Новенький

— Если тебя запалит тренер Ван, сочувствую, — Ван Ибо произнёс это с каменным выражением лица, но Цзаньцзинь тут же дёрнулся, воровато оглядываясь. — Но я же ничего такого не делаю… — Ага. Просто целыми днями переписываешься с этим Джуном, будто запал на него. — Эй! Мы просто подружились. Мне жаль, что у него такие жестокие родители, к тому же у нас оказалось много общего. Он, между прочим, музыкант, причём талантливый, я слышал пару его треков. К тому же он даже не разозлился, что я немного приврал в первую встречу, хотя мне жутко стыдно. — Это ты не мне объясняй, мне-то всё равно, хоть съезжайтесь. — Ты меня нервируешь, Ибо. В последнее время будто срываешься на всех, у тебя всё хорошо с… ним? Ибо тяжело вздохнул. Ему категорически не хватало внимания Сяо Чжаня, а факт постоянного присутствия в его доме молодого парня нетрадиционной ориентации просто добивал. Они встретились на третий день пребывания Се Джуна в квартире, когда Ибо буквально засыпал на ходу, а до дома было по пробкам слишком далеко. Сяо Чжань написал госпоже Ван и забрал его к себе. Ибо не возражал, он спал, утомлённый тренировкой в танцевальной школе, а до этого пробежкой перед чемпионатом. Уже в квартире они прошли на кухню, откуда доносились голоса и Ван Ибо увидел того, с кем последние несколько дней переписывался Цзаньцзинь. Нет, он видел его, конечно, тогда в парке, но особо не присматривался. Теперь же разглядывал с прокурорским вниманием, отмечая как внешность, так и общее строение тела, движения, голос. Парень ответил ему не менее внимательным взглядом, а затем дружелюбным приветствием. — Привет, меня зовут Се Джун. А ты Ван Ибо, да? Он не ответил, только кивнул и полез в холодильник за соком. Сяо Чжань разговаривал с Чживэем, а этот следил за Ибо, чем не то чтобы давил, но немного раздражал. Ибо тогда, попив сок, ушёл во вторую гостевую спальню, а затем перебрался к Сяо Чжаню, где и овладел им прямо в ванной. Сил на второй заход совершенно не оставалось, и он вырубился, даже не расспросив, как долго этот тип будет здесь ошиваться. Больным он уже не выглядел. — Всё плохо, да? — глухо спросил Цзаньцзинь, не дождавшись от него ответа. — Всё нормально, — вынырнул Ибо из мыслей и снова кивнул на телефон. — О чём с ним можно говорить? — Обо всём, он реально классный. Жалеет, что гитару из дома не забрал, я ему пообещал нашу принести. Она старенькая, конечно, но играть на ней ещё можно. Ван Ибо напрягся. Сяо Чжань не так давно перед сном включил какую-то современную дораму, в которой главный герой пел своей девушке серенаду. Ван Ибо уснул, как обычно, но запомнил выражение лица своего парня, который, как оказалось, любил такое. — Что он задумал? — красным всполохом ревности заволокло разум. — А? Кто, Джун? Он музыку пишет, ему удобно на гитаре подбирать аккорды. Лучше, конечно, на синтезаторе, но его у меня нет. Заедем к ним завтра? Ван Ибо порадовался, что друг сам это предложил, потому что намеревался теперь ещё больше следить за соперником. А именно так он воспринимал Се Джуна. — Угу. Цзаньцзинь задумчиво покусал костяшку пальца: — Я всё думаю… может быть, как-то вызволить гитару Джуна? Ну, он правда переживает, не взял из-за того, что боялся испортить инструмент на морозе, он же не знал, где будет жить. — Зачем тебе это? — Ибо дёрнул плечом. — Ну… мне нравится Джун, и я хочу помочь ему, вот и всё. — Тогда попроси кого-то из старших. — Ибо, ты гений! Можно попросить Ичжоу притвориться преподавателем Джуна и спросить про гитару, вроде как он её выкупил как раз у учителя, но родители не знают, что она уже его. Думают, чужая, иначе бы ругались, — Цзаньцзинь вздохнул. — Они на него за всё ругались, похоже. — Тренер Ван тебя убьёт. — Да, наверное, ты прав. Или лучше попросить Лю лаоши? Хотя он не сможет врать. — В смысле? — искренне удивился Ван Ибо. — Он совсем не умеет обманывать, — вздохнул Цзаньцзинь. — Ты не представляешь, какой он потрясающий, я не знаю, как продержаться ещё несколько месяцев. — Без подробностей, — снова взвыл Ибо, закрывая уши. За эти несколько месяцев он смирился с тем фактом, что его допустили к секрету, но слушать, как Цзаньцзиню хочется в кровать с обоим лаоши, он не мог. Фантазия ему такие кадры подкидывала, что становилось неловко на тренировках и в классе. По его мнению, лучше бы он и дальше оставался нелюдимым отщепенцем, чем вот это всё. — Слушай, а если ты сходишь со мной? Ты повыше и выглядишь более взрослым. — Нет, — отрезал Ибо. — Почему? — Потому что мне не нравится Се Джун, — сказал он честно. — А? Почему это? — возмутился Цзаньцзинь, словно он обидел его самого. — Сам догадайся, — и Ибо пошёл в сторону раздевалки, куда стекались остальные ученики. — И вообще, у него лучший друг есть. Он кивнул в сторону Чживэя, который уже был внутри и переодевался в форму. Цзаньцзинь в ответ только насупился: — Хорош лучший друг, как же. Я же тебе рассказывал про наш первый разговор. Ладно, если не хочешь со мной идти, попрошу Ван лаоши, вдруг он всё-таки не откажет? — Как знаешь, но я бы не стал. — Ну и зря, Джун хороший парень, правда. И зря ты думаешь о нём плохо, его господин Сяо с детства знает, там точно нет повода для твоего беспокойства. Пробурчав что-то невнятное, Ван Ибо принялся быстро переодеваться, стараясь скрыть раздражение. То, какие дифирамбы пел Цзаньцзинь этому Джуну, разжигало еще большую ревность. Дикую и раньше неведомую. Видя, как переживает друг, Цзаньцзинь подошел ближе, когда они оба переоделись. — Ибо, брось, Джун тебе точно не враг. Завтра поговорим все вместе, ты узнаешь его лучше и всё поймёшь. — Что ты там треплешь про Джуна? Вздрогнув от голоса Чживэя за спиной, Цзаньцзинь резко развернулся, судорожно придумывая ответ, и выпалил первое, что пришло в голову: — Хочу помочь забрать его гитару из дома, он переживает, что оставил её там. Лицо Чживэя перекосило так, будто он сожрал килограмм лимонов. — Тебя кто лезть просит? Сами разберёмся. И вообще он не говорил, что ему гитару нужно забрать. — В одном доме живёте, а… — Цзаньцзинь осёкся, потому что Чживэй так побагровел, что казалось, его удар хватит. — Заткнись, — прошипел парень, сжимая кулаки. — Ты чего? — удивлённо спросил Чжу, искренне не понимая, что такого сказал. — Он ревнует, — бросил «гранату» Ван Ибо, и Чживэй с утробным рыком набросился на него. — Драка!!! — заорали одноклассники, привлекая внимание Ван Ичжоу, который заполнял журнал после предыдущего класса. Вбежав в раздевалку, он с удивлением обнаружил всё тех же Сяо Чживэя с Ван Ибо, которые вроде бы пару месяцев как нашли общий язык. Цзаньцзинь, естественно, пытался разнять их, но, получив пару ударов по ногам, отступил. Пришлось вмешаться самому, парни разошлись не на шутку. Спустя десять минут оба драчуна с разбитыми губами и в помятой одежде сидели в кабинете директора, который качал головой, как собачка на приборной доске у таксиста. — Я полагал, что ваше поведение наконец улучшилось, но ошибся. Ученик Сяо, боюсь, мне придётся пойти на самые суровые меры. Что же касается вас, ученик Ван, я ожидал большего благоразумия. Вас исключать я не стану, но только потому, что ваши одноклассники подтвердили — драку начал Сяо Чживэй. Ван Ибо, мрачно нахохлившийся и то и дело трогающий стремительно распухающую губу, перевёл взгляд на директора: — Директор Шэнь, в драке виноват я. Чживэй не заслуживает исключения. Брови директора взлетели ко лбу, а Чживэй резко развернулся к Ибо: — Что ты несёшь?! Это я тебе врезал! — За дело, признаю. Поднявшись с места, директор Шэнь прошел вдоль кабинета, сурово глядя на в очередной раз провинившихся учеников. — Дождёмся ваших родителей. Господин Сяо уже в пути, но до госпожи Ван я пока не дозвонился. — Мама поехала в Гуанчжоу на два дня. — Вот как. Ну что ж, сообщим ей позже. Ван Ибо понимал, что поступил весьма тупо. Ревнуя сам, он обвинил в этом Чживэя, но слишком уж ассоциация была похожая. Не сдержался. Впервые в жизни. Это сильно било по самолюбию, но ещё сильнее он чувствовал вину перед Сяо Чжанем. Тот ворвался в кабинет директора спустя двадцать минут. — Прошу меня простить, я спешил как мог, — проговорил он запыхавшись. — Мне жаль отвлекать вас, господин Сяо, но дело зашло слишком далеко. И я не знаю, как мне быть, — развёл руками директор Шэнь. — Молодые люди устроили драку, причину не говорят, но ученик Ван взял вину на себя. Сяо Чжань посмотрел на Ван Ибо, который упорно отводил взгляд, потом на Чживэя и вздохнул. — Я могу поговорить с ними наедине? — Конечно, — директор Шэнь встал и прошёлся в сторону двери. — Я буду поблизости, мне тоже есть о чём подумать. Когда он вышел, Сяо Чжань присел в свободное кресло и тяжело вздохнул. — Из-за чего подрались? — Из-за твоего придурка, — мотнул головой Чживэй. — Мне он нравился больше, когда молчал, так он умнее выглядел. — А-Вэй! — Восемнадцать лет А-Вэй. Пусть он сам скажет. Чего молчишь? — Я сказал, что он ревнует Джуна к Цзаньцзиню, — признал Ибо и исподлобья глянул на Сяо Чжаня. — Понятно, — вздохнул Сяо Чжань. — Я наивно полагал, что с появлением Джуна вы все подружились. Ван Ибо фыркнул и тут же поморщился от боли. Сяо Чжань было дёрнулся к нему, но остановился и взял себя в руки. Проведя ладонью по лицу, чтобы хоть немного успокоиться, Сяо Чжань посмотрел сперва на одного парня, а после на второго. И с оглушающей ясностью осознал, какой же ещё мальчишка Ибо. Стало даже немного страшно, что он влип в отношения с настолько юным парнем, который иногда может вытворить что-то свойственное лишь его возрасту. — Если директор Шэнь решит тебя исключить, А-Вэй, придётся переводиться в другую школу. Перед гаокао это смерти подобно. Я сделаю всё, чтобы он простил тебя ещё раз, но ты ведь сам понимаешь, что его терпение на пределе? — Да. Но этот твой… — Чживэй вовремя проглотил ругательство, — берега попутал. — А-Вэй, даже в ответ на обидные слова нельзя кидаться с кулаками. Ибо… — Сяо Чжань тяжело вздохнул, — зачем ты так? Покраснев до кончиков ушей, Ван Ибо выдавил: — Сглупил. Поэтому сказал всё честно, как было. Сяо Чживэй покосился на Ибо с едва заметным уважением: — Здесь сказать нечего, молодец. Но если ты ещё раз что-то такое ляпнешь, я тебя придушу! — Не ляпну. Мне плевать на чужие отношения, не знаю, что нашло. — Нет у нас отношений! — тут же вспылил Чживэй. — Дружба — это тоже отношения, уверен, Ибо имел в виду именно это, — вступился Сяо Чжань. Ван Ибо согласно кивнул, а затем виновато посмотрел на своего парня. — Прости, действительно вышло глупо. Я могу поговорить с мамой о переводе в другую школу, мне всё равно где сдавать гаокао, мне бы с остальными нагрузками справиться. — Не стоит брать всё на себя и посыпать голову пеплом. Поговорим дома. Сейчас мне просто нужно твёрдо знать, что это было в последний раз. Оба парня синхронно кивнули и тут же поморщились от боли. — Ладно, идите в коридор, я поговорю с директором. — Сяо Чжань еле сдержался, чтобы не обнять такого расстроенного Ибо. Они вышли, дав взрослым обсудить ситуацию, но уходить не посмели. Так и сидели под дверью кабинета, молча уставившись в разные стороны. Ван Ибо анализировал себя и свои эмоции, пытаясь вычленить причину своей ревности и как-то устранить её. Он всегда был объективен к себе, поэтому даже не сомневался, что у него получится. Минут через десять Сяо Чжань вышел из кабинета директора, а тот вслед за ним. — Что ж, молодые люди, исключение откладывается, но вы оба наказаны и будете помогать господину Лю с организацией нового года. — Так до него ещё почти два месяца, — удивился Сяо Чживэй. — Всего два месяца, — согласился директор Шэнь. — Поэтому помочь нужно максимально. Идите. И запомните, ещё один подобный инцидент и ничто не спасёт вас обоих от отчисления. На выходе из школы к ним подбежал взволнованный Цзаньцзинь, которого каким-то чудом отпустил тренер Ван: — Господин Сяо, простите! Это всё моя вина. Я хотел пойти к директору, но меня не пустили. — Не пустили? — Сяо Чжань удивился. — Но в любом случае это было ни к чему, всё в порядке, Цзаньцзинь. — Нет, не всё! Я правда виноват, что полез не в свое дело, просто хотел помочь. — Давайте поедем к нам домой и всё обсудим, идёт? Не думаю, что кто-то из вас действовал злонамеренно. Чживэй тут же напрягся: — Это обязательно? — А-Вэй, почему ты против? Пришлось прикусить язык, чтобы не выпалить, что он не горит желанием видеть Цзаньцзиня рядом с Джуном. Поэтому Чживэй просто помотал головой и пошёл к машине. Оставшись позади и понимая, что их не услышат, Ибо шепнул: — Он правда ревнует Джуна к Цзаньцзиню. Сяо Чжань мученически застонал: — Катастрофа! Но я уверен, что мы разберёмся и в этом тоже. Просто помогите мне и не дразните А-Вэя, ему и так несладко. — Да кому он нужен? — удивился Ван Ибо. — Мне, — совершенно серьёзно ответил Сяо Чжань и пошёл к машине вслед за пасынком. Ибо почувствовал себя снова виноватым, а заодно глупым и бесчувственным. Он действительно многого не понимал и понятия не имел, как вести себя со сверстниками, у которых и без него бушевали гормоны. В машине ему пришлось сесть за Чживэем, который так и не уступил место рядом с водителем. До квартиры они ехали в гнетущем молчании, которое было неприятно даже Ибо, привыкшему молчать сутками. Уже на подъезде к дому раздался телефонный звонок, и он точно знал, кто это. — Да, мам, — ответил он. — Ибо, я только что разговаривала с директором Шэнь. Как ты? — Нормально, прости, что так вышло. — Директор Шэнь сказал, что господин Сяо поручился за вас обоих. Я благодарна ему, но с тобой что-то явно происходит. И дело не в нагрузках. Я вернусь, и мы серьёзно поговорим. — Да, мам. — Ты дома? — Нет, мы едем в квартиру господина Сяо, чтобы всё обсудить. — Хорошо, надеюсь, он пропесочит вас как следует. Я наберу ему после совещания. — Я передам. Пока, мам. — До связи. Долго ждать с новостями Ибо не стал: — Мама обещала набрать после совещания и сказала, что нас нужно как следует пропесочить. Точнее, она надеется, что это сделаешь ты, Чжань-гэ. Чживэй в очередной раз выразительно фыркнул на то, как Ибо назвал его отчима, и вышел из машины, хлопнув дверью. — Что за… — Ибо проглотил слово «придурок», чтобы не расстраивать Сяо Чжаня ещё сильнее. — Идём, поговорим все вместе. Кажется, нам нужно многое обсудить. У Ван Ибо мурашки по телу пробежали от делового тона Сяо Чжаня и его слов. Переглянувшись с приунывшим Цзаньцзинем, он вышел из машины и понуро потащился следом за своим явно обиженным на него гэгэ.