Новенький

Стоило Сяо Чжаню выйти за порог, Чживэй рухнул на диван, закрыв лицо руками. Было мучительно стыдно перед приемным отцом и страшно от того, что должно произойти. — А-Вэй, ты в порядке? У тебя глаза красные. Чжань ничего не сказал тебе… такого? — Нет, мы помирились. Я понял, каким мудаком был. — Он не в обиде, я уверен. А-Вэй, иди сюда, а? А то я даже сесть не могу — в штанах жмёт. Вздрогнув, Сяо Чживэй вскинул взгляд на Джуна и вперился в его ширинку, снова густо краснея. А после будто нырнул в ледяную воду. — Идём! Я не успел в душ. — Хочешь вместе? Я помогу. — С чем? Жопу помять? Класс! — Ну зачем так грубо? — Джун хохотнул. — Фак, обожаю тебя и твою прямоту. — О, первый комплимент? Что тебе ещё во мне нравится? — Тебе не захочется этого знать. — Джун спокойно прошёл мимо, направляясь по лестнице прямиком в спальню Чживэя. — Это как это? — не понял тот, догоняя уже на пороге ванной комнаты. — Это слишком сентиментально и нас обоих скорее стошнит, — Се Джун скинул с себя пиджак, затем стянул футболку и принялся за ремень на брюках. — Ты раздеваться собираешься? — А? — залип на внезапный стриптиз Чживэй, а затем снова покраснел, понимая, что с нетерпением ждёт, когда Джун снимет трусы и продемонстрирует своё желание. Собственное вернулось с удвоенной силой, и он непроизвольно потрогал себя через штаны. Это оказалось взрывоопасно, и он едва не застонал, ощущая, как стремительно крепнет член. — Блядь, ты как-то слишком охуительно выглядишь! — возмутился он, чтобы немного успокоиться. — А так? — И Джун, запустив пальцы под резинку боксеров, начал плавно опускать их вниз. Ему нравилась такая реакция Чживэя. Он видел, что тот наконец-то отпустил загоны и позволил себе испытывать то, что однажды напугало. И да, ему отчаянно хотелось трахнуть этого парня так, чтобы он умолял делать это снова и снова. Оставшись голым, Джун потянулся к Чживэю и начал помогать раздеваться, радуясь, что тот от него не шарахается. Только в трусы вцепился так, будто они были последней преградой перед падением его гетересексуальности. — А-Вэй, снимай, мне уже больно, вредно постоянно возбуждаться и не получать разрядку. — А у тебя что, постоянно стоит и ты не передёргиваешь? — Рядом с тобой попробуй к члену потянись. — Гонишь, я тебя утром видел после того, как ты к нам переехал, нифига у тебя не стоял. Джун хохотнул: — Да я больной насквозь был, у меня бы даже на порнуху не встал. Всё, хорош трепаться, идём в душ, я провонял дымом, пока мы возле курилки стояли. Утянув Чживэя в душевую, Джун включил тёплую воду и притянул друга к себе за талию, заглядывая ему в глаза: — Ты охуенно красивый. — Прикалываешься? — не поверил Чживэй. — Даже не начинал. Расслабься, нам тоже можно говорить друг другу приятные вещи. Не ругаться же постоянно. — Обычно такое девушкам говорят, а я не девушка. — Я в курсе, на девушку бы у меня не встал, — хохотнул Джун и притёрся членом. — Просто прими это, А-Вэй. Это не плохо, мы такие какие есть. — Я попробую. — Чживэй ощутил, как на его задницу опускается рука друга, и сглотнул от неожиданности. Такого Джуна он видел впервые и явно влюблённый взгляд будил в нём странную смесь ответных чувств, которую ещё предстояло понять и принять. Он сам потянулся для поцелуя, словно шагнул в бездну, но не упал, а был подхвачен крепкими руками и страстью, что Джун вкладывал в их новый опыт друг с другом. Та часть, что всегда осуждала, гнобила и заставляла его страдать, была буквально затоптана открывшимся фейерверком эмоций. А когда рука Джуна обхватила член, сжав так, как приятнее всего, Чживэй окончательно поплыл по волнам похоти. Он позволял Джуну трогать себя так, как тоже хотелось, и даже когда его пальцы сжались на ягодицах, не взбрыкнул. Убрав руки, Джун дотянулся до мочалки и принялся намывать Чживэя, постепенно спускаясь вниз. Когда щедро намыленные пальцы скользнули между ягодицами, Чживэй весь подобрался, не зная, как реагировать. — Расслабься, я не буду делать ничего неприятного. Угукнув и опершись о стену, Чживэй длинно выдохнул, позволяя другу хозяйничать где и как он хочет. Возбуждение от волнения немного спало, но когда Джун принялся обмывать его член, вернулось с новой силой. А потом произошло то, что шокировало Чживэя, — Джун опустился перед ним на колени и взял в рот. — Эй, ты что?! — вопрос вырвался сам собой. Но Джун не ответил, делая так, как решил. Его губы плотно обхватили сначала головку, а затем заскользили по стволу, беря его буквально в горло. Чживэй едва не упал от окатившего его с головы до ног удовольствия. И хотя ему уже пару раз в жизни делали минет, он не мог не отметить, что в исполнении Джуна это было сродни полёту. Внутри всё трепетало, затягивалось в тугой узел и обрывалось, заставляя стонать от невероятности ощущений. — Джу-у-ун, — простонал, понимая, что ещё чуть-чуть, и он кончит прямо в рот лучшему другу. А тот, сволочь, взял и перестал, ещё и член пережал у основания, заставляя покрыться мурашками и застонать уже от досады. — Всё будет, не переживай, — Джун поднялся с колен и как-то плотоядно улыбнулся. — Не хочу, чтобы ты просто уснул. Ты такой охуительный, а я слишком долго ждал. — Дрочил на меня несколько лет, да? — ухмыльнулся Чживэй. — Нет, но жить с тобой под одной крышей было невыносимо сложно. Я большой мальчик и знал, что мне не стоит питать в отношении тебя иллюзий, но сердцу не прикажешь, А-Вэй. И в глубине души я знал, что люблю тебя. От такого признания Чживэй пошатнулся и схватился за стену, чтобы не упасть. Он думал, что Джун может хотеть его, испытывать к нему симпатию и всё такое, но любовь? Это было очень серьёзно и слишком воодушевляюще. — Ты правда… А когда? Джун кривовато улыбнулся. — Примерно когда начал осознавать свою сексуальность и тягу к парням. Но я сразу сказал себе, что не испорчу наши отношения этим всем, но это не значит, что меня к тебе не тянуло. Прикрыв глаза, Чживэй буквально повис у Джуна на шее, уткнувшись носом в плечо. — Это то самое сладкое, от которого нас должно было стошнить? Мне нравится. Хохотнув, Джун снова прихватил друга за задницу. — И мне. Но если мы сейчас что-то не сделаем, мои яйца взорвутся. Чживэй несколько неловко, но отметая все дурацкие предубеждения, поднырнул рукой под чужую мошонку и сжал реально разбухшие яйца Джуна. Тот на это так развратно охнул, а потом застонал, что собственный член отреагировал пульсацией, которая неотвратимо переместилась в область задницы, и Чживэй окончательно понял, что попал. Он хотел этого секса именно так, как предложил ему Джун. Всё его тело горело и требовало большего, а в заднице свербило, хоть он и пытался воззвать к мозгам и сопоставить размер своей дырки и члена у Джуна. Мозг буксовал в метрической системе, гаокао махало ему платочком и утирало слёзы. — Пойдём в постель, — прошептал Джун, обрывая его богатое воображения, и Чживэй с радостью согласился. Раньше он не любил надевать махровый халат, а сейчас с восторгом оценил его, укутанный и доставленный на плече как гусеница. Его попытки брыкаться вызвали у Джуна только смех и, как подозревал Чживэй, чувство собственничества. Завалив его на постель, Джун без промедления лёг сверху и принялся целовать, не задерживаясь слишком долго на губах. Он буквально зацеловал его, лапая так пошло, как Чживэй сам себя не позволял лапать. Но от Джуна хотелось получать всё это как можно больше и ещё откровеннее, так что внутренние противоречия очень быстро закончились. Паника вернулась, когда Джун мягко перевернул его на живот и вздёрнул за бёдра вверх, принимаясь покрывать поцелуями ягодицы. — Вот в зад меня ещё никто не целовал. Джун хрюкнул от смеха и отвесил Чживэю смачный шлепок. — Бля, как же я люблю твой юмор, но не рушь нам романтику, первый раз всё-таки. Подобравшись, Чживэй весь сжался, но под новым градом поцелуев всё-таки смог немного взять себя в руки и расслабить булки. Но когда между ягодицами влез скользкий палец, его снова накрыло паникой. — Джун, Джун, погоди… — Тихо, просто медленно выдыхай, я буду очень осторожен, хотя уже весь горю. — Может, как-нибудь по-другому в этот раз, а? — всё-таки спросил он. — Хорошо, но потом без претензий. — Никаких претензий, — согласился Чживэй, а Джун между тем продолжил обильно смазывать его до самых яиц. — Сожми бёдра, — он уложил Чживэя на бок и пристроился сзади, просовывая член между ног, тут же упираясь им под яйца, что заставило застонать. — Блядь, я сейчас взорвусь. — Мне вообще-то тоже непросто. — И Джун начал двигаться. Он сжал Чживэя, не давая расслабиться, и трахал его меж бёдер, а затем накрыл рукой чужой член и насладился протяжным стоном. Подстроившись под темп друг друга, парни уже не сдерживали стонов, за которыми пошлые шлепки кожи о кожу были едва слышны. Плотнее сжав бёдра, Чживэй толкнулся в ладонь Джуна и кончил, не в силах больше держать себя в руках, а свою страсть в узде. А когда почувствовал влагу между ног, всхлипнул. — Бля, как же охуенно! — Джун прижался губами к шее Чживэя. — Я будто в тебе побывал, так туго и узко. Чживэй тяжело сглотнул: — Ты бы в меня не поместился по-любому. — Это мы ещё посмотрим, если ты мне снова в морду не захочешь дать. Джун ближе подтянул к себе Чживэя и прижался к нему всем телом, принимаясь покрывать ленивыми поцелуями его затылок и шею. Это странным образом успокаивало, и Чживэй понял, что его клонит в сон. Однако какая-то мысль настойчиво стучалась в голову, и пытаясь зацепить её, он всё-таки отключился. Правда ненадолго, потому что Джун решил протереть его влажным полотенцем, а заметив, что Чживэй приоткрыл лениво глаза, начал целовать ему пах и живот. — М-м-м, — протянул Чживэй, но снова провалился в сон, утомлённый таким шквалом эмоций за день. Джун привёл его в порядок, укрыл пледом и сам прилёг рядом, считая, что имеет теперь полное право спать в этой постели.

***

Вымотанный тренировкой Ибо немного успокоился, но стоило ему увидеть Сяо Чжаня на диване для посетителей, снова подобрался, пытаясь понять, как вымолить у него прощение. — Чжань-гэ? Сяо Чжань поднялся ему навстречу и улыбнулся, будто ничего не произошло. — Мы можем сегодня остаться у тебя, Бо-ди? — Да, мамы нет, можем делать что хотим. — Тогда поехали, мы оба устали от сегодняшнего дня. Цзаньцзиня нужно дождаться и подвезти? — Нет, его заберут. Понимающе кивнув, Сяо Чжань пошёл к парковке, и уже в машине Ибо попробовал завязать разговор: — Гэ, ты в порядке? — Да, Бо-ди, я даже немного рад, что всё так вышло. Чживэй сказал, что ничего не имеет против наших отношений. Его задевает в тебе другое. — Какое? — сразу напрягся Ибо. — Ты идеальный не только в моих глазах. — В смысле? — тряхнул головой Ван Ибо, совершенно запутавшись. — В чьих ещё глазах? И тут в голову закралась догадка, от которой ему стало не по себе. — Он влюбился в меня, что ли? Сяо Чжань покачал головой, при этом улыбаясь. — Нет, просто он отмечает тебя, выделяет из толпы, если можно так выразиться. Чживэй раньше занимался теннисом, а потом забросил, хотя у него были очень хорошие показатели. Ты же своим трудолюбием напоминаешь ему об упущенных из-за собственной вредности возможностях. Ну и потом ты весьма красив. Уверен, у тебя в школе полно поклонниц. Ван Ибо мысленно застонал, вспоминая этих самых поклонниц, которые буквально не давали ему нормально ни поесть в столовой, ни ходить по коридорам. Он не рассказывал об этом Сяо Чжаню, просто не считал нужным упоминать о такой ерунде, но сейчас подумал, что, возможно, среди тех девушек была та, что нравится Чживэю. — Он же знает, что я встречаюсь с тобой, может всех этих девчонок себе забирать. Сяо Чжань едва заметно усмехнулся: — Дело не в девчонках и не в нас с тобой, просто Чживэй сожалеет о неудачах своей жизни и его раздражает твоя идеальность. Ты ведь и учишься, не в пример ему, на отлично. — Да, но он тоже может, если будет стараться, а не скандалить. — Просто постарайся не цеплять его, я уверен, что теперь он станет к тебе терпимее. — Хорошо, Чжань-гэ. Ибо не до конца понимал происходящее и хмурился, пытаясь осознать подтекст, но всё ещё слишком плохо разбирался в человеческих отношениях. — Поехали, Бо-ди. Честно говоря, меня вымотал этот день, и я хочу принять душ и лечь. — Чжань-гэ, — снова позвал он. — Всё ведь хорошо? Ну, между нами? — Всё хорошо, Бо-ди. Это нормально, когда что-то происходит, жизнь идёт своим чередом, и нам ещё предстоят испытания посложнее. Просто не теряй веры ни в себя, ни в меня. Я понимаю, что тебе сложно, ты молод и своеобразен, но всё, что происходит, это как твой опыт, так и мой. — У меня очень мудрый гэгэ, — заулыбался Ван Ибо. — Я сделаю тебе массаж после душа. Сяо Чжань улыбнулся в ответ, но не стал задавать вопрос о простате, считая это так или иначе логичным продолжением любого вида массажа от Ибо. Мысли между тем то и дело возвращались к пасынку, но он запрещал себе додумывать, как они там с Се Джуном. Их личная жизнь никого не касалась, хотя Сяо Чжань и удивлялся, что всё вылилось именно в такое. И отгоняя тревогу, он надеялся на благоразумие Се Джуна, а также на его порядочность и зрелость.

***

— Как вы оба умудряетесь влипать в одни и те же ситуации? — Ван Ичжоу полез в шкаф, куда давным-давно засунул чехол с гитарой. — Что ты, Куань, вечно пытаешься всем помочь и разбазарить нажитое имущество, что теперь Цзаньцзинь такой же. Мне не жалко, но объясните, как это у вас выходит? Лю Хайкуань смотрел на Ичжоу с лёгкой улыбкой, тогда как Чжу сидел весь словно на иголках. Он ещё ни разу не бывал в квартире, где жили вместе его партнёры. Они избегали этого, чтобы лишний раз не дразнить Ичжоу и не давать поводов для ненужных обвинений в случае чего. Сейчас же было решено найти гитару и сразу отдать её Чжу, чтобы Се Джун мог назавтра её забрать. Оглядываясь по сторонам, Цзаньцзинь отмечал детали убранства, пытаясь угадать какая из вещей кому принадлежит. Он был уверен, что за уют в доме отвечает Хайкуань, тогда как тяжелая медная курильница с головами драконов явно принадлежит Ичжоу. Мысли, лезущие в голову Цзаньцзиню, были далеки от праведных, и он всеми силами старался отвлечься, чтобы не сделать какую-нибудь глупость. Заметив, что Цзаньцзинь постоянно ёрзает, сидя на вроде как удобном диване, Хайкуань обеспокоенно поинтересовался: — У тебя всё в порядке, А-Цзинь? Ты явно нервничаешь. Залившись краской, Цзаньцзинь скосил взгляд на Ичжоу. — Лучше не нужно говорить о том, что меня гложет. Честно. На этот раз Хайкуань явно встревожился и подошел ближе, заглядывая юноше в глаза. — Ты можешь поделиться с нами всем, что тебя тревожит. — Нет смысла, Куань-гэ, мы же обо всём договорились. Просто как подумаю, что у всех, кроме меня, есть… — Чжу покраснел. — В общем, это просто зависть и моя глупость. Ван Ичжоу нервно хохотнул и резко развернулся к сидящим на диване. — А я тебе говорил, Куань-ди, что так и будет. Тем более у Цзаньцзиня перед глазами пример друга, который трахается со взрослым мужчиной. — Ичжоу! — возмущённо воскликнул Хайкуань, но, глядя на него, задумался. — Ван Ибо и Сяо Чжань? Ты уверен? — Не был бы уверен, не говорил бы, — пожал плечами Ван Ижчоу. — В целом я их понимаю. — И что нам с этим делать? — растерянно спросил Лю Хайкуань. — Ван Ибо уже восемнадцать, но он всё-таки ещё школьник. — Диди, не заморачивайся, пожалуйста. Ты этого Сяо Чжаня видел? Видел. Мужик просто айдол, никто бы не устоял. Да и сам Ибо ему не уступает. Порадуемся, что эти двое обрели друг друга и не составляют нам конкуренцию, — тут он выразительно посмотрел на Цзаньцзиня, и тот покраснел. — Я бы не… — Конечно не, потому что ты наш. Но, видишь ли, знать, что такой конкурент устранён сам по себе, очень полезно для моей нервной системы. — Ты прав, — согласно кивнул Хайкуань. — Это не наше дело. — Вот всегда бы ты так со мной соглашался. — Ижчоу отвернулся обратно к шкафу и достал наконец оттуда гитару. — Цены бы всем нам не было. Всё, держи. Надеюсь, она не совсем рассохлась. Цзаньцзинь восторженно улыбнулся Ичжоу, и тот резко выдохнул, подходя ближе: — В Диюй ваши принципы, крыша уже едет! — Резко притянув юношу к себе, он впился в его губы, утоляя жажду, терзавшую его уже слишком долго. Хайкуань ахнул и вскочил, не зная — оттаскивать Ичжоу или любоваться происходящим. Но старший мужчина отстранился сам и усадил тяжело дышащего Цзаньцзиня на диван. — Всё, Куань-ди, можешь меня казнить, но я не мог. — Н-не н-надо… — Цзаньцзинь тихонько застонал, пытался отдышаться. — Это лучшее, что произошло со мной в жизни. Хайкуань тяжело вздохнул. — Ну и что мне с вами, паршивцами, делать? Вы хоть знаете, как влияет на меня ваш бешеный темперамент? — Диди, ты всегда такой собранный и уравновешенный, даже сейчас. И только в постели становишься самим собой. Цзаньцзинь буквально задохнулся от этих слов, но не перестал рассматривать собранного и в то же время необычно возбуждённого Лю Хайкуаня. Мужчина буквально излучал едва сдерживаемое желание, он видел это так ясно, что было жарко. А когда до него дошло, что именно тому послужило, по телу растеклась сладкая истома. — Мне, пожалуй, пора домой, — прошептал он. — Я отвезу тебя, — сразу откликнулся Хайкуань, взяв себя в руки. — Прости, я знаю, чего вы оба хотите. И хочу этого не меньше, но наше положение всё ещё весьма и весьма предосудительно. — Ты слишком скучный, диди. Просто подойди и поцелуй парня, ты же хочешь. — Ичжоу, — взмолился Хайкуань, глядя в глаза Цзаньцзиню. — Он боится, что, начав, не сможет остановиться, — продолжал ехидничать тренер Ван. — Ты ужасен, не понимаю, почему я терплю тебя все эти годы. — Лю Хайкуань уронил голову на руки, и Чжу бросился к нему, чтобы успокоить. — Лю лаоши, что с вами? — Ну вот, ты его напугал, и он называет тебя как в школе. — Прости, — стушевался Цзаньцзинь. — Я просто… — Это ты прости нас, Ичжоу просто невыносимо саркастичный тип. А я… — Хайкуань отнял руки от лица и словно посмотрел прямо в душу. — Я действительно хочу быть для тебя кем-то важным. — Ты уже, — Цзаньцзинь запнулся, — очень важен для меня. Вы оба самые важные для меня люди на свете. Медленно выдохнув, Хайкуань, будто борясь с собой, поднял руку к лицу Цзаньцзиня и провёл пальцами по его лицу. А после накрыл губы юноши нежным поцелуем, остро контрастирующим со страстью Ичжоу. К окончанию ласки Цзаньцзинь уже едва стоял на ногах, и Ичжоу пришлось поддержать его, обняв сзади за талию. — Либо я сейчас же отвезу А-Цзиня домой, либо за себя не ручаюсь! — голос Ичжоу просел, а его желание явно упиралось Цзаньцзиню в поясницу. Хайкуань, отдышавшись, быстрее всех пришел в себя и хлопнул в ладоши, чтобы отогнать морок. — Мы везем А-Цзиня домой прямо сейчас. Цзаньцзинь надул губы и хотел было заикнуться, что сил терпеть у него тоже нет, но потом вспомнил о генеральной репетиции в школе и промолчал. Вряд ли ему будет сладко сразу после двух партнёров. — Спасибо, — он взял гитару. — Завтра отдам её Джуну. Лю Хайкуань взял его за руку и заглянул в глаза: — Не расстраивайся, осталось совсем немного. — Тебе хорошо говорить, вы вернётесь и будете заниматься этим, а мне снова дрочить. — А-Цзинь, — Хайкуань беспомощно смотрел то на него, то на Ван Ичжоу, — прости, я чувствую себя виноватым из-за сложившейся между нами ситуации, но здравый смысл… — Пойдём в машину, пока твой здравый смысл не перемкнуло. И Ван Ичжоу потащил их вон из квартиры. Хайкуань был благодарен ему за это, ведь за всей грубостью, сарказмом и обманчивой беспечностью скрывались забота и волнение. А ещё тонкое чувство понимания. Этого у Ичжоу было не отнять, он видел Хайкуаня насквозь. И зная, как тот будет корить себя за слабость, просто взял всё в свои руки. Как всегда. Пользуясь тем, что лифт очень маленький, им пришлось стоять непозволительно близко. Цзаньцзинь нащупал руку Ичжоу и сжал её, молчаливо благодаря за поддержку. Хайкуань выглядел задумчивым и печальным, поэтому, выйдя на улицу, Цзаньцзинь мягко потрогал за руку уже его: — Куань-гэ, не расстраивайся, я правда могу потерпеть, просто иногда очень трудно сдерживаться. — Мне тоже, А-Цзинь. Прости, что втравил тебя во всё это из-за своего нетерпения. Ичжоу говорил мне подождать с признаниями, но я поторопился. — Нет, мне было очень нужно знать, что я вам нужен. Честно говоря, я часто чувствую себя не у дел, даже в компании Ибо, Джуна и Сяо Чжаня я всегда лишний. Ван Ичжоу выразительно фыркнул: — Просто Ибо и Сяо Чжань заняты друг другом, а этот Джун, я надеюсь, на тебя глаз не положил? — Точно нет, мне кажется, он влюблён в Чживэя. — Бедный парень, — фыркнул Ван Ичжоу. — Гомофоб среди толпы геев. Как бы руки на себя не наложил. — Ичжоу! — воскликнул Хайкуань. — Пожалуйста, на сегодня хватит потрясений. А-Цзинь, не слушай его. Уверен, что Сяо Чжань контролирует ситуацию, иначе обратился бы за помощью. Он погладил тыльную сторону руки Цзаньцзиня и мягко ему улыбнулся. — Ладно, но в школе нужно за ним присмотреть. Садитесь. — Ван Ичжоу открыл им заднюю дверцу и кивнул, выражая тем самым согласие, чтобы они сидели вместе. Цзаньцзинь с радостью залез первым, тогда как Лю Хайкуань обратился к Ичжоу взглядом. — Ему это нужно, — пожал тот плечами, — как и тебе. Но ночью твоей заднице придётся несладко. — Можно подумать, в первый раз, — фыркнул Куань и благодарно улыбнулся. Обменявшись полными нежности взглядами, Хайкуань и Ичжоу расселись по местам. Цзаньцзинь тут же придвинулся к мужчине и прижался боком, положив ладонь на идеальные длинные пальцы, слегка сжимая. — А-Цзинь, — Хайкуань старался владеть собой, но выходило из рук вон плохо, — ты бы знал, как я хочу стать к тебе ближе. Потерпи немного, пожалуйста. — Хорошо, но от поцелуев я не откажусь, в них же нет ничего такого, да? Покачав головой, Хайкуань посмотрел на маленького хитреца и наклонился к его губам, нежно целуя и чувствуя, что тут же поплыл. Ичжоу откашлялся, когда юноша почти влез на колени Хайкуаню, пытаясь его оседлать, и тяжело дышащие почти любовники отпрянули друг от друга. — У меня от сексуального напряжения сейчас штаны задымятся. — Простите, — потупил взор Цзаньцзинь, у которого у самого в штанах творилось сплошное бесстыдство. — Я очень распутный. — Небо, он ещё и говорит так, что у меня давление поднимается, — трагично произнёс Ичжоу, при этом смотря в зеркало, чтобы удобнее перестроиться в другой ряд. — Ты там как, диди? — Всё в порядке, — Хайкуань нежно погладил Чжу по бедру, перемещая ладонь на обтянутую джинсами попу, и слегка сжал её. Остановиться было выше его сил, хотя он и знал, что никогда не переступит черты, которую сам же и провёл, но желание взять хотя бы самую малость от близости распаляло его. — Мы скоро приедем, остыньте немного, а то в Шанхае наступит лето вместо зимы. Цзаньцзинь закусил губу, мечтательно представив себе, как они могли заняться с Лю Хайкуанем сексом прямо здесь, на заднем сиденье машины. Но этому пока не суждено было сбыться, чему все трое были не рады. Он поправил одежду перед выходом, потянулся к Ван Ичжоу, чтобы поцеловать его, благо ночь на улице давала такую возможность. Мужчина был ненасытен, но всё же отпустил его с распухшими и истерзанными губами. — Я напишу перед сном, — робко сказал Чжу, прекрасно понимая, что обоим мужчинам, скорее всего, будет не до этого, как только они попадут домой. — Конечно, А-Цзинь, мы будем ждать. Долго не засиживайся. — Хорошо, — он поцеловал на прощание Лю Хайкуаня и с огромным усилием заставил себя выйти из машины. Член в джинсах сдавливало так, что пришлось поправить его, прежде чем помахать вслед отъезжающей машине. — Я сдохну раньше гаокао, — мрачно заключил он и пошёл к подъезду.