BUCK-TICK — Kogoeru
Блэйд касается её бережно — это первый фактор. Когда вы годами болтаетесь на одном корабле, нет никакого смысла хранить личную жизнь втайне. Точнее, то, что у людей принято называть личной жизнью. Сильвервульф не решила, может ли считать себя в полной мере человеком. Реальность, покорная коду, простые (для неё) и понятные (для неё и, может быть, для Элио) алгоритмы, — её часть, но не часть физического тела. Но она и не робот, как Скрюллум. В любом случае, нет никакой разницы, пока она может хакнуть что угодно. Блэйд относится к ней иначе — это фактор номер два. Конечно, Сильвервульф знает, как они с Кафкой трахаются. Она и сама трахалась с Кафкой, может, немного меньше, чем бы хотела, но ровно столько, сколько могла. С Кафкой трахались все, кому она разрешила. Мимо Кафки не пройдёт никто, заинтересованный в сексе как в явлении. В любом сексе, нежном или жестоком, сладком или отравляющем, даже в смертельном (для второй стороны). К счастью, Блэйд не способен умереть. К счастью — потому что Кафка может позволить себе всё, связанное с физическим аспектом. Таскать его за волосы, раздирать ногтями и зубами его шрамы, выплёвывать ему в лицо его собственную кровь, использовать его как мебель и как грелку для ног, приказывать ему, — запросто. Она не переступает только одну черту — ту, за которой ему становится больно как личности. Может, такое случалось, но Сильвервульф не видела. Она смотрела, само собой. Иногда дрочила, иногда играла во что-нибудь и слушала фоном. То, что Элио приходит посмотреть, она тоже знает. Какая разница? В чужие кинки она не лезет. По большому счёту, ей всё равно. С Элио они совпали только раз, когда Кафка драла Блэйда на диване в общем отсеке. Сильвервульф было влом вылезать из своего сычиного уголка под потолком, на скрещенных трубах вентиляции, а Элио вышел посмотреть. Он не дрочил, но по лицу было ясно, ему нравилось. И это ему шло, хотя Сильвервульф не могла бы сказать, что он в её вкусе. Люди редко бывают в её вкусе. Она к ним даже не привязывается. Почти. Фактор три — Блэйд о ней как бы… заботится? О Сильвервульф заботится Кафка — следит, чтобы она хоть иногда ела, закатывает глаза при виде мусора в отсеке, когда он начинает вываливаться в общий коридор, забавно её журит. Они, наверное, друзья, всё остальное — вряд ли. Да, трахаться с Кафкой приятно, хотя бы потому что уткнуться лицом в её грудь и вдыхать запах её духов — уже своего рода секс. Сильвервульф доверяет ей настолько, что даже позволяет вставлять в себя пальцы. Тоже приятно, но проникающий секс — не самое волнующее удовольствие. Намного приятнее, когда тебя вылизывают. Хотя это тоже странно… по крайней мере, раньше казалось странно. Как любой, кто сидит во всегалактической сети, Сильвервульф посмотрела терабайты порно, древнего, старого, новейшего, с использованием оборудования для погружения, в киберреальности и на проекторе с большим настенным экраном, даже была на порноиммерсиях. Было… занимательно. Она кончала. Больше ничего интересного. У Кафки, как минимум, нет проблем с тем, чтобы кого-то довести до оргазма. Раскидывая свою паутину, она мгновенно находит у врагов слабые точки — а любовников ей достаточно коснуться. Места, где нервные окончания чувствительнее всего, она находит с той же лёгкостью, с какой стреляет своим жертвам между глаз. И с тем же эффектом. Хочешь ты или нет, возбуждена или занята другим, ты кончаешь, если Кафка этого хочет. Иногда со сквиртом — прикольнее, но хлопотно. Однажды Сильвервульф насквозь промочила Кафке юбку, пока они ждали Элио в том подземном городишке на Белобоге. Да, они прятались в шкафу. Да, это было… щекочуще. Мимо заброшенного дома с выбитыми окнами туда-сюда шатались рудокопы и роботы-стражи — фигня, но не хотелось поднимать шум. Сильвервульф думала, ждать придётся пару минут, но Элио всё не шёл. На пятой минуте стало скучно, на шестой Кафка сдвинула перемычку на её шортах, развела двумя пальцами внешние губы, погладила внутренние, а потом уткнула Сильвервульф лицом себе в грудь. Хватило бы и последнего. Кафка выжала из неё оргазм максимум за десяток сильных движений глубоко внутрь — такой сильный, что не получилось сдержаться. Тиская её за задницу, Кафка ещё пару раз сунула пальцы внутрь, а потом подрочила себе. Если не считать мокрых шорт, Сильвервульф тоже всё понравилось. Элио появился подозрительно быстро после того, как Кафка одёрнула юбку. Может, нарочно затаился поблизости. С него бы сталось. Впрочем, никаких претензий. Стоит упомянуть ещё четвёртый пункт — они с Блэйдом как бы не во вкусе друг друга. У некоторых есть гей-радар (бывают и другие названия) — сложная штука, замешанная на гормонах, заложенных в детстве представлениях о привлекательной внешности, запахах и других, весьма многочисленных факторах. Целью Сильвервульф никогда не был поиск партнёров. Иногда случалось так, что она с кем-то трахалась. По большей части таких тесных контактов она избегала. Разные формы жизни делятся для неё на безопасные и нет. Блэйд безопасный — это личный, пятый фактор. Да, Сильвервульф понимает риски. Да, она способна с ними справиться. Для форс-мажоров у неё есть специальные скрипты, способные за две тысячных секунды швырнуть Блэйда в клетку между перекрученными пространственными измерениями. Там много что ещё валяется; штука вроде копилки для разных коллекционных предметов и добытого на чёрном рынке хлама. По крайней мере, там за Блэйда можно будет не беспокоиться, — он заснёт и не сможет сам себе навредить, а потом придёт Кафка и усмирит Мару. Сильвервульф не хотелось бы использовать ни один из таких скриптов. Пока и не приходилось. Блэйд ей доверяет. Это относится ко всем на корабле, хоть и по-разному. Ни на кого из них Блэйд не кидается с мечом, даже когда Мара совсем его одолевает. Иногда он атакует воображаемого врага или собственную тень, иногда, если вокруг есть случайные существа, — пытается напасть на них. Чаще в его воображении возникают лица из прошлой жизни, и он выкрикивает одни и те же имена. Их немного, и благодаря его интонациям и ещё кое-каким признакам (нервным импульсам, активности мозга, всплескам гормонов, которые отслеживает специальный скрипт) Сильвервульф знает, что Блэйда никогда не привлекали женщины. По крайней мере, в традиционном для его вида смысле. Прежде чем стать Блэйдом, он трахался только с мужчинами. Любил только мужчин. У него были подруги; они точно бывали с ним в одном телесном пространстве — трогали его волосы, обнимали, сидели на коленях и целовали в щёки, может, кормили его с рук и секретничали с ним. Но не занимались сексом. Секс сам по себе интересовал его меньше, чем что-то ещё. Какое-то созидание. У Сильвервульф было недостаточно информации о его родной планете и о Сяньчжоу, чтобы понять, чем он занимался. Да и какая разница, если делать этого он больше не может. Ещё они оба странные. Это фактор без номера, и у него нет места в упорядоченном списке. Он просто есть, и это всё делает интереснее. Иначе Сильвервульф не стала бы тратить на Блэйда даже самые унылые дни на корабле. Ей было бы интереснее получать ачивки и выбивать артефакты в гаче. Блэйд чем-то похож на гачу. Никогда не знаешь, что тебе выпадет. Просто факт. Так вот. Блэйд касается её нежно. С ним Сильвервульф нравятся… ласки? Прелюдии? Нет, не совсем так. Всё что угодно можно назвать лаской; прелюдия — то, что предваряет секс. Но секс не самоцель. Им нравится прикасаться друг к другу. Неважно, в каком контексте. Для Сильвервульф это даже важнее секса. Она редко кого-нибудь трогает. Не из неприязни — просто зачем? Она постигает реальность с помощью других сенсорных систем, и в большинстве случаев заранее знает спойлеры. В девяноста семи процентах случаев спойлеры бесконечно скучны. Может, Блэйд до того, что с ним сделала Мара, тоже был скучным. Этот спойлер Сильвервульф раскапывать не стала. То, что захочет, Блэйд расскажет сам. То, как редко они разговаривают, ничуть не мешает. Блэйд учит её сражаться врукопашную. Он умеет драться как угодно, и Сильвервульф это восхищает. Иногда она просит ударить всерьёз — чтобы быть готовой к реальному бою. С Кафкой это не проблема — попроси выстрелить себе в ногу, и она выстрелит, если это не помешает заданию. Травмы, в общем-то, тоже не проблема. На корабле целая гора всевозможных заживляющих штук, которые из комы вытащат за полчаса. Но Блэйд никогда не бьёт в полную силу. — Ты не считаешь меня за достойного противника, да? — спрашивает Сильвервульф с вызовом. Она хмурится, потому что ненавидит, когда ей отказывают в чём-то по-настоящему важном. Драться — важно. Разве не для того они пришли в тренировочный зал? — Ударь, как ударил бы врага! Блэйд смотрит на неё… странно. — Это потому что я ниже ростом? — щурится Сильвервульф. Она редко злится, но часто раздражается. — Ты сам знаешь, размер в бою мало что значит! Никакой реакции. — Блэйд! — восклицает она и пытается ударить его, но он уходит от удара легко. Грациозно, несмотря на свои размеры. То есть, в сравнении с Кафкой он довольно большой. Рядом с Сильвервульф он кажется огромным. Значит ли это, что победа останется за ним? Вообще нет. — Не смей убегать! Она прыгает в попытке схватить его, но Блэйд перехватывает раньше, прижимает её к себе, обхватывает обеими руками. Глупо дрыгая ногами, Сильвервульф пытается вырваться — а потом понимает, что он не хочет драться. Его сердце бьётся слишком часто. Во время боя он сосредоточен иначе. И сейчас… …ей нравится. Она учит Блэйда пользоваться смартфоном, и он покорно смотрит и слушает, но это знание очевидно не вызывает у него ни малейшего интереса. — Фотографировать? — пытается нащупать она. — Чтобы запомнить, что тебе нравится. Ты бы не хотел? — Не знаю, — глухо говорит Блэйд. Кажется, теперь ему больно. — Прости. — Сильвервульф бросает смартфон на другой конец дивана. — Пусть он будет, чтобы мы могли тебе звонить. И всё. Блэйд отводит глаза. Сильвервульф знает кое-какие способы утешать. Те, которыми пользуется Кафка, вряд ли подходят. — Слушай, — примирительно говорит Сильвервульф и осторожно хлопает его два раза по колену, — я не хотела. Извини. Те, кто делает много фотографий, часто говорят «я хочу это запомнить». Память нестабильна. Каждый из нас что-то забывает. Я знаю, что для тебя это… другое. Блэйд переплетает пальцы так сильно, что на бинте выступает кровь. — Блэйд, — просит Сильвервульф и кладёт ладонь поверх, — хочешь, я не буду к тебе с этим приставать? Если смартфоны тебе не нравятся, можешь забить. Я поговорю с Кафкой. Жил же ты как-то раньше, и ничего. Его сердцебиение учащается. Её, кажется, тоже. И ещё, она становится мокрой. Мужчины привлекают её ещё меньше женщин — не по какой-то другой причине, кроме формы и других физических особенностей, — но близкие на то и называются близкими, что форма перестаёт иметь значение. Есть надёжный способ проверить. — Блэйд, — предупреждает она и кладёт ладонь ему на шею, сбоку, под челюстью, там, где меряют пульс. Уязвимое место, но Блэйд не вздрагивает, не пытается увильнуть или принять защитную позу. Он тяжело сглатывает и всё ещё прячет взгляд. Почему? — Тебе ведь не стыдно? — Сильвервульф задирает брови. — Ну, — Блэйд хмыкает, и это уже больше похоже на то, к чему Сильвервульф привыкла, — может, чуть-чуть. — Хочешь меня потрогать — потрогай. Только член не вставляй, мне не нравится. Наконец повернувшись, Блэйд смотрит на неё удивлённо. — Я думал, тебе нравится Кафка? — Всем нравится Кафка, но разве это отрицает факт, что можешь нравиться ты? — Справедливо, — признаёт Блэйд, и они продолжают неподвижно пялиться друг на друга. — Какая-то глупая ситуация, — не выдерживает Сильвервульф, — может, хоть подрочим? Блэйд растерянно моргает и начинает смеяться. Вообще, Сильвервульф нравится — он редко смеётся, тем более так искренне. Как будто все страдания ненадолго его оставили. Влечение становится сильнее. Причина не имеет значения. Сильвервульф подцепляет Блэйда за пуговицы на воротнике, тянет ближе, трогает пальцами его губы, раздвигает, касается зубов, оттягивает щёку. Улыбка Блэйда становится шире. Он не пытается вырваться или спросить, зачем это всё, просто позволяет ей, как позволяет пихать себя в бок и трогать свои вещи. — Любишь целоваться? — спрашивает она. Блэйд кивает, и Сильвервульф растягивает уголки его рта в стороны. — А я нет. Но ты можешь поцеловать меня куда-нибудь ещё. В грудь. Хочешь? У Блэйда слегка расширяются глаза, так что идея ему, наверное, нравится. Сильвервульф пихает его в грудь, чтобы прислонился к спинке дивана, садится верхом ему на колени, стягивает лямки топа. — Целуй. — Она наклоняется, одной рукой облокачивается ему на плечо, а второй расстёгивает пуговицы у него на груди. — Можно потрогать бинты? — Трогай, — хрипло разрешает Блэйд. — Можешь снять. После игр Кафки у Сильвервульф на сосках часто остаются ранки и синяки. Ерунда, ей даже нравится. Её сложно напугать, тем более укусами. Блэйд не кусает — касается языком, потом сжимает ладонями. От шершавых повязок на левой ещё приятнее. — Что ты любишь? — спрашивает он. — Почти что угодно, пока в меня не пытаются что-нибудь засунуть. Тереться. Трогать руками. Лежать рядом. Когда меня облизывают. У меня не очень развит оральный рефлекс. Но поцелуи везде ниже шеи — да. — Она нащупывает краешек бинта, вытягивает, и остальные витки тоже ослабевают, сползают на живот. У Блэйда выпуклая грудь, красивые мускулы, гладкая кожа. Отпечатки повязки такие глубокие, что их можно прощупать. — Зачем ты бинтуешь грудь? Снова хмыкнув, Блэйд поднимает взгляд. — Чувствительные соски. Сильвервульф давит на них двумя пальцами — не сильно, как на экран. У Блэйда вздрагивают ресницы и ещё немного твердеет член. — Что нравится тебе? — деловито спрашивает Сильвервульф. Какое-то время Блэйд задумчиво молчит, поглаживая её грудь. — После Кафки я мог бы сказать «всё», — он кривовато улыбается, и это сексуальная улыбка, — но с тобой я хочу иначе. Со своей стороны. Если ты любишь жёстче — пожалуйста. — Меня устроит без хардкора. Тем более это хлопотно. — Хлопотно? — Похоже, это последнее слово, какого он ждёт. — Да. Убирать кровь, отмывать себя, тебя, пол, чистить одежду. Влом. Лучше поваляться вместе. Ты не против? — Я за. Хлопот и так много. То есть, — добавляет он, — я про работу. — Я бы не подумала, что про Кафку. Ты бы за неё жизнь положил. Если бы мог. — Да. Но разве это подтверждает факт, что только за неё? Момент снова неловкий — но Блэйд даёт понять, что ему не нужен ответ. Это тоже с его стороны, и слова ничего не изменят. Он приподнимает грудь Сильвервульф ладонями, по очереди обхватывает губами соски, забирает глубже в рот, плавно двигает языком. Это приятно и достаточно интенсивно, чтобы возбуждение нарастало постепенно. Как уровень медленно расширяющегося вещества в шкале, а не рывками, как с Кафкой. Сильвервульф тоже играет с его сосками — обводит, тянет, давит, пощипывает, зажимает пальцами. Ловит изменения в мимике и в дыхании, и то, как двигаются его губы и руки. Ему нравится, когда давят основанием ладони, когда гладят и чуть-чуть тянут, и ущипнуть тоже можно, пару раз перед самым оргазмом, пожалуй. До того — слишком. Изучив этот вопрос, Сильвервульф придвигается теснее, чтобы сесть ему на член. Вздрогнув всем телом, Блэйд с длинным прерывистым выдохом утыкается лбом ей в грудь. — Подрочить тебе? Или трахни меня между бёдер, если тебе нравится. Блэйд накрывает ладонями её лопатки, медленно ведёт вниз по спине, сжимает ягодицы — и это тоже как-то… очень нежно. Доверительно. — Можно вылизать? — Давай. — Сильвервульф скатывается с его колен, задирает ноги, чтобы стащить шорты, — и Блэйд подныривает ей плечами под колени, отбрасывает волосы на один бок. — Подержи? — Без проблем. — Она зачёсывает длинные пряди назад, к затылку, скручивает в жгут, перехватывает так, чтобы не распускались. — Удобно? — Вполне, — улыбается он, а потом приподнимает её под поясницу и медленно проводит языком сверху вниз, от вагины до клитора, раздвигая мокрые губы. У Сильвервульф вздрагивают руки, и тяжёлая прядь выскальзывает, падает ему на плечо и ей на живот. Шкала удовольствия заполняется всё быстрее. Сильвервульф прикрывает глаза, чтобы обострилось осязание. Анализирует в фоне, пока кровь всё сильнее отливает от головы. Блэйд двигает языком плавно, без лишнего напряжения; не давит лишний раз; не спешит довести до оргазма и перетянуть внимание на себя; гладит её бёдра, бока и грудь. Тоже наслаждается процессом. Его тело молодое, но ко времени первой смерти он не был мальчишкой. Сильвервульф понимает это именно сейчас — и открытие приносит ей удовольствие. Её всегда влекло к тем, кто достиг зрелости. Опыт делает людей интереснее… ну, или нет, и тогда они сливаются с белым шумом окружающего мира, где тонет всё, что для Сильвервульф не имеет значения. Такого — подавляющее большинство. Блэйд ей дорог, и этот факт лучше всего баффает секс. Перед оргазмом становится так хорошо, что она невольно вцепляется Блэйду в волосы, прижимается к его лицу, трётся вульвой о подбородок, и ещё пары движений губами и языком по набухшему до предела клитору ей хватает, чтобы кончить. Без сквирта, к счастью. Не факт, что Блэйду бы понравилось, тем более в такой позе. Она отпускает руки, и волосы Блэйда накрывают её почти целиком. — Извини. — Она смеётся и пытается зачесать их обратно. Блэйд с улыбкой встряхивает головой и целует её — в лобок, в низ живота и ближе к пупку. Так и оставшийся болтаться топ перекручивается под рёбрами, и она недовольно ёрзает. — Мешается. Снимешь? Блэйд пригибается, чтобы переложить её ноги на одно плечо, просовывает под топ ладони, растягивает — и так снимает, лаская, поглаживая, замедляясь, когда она вздыхает громче, а потом обхватывает её щиколотки, целует лодыжки. — Только не там! — вопит Сильвервульф, когда Блэйд касается языком ступни. — Щекотно! — Буду знать на случай, когда тебе будет лень вырываться из захвата. — Он делает стрёмное лицо и легко уворачивается, когда Сильвервульф пытается залепить ему пятками в ухо. — Эй! — Я же сказала, что щеко… — Она вздрагивает, когда Блэйд накрывает её вульву ладонью. — …хах… — Ты сказала, можно здесь? Не передумала? — Он ведёт рукой выше, просовывает влажные пальцы между её бёдер, ближе к коленям. Сильвервульф сдвигает ближе к паху, туда, где крепится правая портупея. — Давай. — Она ухмыляется. — Хочу посмотреть, как ты это делаешь. Блэйд жмурится и вздрагивает от смеха. — Теперь мне неловко. — Тогда просто достань его. Если тебе нормально. — Мне нормально. — Всё так же держа её ноги на плече, он сбрасывает сюртук и распустившиеся бинты, расстёгивает штаны. Сильвервульф изгибается, чтобы рассмотреть получше, трогает головку, на пробу обхватывает ствол. Блэйд резко выдыхает сквозь зубы. — Больно?! — Нет. Наоборот. Глядя ему в глаза, Сильвервульф сжимает осторожнее, пару раз двигает рукой. Блэйд закусывает нижнюю губу, медленно, очень глубоко вдыхает. — Давай. — Сильвервульф, ёрзая, снова придвигается ближе. — Можешь на меня лечь, если хочешь. — Я на тебя уже ложился пару раз. — Блэйд вкладывает член между её ног, наклоняется к её лицу. Сильвервульф тихо стонет — колени почти прижимаются к груди, и это возбуждает. — Был близок к провалу. — Подумаешь. Сказал бы сразу. — Она скрещивает лодыжки, чтобы сжать сильнее, и смотрит, как протискивается крупная головка, как сдвигается крайняя плоть и натягивается уздечка. — Я учил тебя драться. Это невозможно без доверия. — Я тебе доверяю. На несколько мгновений они сцепляются взглядами — а потом Блэйд гладит её по щеке, касается большим пальцем уголка рта. Его губы вздрагивают, но он так ничего и не говорит. Сильвервульф накрывает его руку своей, трётся носом и лбом о ладонь, быстро целует внутреннюю сторону запястья. Притянув её руку к губам, Блэйд возвращает поцелуй и, огладив пальцы, отпускает, — а потом начинает двигать бёдрами, и его лицо становится таким… уязвимым. Почему-то Сильвервульф ничуть не удивляется. Она сто раз видела, как Блэйд кого-нибудь убивает, видела, как его рассудок тонет в Маре, видела всякое, потому что они члены одной команды и живут на одном корабле. И каждый из них бывает всяким. Таким, как сейчас, Блэйд нравится ей особенно сильно. — Блэйд, — бормочет она, слегка растерянная от обилия собственных эмоций, и снова прикладывает его ладонь к вульве. То, что у Блэйда такие ласковые руки, её по-настоящему удивляет. И ещё ей приходится почти сложиться пополам, потому что Блэйд снова целует её грудь, забирает соски в рот, вылизывает живот. Сильвервульф отводит его чёлку со лба, чтобы видеть лицо; в этот раз возбуждение захватывает её ещё медленнее, но разгорается жарче; то, как Блэйд двигается и в том же ритме ей дрочит, заводит ещё сильнее. Она закрывает глаза, закидывает голову, чтобы снова почувствовать всё кожей. Телом. Её разум получил достаточно информации. Перед оргазмом Блэйд вздрагивает иначе — сильнее; его пальцы судорожно сжимаются, но не настолько, чтобы Сильвервульф стало больно или даже неприятно. Он хрипло вдыхает и на выдохе сдавленно рычит; этот звук такой сладкий, щекочущий, манящий. Сильвервульф приподнимает ресницы, только чтобы посмотреть, как Блэйд кончает, и как сперма брызгает ей на живот. А потом Блэйд слегка прижимает ей клитор основанием ладони, плавно, ровно давит, — и её уносит. Вот это сюрприз. Опираясь на локоть, чтобы не придавить, Блэйд целует её в горло. Она не вздрагивает. Да и с чего бы? — Отнести тебя в душ? — Нет. — Хочешь есть? — Нет. — Уложить в постель? — Блэйд, — Сильвервульф поворачивается к нему; он лежит на боку, а она на спине, закинув на него ноги, — тебе неудобно? — Нет. — Если хочешь уйти, так и скажи. — Я не хочу. — Тогда в чём проблема? Они снова пялятся друг на друга. — Мы голые? — предполагает Блэйд. — Ну и что. Кто здесь не видел нас голыми? С таким доводом не поспоришь. — Если хочешь меня потрогать, — продолжает Сильвервульф и вытаскивает из брошенной рядом с диваном сумки консоль, — я не против. Нужно освободить мозг, так что она выбирает самые простые гонки. Никаких лишних мыслей, только быстрота реакции. Сначала Блэйд лежит не двигаясь, потом осторожно кладёт руку ей на живот, гладит вдоль рёбер, трогает волосы. Он больше не хочет трахаться — по крайней мере, пока, — но ему хорошо. Краем глаза Сильвервульф видит, как он улыбается, и не поворачивается, чтобы не смущать. Они лежат так несколько часов, иногда меняя позы. Сильвервульф проходит все уровни в двух гонках, Блэйд успевает вздремнуть, но по большей части смотрит, как она играет. Кажется, ему любопытно. Может, всё-таки получится и к смартфону его приучить. ~ С трудом, но Блэйд всё-таки обучается. — В смысле, зачем делать дикпик?! Отправишь Кафке! — Но Кафка видела… — Ты тоже её сто раз видел, и что? Отказался бы посмотреть на её грудь? Блэйд глубоко задумывается. Вообще-то, он собирался спать — или просто лежать и таращиться в темноту, — но Кафка написала, что он опять не берёт трубку, и попросила сказать, что работа на завтра отменилась сама собой: жертва тихо умерла от интоксикации алкоголем. Или её отравили, но заказ в любом случае потерял смысл. — Смотри! — Сильвервульф находит в чате селфи Кафки. Одетой, но, в общем, какая разница. — Тебе нравится? Блэйд наклоняет голову — фотка перевёрнута. — Нравится, — признаёт он. — Тогда сделай дикпик! — Но ведь она не присылает мне такие фотографии?.. — Конечно, нет. А знаешь, почему?! — Почему?.. — Ты никогда не пишешь ей в чате! Надо с чего-то начинать! Прикрыв глаза ладонью, Блэйд смеётся. — Ну хотя бы нюдс! — Сильвервульф трясёт его за плечо. — Даже дрочить не придётся! Ты удобно одет для нюдса! — Как ты это поняла? — Сейчас покажу! — Она пихает Блэйда в грудь, чтобы лёг, и запоздало вспоминает, что у него чувствительные соски. Хоть он и не снял бинты. Его взгляд становится тяжёлым, а член — твёрдым. — Извини. — Мне понравилось, — язвит Блэйд. Вообще-то, они не собирались трахаться. — Ну, раз так, — Сильвервульф заваливается ему под бок, включает камеру и подцепляет большим пальцем пояс тонких пижамных штанов, — покажу, что делать. Просто фоткаешь член. Тут нет ничего сложного. — Всё ещё не понимаю, зачем. — Чтобы отправить мне, а я могла подрочить, пока вы с Кафкой где-то мотаетесь, а я бесконечно ломаю чьи-то сервера? — Ты станешь дрочить на фотку моего члена? — Похоже, это травмирует Блэйда всерьёз. Сильвервульф не собирается его щадить. — Да. Он красивый. Ну, то есть, сначала твой, а потом красивый. Не то чтобы меня сильно возбуждали члены. Так вот, — она подносит смартфон Блэйду к глазам, — берёшь симпатичный ракурс… — Что брать?.. — Ох. Делаешь так, чтобы член поместился в экран, и жмёшь вот сюда. Если слышишь «щёлк», как сейчас, значит, фотка готова. Для надёжности ещё пару раз так делаешь. А потом выбираешь лучшее фото и куда-нибудь шлёшь. Смотри, какое тебе больше нравится? Сильвервульф открывает галерею, пролистывает три фотки. — Они разные?.. — Блэйд! Смотри внимательнее! — Хм… — Он слушается. Изучает, как будто перед ним какой-нибудь чертёж. И под шумок засовывает руку Сильвервульф себе под штаны. — Это темнее?.. — Да. Тебе больше нравится тёмная или светлая? — Сильвервульф проводит кончиками пальцев от основания его члена к головке, потом вниз — мягкой кожаной нашивкой на перчатке. — Не думай долго. — Светлая более чёткая, а тёмная… не знаю. Почему-то выглядит лучше. — Её и отправим! — Сильвервульф с ликованием жмёт кнопку отправки в чат. — Теперь у меня есть твой дикпик! — Ты рада?.. От его недоумения Сильвервульф разбирает хохот. — Конечно, — шепчет она, наклонившись к нему так близко, что их носы соприкасаются, — ты красивый. — Правда?.. Что-то в его интонациях делает ей больно. — Тебе нравится, как я выгляжу? — спрашивает она. — Конечно, — возмущается Блэйд. — Так вот, — Сильвервульф ведёт его членом как джойстиком, из стороны в сторону, потом покачивает, — в обратную сторону тоже работает. Спусти штаны. Немного. Блэйд подчиняется. — Смотри, — она снова подносит телефон к его лицу, — вставший член, конечно, впечатляет сильнее… наверное. Так что если хочешь кого-нибудь соблазнить, лучше отправляй такую фотку. Теперь вот так, — она наводит фокус на головку, — возьми его сам. Типа, дрочишь на адресата. И держи. Теперь видео. На этот раз он хотя бы не спрашивает, зачем. Сильвервульф направляет его кулак сначала вниз, потом вверх. И фон, и свет, и ракурс — полная хрень, но и дикпик учебный. — Видишь? Можно посмотреть, как он становится ещё твёрже. Если снимешь видос, как кончаешь, наверняка это понравится тому, кто тебя хочет. — И что тогда? — Его дыхание учащается. — Может, ты тоже получишь такое видео. Хочешь, я тебе сниму? Вздрогнув, Блэйд сильнее стискивает головку, толкается себе в ладонь. — Хочу. — Тогда сделаю. Ну, не сегодня, наверное. Поставлю напоминалку. Она так и делает — и откладывает смартфон Блэйда в сторону. — Напоминалку, чтобы снять, как дрочишь? — Напоминалку, чтобы подрочить. С этим сложнее. Много работы. У Блэйда огорчённо приподнимаются брови. — Но ты теперь знаешь, что надо сделать, чтобы с подрочить проблем не было, — коварно напоминает она. — Прислать дикпик! Вот, снимай. Блэйд покорно забирает смартфон и смотрит на экране, как Сильвервульф быстро двигает пальцами по стволу. Рука у него скоро начинает дрожать, но это не страшно. — Видишь, легко, — говорит она. Так же легко Блэйд опрокидывает её на спину и снова трахает между бёдер. А потом, ещё задыхающуюся от возбуждения, сгребает за пояс шорт, зубами расстёгивает короткую молнию, спускает за штанины — до середины бёдер, но этого достаточно, — и лижет её, пока она не кончает два раза, один за другим. Потом она сворачивается с Блэйдом рядом, натянув на себя край одеяла, — и уже сквозь сон слышит, как над ней щёлкает камера смартфона. ~ Время от времени они засыпают вместе — иногда после секса, чаще просто так. Играя в очередную гачу, Сильвервульф закидывает ноги Блэйду на колени. Кафка подшучивает над ней — и иногда они пихаются ступнями за место. Блэйд закатывает глаза, как будто это замаскирует его стояк. От такой возни Сильвервульф и сама становится влажной — у Кафки слишком сексуально качается грудь, и Блэйду ли с этим спорить. Бывало так, что Сильвервульф уходила и оставляла этих двоих. Случалось, уходила и Кафка. Даже Блэйд как-то свалил, и Кафка оттрахала Сильвервульф с такой страстью, что не хватило силы воли потом подняться. Кафка покурила, сменила наряд, перекусила, поболтала с Элио, позвонила Светлячку, и они куда-то угнали вместе. Элио выбрался в отсек для приёма пищи, потом удалился куда-то в другой конец корабля, а Сильвервульф так и лежала, вытянувшись на диване и набросив на себя куртку. Было хорошо, но лень сходить за консолью. Блэйд нашёл её там же, где оставил. — Ты как?.. — Как после Кафки. — Сильвервульф фыркнула. — Достанешь мою консоль? Сумка вон там. — Хочешь, побуду с тобой? — спросил Блэйд, вернувшись. — Конечно. Если тебе не влом. Блэйд хмыкнул и сел рядом, уложил её головой себе на колени. — Спасибо. Так намного удобнее. — Обращайся. Они ничего больше не делали. Сильвервульф проходила гоночки, Блэйд думал о чём-то своём. Им было хорошо. Даже, наверное, отлично. ~ Есть ещё один факт. Тоже без номера. Блэйд позволяет Сильвервульф больше, чем другим. Он не может чего-то не позволить Кафке — но она и не требует сверх меры. Светлячок вполне довольна тем, что он делает сам. У Элио вообще нет к нему никаких поручений или просьб. Для него всё делает Кафка. Если Блэйд зол, или расстроен, или задание закончилось неудачно, или у него недавно был приступ, или просто поганое настроение — такое тоже бывает, — никто не суётся к нему в отсек. Да и зачем? — Обработай, — говорит Кафка. Не приказывает — она и сама измотана, поэтому сегодня никаких «послушай». — Не заставляй себя уговаривать. Блэйд уходит к себе, зажимая нос рукавом. — Ну конечно. — Кафка закатывает глаза. — Что с ним? — спрашивает Сильвервульф из сычиного уголка. — Поймал лицом нашего заказчика. Который, кстати, собирался нас надуть. Нос я вправила, но регенератор бы не помешал. — Сейчас схожу. — Правда? — Кафка удивлённо приподнимает брови, а потом улыбается. — Дерзай. Дерзости тут никакой. Сильвервульф просто пользуется его расположением. И его отсек никогда не заперт. Блэйд сидит на полу, так и прижимая к лицу рукав. Пройдя мимо, Сильвервульф достаёт из его аптечки регенератор, дезинфицирующие тампоны и лёд, потом садится на пол напротив Блэйда. — Не надо, — бурчит Блэйд. — Скоро заживёт. Сильвервульф суёт ему в руку пакет со льдом. — Приложи к переносице. И дыши через рот. Придерживая его за подбородок, она вытирает ему лицо тампонами, потом набирает в шприц регенерирующий гель, по очереди выдавливает ему в ноздри. Блэйд принимает её заботу с угрюмым видом, но его лицо… почти беззащитное. Против Сильвервульф он бессилен. Кровотечение останавливается через несколько минут, но Сильвервульф остаётся до утра. ~ И ещё одно. У них есть общая тайна. С голосовым управлением Блэйд ладит лучше, потому что ему не мешают забинтованные руки. — Смотри, — объясняет Сильвервульф, — ты выбираешь какое-нибудь слово и привязываешь к нему команду, что нужно делать. А когда произносишь это слово, смартфон эту команду выполняет. Сейчас покажу. — Она вытягивает руку, чтобы вместе с Блэйдом попасть в рамку селфи-камеры. — Дикпик, — говорит Блэйд мрачно. Камера срабатывает трижды. Сильвервульф успевает скорчить три разных гримасы. Им с Блэйдом нужно больше общих воспоминаний.03-04.02.2024