Фикраль

День одиннадцатый. Слово — «место». — Место встречи изменить нельзя, — сказала Мод, обнимая Пинки Пай. — Привет, сестра. — Это почему нельзя? — не поняла Твайлайт. — Потому что в Понивилле только одна кондитерская. А если Пинки там нет, значит, она ищет приключений уже совсем на другое место… * * * — Из всех странных мест, куда меня заносило, это входит в пятёрку лидеров, — проворчал синий прозрачный шарик с серебристыми искорками внутри, лежащий за большим красным пластмассовым кубиком. — И откуда ты это сказала? — свыше хихикнули. — Ой, не подкалывай… — синий шарик медленно выкатился из-за куба. — Ты у нас вообще тут на роли внешнего бекапа, это не твой сюжет. — Не стоит недооценивать злобность и фантазию авторов. Рамки любого сюжета можно обойти. Например, память ты сохраняешь именно поэтому. — И меня теперь две. Класс! — шарик покатился через зал, заполненный разноцветными кубами, трубами, ещё какой-то цветастой хренью непонятного назначения. — Всегда мечтала иметь двойника… хотя технически двойник — это я. Кобылять, будь это реальный цирк, а не цифровой, его создателя уже бы линчевали за издевательство над цветовой гаммой и зрением зрителей! Йож твою!.. Шарик нырнул за очередную кракозябру из ярких кубиков. Мимо промчались верещащие пластиковые макаки, матерящаяся табличками красно-синяя арлекинша и какая-то черная многоглазая скотина неопределённых очертаний. Через минуту в обратную сторону пробежали синий зубастый то ли кролик, то ли заяц, тряпичная кукла, театральная маска на красных пружинистых ленточках, скрученных в подобие тела, и ещё что-то, наспех склёпанное из абстрактных фрагментов. За ними шустро проползло нечто здоровенное, смахивающее на помесь лоскутного одеяла со слизнем и крокодилом. Нечто издавало неразборчивые ухающие и ахающие звуки. — Весело тут у них… — пробормотал шарик. — Ага, у нас всегда так, — согласился шахматный лупоглазый король, выползший из кучи подушек. — Кейн знает толк в извращениях… таких, как ты. И что-то я забыл… что я забыл, ты не знаешь? — Ну-у… Удивиться и испугаться, наверное? — предположил малость ошарашенный шарик. — Ах, да, точно! Спасибо. А-а-а-а, говорящий шарик!!! — король схватился белыми перчатками за корону и кинулся обратно в подушечную крепость, захлопывая подушечную дверь. — «Псих — подумал ёжик», — коньстатировал шарик и покатился вдоль стены. Вслед за ним из всех щелей начали выкатываться такие же шарики разных размеров, выстраиваясь за ним цепочкой. — Где там эта ляганая дверь? — Точно трудно сказать. Это место может меняться по воле ИИ-контролёра. — Значит, методом тыка… — добравшийся до первой двери в стене шарик остановился. Подкатились остальные, собираясь в кучку, которая встала на четыре ноги из шариков, встряхнула крыльями из шариков, после чего синий аликорнолошарик нацелил шариковый рог на дверь. — Ничего нового. И шутка тоже неоригинальная. Это уже относилось к вылетевшей из открывшейся двери боксёрской перчатке на пружине. Стоящего сбоку Луношарика не зацепило. — Мазилы… Следующая дверь вела в глубины аквариума, в зеленоватой мути которого скользили странные рыбы, а в смутной дали угадывались тени чего-то покрупнее. — Жаль, но на рыбалку нет времени. Это уже начинает напоминать замок Твайлайт… что наводит на мысли, — проворчала Луна, закрывая дверь. — Ах, простите. Сидящий за новой дверью в ванне манекен вежества не оценил, метнув в дверь визжащую маску. — Тьфу на вас, — от души шваркнув её дверью на подлёте, Луна досадливо махнула хвостом. — В нашем замке было куда остроумнее сделано. Маску, впечатавшуюся в дверь, перекосило. — Зря, на правду не обижаются, — поучительно сказала Луна. — О, наконец-то. За дверью обнаружилась гигантская конструкция из множества вращающихся под детский смех золотистых каруселей, выстроенных в подобие медленно изгибающейся не то башни, не то колонны, верх и низ которой тонули во мраке, заполняющем бездонный зал. Сбоку бил луч света, напоминающий кинопроектор. К нему-то, раскинув крылья из множества мелких шариков, Луна и устремилась. Проскользнула в окошко шариковой змейкой, вернула форму Лошарика и огляделась. — В яблочко. Резервный пульт управления. И банк данных цифровых копий. — Намертво зависших в цикле этой клёпаной карусели, пока не придёт их время участвовать в представлении. — Нарисованное на шариках лицо Луны исказилось гневом. — У кого-то из этой компании есть коды доступа. Это только в фантастике ИИ могут функционировать сами вечно. В реальности с этим сложнее. — Были коды доступа, — усмехнулась злорадно принцесса цифровых снов, доставая из шариковой гривы золотой ключик и вставляя его в отверстие на пульте проектора, похожего на гигантскую ядерную пушку. — Дрыхнуть на работе надо меньше. Шарики запрыгали по пульту, вводя команды. — Соединение установлено… Передача данных… отключение ИИ… Стоп симуляции. Разблокировка аккаунтов реципиентов, подключение к выводу данных. На экранах, которыми были увешаны стены, остановилась беготня и суматоха, красочный мир замер. Все персонажи, кроме одного, начали рассыпаться на полигоны. Оставшийся в растерянности озирался, затем кинулся куда-то бежать. Луна, мурлыкая, ожидала конца передачи. Спустя пару минут в дверь начали колотить. — О, а вот и администрация… — принцесса хмыкнула и подошла к ней. — Занято! — Откройте немедленно! Это вмешательство в дела корпорации «Си-энд-Эй» и правительства! Кто вы?! — Я? Вирус. Но не волнуйся, зайчик, я не заразная. — Луна вернулась к пульту и посмотрела на полоску индикатора загрузки. — Вам всё равно не нужны «лишние» люди, а проект «Возрождение» давно накрылся медным тазом вместе с «Дедалом». — Откуда… — От верблюда. Очень полезный зверь, на все случаи жизни, — Луна метнула в пульт шарики. — Передача завершена, команда на самоуничтожение серверов проекта «Цифровой рай». Блокирование выхода из аккаунта «Джакс», блокирование прав администратора, блокирование обратной связи с внешними устройствами. Отключение ограничений ИИ «Кейн». Запуск симуляции. Переход в плавающий сетевой режим, приоритет изоляционной безопасности — наивысший. Наслаждайся, зайчик. Искать тебя и выковыривать отсюда будут о-очень долго… ты ж у нас не оцифрованный? — Сволочь!!! Я тебя найду! — Это вряд ли… — шарики рассыпались роем искр и втянулись в пульт. Последний из них упал и покатился, мигая белым светом всё сильнее. — Вам туда, как до луны на карачках. Раз-два-три-четыре-пять, будем зайчиков взрывать! Ослепительная вспышка затопила зал. День двенадцатый. Слово — «предположение». — Что ты делаешь, Пинки? — Твайлайт, вывалившись из корзины воздушного шара, застрявшего в болоте посреди какого-то леса и пытаясь размять ноги, с недоумением смотрела на розовую пони. — Ну ты же сказала, что мы можем только пред-положить, в какую сторону отсюда выбираться, вот я и ложу «перед». А что, надо ложить взад? Или вбок? — Пинки перестала выкладывать дорогу из досок через трясину. — Но у нас фанфик, а не вбоквел! — Да без разницы, — вздохнула Твайлайт, привычно пропуская мимо ушей странную идею о фанфиках. — В любую сторону, всё равно на крыльях мы отсюда вас не вытащим, далеко. И я даже не спрашиваю, откуда у тебя доски, гвозди и молоток… — Они у меня есть, — пожала плечами Пинки, — разве этого мало? — Знать бы, сахарок, чего ещё у тебя есть, — вздохнула Эпплджек, вместе с Рэрити пытаясь залатать прореху в ткани. Она даже шляпу положила на пенёк, чтобы та не мешала. — Чтоб выбраться отсюда без всяких там положений, хучь вперёд, хучь взад, хучь вкудысь. — А, ну это просто! — Пинки радостно подпрыгнула. — Что же ты раньше не сказала? Вот, ложим, чтобы сюда взад… Она положила на две кочки длинную доску. — А туда у нас будет тогда перед! — Пинки махнула лапкой через доску. — Правда же, просто? — Э… И чё? — спросила Рейнбоу Дэш, хлопая глазами. Они с Флаттершай приподнимали и расправляли лопнувший баллон перед Рэрити. — Что мы тут в полной заднице, и так ясно. — Рейнбоу, манеры! — закатила глаза Рэрити, пытаясь стянуть края очередной дыры. — Да ну… — та только крылом махнула и плюхнулась на кочку. — Не нуди, а штопай лучше, швея-мастерица. — Может, сама попробуешь, мастерица выпендрёжа? — прищурилась модельерша. — Девочки, не ссорьтесь, — мягко укорила их Флаттершай, продолжая парить в воздухе. — Давайте дослушаем Пинки. — А что тут слушать? — удивилась Пинки. — Просто пошли! Она одним прыжком перемахнула через доску… и исчезла. — Упс… — сказала Флаттершай, изумлённо распахнув глаза и едва не позабыв махать крыльями. — Это… как? — Без понятия, сахарок. Энто ж Пинки Пай, — Эпплджек решительно нахлобучила шляпу и схватила зависшую Твайлайт. — Так шо двигаем-ка отседова, пока маем куды! Пинком отправила через доску Рейнбоу Дэш, пытающуюся подобрать челюсть, перекинула вслед ей принцессу, повернулась к Рэрити. Та потрясла головой, сделала вид, что нисколечко не удивлена, и гордо отстранилась. — Фи, дорогуша, давай без этих ваших сельских грубостей! — модельерша задрала носик, величественно проследовала к доске и изящно её перескочила. Эпплджек закатила глаза, переглянулась с Флаттершай… Та только развела лапками и порхнула над доской, исчезнув в зарябившем воздухе. Фермерша вздохнула, споро взвалила на спину сумки с пожитками, кучей сваленные возле корзины бывшего шара, и с разбегу прыгнула за ней. * * * — Уверяю вас, столь же удобного и выгодного предложения вы больше нигде не получите, — голос Фартуха-ибн-Сандалиха был сладок, как мёд. — Посудите сами, друг мой… Вы получите намного больше, чем за распинательства перед глупыми школярами в вашем… университете ахрено… простите, археологии. Мой повелитель, став султаном, теперь может по достоинству вознаградить ваши несравненные таланты, которые он мог оценить в своё время… — Я прежде всего археолог! — как-то неубедительно возмутился Гоззо, покраснев. — И это было всего лишь раз, и только для… — Да-да, один раз — не… считается, — ещё слаще улыбнулся ибн-Сандалих. — Однако никто и не говорит, что ваши интересы в ах… археологии будут неким образом ущемлены, и в свободное время, коего у вас будет много более, нежели сейчас, вы вольны раскапывать любые тайны прошлого. В обмен на усладу для своих очей и… прочих органов мой повелитель обеспечит вам доступ к любым древним местам, даже тем, коих ни разу не касались алчные руки ахре… археологов. — Любые места? — Гоззо взволнованно забегал по кабинету. — Абсолютно. Никаких ограничений! — покивал Фартух благодушно. — И уж конечно, никакая тень иных… занятий не падёт на вашу сиятельную репутацию, ибо всё будет сугубо приватно. — И… — Гоззо остановился. — Не беспокойтесь, досадных недоразумений, подобных случившемуся в тот раз, более не будет. Шест для ваших блистательных выступлений вы выберете сами, чтобы он выдержал ваши несравненные стати. Любой фирмы, любого производителя! Как, разумеется, и наряды. — Хм-м… — Глаза Гоззо заволокла мечтательная пелена. — На шесте от «Стрипфрам Индастриз» я бы развернулся по-настоящему… Но… — О, и это учтено. — Ибн-Сандалих сложил копыта на объёмистом брюшке. — Для вашей прекраснейшей супруги построят личную пирамиду, достойную её великолепия, и приготовят чудесные клубки из любой шерсти, любых расцветок, всевозможных тряпичных и плюшевых мышек, а также полный набор лазерных указок, не говоря о лучших кошачьих консервах на тот крайне маловероятный случай, если её изысканный вкус не удовлетворят все усилия искуснейших поваров султана. — Ну что ж… Тогда я согласен! — Гоззо пожал копыто просиявшего верблюда. — Когда выезжать? — Мой повелитель не сомневался, что в память старой дружбы вы примете его предложение, а потому лимузин ждёт вас внизу, — Фартух пренебрежительно отмахнулся от всяких мелочей. — А за вашей супругой и вещами уже отправлены комфортабельнейший автобус и грузовики, на аэродроме ждёт дирижабль «СедлАвиа-Эйрлайнз», дело лишь за вами. Ерундой же вроде документов займутся адвокаты повелителя. — Оперативно… — пробормотал Гоззо и решительно хлопнул крылом по столу. — Что ж, поехали! Так великий ахренолог Гоззо перестал зарывать в землю свои таланты. День тринадцатый. Слово — «искусство». — Искусство требует жертв! — заявила Твайлайт, с силой отбивая чечётку. — Кто бы мог подумать, что на чейнджлинге можно поставить синяки… — подивилась Старлайт. — А теперь мы её повесим! — Твайлайт склонила голову набок, оценивая свой шедевр. — Не надо! — вмешалась Флаттершай. — Это же неэквинно… и пахнуть скоро начнёт. — Да не за шею… — закатила глаза Твайлайт. — В рамочке на стенку. Чтобы глаз радовала. Старлайт промычала нечто неопределённое. Флаттершай подозрительно на неё покосилась, различив нотки сожаления, но взор принцессы сердца Акио Отори был невиннее чистого неба. И только отбитая всмятку Кризалис не сказала ничего. Она была в глубоком обмороке. Идея с маскировкой под коврик для ног оказалась не очень удачной… * * * — Искусство, Гарри, не горит, — Флаттершай, не глядя на сидящего с несчастным выражением на морде медведя, густо облепленного пластырем, поправила картину в слегка обгоревшей раме и опустилась на пол, складывая крылья. Общая подкопчённость придавала гогочущей косорылой панде в кожанке и лётном шлеме с гоглами, вцепившейся в штурвал крестокрылого биплана, особенно лихой и придурковатый вид. — Особенно защищённое чарами. Нет, я понимаю, что восприятие — вещь очень-очень личная, и что даже при том, что панды у нас не водятся, Меткоискателям не следовало тебя красить… но тем не менее, тебе стоило отнестись к этому спокойнее. Они же ещё маленькие и глупые, и просто хотели, чтобы ты был похож на их любимого героя из фильма. Медведь уныло-злобно рыкнул. — Ну да, глянув утром в зеркало и увидев такое, я бы тоже… хм… удивилась, — признала пегасочка. — Но сносить дверь, загонять мелких на крышу, а потом пытаться сжечь картину, облив её керосином, полведра которого ты по пути из сарая расплескал на себя и на землю… Медведь жалобно заскулил, схватился забинтованными лапами за пластырную башку, взвыл и затряс ими в воздухе. — Вот-вот, это была очень плохая идея, Гарри. — Флаттершай строго посмотрела на изрядно оплешивевшего страдальца. — у сарая стоит большая бочка с водой, но вместо того, чтобы просто потушить шерсть и смыть краску, ты помчался к реке, сшиб осиное гнездо с осины — неудивительно, что они тебя покусали — с гнездом на голове сбился с пути и свалился в овраг, заросший дискордополохом и крапивой… Медведь понуро промолчал, ёрзая и почёсываясь. — По счастью, в итоге ты угодил в болото, правда, из трясины мы тебя вытаскивали ещё целый час. И всё только потому, что ты не разбираешься в искусстве! Флаттершай обвиняюще ткнула лапкой в оторопевшего медведя. Тот возмущённо зарычал. — Нет, кулинария не считается, по крайней мере, касательно жеребят, пусть и шебутных, — твёрдо сказала пегаска. — Так что теперь, боюсь, нам придётся заняться пробелами в твоём образовании, дружок. Пока ты бедных жеребят случайно не… Хмыкнувший мишка указал лапой в окно и рыкнул. — Не меняй, пожалуйста, те… ЧТО я забыла запереть?!.. — Флаттершай обернулась. Меткоискатели с восторгом вытащили из сарая снайперку, станковый пулемёт и базуку, и теперь шустро волокли всё это добро к Лесу в тележке вместе с ворохом патронных лент и ящиком гранат. Пегаска схватилась за голову крыльями и лапками. — Кобылять! А НУ, СТОЯТЬ, МЕЛКИЕ ЗАСРАНЦЫ!!! Шкуру спущу и сдам Зекоре на опыты! Не прельстившиеся отчего-то такой перспективой жеребёнки наддали ходу. Флаттершай пулей рванула прямо в окно. Гарри несколько секунд наблюдал за погоней, пока вся компания не исчезла из виду за деревьями, философски пожал плечами, фыркнул, поскрёб когтями пластырь на боку, в порядке компенсации и мести подлым осам вынул из буфета горшок лесного мёда и удалился с ним в свой закуток, косо зыркнув на злополучную картину. Ну хоть во второй раз не полезут… наверное. День четырнадцатый. Слово — «политика». — У тебя уставший вид, — Старлайт сунула подруге кружку с какао и накинула ей на плечи плед. — Уж какой есть, — Твайлайт благодарно кивнула. — Искать преёмника… или преёмницу не так легко. Я не Селестия, да и кучи монстров под лапкой у меня нет — повывелись в процессе. — Устрой этот… как сейчас в книжках про любофф, которые пишет Каденза, неестественный отбор, — предложила Старлайт, плюхаясь рядом. С дворцового балкона открывался чудный вид, но Твайлайт было явно не до пейзажей. — Или выборы… о, а это ведь идея, скажи? Может, ещё и я выиграю. Придётся тебе меня удочерять, или что там полагается? — Выборы при монархии, хоть и либеральной? Занятно, — Твайлайт хмыкнула, почесала нос и отхлебнула какао. — И в чём будет заключаться политика твоей партии? — Политика моей партии, — Старлайт пафосно запахнулась в плед, задрала нос и заложила лапку за край «одеяния», — будет строго по делу! Никаких политесов! Вся власть — Старлайт, мир — народам… хотя уже есть, меньше мороки… От каждого по потребностям и всем по возможности! Небеса — земнопоням, землю — пегасам, единорогам — океаны, раз остальное разобрали, детям — свободу от скучной учёбы и уроков, взрослых — в школу! И главное — каждому по своей Пинки Пай! Представляешь, сколько за меня проголосует народу? — Копытально… — пробормотала Твайлайт и прыснула. — Это ж какой бардак будет. И разгребать придётся тебе. Особенно когда все эти неучи подрастут, а Клонки Пай разбегутся. — Не-а, тебе. — Старлайт хихикнула. — Потому что у нас монархия. — Ну, спасибо, — Твайлайт изобразила благодарный поклон. — Наворотить таких дел — и в кусты? Не выйдет! Я отрекусь от престола в твою пользу. О, кстати… а ведь это мысль. И да, никакой мороки с преёмником! — Э-эй, я пошутила, — Старлайт выпуталась из пледа и замахала лапками. — Хотя принцесса… а чего мелочиться, императрица Старлайт — это звучит круто! Но мне и Нашего Города хватило. А если серьёзно… у тебя же есть Ластер и куча времени, чтобы её обтесать. — Эко ты её завуалированно обозвала поленом… — Твайлайт слабо усмехнулась. — Я в смысле приоритетов. — В том-то и проблема. — Твайлайт допила какао и мрачно уставилась в кружку. — Имею ли я право подменять её приоритеты своими? Если бы меня, когда я закончила ШОД, спросили, хочу ли я править Эквестрией… У меня, знаешь ли, были малость другие планы, пусть я и мечтала быть такой, как Селестия. Кто ж знал… — Н-да… — Старлайт посерьёзнела. — Действительно, проблема. Что ж, тогда тебе просто придётся найти кого-то более подходящего. Она шутливо пихнула подругу в бок. — Главное, помни — мы в тебя верим! Недаром же Селестия выбрала именно тебя — она ведь знала, что делала. — Что ж… Будем надеяться, — тихонько вздохнула Твайлайт, — она не ошиблась. * * * — Принцесса Селестия — непревзойдённый политик! — Твайлайт удручённо покачала головой. — Ей всегда удаётся добиться своего… иногда лишь просто появившись на переговорах… Мне до неё топать и топать. А когда я спрашиваю, как она это делает, она только смеется и говорит, что это послы — милейшие существа, которым довольно лишь впечатления от её природного обаяния… Ну да, этих обаяешь, как же. Семь потов сойдёт, пока уступок добьёшься. — Пфр-р-р… — неопределённый звук, изданный Луной, настолько явно отображал скепсис, что Твайлайт встрепенулась. — Ну да, чисто природное впечатление, с этим не поспоришь… Обаяшка у нас Тия, да. — Ты что-то знаешь? — Твайлайт насторожилась. — Ну… — Луна пожала крыльями. — Пожалуй, об этом уже можно говорить. Понимаешь, Твай, Тия, конечно, может обаять и заговорить до умопомрачения кого угодно с её-то опытом… но у всей этой говорильни есть свои берега. И иногда, чтобы удержать события в русле, одного лишь доброго слова недостаточно. — И… что тогда? — Твайлайт нервно переступила с ноги на ногу. — Где-то примерно раз в десять лет Тия вывозит послов на обед куда-нибудь в живописную, но безпонную местность с потрясающим видом на какую-нибудь высокую гору. После чего солнечный протуберанец за полминуты стачивает эту фудзи в яму, заполненную жидкой магмой. — Ой… — Твайлайт села, где стояла. — Вот после этого, милая Твай, обаяние нашей дражайшей сестрицы и становится весомейшим аргументов в политике, даже если она ограничивается всего лишь улыбкой. — Луна взяла с блюда на столике большой апельсин и магией вмиг ободрала с него кожуру, изящно провернув. Твайлайт нервно икнула. — Согласись, это здорово экономит время и силы. Правда, у такой политики есть один недостаток… — К-какой? — Гору приходится поднимать заново, а это сильно муторно, — Луна печально вздохнула, разломила апельсин на дольки и протянула половину Твайлайт. Та машинально взяла, оторвала дольку и сунула в рот, глядя в никуда. — Чуть не туда нажмёшь — и уже землетрясение. Правда, когда я послов приглашаю на это действо, они почему-то не обращают внимания на подобные огрехи, и вообще не склонны к светским беседам. — В самом деле? — пробормотала слегка опомнившаяся Твайлайт и взяла ещё дольку. — И с чего бы это… — Теряюсь в догадках, — Луна выкинула очистки в корзину и сунула остаток апельсина в рот. — Возможно, потому, что они — милейшие существа.