Новенький

Джун прикрыл глаза и потянулся, явно не замечая состояния друга: — Ладно, я знаю, что в школе ты всех ненавидишь, просто та девчонка и правда красотка. Ну ничего, поищем где-нибудь ещё, только не в клубе, шлюха тебе точно не нужна. — А ты лучше всех знаешь, кто мне нужен, да? Тон друга насторожил, и Джун открыл глаза, плавно садясь на кровати и окидывая Чживэя внимательным взглядом. — Нет, кто тебе нужен, знаешь только ты, я просто хочу помочь. Просто реально пугает твоё состояние. — А ты не ссы, может, меня просто бесят эти люди. — Может, и бесят, но тогда лучше поговорить с Чжанем и попросить не таскать сюда Ибо. — Ага, послушает он, как же. У него крыша поехала, раз он трахает парня моего возраста. — Ну, Ибо объективно красавчик, а разница в возрасте у них не такая уж и критичная. Чживэй вскинулся, сжав кулаки и чувствуя новый приступ ярости. — Красавчик? Этот? Может, и ты с ним хочешь, а? Раз мне лучше не знать?! — Чживэй, ну хорош, реально. Зачем поднимать тему, которая тебе неприятна? Я один раз повёлся, согласившись показать тебе, каково это — быть с парнем, в итоге мы едва дружбу не похерили. До сих пор не понимаю, как ты ко мне теперь относишься. — Никак, — буркнул Чживэй, но Джун смотрел слишком выразительно. Так, что руки чесались бросить в него стакан. — Совсем никак? Круто. Нет, я понимаю, что разбитое не склеить, и тебе не забыть той глупости… — Глупости? Так вот что это было для тебя? — А что это было для тебя? Ты, ненавидящий геев до тошноты, полез лапать лучшего друга за член. Ладно, мы оба были пьяные, но можно было притормозить на поцелуях, поняв, что тебе это всё поперёк горла. Скажешь "нет"? Чживэй залился краской, вспоминая то, что так и не смог забыть. Он первым потянулся к губам Джуна, а когда тот засунул ему язык в рот, не то что не оттолкнул, а ответил, и весьма рьяно. Его пальцы до сих пор помнили, каков на ощупь чужой член. Только вот вбитые с детства в голову постулаты мешали вернуться к нормальным отношениям. Мешали принять всех этих людей такими, какие они есть. — Ладно, пойдём трахаться, — решил он и встал с пола. Се Джун окинул его с ног до головы и согласно кивнул. — Переоденься, вряд ли клубные тёлочки клюнут на школьную форму. Невнятно угукнув, Чживэй подошёл к шкафу и прикрылся от взгляда Джуна дверцей, чтобы тот случайно не заметил неуместной реакции на дрянной разговор и его слишком близкое присутствие. Возможно, друг прав — клин клином вышибают, нужно просто снять девчонку, чтобы вспомнить, как они ему нравятся, и не думать о глупостях. Натянув джинсы из последней коллекции Армани, Чживэй задумался, какую рубашку надеть, и, достав из шкафа две, развернулся к Джуну, тут же об этом пожалев. Друг быстро отвёл взгляд, но Чживэй успел уловить в его глазах такое жадное восхищение, что стало жарко. — Какую? — голос внезапно сел, а предательский член окреп ещё сильнее. — Тебе любая пойдёт. Джун так и не посмотрел на него, и это конкретно злило. Бросив рубашки в кресло, Чживэй подошел к доводящему его до белого каления парню и как следует тряхнул за грудки. — Сам меня в клуб тянул, что теперь-то случилось? — Ничего, просто одевайся и идём. — Уверен? — Более чем, — хладнокровно ответил Се Джун, надевая на лицо привычную маску. — Если думаешь, что мне приятно рассматривать твоё тощее тело, то обломись. Отпусти, мне тоже нужно переодеться. Чживэй еле сдержался, чтобы не ударить, но отступил и с остервенением начал натягивать рубашку, решив, что ему абсолютно похрен, подходит она ему или нет. Пока он застёгивал пуговицы, Джун ушёл к себе. Хотелось заорать, но Чживэй лишь долбанул по шкафу рукой, и боль немного привела его в чувство. Внизу оказалось многолюдно. Джун болтал с Цзаньцзинем, который убеждал его, что поможет забрать гитару… Сяо Чживэй прислушался. Ван Ичжоу? Какого хрена тренер Ван будет в это лезть? Но задать вопрос ему не дал звонок в дверь, за которой стояли сразу два учителя. Сяо Чжань, что открыл им, тут же начал наводить суету и предлагать всем чай. — Гэ, нам пора на тренировку, — одёрнул его Ван Ибо. — Да, да, конечно. Я вас подвезу. — Собственно, это можем сделать и мы, я на машине, — вмешался Ван Ичжоу. — Как ваши драчуны? Остыли? — Да, спасибо, мы поговорили и всё выяснили. Простите, что никак не можем решить эту проблему. Ван Ичжоу отмахнулся с улыбкой. — Меня выгоняли из школы раза четыре за драки. Так что можете ничего не объяснять. — Это абсолютно непедагогично, — заметил Лю Хайкуань. — Пример вообще не в твою пользу. — Зато честно. Ну что, кто едет? — он окинул взглядом с ног до головы Джуна. — А тебя я не знаю. — Се Джун, — представился парень и заметил, как сразу напрягся Ван Ичжоу. — А, тот парень, которому нужна его гитара, — Ичжоу посмотрел на Цзаньцзиня. — Ван Ичжоу, а это Лю Хайкуань, мы преподаватели. — Очень приятно, — кивнул Джун. — Так что там с инструментом? Могу пока одолжить тебе свой, всё равно пылится без дела, а потом перетрём за вызволение твоего. — Инструмент не должен пылиться без дела, если он вам не нужен — буду рад вдохнуть в него новую жизнь. Ван Ичжоу хохотнул: — А ты не промах, забирай гитару насовсем, я, правда, уже давно не играю. Что до твоей — что-нибудь придумаем, можешь записать мой номер. Джун кивнул и быстро вбил в контракты телефон тренера, чем немного шокировал Чживэя. Его вообще поражало происходящее, он чувствовал, что словно находится в какой-то параллельной вселенной и никак не мог в неё встроиться. Учитель Лю, выглядевший единственным здравомыслящим человеком в этом бедламе, поинтересовался: — А где Сяо Чживэй? У него точно всё в порядке? Выйдя из тени, Чживэй подавил желание скрестить руки на груди в защитном жесте: — Я в порядке, учитель Лю, спасибо за заботу. Не стоило ехать ради этого в такую даль. — Ваша драка с Ван Ибо заставляет меня думать иначе. Я верю, что любые споры можно решить без физического насилия. Конечно, тренер Ван со мной не согласится, — он выразительно посмотрел на возлюбленного, но тот только улыбнулся в ответ, — но я придерживаюсь иного мнения. Всегда можно всё обсудить, если не наедине, то в присутствии доверенного лица. Как я вижу, господин Сяо изо всех сил пытается наладить между вами отношения, но если что, я всегда готов предложить свою кандидатуру. Ван Ибо посмотрел на Цзаньцзиня, который, судя по всему, впал в какой-то гипноз от очарования своего, кхм, парня, но тот реально никого больше не видел. — Я бы не хотел впутывать вас во всё это, — усмехнулся Сяо Чживэй. — Да и нам лишь осталось пережить гаокао и перестать доставлять неудобства. Джун, если ты готов, поехали. — Куда? — забеспокоился Сяо Чжань. — В клуб, — равнодушно пожал плечами Чживэй. — Что-то имеешь против? — А-Вэй, после успокоительных капель лучше не принимать алкоголь. — А кто сказал, что я собираюсь его принимать? У меня другие цели. — Я присмотрю за ним, — успокоил мужчину Се Джун, выходя следом. — Нам тоже пора, — засуетился Цзаньцзинь, отмирая. — Ибо? — Да, идём. Чжань-гэ, я тебе напишу. — Хорошо, я заеду за тобой, если потребуется. Ибо до того выразительно посмотрел на него, что Сяо Чжань понял — ещё как потребуется. Наверное, юноша предпочёл бы поехать с ним, а не с преподавателями, но раскрывать свои отношения ещё и перед ними было слишком опасно. Оставшись один, Сяо Чжань тяжело опустился в кресло и, подняв руку к глазам, увидел, что она трясётся. За руль ему пока точно нельзя, но и капли принимать, раз он собрался забирать Ибо, тоже. «Будь благоразумен, А-Вэй, волнуюсь за тебя». Ответа на эсэмэску он, конечно же, не получил и написал Джуну: «Пиши мне, пожалуйста, каждый час, всё ли в порядке. Я очень волнуюсь за Чживэя». В ответ пришло сообщение с поднятым вверх пальцем, и Сяо Чжань немного успокоился. Хотя бы на время, а всё остальное они будут разгребать по мере появления проблем.

***

Музыка орала так, что кровь готова была хлынуть из ушей на первых минутах. Толпа нетрезвых людей, полуголые девчонки и яркая светомузыка. Чживэй поморщился, понимая, что без алкоголя ему придётся здесь тяжко. И он хотел было заказать коктейль, но Джун не дал, прокричав бармену про газировку, а затем уселся с видом богатенького сынка и начал рассматривать всех, кто попадался ему на глаза. Чживэй снова вспомнил тот вечер, который упоминал друг совсем недавно. К Джуну ведь реально липли девчонки, все как одна. Высокий, красивый, с надменным выражением лица. Все строили ему глазки и буквально выпрыгивали из трусиков. Они тех двоих склеили благодаря этому, а не алкоголю, который в итоге им оплатили. И да, Чживэй потом трахнул одну в кабинке туалета, а Джун, выходит, не смог… Это почему-то малодушно радовало. От его неумелых касаний Джун кончил, тогда как девица даже стояка не добилась. Перед ними появились два коктейльных стакана с газировкой, и Чживэй поморщился. Музыка забивала мозги и хотелось их прочистить, но успокоительные капли уже подействовали, и он просто придвинул стакан к себе. Джун между тем не отводил взгляда от танцпола и в какой-то момент наклонился к его уху, чтобы прокричать: — Посмотри, вон та в синем топике. Глаз с тебя не сводит. Чживэй обернулся и покачал головой. Девица явно не сводила глаз с Джуна, а не с его спины. Да и не нравилась она ему. Никто не нравился. Ни девушки, ни парни. Он ненавидел их всех, но в первую очередь Джуна, который сломал его, испортил, продолжая как ни в чём не бывало вести себя сейчас. Чживэй встал, не допив газировку. — Ты куда? — прокричал Джун и схватил его за руку, не давая уйти без слов. — Мы же только пришли. — Мне нужно в туалет, — выхватил он свою конечность и пошёл в указанное место, а Джун попёрся за ним. Около кабинок было тихо, музыку отрезала внушительная дверь, и Чживэй вздохнул с облегчением. Умывшись холодной водой, он посмотрел на Джуна в зеркало, испытывая настолько противоречивые чувства, что хотелось снова крушить всё подряд. Тот, как назло, ещё и ближе подошёл, положив ладонь на плечо, и слегка сжал пальцами. — Ты меня беспокоишь, дружище. Не нравится та девчонка, давай другую снимем, тебе реально нужно пар выпустить, иначе взорвёшься. Резко развернувшись, Чживэй попёр на Джуна, тесня его к стене, пока тот не упёрся в неё спиной, как следует приложившись затылком. — Сказал же — не хочу! — Ни черта ты не сказал, просто сюда сбежал. Что с тобой такое? — Это ты мне скажи — что со мной такое?! Какого хрена ты со мной сделал? Джун распахнул глаза, пытаясь переварить услышанное, а потом резко дёрнул Чживэя на себя, припирая к стене и нависая над ним так, что тот не мог дёрнуться или сбежать. — Что я с тобой сделал? Ничего плохого, А-Вэй. Мы оба хотели целоваться и целовались, у нас обоих встал, и ты не можешь этого отрицать. Я тебя без разрешения никогда бы не тронул. — И как мне теперь это забыть? — Никак. Просто прими как опыт и живи дальше. Какого хера ты так заморачиваешься? Ну было и было, в этом нет ничего ужасного. Или… — он всматривался в лицо перед собой так, словно впервые его видел и желал запомнить на всю жизнь. — Тебе… понравилось? — Я сейчас врежу тебе по яйцам, — прошипел Чживэй, ничего не предпринимая. — Врежь, если тебе от этого легче станет. Только что-то подсказывает мне, что если б хотел — давно врезал. А-Вэй… — голос от волнения стал на пару октав ниже, отчего у Чживэя расширились зрачки. — Я собираюсь поцеловать тебя прямо сейчас. — Рискни жизнью, — попробовал дёрнуться Чживэй, но получилось вяло даже по его собственным меркам. — Блядь, да целуй уже! И Джун поцеловал. Сначала просто прикоснулся к желанным губам, а затем, чувствуя покорность судьбе, завладел ртом Чживэя, не давая ему вырваться. В бедро так явно упирался чужой стояк, что Джун пришёл в неописуемый восторг, углубляя поцелуй и делая его ещё более яростным, перестав себя сдерживать чуть больше, чем полностью. Когда воздуха стало критически не хватать, Джун оторвался от губ друга и притянул его к себе за талию, вглядываясь в шальные глаза. — Не играй со мной, А-Вэй, я же не железный. Если не хочешь продолжения — дай в рожу прямо сейчас. Чживэй в ответ что есть силы треснул Джуна по плечу, а потом схватил его за футболку и снова притянул к себе, что есть силы укусив за губу. — Ваши гейские флюиды по воздуху, блядь, передаются. Джун рассмеялся и зарылся пальцами в волосы друга, разглядывая его с откровенным восторгом. — Зря в клуб тащились, хочу тебя, сил нет, но трахаться в туалете не буду. — Почему? — Чживэй поплыл окончательно и уже мало что соображал. — Потому что слишком уважаю. Поехали домой, а? — Там Чжань, — попытался собрать мысли в кучу Чживэй. — Думаешь, он встанет грудью на защиту твоей анальной девственности? Сяо Чживэй застыл, глядя на то ли усмехающегося, то ли проверяющего его Се Джуна. От одной мысли, что тот собирается его трахнуть, стало жарко, а затем резко холодно. — Ты ахуел? — А ты думал, что однополый секс — это только за член подержаться? Чживэй облизал вмиг пересохшие от волнения губы, не зная, что чувствовать, и раздумывая, не врезать ли Джуну всё-таки по яйцам, чтобы не смотрел с такой похотью. — Бесишь. — Если ты не готов, то просто забудь и пойдём искать тебе девчонку, как и планировали. — Се Джун снова надел непробиваемую маску и отступил на шаг. — Почему я не могу трахнуть тебя? — Потому что ты этого не хочешь, — серьёзно посмотрел ему в глаза Джун, поправляя футболку и пиджак. — Ты научился мысли читать или что? — Нет, но я хорошо тебя знаю, ты не захочешь возиться со мной, чтобы подготовить как следует, ты слишком брезгливый, а секс с парнем — это не то же самое, что с девчонкой. Поэтому пойдём. — Куда? — В зал. — Что, струхнул?! Чживэй смотрел с вызовом, и Джун его принял. Схватив друга за запястье, он потащил его сперва в зал, а после на выход, не встретив никакого сопротивления. Уже в такси Чживэя начало трясти и он уставился в окно, чтобы не смотреть на друга. Он был слишком трезв для всего происходящего, но член при воспоминании о словах Джуна только креп. Выскочив из такси, Чживэй почти бегом бросился к подъезду, но длинноногий Джун догнал его и схватил за плечо. — Погоди, в аптеку нужно зайти, слышишь? Лицо залило краской, и Чживэй едва сдержал порыв, чтобы снова не нахамить. — Сам иди! — Ладно, ладно, а ты тогда пока это… в душ сходи, ладно? Готовиться не прошу, а то точно меня закопаешь. Быстро сбежав в подъезд и кое-как добравшись до квартиры, Чживэй прижался спиной к стене и сполз по ней, едва не повыдирав себе волосы. Он примерно знал, что такое «готовиться», но при мысли об этом накатывала тошнота, совершенно несовместимая с возбуждением. Ему отчаянно хотелось вытравить из головы страх и отвращение, которое, как он знал, не имело с ним ничего общего, но память словно в насмешку подсовывала ему слова отца, который постоянно критиковал западные тенденции, едва они попадались ему на глаза. Позор, отвращение, пожелания смерти. Отец был непримирим, и даже слова матери, которая просила не устраивать подобные дебаты при маленьком сыне, только ещё больше подливали масла в огонь. Чживэй запомнил и тот выговор, который устроил ему отец, когда он, будучи лет пяти или даже меньше, нашёл мамину косметику и попытался разрисовать себя, чтобы быть таким же красивым. Отповедь, что последовала, когда его увидел отец, навсегда пошатнула его уверенность в том, что оба родителя любят его. Его не били, но после каждого слова отец встряхивал его так, что клацали зубы. И он понял, что поступил плохо, ужасно, отвратительно. Отец заставил его смыть всё ледяной водой и, заметив оставшееся за ухом пятнышко, едва не убил, замахнувшись, но одумавшись в последний момент. Потом, спустя несколько дней, отец нашёл в себе силы поговорить и даже сказал, что любит, но Чживэй понял, что любить тот его будет только, если он будет правильным. И он был. Вопреки всему, он был правильным, нормальным. До тех пор пока не понял, что это разрушает его изнутри. До этого момента, пока Джун не разрешил ему попробовать. — А-Вэй? — раздался встревоженный голос Сяо Чжаня. — Что случилось? Тебе плохо? Отчим буквально рухнул рядом, пытаясь ощупать его и найти, где болит. И впервые за долгие годы Чживэй посмотрел на него другими глазами. Одинокий парень, согласившийся тащить на себе ярмо чужой жизни, взять на воспитание подростка, и терпевший все его загоны. От переизбытка чувств он обнял Сяо Чжаня и уткнулся ему в плечо. — Прости, — прошептал он и в окружающей их тишине это прозвучало так громко. — А-Вэй, — потрясённо произнёс Сяо Чжань, обнимая в ответ, — что-то случилось? Где Джун? Он помотал в ответ головой, решив, что никогда в жизни не признается, что собрался сделать. — Вы поругались? А-Вэй, ты в порядке? Боднув Сяо Чжаня в плечо, Чживэй сильнее вжался в него, чувствуя пальцы в волосах, несмело гладящие его в попытке утешить. — Всё будет хорошо, А-Вэй. Что бы ни случилось, я на твоей стороне. От этих слов Чживэй всхлипнул, чувствуя себя полным ничтожеством и коря за отношение к Сяо Чжаню. Тот больше ничего не говорил, слегка укачивая его, пытаясь успокоить, и скоро ему удалось. Хлопнула незапертая входная дверь, и Чживэй вздрогнул, тут же отстраняясь от Сяо Чжаня, с беспокойством заглянувшего ему в глаза. — Всё хорошо, Чжань. Спасибо. Несмело улыбнувшись, Сяо Чжань сжал руку Чживэя, пользуясь его неожиданным расположением: — Ты можешь обращаться ко мне по любому вопросу. Не знаю, веришь ты мне или нет, но я люблю тебя как родного сына, которого у меня не могло быть. Спасибо тебе за эту возможность. — Чжань-гэ, — потрясённо прошептал Чживэй, но запнулся, понимая, что рядом стоит Джун. — Мне нужно поехать и забрать Ибо. Надеюсь, у вас всё хорошо? — Сяо Чжань поднялся и протянул руку, помогая встать Чживэю. — Всё хорошо, да. Я… просто хотел сказать, что не против вас с Ибо. Он, конечно, бесит порой, и я уверен, что будет и дальше задевать меня своей чёртовой идеальностью, но не потому, что… гей, — он выдавил из себя это слово и затравленно посмотрел на отчима, а затем на Се Джуна. — А-Вэй? — Сяо Чжань обернулся к Джуну, а потом до него дошло. — Вы уверены, что свернули туда, куда нужно? Насколько мне известно, у вас уже был некий опыт и его повторение может привести к необратимой катастрофе. Сяо Чживэй пошёл пятнами, осознав, что Чжань догадался, чем они с Джуном собираются заниматься. Его накрыло такой волной паники, что он едва не оттолкнул мужчину. — Всё в порядке, господин Сяо, — уверенно и серьёзно произнёс Джун. — Обещаю вам, что не причиню вред А-Вэю. — Х-хорошо, да, — Сяо Чжань поправил очки на переносице и немного нервно забрал ключи из вазочки на комоде. — Мы останемся сегодня у Ибо. Если что-то случится… — Он внимательно посмотрел на Джуна, держащего пакетик из аптеки, на красного, как праздничный конверт, Чживэя и прикрыл глаза. — Не звоните мне. И не дожидаясь ответа, он ретировался из собственной квартиры, радуясь, что у Ибо сегодня никого не будет.