Lonely St.

      Джисон заходит в квартиру нетвёрдой походкой. Мягкий пригушённый свет настенной лампы освещает коридор. Его ждут несмотря на позднее время. Это не может не радовать. Приятное тепло разливается в груди. Парень опирается о стену обеими руками, придавая телу устойчивости. Наступает на задники туфель и пинает их куда-то в сторону. Стягивает кожаную куртку, пытаясь повесить на вешалку, но та падает на пол. Хан шумно выдыхает от разочарования. У него нет сил, чтобы поднять одежду и он машет рукой, оставляя всё как есть. Естественно, утром всё будет на своих законных местах усилиями Минхо.       Он как раз сидит в гостиной. Громкость на телевизоре включена на минимум. Необходимо сильно напрячь слух, чтобы разобрать что именно говорят на экране. Сам же Ли устремил взгляд в ноутбук, беспрерывно прокручивая колёсиком мышки.       Джисон грузно падает на диван и с губ срывается очередной протяжный выдох.       — Всё-таки решил сходить в клуб, — мягко говорит Минхо, поворачиваясь к парню.       Хан мычит в ответ. В ушах до сих пор бьёт клубная музыка и ко всему этому добавляются те самые вертолёты от алкогольного опьянения. Джисон растекается на мягком сиденье не в состоянии даже пошевелить пальцем.       — В душ и спать, — Ли захлопывает ноутбук, намереваясь помочь своему парню. Он и сам уже чувствует, как слипаются глаза.       Хан морщится, отчего вокруг носа появляются складки, а уголки губ опускаются вниз.       — Никаких возражений, — усмехается Минхо и не удерживается, от того чтобы оставить лёгкий поцелуй на чужой прохладной щеке.       Неуклюже Джисон поднимает руки вверх, молчаливо говоря Ли снять с него водолазку. И когда тот выполняет просьбу, на лице парня сияет пьяная улыбка.       — А остальное? — игриво тянет Хан, приподнимая бровь хоть и глаза его по-прежнему закрыты.       — Я обязательно вытряхну твою очаровательную задницу из этих брюк, но только когда дойдём до ванной, — Минхо поднимается с дивана, немного наклоняется над Джисоном, чтобы тот обхватил его шею и смог наконец-то встать. — Зачем же так напиваться? — вопрос скорее риторический, но парень всё равно озвучивает его.       — А что ещё делать, если наливают? — Хан последними усилиями воли передвигает ногами под чужой тихий смех от того, как хаотично он шатается.       Джисон приваливается поясницей к стиральной машинке, пытаясь расстегнуть ремень, пока Минхо настраивает воду в душе. Помещение заполняется паром и от этого тепла развозит ещё больше. Хочется упасть прям здесь, на прохладном кафеле и больше не шевелиться. Но Ли стягивает свою одежду, а затем помогает Джисону полностью избавиться от его.       — Так и скажи, что просто хотел со мной помыться, — Хан осторожно ступает за стеклянные двери, становится под струи воды и удовлетворённо закрывает глаза.       — Меня раскрыли. Какая жалость, — притворно сокрушается Минхо. Придерживает парня за талию, оставляет лёгкий поцелуй на чужом плече. Как раз на том самом месте, где едва желтеет след от старого засоса. Он тщательно втирает воздушную пену от шампуня в светлые, слипшиеся от средства для укладки волосы. Джисон будто бы урчит, слегка запрокидывая голову назад. Ли проходится намыленой мочалкой по крепкой спине. Хан делает полшага назад, впечатываясь в чужую грудь и пачкая белой пеной. Минхо выдыхает через нос. Обводит руками тонкую талию, проводя мочалкой по груди. — Хочу тебя, — шепчет он, едва касаясь губами ушной раковины.       — Я тоже, но я сам еле стою, — Джисон издаёт разочарованый смешок. Подставляет лицо под поток воды, самостоятельно смывая пену.       После душа Хан чувствует себя бодрее, но всё же позволяет Минхо обтереть себя полотенцем. Сам высушивает волосы, пока Ли приносит сменную одежду. Они молча переодеваются и уже без помощи Джисон добирается до кровати.       Мягкое одеяло приятно обволакивает тело, а следом и крепкие объятия. Минхо притягивает парня к себе. Тот кладёт голову на чужое плечо, оставляя ладонь на размеренно вздымающейся груди.       — Извини, что так вышло, — шепчет Ли, зарываясь носом в мягкие волосы.       — Ничего, сходим вместе в другой раз, — сон завладевает сознанием слишком быстро. Когда звучит совсем тихое «люблю тебя», Джисон уже не понимает наяву это или ему приснилось.

***

      Феликс просыпается позже, чем обычно. Сегодня выходной и парень позволяет себе полежать в постели ещё какое-то время. Он поворачивается на бок, удобно свернув одеяло и перекинув через него ногу. Спящим притворяться смысла нет, но кажется именно это он и делает. В голове приятная пустота. Но вскоре организм отзывается утренними потребностями, вынуждая хозяина встать с кровати. Парень заправляет ту, разглаживая одеяло от раздражающих складок. Направляется в ванную, чтобы привести себя в порядок и никак не ожидает, что его настроение так быстро испортится. На тумбе возле подставки для зубных щёток лежит открытый тюбик зубной пасты. Мокрое полотенце неаккуратно висит на крючке. Это было бы такой мелочью, если бы не повторялось изо дня в день. Если бы Хёнджин хоть иногда задумывался над тем, как эти мелочи выводят Феликса из себя. Он скрипит зубами, выкручивает холодную воду на максимум и умывает лицо, растирая кожу до красна. Что ж, он знал что совместная жизнь не будет лёгкой. Знал, что нужно время, чтобы притереться. Просто нужно подождать ещё.       Хван сидит на кухне, подогнув одну ногу под себя. В наушниках играет музыка и парень покачивает головой в такт мелодии.       — Доброе утро, — говорит он, краем глаза замечая появившегося соулмейта.       — Ага, — Ли включает кофемашину, но в рожке пусто и он лезет в шкаф за молотыми зёрнами. — Я просил вчера кофе купить, — говорит, глядя в пустую банку, где от кофе лишь невыветрившийся аромат.       — Забыл, — беспечно бросает Хёнджин. — Сегодня куплю. Возьми растворимый.       Хван убирает оба наушника в кейс. Ставит свою чашку в раковину и, поцеловав застывшего парня в щёку, разворачивается, чтобы уйти.       — Может ты хотя бы чашку за собой помоешь?! — взрывается Ли, сверля посуду таким взглядом, что странно, как она от этого не разлетается на осколки.       — Помою позже, зачем кричать? — спрашивает опешивший Хёнджин, замерев вполоборота.       — Да потому что я не знаю, сколько раз нужно повторять одно и тоже, пока до тебя наконец-то дойдёт?! — низкий голос хрипит от крика. — Потрать секунду своего драгоценного времени и закрой этот ебучий тюбик зубной пасты! Каждый день одно и то же. Про кофе три дня назад сказал. Что сложного?!       — Взял бы и купил раз так надо! Что сложного?! — эмоции берут верх и Хван перестаёт сдерживаться. — Ты только за собой нихрена не замечаешь!       Феликс прикусывает язык, понимая, что зря вспылил. Вид разгневанного парня сбивает с толку. Но он уже наговорил лишнего и теперь остаётся только молча выслушивать взаимные упрёки.       — Джинни, успокойся, пожалуйста, — неуверенно прерывает его Ли, пытаясь сбить градус напряжения. Такая глупая ссора на пустом месте. И Феликс искренне не понимает, почему ему так сложно себя сдерживать.       — Успокоюсь, обязательно успокоюсь, — шипит парень. В несколько широких шагов он возвращается к раковине. Берёт оставленную там чашку и с громким ударом бросает её в пустое мусорное ведро. — Теперь я спокоен, — отрезает Хван и больше ничего не говорит.       Ли не покидает кухню, пока Хёнджин ураганом носится по комнате. Он слышит хлопки дверц шкафа и как в коридоре звенит всвязка ключей.       — Хёнджин, ты куда? — Феликс несётся следом, но за его соулмейтом уже закрывается дверь, да так громко, что он невольно вздрагивает.       Хёнджин идёт, не разбирая дороги. Слёзы обиды застилают глаза, отчего вокруг всё рябит. Это первый раз, когда вспышка гнева Феликса так задела его. Они не впервые ссорятся и парень всегда старался держаться, не показывать эмоции и сглаживать острые углы. Феликс ведь его предначертанный. Родственная душа, подаренная судьбой. У всех пар бывают разногласия, это же нормально. Но по правде говоря, то что происходит у них нельзя назвать нормальным. Он любит своего соулмейта. И даже сейчас, сдерживая подступающую истерику, не сомневается в искренности своих чувств. Вот только скребущие внутри острые когти мешают вздохнуть. С каждым шагом, что отдаляет его от дома, Хвану становится легче дышать, но вместе с тем сердце сжимается от тоски. Всё его естество тянется обратно, но Хёнджин знает, как только он увидит Феликса, это чувство пройдёт.       Когда мысли приходят в более менее сносный порядок, Хван достаёт телефон и совершает вызов.       — Да, — расслабленно отвечает Джисон.       — Можем встретиться? — голос предательски дрожит, что не ускользает от внимания друга.       — Что случилось? Ты в порядке?       – Кто это? — звучит совсем рядом с телефонной трубкой.       — Хёнджин. Я на минуту, — объясняется Хан. Слышны посторонние звуки, один из которых Хёнджин распознаёт как поцелуй, а следом тишина. — Джинни?       — Помешал? — отзывается Хван, чувствуя необъяснимо откуда появившуюся неловкость.       — Мы с Минхо сериал смотрим.       — Извини, — парень закусывает губу и крепко зажмуривает глаза.       — Ерунда. Хочешь приехать? — осторожно интересуется Джисон. Он будто бы не знает с какой стороны подступиться.       — Нет. Нет, я лучше… — Хёнджин замолкает. Шумно втягивает носом воздух и всё же сдаётся. — Мне нужно поговорить. Можем встретиться где-нибудь? — голос становится тише, но всё равно заметно, как он дрожит.       — Я подъеду, скажи куда, — без промедления соглашается Хан и кажется уже начинает собираться.       — Давай в кофейне у твоего дома.       — Скоро буду.       Вызов сбрасывается, а Хван поднимает глаза на небольшую вывеску и переступает порог заведения. Он не шёл сюда целенаправленно — ноги сами принесли. Внутри тепло. Нет, на улице хорошая солнечная погода. Ничего общего с тем, что происходит в душе у парня. Оказавшись под защитой стен кофейни, он словно чувствует себя лучше.       Хёнджин заказывает два латте и десерт. Хану не потребуется много времени, чтобы прийти и парень уверен, что кофе даже остыть не успеет. Хван тупит взгляд в стол, бездумно грея пальцы о высокий стеклянный стакан.       Его плеча легко касаются.       — Привет, — Джисон садится напротив. — О, спасибо, — придвигает к себе напиток и сразу же делает глоток, слизывая пенку с верхней губы.       — Извини, что вот так выдернул, — Хёнджину стыдно, что он нарушил планы друга.       — Не извиняйся, — парень хмурится, пряча раздражение. По его мнению ничего страшного или непоправимого не произошло. К тому же сериал откровенно скучный. Джисон молчит, давая другу время.       — Мы с Феликсом поссорились, — на грани слышимости говорит Хван. Зажимает между пальцев салфетку, чтобы хоть на чём-то сконцентрироваться.       — Из-за чего на этот раз? — Хан совершенно не удивлён.       Хёнджин пожимает плечами.       — Как всегда, — на губах появляется горькая ухмылка, — из-за пустяка.       — Чтобы он ни наговорил, не слушай его. Он вспыльчивый, но ведь всегда извиняется. Образуется, — Джисон искренне пытается подобрать слова поддержки. Он их уже столько раз повторял, что и сам перестаёт верить в сказанное. Поэтому в ободряющем жесте накрывает ладонь друга, несильно сжимая.       — В прошлый раз он извинился и принёс конфеты, — на секунду Хану кажется, что Хёнджин придаётся приятным воспоминаниям. — Я ненавижу эти конфеты. Из всего, что можно было выбрать, он выбрал именно то, что я терпеть не могу, — пальцы Хвана сжимаются в кулак. Джисон удивлённо распахивает глаза и отнимает руку. — И он знает об этом. Должен знать.       — Случайность? — неуверенно предполагает парень.       — Или моему соулмейту настолько похер на меня, что даже такую тупую вещь он не в состоянии запомнить.       В этот момент лежащий на столе смартфон оповещает о входящем вызове. Парни переводят на него свои взгляды. На экране фотография Феликса.       — Не ответишь?       Хёнджин отклоняет вызов, давая понять, что разговаривать со своим парнем у него нет ни малейшего желания.       — Слушай, может вы зря так рано съехались? Ну да, родственные души, но вы же сами по себе отдельные личности. Не всем легко сойтись.       Хван закрывает лицо ладонями и мотает головой. Хан уже думает, что сказал лишнего. Плечи друга слегка подрагивают. Глаза покраснели от сдерживаемых слёз.       — Я не понимаю почему не получается. Мы же соулмейты, — он выделяет последнее слово, как то, из-за чего любые проблемы в человеческих взаимоотношениях просто исключаются. — Вот даже взять вас с Минхо. Вы…       — Перестань, — Джисон одёргивает друга, — соулмейт ещё ничего не значит, — жёстко заканчивает он.       — Это неправильно, — тихо не соглашается парень.       Их кофе совсем остыл, а к десерту так никто и не притронулся.       — Неправильно, что общество указывает тебе с кем ты должен жить, — в тоне Хана неприкрытое разочарование.       Хёнджин мрачнеет ещё больше. Он нервно зажёвывает нижнюю губу, игнорируя входящие сообщения на свой телефон. Джисон уверен, что это Феликс.       — Сейчас мы допиваем этот охренительный холодный кофе, — Хан берёт себя в руки и его голос будто бы становится в пару раз веселее, — едим тортик и идём гулять. Тебе надо развеяться. Ну и мне заодно.       Хван хлопает глазами, удивлённо уставившись на друга и не понимая такой резкой смены настроения. И всё-таки покорно кивает, слушая пересказ нудного сериала, который в исполнении Джисона кажется вполне интересным.       — Хо, я дома, — устало говорит Хан, даже и не надеясь быть услышанным.       Минхо тем временем стоит у плиты. Шум от готовки распространяется по квартире, как и аромат пряных специй. Он замечает своего парня, только когда на стол с тихим звоном опускается бутылка красного вина, а на талии ощущается тёплое прикосновение чужой ладони. Ли поворачивает голову, ловя мягкие губы Джисона. Нежный чувственный поцелуй словно замедляет время.       — У нас праздник? — Минхо неохотно прерывает ласку и встречается с хмурым взглядом. — Всё так плохо?       С навесной барной полки Хан снимает пару хрустальных бокалов и принимает от Ли штопор.       — Я бы хотел сказать, что не хуже чем обычно, — Джисон с характерным звуком откупоривает бутылку. Красная жидкость разливается по бокалам. Он делает глоток, не дожидаясь пока Минхо возьмёт свой бокал.       Парень сперва выключает плиту, накрывает большую сковороду крышкой, ополасктвает руки и только потом пробует алкоголь.       — Хёнджин эмоциональный и впечатлительный, — Минхо принимается накрывать на стол под неодобрительный взгляд Джисона. — К тому же они соулмейты.       — И что это решает? — Хан чувствует, как начинает нервничать и залпом допивает вино. — Соулмейты, – произносит с усмешкой на губах. – Классно и здорово. Вот только он чувствует себя несчастным. Разве так должно быть рядом с родственной душой? Соулмейт не равно решению проблемы, — холодно подмечает он.       Ли поджимает губы, прячет взгляд, сосредотачивая его на том, чтобы заполнить пустые тарелки едой. Тяжёлое вязкое молчание повисает в воздухе. С каждой пройденой секундой становится всё неуютней. Минхо встаёт позади Хана, сжимая пальцами напряжённые плечи.       — Извини, — говорит парень, ощущая как чужие руки скользят по его собственным.       — Всё в порядке, Ханни, — в голосе проскальзывают нотки грусти. Джисон отчётливо их слышит, но не заостряет на этом внимание. Слишком болезненная тема. Хочется поскорее её закрыть.       — Давай поужинаем и посмотрим что-то поинтересней того убожества, — Минхо натягивает улыбку.       — Значит выбираю я, — Хан наполняет свой бокал и немного подливает Ли.       — У меня не такой плохой вкус, — искренне возмущается тот.       — Конечно, ты же живёшь со мной, — игриво приподнимает бровь. Кажется напряжение начинает отпускать.       Может этот вечер ещё получится спасти.