***
— Куда ты? — По делам. — Я могу съездить с тобой? — Без надобности. Снова уехал в одиночестве. Но сохраняется ли оно в течении такой долгой ночи? Больно. Понимает ли Нил, что Эндрю — гей, и он может увлекаться другими парнями? Да. Но будет ли он молча терпеть это? Ни в коем случае. Нет. Он не собирается ждать его каждый грёбанный день в одиночестве на кухне, не получая по приходу ни одного единого взгляда. Он — Нил Джостен. Лучший нападающий этой страны, и он в порядке. Пора ставить точку. Их «ничто» близится к концу. Таймер отстёгивает цифры в сердце, словно какая-то бомба, ещё немного и там не останется ничего. Одолжив машину у Рейдонльдс, спустя час он выезжает по уже такому знакомому маршруту. Слишком много воспоминаний связанных с этой дорогой. Это была их первая совместная поездка. Там было его первое признание. Первый танец. Первый отсос для Эндрю от Нила. Припарковав машину в самом дальнем углу, он осторожно вышел и тут же натянул на себя капюшон, скрывая ото всех своё лицо и цвет волос. Тревожность внутри не давала покоя. Предчувствие чего-то столь плохого пожирало изнутри заживо, и Нил забывал, как дышать. В конце концов он взял себя в руки и двинулся ко входу. Знакомые охранники молча переглянулись между собой и заметно напряглись, неуверенно и с сочувствием пропуская его. Брови Нила на эти внешние признаки мигом нахмурились. Громкая музыка била в уши, заглушая все звуки извне и внутри. Все внутренности подпрыгивали музыке в такт. Здесь очень легко затеряться, морально тоже. Синие глаза сразу начали блуждать по потным, горячим телам, выискивая одного единственного, такого нужного ему человека. Столик, за которым они часто сидели, безнадёжно пуст. Придётся спросить у того, кто точно видел его. С великим усилием пробравшись сквозь толпу к барной стойке, Нил, наконец, выпустил из себя глубокий выдох. Но привычного лица здесь не было. У Роланда выходной? — Простите! — обратился он к юному бармену. — Ты случайно не знаешь, где Роланд? — Извините, он отошёл на передышку. Я могу принять ваш заказ, или вы можете подождать его ещё 10 минут. — Не нужно, спасибо. Слепыми глазами можно напридумывать себе что-угодно. Поэтому Нил не собирался сидеть тут и гадать, что на самом деле происходит. Ему нужно увидеть всё своими глазами, сделать свои выводы и собрать себя самому вновь. И с этим ему сейчас сможет помочь только один бармен. Он на обеде? Ничего, если отложит свой поздний ужин на потом. Сегодня решится гораздо важный вопрос, и что-то ему подсказывает, что Нил идёт в правильном направлении. Он делал это тысячи раз, и поэтому проскользнуть мимо нового и неопытного юноши он смог без всяких проблем. Осталось прошмыгнуть за поворот и дойти до самой дальней закрытой белой двери. На полпути к ней его остановил чужой стон. Вряд ли тут так вкусно готовят… Глаза округлились от шока, а шаги заметно замедлились, но идти он не переставал ни на секунду. Медленно, но верно он шагал вперёд, словно на казнь. Снова стон, чуть погромче. Мелкие стоны зажатые ладонью. Кажется его отругали за лишний шум. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, только не он. Я прошу. Он остановился у злосчастной двери с захватившим его дыханием. Сейчас эта глупая деревяшка решит его дальнейшую судьбу. Мозолистая, покрытая шрамами рука медленно, не нарушая тишину, опустилась на ручку двери. Почему так тяжело дышать? Тревога внутри усилилась. Разные мысли и теории тут же заполнили его голову, а его вечно сопровождающая смелость, вдруг исчезла без следа. Собрав себя по кусочкам, Нил без звука дёрнул ручку на себя. Это единственное, на что его хватило. Он застыл перед картиной у глаз, как вкопанный. Было почти тихо. Чужие стоны, звуки движения слюны по чужому органу и треск его глупого сердца. Конечно, они вместе. Любовь всей его жизни отсасывает у своего бывшего в тёмной каморке. Больно. Обидно. За что? Всё ещё с трудом веря, он пятится назад. Люди внутри слишком увлечены друг другом, чтобы заметить присутствие другого человека в этом помещении. Бежать, бежать, бежать! Как можно дальше отсюда. Пулей вылетев через выходные двери, он помчался к ждущей его вдалеке машине. Кажется, в список ненавистных ему вещей входят теперь и двери. Охрана понимающе пожала губы, и отвела взгляд куда-то в пол. Разумеется они знали. Глухое ощущение того, что об этом знали все кроме него самого, убивало. Оказавшись внутри машины, Нил сразу заблокировал все двери и окна. Неспеша уложил голову на скрещенные на руле руки и, наконец, дал волю эмоциям. Ненависть, боль, злость, забаву, обиду, горечь и жуткий зуд в районе груди. Осколки того, что осталось, больно впивались в кожу изнутри, причиняя невыносимую боль. Он сам в этом виноват. Его предупреждали множество раз. Но он всегда считал, надеялся, что будет исключением до конца. Хотел быть всем для него. Но как он смог бы стать всем, будучи изначально никем? Слёзы застилали глаза, но сейчас не время. Несчастные капли вытерли об обратную сторону рукава, и машина завелась с тихим гудением.***
Тиан не ожидал в такой час увидеть в дверях своей квартиры разбитого, заплаканного и потерянного Нила Джостена. Он ничего не сказал, но и без этого было понятно, что ничего хорошего не случилось. Пропустив своего нежданного гостя внутрь гостиной, защитник укрыл того пледом и молча подал горячий кофе со сливками, отрезвиться. Тихий шёпот нарушил их уютную тишь: — Я ему больше не нужен. Брови брюнета мигом сошлись на переносице. — Какого чёрта? — с плохо скрываемой злостью процедил он сквозь зубы. — Я видел их. Видел их собственными глазами. Я не знаю, куда мне идти. — Всё хорошо, Нил, эта комната полностью в твоём расположении. Ты можешь оставаться тут сколько потребуется. Кивок, всё, на что хватило сил. Усталость аккуратно накрыла его веки, заставляя затеряться в крепкой дрёме. Во сне ему показалось, что кто-то поцеловал его в лоб. Из уст вытянулось лишь одно родное имя: — Дрю… В эту ночь, в этой квартире кровоточило сразу два сердца.***
Выходя из тесной и слишком тёмной комнаты, блондин смог сделать глубокий вздох. Дыхание было прерывистым, глаза щипало от недавних капель неконтролируемых слез. Колени слегка болели от затекания зафиксированного положения. Позади был шум застёгивания чужой ширинки и такое же сбитое дыхание, в перемешку с еле слышимым смехом. — Это было потрясающе. Нам определённо нужно повторить. Как всегда, до следующих выходных? Эндрю уже собирался ответить в своём обычном колком стиле, пока под его ногой что-то не треснуло. Чужой телефон. Опустившись на корточки, он поднял испорченную технику с пола. Бесстрастное выражение лица дрогнуло, увидев на заставке общую фотографию. Тяжело было не узнать своё же лицо, к сожалению, рядом стоящего человека было не разглядеть, оно было полностью в трещинах. Догадаться о его личности не сложно. Сложно лишь осознавать, что всё это сотворил с ним он сам. Дважды за ночь охрана видела выбегающий с темени клуба силуэт. Увы, в этот раз его дома уже никто не ждал. ⠀ ⠀