Достойный вид. Несмотря на не самые приятные обстоятельства. Ее взгляд сменился на более мягкий: — Благодарю. Однако, несколько неожиданно слышать это из ваших уст. Прошу, присаживайтесь, — она указала на кресло и, обойдя стол, села за него. Деви начала разговор с отдаленной темы: — Как вам Архат? Он был учтив с вами? Я не имел ничего другого, как согласиться: — Да, госпожа Шарма. Он вежлив и внимателен во всем. Заботится, чтобы гость чувствовал себя комфортно. Она удовлетворенно кивнула: — Архат — новенький и на данный момент единственный слуга в моем доме. Рада, что я не допустила ошибку, выбирая его, хотя в начале меня одолевали сомнения. Он совсем неопытен: это его первая серьезная работа; однако теперь я буду чуть более уверена в нем. Если он смог расположить к себе вас, то в будущем непременно успеет показать себя с лучшей стороны. Вам ведь понравиться нелегко, верно, лорд? — она улыбнулась. Я ответил: — Вы правы. Я довольно требователен в выборе прислуги и просто так ее не меняю. Люблю, когда люди проверены временем — так они внушают больше доверия. — Бесспорно, — согласилась она. — Это характеризует вас не только как человека, занимающего крупную должность, но и как хозяина дома: вам важен порядок везде, не только в рабочей сфере. Для нашего общества это ценное качество в мужчине. — Для английского общества тоже. — Вот как. Я думала, устои наших стран значительно отличаются друг от друга. — Так и есть — пожалуй, это одно из немногих сходств. Разница в культурах сразу бросилась мне в глаза, когда я переехал в Калькутту. — И как обстоит процесс адаптации? Или он уже прошел? — Думаю, в эти дни я нахожусь в самом его разгаре. Разговор будто не клеился. Банальные, избитые вопросы… Может, это обычная вежливость, однако, мне показалось, что Дивия старательно не хотела переходить к более серьезным темам. — Можно задать вам вопрос, лорд? Я ответил: — Разумеется, Дивия. Впредь даже не спрашивайте разрешения. — Тогда скажите: что вас привело в Калькутту? Я не смог скрыть удивления: — Как что? Письмо Видии. Она настоятельно приглашала меня. — Могу я узнать, под каким предлогом она вас позвала? Я растерялся. Тон Деви мне совсем не понравился: она говорила серьезно и властно. Я не мог понять, что стряслось за такой короткий промежуток времени. Куда только делась ее милость, проявившаяся ранее в звонке… — Под предлогом сообщить, что вы находитесь в полном порядке, и узнать, имеется ли у меня… Точнее, сохранился ли мой план, что был пять лет назад. — И что это за план? Я немного помедлил, а после сказал тише: — Жениться на вас. — Жениться?! — она вспыхнула. — Вы при своем уме, лорд? Какой брак, почему я впервые об этом слышу и почему такие вещи вы обсуждаете за моей спиной? — Как впервые? — я удивился. — Ещё тогда, до пожара в резиденции, я собирался выбрать себе невесту. — И выбрали! — продолжала она недовольно. — Выбрали Рати — и что с ней случилось? Она умерла во время нападения англичан. Столько невинных людей погибло лишь по вашей вине и ничьей больше. — Подождите, Деви… Рати? Я не припоминаю этого имени, и более того, думаю, что сейчас слышу его впервые. Я не знаком с этой девушкой. Пять лет назад в невесты я выбрал вас и никого другого, о чем прямо и написал в письме. — Меня?.. — Деви немного остыла, сменив гнев на неподдельное удивление. — Вы не могли выбрать меня. Я присутствовала на том собрании дюжины, где и выяснилось, кто вскоре станет вашей женой. Я все слышала. Здесь не может быть ошибки. Тогда вы остановились на Рати Баннерджи. — Дивия, да я говорю вам, что в жизни не слышал такого имени! Я не знаю, что крутит дюжина за нашими спинами, но тогда я сделал выбор в вашу пользу, без вариантов. Она сделала паузу, обдумывая мои слова. — Право, с каждым днём всё становится только хуже. Я совсем запуталась, кто здесь прав, а кто виноват. С этим ещё предстоит разобраться, а теперь скажите, мне, лорд, — на этот раз Видия целенаправленно затянула вас в Калькутту? Я не знал, что ответить, так как с моей точки зрения все выглядело исключительно так, да и говорила она прямо, не скрывая, что планирует выдать Деви в жены как можно скорее. Однако, если кто-либо прочитает ее письма, этого доказать не представится возможным. Видия — мастер изворачиваться. — Я не могу ответить на ваш вопрос однозначно, ведь и сам ещё не понял окончательно, ради чего она мне написала. Вы не рады видеть меня, Дивия? Все прямо или косвенно указывает на это. Она округлила глаза: — Что вы, лорд, я максимально нейтральна сейчас. Не делайте таких поспешных решений, пожалуйста. — Однако, вы ведёте себя совсем не как гостеприимная хозяйка. Готов зарекнуться, что вам не терпится поскорее закончить нашу встречу. Деви возразила: — Вы не правы, господин де Клер. Тогда я бы ослушалась госпожу Басу и не позвала бы вас сюда, сказав, что вы отказались, заняты или ещё что-то в этом роде. — Тогда у вас были бы неприятности, думаю. Видия не оставила бы это как есть и непременно узнала бы все. Она улыбнулась: — Я не боюсь неприятностей: достаточно отвечала за свои поступки. И, к тому же, это могло бы легко обойтись. Открою вам маленький секрет, но пообещайте не воспользоваться им в корыстных целях. — Обещаю, госпожа Шарма. Что такого вы скрываете? — Видия в долгу передо мной, — призналась она. — В ночь пожара я спасла ее от пули английских убийц, — она продолжала акцентировать на виновности англичан, совсем недоказанной. — Она обязана мне жизнью и дала слово выручить меня, когда потребуется. Скорее всего, описанная вами ситуация запросто сошла бы мне с рук. — Я был бы лишь рад этому, Дивия, — я хмыкнул. — Знаете, у меня появилась небольшая догадка после ваших слов. — О, поделитесь же ею. — Вернёмся к вопросу моей женитьбы. Складывается довольно странная ситуация, не правда ли? Пять лет назад я действительно выбрал вас, хоть вы по-прежнему и не верите мне. А сегодня я узнаю, что в невесты мне выбрали совершенно другую девушку, так? — Верно, — согласилась она. — Теперь я задам провокационный вопрос, который мигом поможет понять что к чему. Не кажется ли вам, Дивия, что госпожа Басу выручила вас уже тогда, не дав свадьбе случиться? Вы ведь не хотели выйти за меня — это стало ясно лишь сейчас — и она решила пойти на отчаянный шаг, не пренебрегая крайними мерами. Мне написала, что вы мертва, а дюжине и вам сказала, что невесту я выбрал другую. Очень недурно получилось и даже слыло за правду — ведь я все пять лет считал, что вас уже нет на свете… Деви шокировал мой ответ: — Лорд, мне не послышалось или это всего продолжение вашей теории?.. Как это написала, что я мертва?.. — Я говорю исключительную правду, госпожа Шарма. В письме, что пришло мне около двух месяцев назад, Видия черным по белому приносила щедрые извинения за то, что дюжина ошиблась, сообщив мне тогда о вашей смерти. Деви умолкла и отвела взгляд. Я продолжил: — Как бы тягостно не было вам это слышать, я почти полностью уверен, что дюжина имела некий план касательно вас. Или даже имеет до сих пор… Я понимаю, что без хитростей иногда не обойтись, но не применять же их в такой мере. Нас обоих без зазрения совести обманули, а меня… Заставили страдать. Она подняла голову: — Что, простите? Страдать — почему? — Как же, Деви… Не считайте англичан совсем чёрствыми: у нас тоже есть чувства, хоть мы и не стремимся их показывать. Как я мог оставаться спокойным, узнав, что моя невеста погибла, возможно даже от рук моих людей? Деви посмотрела на меня совсем иным взглядом. — Да, это нанесло удар по вашей репутации… Несомненно. Нелегко вернуть былое уважение в глазах других. — Боюсь, вы не правильно меня поняли… В дверь постучали. Деви спросила: — Простите, вы не против, если нас прервут? Должно быть, там что-то действительно важное. Архат по пустякам старается не беспокоить. — Нет, все в порядке, госпожа Шарма. Она поднялась и открыла дверь, однако не впустила его, продолжая стоять на пороге. Слуга заговорил: — Госпожа, вам письмо. Деви принялась причитать его: — Архат, ты же видишь, что я занята. Не мог позже зайти? — Простите, госпожа… Мне сказали, что его нужно передать в срочном порядке. — Ладно, давай скорее. От кого оно? — От господина Дубея, вот, написано. — Дубея? — переспросила она. — Что же, благодарю. — Простите ещё раз, докучать больше не стану. Спокойной вам ночи. — Спокойной ночи, Архат. Когда она вернулась на место, я заметил появившуюся улыбку на ее губах, однако та вскоре пропала, стоило Деви принять серьезный вид. Она положила конверт отдельно от уже лежавших и взглянула на меня. — Примите мои извинения, лорд. Давайте вернёмся к разговору. О чем были ваши последние слова? Я напомнил ей: — Я сказал, что вы неправильно меня поняли. Пошатнувшаяся репутация огорчила меня не так сильно, как… Смерть невесты. — Огорчила? Почему? — Деви вдруг насмешливо улыбнулась. Неужели мои слова для нее — шутка?.. — Вы запросто могли найти другую девушку. Думаю, она легко бы согласилась. Для этого есть множество причин. Я отметил: — Мог, госпожа Шарма, но имеет ли это смысл? Я попросту не захотел видеть рядом другую. Она посмотрела на меня, изумившись. Улыбка не спала с ее лица. Она выглядела так, будто перед ней был ребенок, сказавший крайнюю глупость. Я поднялся с кресла, сказав: — Уже вечереет. Дома меня ждут некоторые дела и вас, я вижу, тоже, — я посмотрел на письма, задержав взгляд на дубейском, показательно лежащем в стороне и обозначающим то, чего я принимать никак не хотел. — Не будем задерживать друг друга. Она поднялась за мной следом: — Уходите, лорд, так быстро?.. Я пожал плечами: — Мы обсудили все, что могли. У двери я повернулся к ней, дабы проститься. Деви вскинула на меня глаза. — Спокойной ночи, госпожа Шарма. Рад был снова увидеть вас. — И я вас… Спокойной ночи, Ваша Светлость. Я буду ждать вас ещё… Но ее взгляд не выражал ни тоски от разлуки, ни надежды на скорую встречу, как бы сильно я не хотел того заметить.