***
— Вечером увидимся? — Тима выпустил изо рта струйку серого дыма. Хоть пары и закончились, домой уходить не хотелось. Студенты нередко задерживались на заднем дворе университета, чтобы прогуляться на свежем воздухе после утомительной учёбы. — Заскочу к тебе на минутку, — кивнула Лера, задрав голову вверх. Небо, затянутое плотными чёрными тучами, обещало вот-вот разразиться дождём. Предчувствие не обмануло Леру — на землю хлынул ливень и тут же потушил сигарету. Тима и Лера побежали к главному входу. Вода так била по их головам и спинам, как будто на них обрушался целый водопад. Тима оторвался от Леры и кинулся куда-то вбок. — Ты куда?! — заорала Лера, уже почти ослепленная тяжёлыми струями дождя. Тима добежал до маленькой невзрачной дверки и дёрнул ручку на себя. — Тут открыто! Лера бросилась вслед за другом, который уже скрылся внутри. Захлопнув дверку за собой, она проморгалась и откинула за спину длинные волосы, облепившие её лицо. — Ты придурок, нам сюда нельзя! — Никто и не узнает, что мы здесь, — Тима убрал со лба потемнешую чёлку, — А если придёт Горох, мы услышим и убежим. Тима и Лера застыли посреди небольшой каморки. Сергей Горох был единственным преподавателем по физкультуре в этом корпусе, поэтому считалось, что каморка временно принадлежит ему. Одна дверь вела на задний двор, другая — прямо в спортзал. Тут было всё, что нужно современному физруку — стол с компьютером и большим журналом, свисток на верёвочке и корзина с мячами. Возле одной из стен стоял шкаф с прозрачными дверцами. За ними блестели золотые, серебряные и бронзовые кубки. На крючках между шкафом и окошком висели медали. — Пиздец, кроссы насквозь промокли, — пожаловался Тима, развязывая шнурки. В его кроссовках хлюпала вода. Тима снял обувь и стянул с себя такие же мокрые носки. Стоять на прохладном полу каморки голыми ногами было непривычно, и он аккуратно, подняв пятки, подошёл к батарее, чтобы положить носки сушиться. Лера так сделать не могла, поскольку она носила колготки и не хотела раздеваться до трусов. Она села на подоконник и поставила ноги на батарею, стараясь прижаться к ней всей стопой. Из спортзала донеслись звуки чьих-то шагов. Они были нестройными, будто шёл не один человек, и становились всё громче. — Шухер, идут! — глаза Тимы в панике забегали по каморке, и он схватил рюкзаки, небрежно брошенные у шкафа с кубками, — Бежим! — Не успеем! — полушёпотом крикнула Лера, — Давай, лезь ко мне! Тима послушно забрался на подоконник, закинув туда же оба рюкзака, снял с батареи носки, и вместе с Лерой они задёрнули серые шторы с обеих сторон. К счастью, они были достаточно плотными, чтобы двух игроков в прятки кто-то сумел обнаружить. — Т-с-с! — Лера прижала палец к губам, и в этот момент в двери повернулся ключ. Кто-то щёлкнул выключателем — после того, как шторы скрыли собой окно, в каморке стало гораздо темнее. — Ну и зачем вы меня сюда притащили? — раздался недовольный голос Сергея Шевелева, препода по экономике. — Надо поговорить без лишних ушей, — второй голос принадлежал Сергею Гороху — преподавателю физкультуры и, собственно, хозяину этого скромного помещения. — И что такого секретного вы мне хотите рассказать? — ответил Шевелев с ноткой сарказма, — Тайну убийства Кеннеди? — Серёжа, — мягко произнёс третий голос — это был голос математика Артёма Гауса, — Мы желаем тебе только добра. — Может, не надо? Мне уже страшно. — Их трое? — беззвучно, одними губами спросила Лера, для большей ясности показав три пальца. Тима пожал плечами. — Тебе и правда сейчас будет неприятно, но мы попытаемся как-то деликатно это всё преподнести. — Мы знаем, что ты, как бы это сказать… — Горох замялся, подбирая выражения, — Что тебе небезразличен один человек из нашего коллектива. А если быть точнее, из нашей так называемой «Золотой четвёрки». — Олеся, сука, убью! Лера и Тима одновременно вытаращили глаза. Прежде им никогда не доводилось слышать от строгого, занудно следующего правилам этикета препода, такие угрозы. — Спокойно, она тут ни при чём! Это мы виноваты. Залезли в твой телефон, там были её голосовые, типа у тебя есть чувства, и тебе надо в них признаться… — Заткнись, Артём, закрой свой рот! Я ни в чём никому признаваться не буду, ясно? — Всё ясно, только не нервничай, я тебя прошу. — О ком они? — вновь спросила Лера, всё так же бесшумно двигая губами. — Хуй знает, — отозвался Тима, не издав ни единого звука. Он, как и Лера, понятия не имел ни о какой «Золотой четвёрке». — Нахрена вы в мой телефон залезли, вам что, больше делать нечего?! — Да мы, блять, думали, что ты в секте! — выпалил Горох, — На тебя в последнее время жутко смотреть — ходишь как зомби, с этими синяками под глазами, бухаешь, из универа уволился… — Вы чё, совсем дебилы? — Шевелев, кажется, аж дар речи потерял от этих слов. — Ты сказал, что у тебя все деньги хотят забрать! — встал на свою защиту Гаус, — Это потом мы выяснили, что это была шутка. — Тёма отвлёк тебя, якобы он срочно должен прислать декану фотки, а я полистал твои чаты. Я тебе клянусь, я только Олесины голосовые сохранил, — оправдывался Горох, — Мы реально за тебя переживали. — Зачем? Зачем вы за меня переживали? Я что, ребёнок? — Ты наш друг. Повисла такая тишина, что Лера и Тима боялись даже дышать, чтобы ненароком себя не выдать. В Лерину голову закралась глупая мысль: а что, если за шторой никого нет, и ей всё это мерещится? — Да, я люблю Зайца, — с горечью в голосе сказал Шевелев, прорезав тишину, — И мне от этого так херово, что сдохнуть хочется. — Что мы можем сделать для тебя? — Гаус спросил это так осторожно, будто Шевелев был диким зверем, способным укусить его. — Если вы считаете меня своим другом, оставьте меня в покое, — Шевелев вышел из каморки, и остальные тоже вышли вслед за ним, выключив свет. Кто-то, скорее всего, Горох, запер каморку, потом закрылась дверь в самом спортзале. — Что это было, блять? — Лера даже слегка застряслась от осознания того, что в трёх метрах от них кипели такие страсти, а она сама осталась незамеченной. — Я сам нихуя не понял, — Тима спрыгнул с подоконника на таких же дрожащих ногах, — Странно вообще всё это. Кто такая Заяц, и почему он так убивается из-за любви к ней? — Какая-то женщина из коллектива, но я не врубилась, он имел в виду весь БГУ или чисто наш экономфак? — Они ещё называют кого-то «Золотой четвёркой», — напомнил Тима подруге, — То есть, это группа из четырёх людей, в которой как-то числится эта самая Заяц. — У кого из преподов может быть такое погоняло? — задумалась Лера. — По фамилии никто не подходит? — Да вроде нет. Хотя была одна, Зайкина. Вела у юристов гражданское право, но она уже год как на пенсии. Лера и Тима переглянулись, не зная, что и предполагать. — Прикинь, это он ей ту фотку кидал? — Лера нервно хихикнула. Уточнений не требовалось — Тима мигом восстановил в голове фотографию, которую продавал одногруппникам и студентам из параллели за двадцать восемь рублей. — Фу, блять, зачем ты это сказала, — Тима поморщился и достал из рюкзака телефон. — Хочешь вбросить это в «телеге»? — Да тут уже нормально так вбросили, — Тима открыл канал «Пацучыны склеп» и начал листать сообщения, опубликованные все сразу десять минут назад, — Смотри, чё. Лера вытянула шею, чтобы прочитать сообщение с чужого телефона. «Загайский устраивает вечеринку на Хэллоуин. Придёте?» К сообщению крепилась ссылка на пост в «инстаграме». Максим Загайский, препод по философии, выложил к себе в профиль видео. Тима включил его. — Уважаемые студенты и студентки БГУ! — вещал философ на фоне знакомой жёлтой стены, — Приглашаю вас всех на мою авторскую вечеринку по случаю Хэллоуина тридцать первого октября. Вас ждёт лучшее мероприятие года с фуршетом, бассейном и гаданием на картах таро. Вход совершенно бесплатный. Дресс-код: костюм любого персонажа из фильма ужасов. До встречи на легендарной «блади пати¹»! Преподаватель подмигнул с юношеским озорством, и на этом видео закончилось. Под постом в общих чертах было изложено то же самое, только с указанием времени — с семи до десяти часов вечера. Наверное, терпения охранникам хватит всего на три часа. — Нихуёвый движ! — оценил Тима порыв Загайского, — Только надо с костюмом чё-то сообразить. Мы же идём? — Макс Заяц! — воскликнула Лера так внезапно, что Тиме стало не по себе. — Чего? — Он в «инсте» записан как Заяц, — Лера ткнула длинным ногтём в имя профиля. Латинские буквы «maxzajac» над постом не оставляли никаких сомнений в том, что некая Заяц, в которую тайно влюблён препод по экономике — это мужчина и его коллега Максим Загайский. — Да ну нахуй! — Тима уставился в экран, не веря собственным глазам, — Реально, Заяц! — Нет, он, конечно, секси, но чтобы даже он в него втюрился? — Это чё, когда я Шевелева пидором называл, я даже не врал, получается? Лера зашлась в истерическом смехе, к ней подтянулся и Тима, и они уже совсем не боялись, что их кто-нибудь тут «спалит». — Олеся! — Леру осенило, и она принялась легонько шлёпать Тиму по плечу, — Это же его девушка, они говорили про неё! Она всё узнала, поэтому Шевелев бесится! — В натуре, Гаус же выкладывал их фотку, — Тима перешёл на профиль математика в том же «инстаграме» и открыл последний пост. «Любовь — это красиво», — было написано под постом с тремя фотографиями. На одном из фото Загайский сидел у костра с красивой девушкой и целовал её в щёку. Тима вспомнил, что отмеченную на фотке девушку на самом деле звали Олесей. — Загайский обещал гадания на таро, сто процентов, она гадать нам будет, — сказала Лера, — Она же помешана на этом, я чекала её страничку. Тима перелистнул фото в посте и увидел Шевелева, которого за шею обнимала девушка со светлыми волосами и дерзко высунутым языком. Свободной рукой она показывала рокерскую «козу». Когда эту фотку кинули в канал, она произвела фурор среди студентов. Никто не верил, что этих двоих связывают романтические отношения. — Ну, теперь понятно, почему он таблетки для импотентов пьёт, надо же как-то свою бабу трахать, — хмыкнул Тима. — Как же, блять, все охренеют, когда мы это в «склеп» сольём, — у Леры аж ладошки вспотели от предвкушения. — Погоди, не спеши с этим, — остановил подругу Тима, — Для такой сенсации нужно что-то покруче поста в канале со сплетнями. — И что ты предлагаешь? Я не могу молчать, когда у меня есть такая инфа! Тима загадочно улыбнулся. В его голове зрел гениальный план, оставалось лишь чуть-чуть подождать. Как гласит известная поговорка — всему своё время. — Кто владеет информацией, тот владеет миром, — в памяти Тимы всплыла чья-то цитата с лекции по философии, и он надел на плечо рюкзак, — Пойдём. Дождь закончился.***
— У меня вопрос по организации этого всего, — подал голос Шевелев, ставя на кафельный пол круглый столик из серого дуба, — Если в «раздевалках» у вас фуршет и таро, где тогда гости будут переодеваться? — В туалетах, — с готовностью ответил Загайский, — На первом этаже есть и мужской, и женский. Не очень удобно, но это ведь всё равно лучше, чем переодеваться тут, а пировать на унитазах. — И не поспоришь, — вздохнул Шевелев, явно переоценивший свою физическую силу, и всё же, на пару с хозяином вечеринки он довольно быстро управился с мебелью. Вскоре в мужской «раздевалке» стояли три одинаковых столика, а в женской — один большой стол и стул для Олеси. Сама Олеся с минуты на минуту должна была появиться в зале с едой и декорациями. — Я думаю, надо ещё пуфики с этажа сюда принести, — решил Загайский, оглядевшись, — Возле бортиков их раскидаем, можно будет у воды сидеть. Заяц и Шевелев перетащили к бассейну симпатичные низенькие пуфики, обитые зелёным бархатом. Смотрелись они неплохо, хоть и не соответствовали духу Хэллоуина. — Что-то я подзаебался, — признался Заяц, — Ещё и вспотел как слон. Может, окунёмся? — Куда, в бассейн? — Ну не в прорубь же. Ты как хочешь, а я щас искупнусь, пока нет никого. Как-то при студентах стрёмно будет, скажут ещё, что я малолеток соблазняю. Ну чё, ты как? — Не, я лучше на берегу перекантуюсь, — Шевелев, давая понять, что отказывается от затеи Макса, сел на пуфик. Загайский бессовестно, прямо при Шевелеве снял футболку, и тот мысленно возмутился, но тут же одёрнул себя, напомнив себе о том, что мужчины обычно не стесняются обнажаться друг перед другом. Татуировки, спускавшиеся от груди к бёдрам, от предплечий к запястьям, завораживали, однако Шевелев осознавал, что, окажись они на женском теле, они бы были для него не более чем глупыми, детскими, абсурдными картинками. Но Загайский не знал, что творится в голове Шевелева, поэтому вслед за футболкой на пол полетели джинсы. Макс прыгнул в бассейн прямо с бортика, и, подняв столб брызг, скрылся под водой. — Боже, какой кайф, — Заяц вынырнул на поверхность и пригладил уже не вьющиеся из-за воды волосы, — Серый, а ты же говорил, что ходил в бассейн в школе? — Ну, было, и что? — Шевелев пытался отогнать неприятные воспоминания, но те, будто нарочно, дразнили его, появляясь перед глазами. — Не соскучился по занятиям? — Нет. — А хочешь, я сделаю сальто в воду? — Если ты сломаешь себе шею, я не буду проводить твою вечеринку вместо тебя. — Замётано. Так чё, показать сальто? — Ну, покажи. — Тогда помоги, — Загайский подплыл к бортику, где сидел Шевелев, — Дай руку. Шевелев встал с пуфика и наклонился, чтобы помочь Зайцу подтянуться наверх, но тот резко дёрнул его за руку, и Шевелев, не удержав равновесия, упал в бассейн. — Ты что, блять, совсем конченый? — заорал Шевелев, оказавшись в воде, — У меня сменной одежды нет! — Да чё ты панику развёл? Олеся принесёт парочку костюмов на примерку, выберешь себе что-нибудь. — А домой я как поеду, в костюме Фредди Крюгера, или что она там притащит? — Оставайся с нами, потом все вместе в моей машине поедем. Ну ты же всё равно в последний раз здесь, попрощайся с универом как следует. — Не уверен, что в этом есть смысл. — Моя чуйка подсказывает, что ты обязан быть на этой «блади пати». А чуйка у меня золотая, я привык к ней прислушиваться. — Ну, посмотрим, — отмахнулся Шевелев, — Олеся-то кем будет, страшной колдуньей? — А я вовсе не колдунья, я любила и люблю, это мне судьба послала грешную любовь мою, — пропел Загайский, — У Олеси будет либо костюм секси ведьмочки, либо звездочёта, мы такой стильный плащик нашли со звёздами. Я тебе так скажу: эти костюмы и в жизни реальная тема. Ролевые игры пробовал когда-нибудь? — Нет, не пробовал. — Я бы назвал это методом преображения. Он похож на метод искажения, только там меняются обстоятельства, а здесь внешний вид. Понимаешь разницу? — Понимаю, но мне это ничего не даст. Я в твоей науке теоретик. — Да, я чувствую, что я что-то упускаю в целом, но пока не могу разобраться. Почему мои методы на тебя не действуют? — Давай сменим тему. — Окей, давай. А тебя на твоих занятиях учили нырять? — Загайский переключился на другую тему как по щелчку, и Шевелев выдохнул с облегчением. — Ну, я умею нырять. — На сколько дыхание задерживаешь? — Не знаю. Не помню. — Давай, кто дольше? Ныряем на счёт «три»! Раз, два, три! Оба нырнули, оставив на поверхности только макушки. Шевелев и так порой забывал дышать рядом с Зайцем, так что задача показалась ему простой. Макс двигал руками и ногами, чтобы не всплыть раньше времени на поверхность, и всё его тело плавно подрагивало в воде, заставляя Шевелева опустить взгляд на сильные руки, на мощные икры. Он уже было подумал, что там, сверху, ничего больше нет, и весь мир остался здесь, на дне бассейна, где есть только он и самый красивый человек напротив него. Видя, что Шевелев не сдаётся, Загайский поднёс ладонь к его лицу и зажал ему нос. От неожиданности Шевелев вынырнул, пытаясь освободить свой нос из цепких пальцев. Загайский отпустил Шевелева и, спустя секунду, тоже поднял голову над водой. — Я выиграл! — Так нечестно, ты жульничал! — Ну и что? Мог бы не поддаваться! — Мальчики, развлекаетесь? — в зал вошла Олеся с пакетами, — Серёж, ты что, прям в одежде в бассейн залез?! — А таким воспитанным казался! — Заяц мастерски изобразил удивление, как будто это не он столкнул Шевелева в воду, — У нас же найдётся для него запасной костюмчик? — Я купила костюм из твоего любимого фильма, и есть ещё плащ и маска из «Крика». — Ты принесла костюм из «Величайшего шоумена»? — Загайский вылез из бассейна, и капли начали стекать по его телу на пол, — Я тебя обожаю! — Погодите, плащ и маска? — вмешался в разговор о нарядах Шевелев, — Я что, блять, буду в плаще на голое тело? — Я взяла ещё простые шмотки, наденешь их под плащ, — сказала Олеся. — Чьи шмотки? — Шевелев поднялся по металлической лесенке наверх. Его одежда неприятно липла к животу и ногам. — В смысле, чьи, Максима. Тут футболка, штаны домашние, носки и трусы. Если что, я всё постирала! — Ну вот, всё и порешали, — обрадовался Загайский, — Сегодня езжай домой в моих вещах, а завтра я их у тебя заберу. Шевелев никогда не думал, что он будет носить чужое нижнее бельё, и уж тем более — что это событие вызовет такой внутренний трепет, смешанный со стыдом. Ему хотелось носить одежду Макса гораздо, гораздо чаще, но от его желания это не зависело. Лишь бы не возбудиться прямо посреди вечеринки, а то позора не оберёшься. Все трое зашли в мужскую «раздевалку», где стояли столики. Олеся достала из пакета две коробки сока — на одной были нарисованы яблоки, а на другой — персики. — Этот сок со вкусом «Mare Alta», а этот — со вкусом «Santo Stefano». — Макс, это жёсткое нарушение профессиональной этики, — покачал головой Шевелев, глядя на то, как Олеся вытаскивает из того же пакета сыр, печенье, пирожные и остальную еду для фуршета. — Я хотя бы не присылаю студентам нюдсы, — парировал Загайский. Он открутил крышечку «персикового сока» и принялся пить прямо из коробки. Шевелев молча снял полотенце с крючка и спрятал в него мокрое лицо.***
— Ты можешь собираться быстрее? — Нет, не могу! — Лера, приоткрыв рот, стояла у зеркала и рисовала чёрной ручкой сердечко на щеке, — У меня не получается! — Что там у тебя не получается? — Сердечко кривое выходит, сто раз уже переделывала, бесит! — Давай, я помогу, — Тима отложил телефон и подошёл к туалетному столику, на котором лежала стопка грязных салфеток. — Ты пост админу кинул? — Да, только что. Он просит тридцать процентов от выручки. — Окей, это ещё нормально. Я боялась, он половину попросит. — Я тоже думал, будет хуже, — Тима вывел на щеке Леры контур сердечка и принялся аккуратно его закрашивать. — Прочитай мне ещё раз, что ты написал. — Щас закончу, прочитаю. — Окей, не торопись, рисуй красиво. Тима ещё минуту водил ручкой по коже Леры и, наконец, отошёл чуть назад, чтобы как следует рассмотреть свою работу. — Всё, готово! — Круто, мне нравится, — Лера завертелась у зеркала, любуясь на своё отражение. На её плечи падали два смешных хвостика — один розовый, другой голубой, а на глазах сияли тени тех же цветов. Тима взял телефон и зачитал свой пост. Админ канала «Пацучыны склеп» с пятого курса согласился опубликовать объявление Тимы на своих условиях и выложил его на всеобщее обозрение. «Сегодня, ровно в 20:00 на вечеринке Загайского состоится викторина от Харли Куинн! Вам нужно будет ответить всего на один вопрос и сделать ставку в комментариях под этим постом. Принимаются любые ставки от 10 рублей*. Участие в викторине добровольное. Не упустите возможность заработать!» — Как считаешь, сколько поднимем? — Да дохуя, даже больше, чем на фотке. Я не верю, что кто-то ответит правильно. А Олеся точно его не сдаст. — Да уж, наживаться не личной жизни Шевелева — это наш стиль. Мне его даже немножко жалко. — Нехуй его жалеть, мы ему еле сдали зачёт², хотя оба могли получить «автомат». — Ну ведь мы же тоже в этом виноваты. Если бы ты не написал тогда про таблетки, у него бы не было войны с нашей группой. — Во-первых, он сам полез в студенческий канал, ему там делать нечего. Во-вторых, он уволился, так что больше он доставать нас не будет. В-третьих, отступать уже поздно. — Мы реально как парочка злодеев из кино, — улыбнулась Лера и поправила Тиме причёску, — Тебе идут зелёные волосы. — И грим тоже, да? Прикинь, если опять под дождь попадём. — Мне кажется, если эта херня потечёт, я ещё больше буду на Джокера похож. Но на этот раз под дождь Лера и Тима не попали и добрались до университета к половине восьмого. Вечеринка длилась уже как полчаса, так что опоздавших встретила целая толпа народа. Лера с восхищением разглядывала студентов в их новых образах, но особенно зацепил её маньяк из фильма «Крик», потому что маска и плащ мешали распознать кого-то конкретного. — Слышь, — Лера толкнула друга в плечо, — Кто это? — В душе не ебу, — отозвался Тима, смотря на незнакомца. Зал, как и гости, сильно преобразился — по углам висела искусственная паутина, стены были заляпаны бутафорской кровью, а на полу стояли зелёные пуфики из холла на первом этаже. Лера потанцевала под зажигательную музыку, помочила ноги в бассейне, попила шампанского из бумажного стаканчика и даже посетила комнату для гаданий. Олеся в остроконечной шляпе сидела за большим столом в женской «раздевалке» и раскладывала таро. Лере она предсказала муки выбора и посоветовала не поддаваться на манипуляции, но та намёков не поняла. Как только Лера вернулась в зал, стрелки часов сошлись на восьми. — Пора, — шепнул Тима. Лера поднялась на один пуфиков возле бассейна и крикнула в рупор, привлекая внимание. Все постепенно затихли. Тима снял с головы фиолетовый котелок в цвет костюма, положил его на соседний пуфик, сделал несколько шагов назад, достал телефон и кивнул подруге, давая ей понять, что он снимает её на видео. Лера хищно улыбнулась, точь-в-точь как Харли Куинн, и начала свою речь. — Добрый вечер, леди и джентльмены! Я рада вас приветствовать на своей викторине! Раздались аплодисменты. Трое человек у самого выхода переглянулись — Загайский, Олеся и незнакомец в костюме из «Крика». — В первую очередь, хотелось бы сказать «спасибо» Максиму Игоревичу, без которого этой вечеринки бы не было. Давайте ему все вместе похлопаем! — Это я! — довольно крикнул Загайский, — Но я бы не справился без вот этой девушки. Это Олеся, хэдлайнер нашей «блади пати». — Конечно, Олесе тоже большое спасибо за её сеансы гадания. Итак, я напоминаю вам правила участия в викторине. Я задаю всего один вопрос, и вы пишете ответ в чат канала вместе со ставкой. Потом я говорю «стоп», и вы кладёте наличку вот в эту шляпу. Победитель получает всю сумму, но если никто не ответит верно, деньги забираю я. — Ага, и щас будет вопрос, на который хрен кто ответит вообще, — заныл кто-то из толпы, — Ты просто хочешь содрать с нас бабло! Думаешь, самая умная здесь? — Да, это игра на риск, но я никого не заставляю играть, всё добровольно, как я уже писала до этого. — Валерия, а я правильно понял, что вы устраиваете тут филиал казино? — вмешался Загайский, — Я не против викторин, но как преподаватель я не могу такое поддержать. — Забыла вам рассказать ещё одно важное условие. Все, кто участвуют, автоматически подтверждают, что отдают свой голос за Максима Игоревича в номинации «Лучший преподаватель БГУ». — Ладно, допустим, вы меня убедили. Но знайте, что азартные игры я не одобряю. Человек в плаще и маске что-то сказал Загайскому, но Лера этого уже не заметила, поскольку она печатала свой вопрос в чат. «Сегодня отработал свой последний день в универе Сергей Шевелев. Недавно я узнала, что он тайно влюблён в человека из преподавательского состава. Кто же это? Напишите фамилию и сумму от десяти рублей, которую вы готовы поставить на свой ответ». Студенты оживились, читая сообщение. Все что-то обсуждали, смеялись, а кто-то даже посвистывал. — Стоп! Ставки сделаны, ставок больше нет! Подходим к шляпе по очереди, я буду всех проверять, чтобы всё было честно. Всего за три минуты котелок доверху наполнился купюрами. Лера предвкушала, как она на пару с Тимой потратит все эти деньги, но тут раздался голос Олеси. В руке она держала телефон, и Лера догадалась, что девушка нашла вопрос в чате канала. — Я запрещаю тебе говорить ответ! Лера скривила губы. Поскольку Олеся не являлась преподавателем, она имела право обращаться к студентам на ты, но кто она вообще такая, чтобы что-то ей запрещать? — Это почему? У нас свобода слова! — Потому что это не ваше дело, и вас это не касается! Если ты и твой дружок будете трепаться, я вас обоих засуну в проклинатор! — Очень странная угроза! — заржал Тима, по-прежнему снимая всё происходящее на телефон. — Котик, ты чего? — Загайский испуганно коснулся плечей Олеси, — Чё там за вопрос? — Вам же хуже будет, я предупредила. — А чё это вы его так защищаете? Он у вас мужика отбить хочет, а вы заступаетесь за него, как будто он ваш сын родной! Да, это в Максима Игоревича втюрился Шевелев, и он плачет по нему как девчонка! И что вы мне сделаете, а? Что вы мне сделаете? Незнакомец из «Крика» выбежал из зала, громко хлопнув дверью. Студенты заорали наперебой, но распознать в их воплях что-то внятное было просто невозможно. — Морозов, вы в себе?! — воскликнул Загайский, — Или вы с алкоголем перебрали? — Ничего я не перебрал, это правда, и ваша Олесенька прекрасно это знает! — Ну всё, сучёныш, ты меня разозлил. Олеся решительно направилась к Тиме, стуча каблуками. Как только она к нему приблизилась, она схватила телефон Тимы и кинула его в бассейн. Мобильник камнём ушёл на дно. — Ты чё творишь! — Удаляй видео, если оно сохранилось, и больше никогда, ты слышишь, никогда не трогай Шевелева! Тима спустился по лесенке в воду и нырнул за своим телефоном. Лера вспомнила момент из фильма, где Джокер барахтался в кислоте. Загайский подошёл к ней и взял из её руки рупор. — А ну, заткнулись все! — гаркнул он так, что стены едва не застряслись, — Я не понимаю, что тут происходит, но мне очень стыдно. Я хотел устроить для вас праздник, а вы подставили меня и унизили Сергея Владимировича. Разбираться с вами со всеми я буду позже в индивидуальном порядке. А сейчас вы свободны. Вечеринка окончена.