***
Её удивляет, как легко она приживается в доме Йоисаки. Прошел всего месяц, но Мафую кажется, будто она всегда была и будет здесь. Опасн то, как тепло её окружает дом, как сердечно и легко принимает её. Это соблазняет её остаться здесь навсегда. Стать ребёнком, убегающим от своих проблем и притворяющимся, что матери не существует, а будущее никогда не наступит. Защитившись от ветра и дождя, пугающе легко забыть, что у неё есть место, где она должна быть, что есть что-то, что ей нужно найти, кто-то, кем она должна стать. Она меняется. Секай отразил это в глубинах холодной воды, в таинственном саженце и запертой двери. Она должна двигаться вперёд, каким бы болезненным и страшным ни был каждый шаг, потому что это единственный путь, на котором она сможет вырасти. По крайней мере, она уже не одна – Нииго будет с ней на каждом этапе её пути, нежное, когда ей будет нужна доброта, твёрдое, когда ей понадобятся подсказки и сильное, когда будет необходима безопасность. Но даже так, меняться не становится легче. Всё продолжает болеть. Боль не уменьшается от того, что кто-то держит её за руку – их присутствие просто побуждает её терпеть это. Но зачем ей это терпеть, если дорога, по которой она идёт, наверняка уведёт её от Канаде, обратно в замок лжи её матери? Слишком многое здесь ей нравится. Сонное прощание Канаде перед уходом в школу утром, небольшой завтрак-ужин, который они делят за обеденным столом, маленькая девушка, что щурится на утренний свет, проникающий через окна. Сладкое приветствие, когда она возвращается вечером, протирающая глаза и щурящаяся на угасающий свет Канаде. Работая вместе в относительной тишине, слушая звуки дыхания друг друга и перелистывания страниц, когда щелчки клавиш сплетаются в простой гобелен комфорта, который окутывает её, как одеяло. Безопасность, комфорт, тепло, любовь. Если движение вперёд означает отказ от всего этого, должна ли она его делать? Почему она должна меняться, если это только навредит ей – ведь она в долгу перед своей матерью, перед Нииго? Дискомфорт кружится в нижней части живота, вызывая небольшие подёргивания в конечностях и груди. Мафую кажется, что её вот-вот затошнит – почему, почему она должна так усердно работать, чтобы сделать что-то настолько страшное, «наградой» за которое всё равно оказывается наказание? Зачем ей двигаться вперёд, если «вперёд» просто возвратит её к матери и замку лжи, который она называет своим домом? Внезапно она вспоминает одинокое яблоко, которое она нашла в Секае, холодное и свежее, несмотря на то, что выплыло из глубин бездонного озера. Она помнит, как быстро озеро наполнило её легкие льдом, заставив тонуть на суше в ужасе. Она помнит, как Канаде нежно улыбнулась ему, не подозревая о тенях внутри вод; вместо этого яблоко напомнило ей тот день, когда она впервые нашла приют в доме Йоисаки, а Канаде кормила её плохо очищенными яблоками в форме кроликов, стараясь так сильно, как только могла. Она помнит тепло, которое поднялось вместе с этими воспоминаниями, тепло, достаточно сильное, чтобы растопить её замёрзшее сердце. Она помнит, как снова почувствовала себя в безопасности, когда призрачные пальцы коснулись её губ и тяжесть прохладной руки Канаде в её руке. Она помнит, как почувствовала себя смелее, сильнее, смывая грязь, оставленную её матерью, прохладным дождём музыки Канаде, творчеством Эны и видео Мизуки. Возможно, это и есть то, что означает «вперёд», что значит «перемены». Оно не значит убежать и спрятаться в самом дальнем углу, который она сможет найти, сбегая от пустых страданий, которые больше не может терпеть. Вместо этого оно значит топление льда из вещей, которые раньше причиняли ей боль, перековку некогда болезненных ассоциаций в тёплые, счастливые и безопасные, точно неровные яблоки-кролики Канаде в лихорадочной дымке. Школа не обязательно должна быть полем битвы, на котором она сражается, пытаясь проявить себя, сценой, на которой она должна показать своё совершенство. Вместо этого школа может стать местом, где она может исследовать свои хобби и помогать другим так, как ей всегда и хотелось, местом, в котором она собирает истории, чтобы каждый вечер рассказывать их Канаде за обеденным столом. Учеба не должна быть клубком и цепью на её шее, удушающей и пугающей, обязанностью, грузом в тысячи солнц. Теперь она учится потому, что хочет этого, а её плечи расслаблены, пока на заднем плане нежно играет музыка Канаде. Иногда, любопытствуя, Канаде заглядывает через её плечо, очаровательно нахмуривая брови, когда видит вопрос, который находит совершенно непонятным.√(5x+7)+√(1-4x)=0
√(5x+7) = -√(1-4x)
Возводя в квадрат обе части уравнения,
5x+7 = 1-4x
9x = -6
х = -⅔
Какую ошибку допустил ученик? Объясните, почему данное уравнение не имеет решения.
Мафую улыбнётся, как она всегда это делает, и заверит Канаде, что она не слишком напрягает себя, что она знает, как это решить, и что я скоро сделаю перерыв, так что не могла бы ты сделать нам чай? Даже музыка уже не несёт того же значения, что и раньше, больше не отягощённая её отчаянием и тяжёлыми ожиданиями. То, что раньше было её последним шансом и последней отчаянной попыткой спасти себя – запретной тайной, всегда рискующей вырваться из её обескровленных рук – теперь стало местом красоты, безопасности и защищённости. Она потеряла свои острые грани, смягчённая нежной мелодией далёкой музыкальной шкатулки, успокаивающей и умиротворяющей. Нельзя отрицать, как сильно всё изменилось, как сильно изменилась сама Мафую. Даже если путь, по которому она идёт, – это всего лишь петля, что возвратит её к матери, она не просто «вернётся обратно». Ничто никогда не вернётся к тому, чем было раньше. Она не вернётся к своей матери ценой связи с Канаде и Нииго – нет, она вернется к своей матери из-за этих связей. Более сильная, счастливая и самостоятельная – она бросит вызов своей матери и вернёт себе дом, семью, своё будущее. Пройдёт много времени, прежде чем она зайдёт так далеко: восстановление идёт медленно, и она знает, что оно будет далеко не так линейно. Будут хорошие дни и плохие, но будет одна константа, которую ничто никогда не сможет изменить. Нииго. Узы, связывающие их вместе, слишком сильны, чтобы их можно было разорвать сейчас. С каждой пролитой слезой и каждой песней они сплели между собой связь, прочную настолько, что её уже невозможно разорвать. Когда она вернётся в дом семьи Асахина, это не будет разлукой. Она просто продолжит двигаться вперёд, делая следующий шаг к будущему, в котором они будут вместе, будущему, в котором она сможет стать членом семьи Йоисаки, будучи свободной и счастливой. Будущее, в котором Мизуки и Эна будут рядом, живущие свою собственную жизнь, но всегда в пределах досягаемости и готовые поддержать другого, если понадобится. Будущее, в котором Секай больше не будет их убежищем, потому что им будет больше не от чего прятаться. Будущее, насколько бы невозможным оно ни казалось, отдалённо напоминающее «надежду».