Фикраль

День двадцать пятый. Слово — «ученик». — Студиозусы — это зло! — провозгласила упившаяся после сессии в зюзю Старлайт, и с чувством выполненного долга свалилась под стол. — Просто ты не умеешь их готовить! — весело сказала Пинки, дохлёбывая восьмую кружку сидра. — Ну там, лучок, укропчик, петрушечка… ик! Прожарить как следует… — она качнулась, свела глаза в кучку и последовала за Старлайт. — Хочу в необитаемый лес… и чтобы деревом… хр-р-р… — Флаттершай тихонько сползла со стула. — Со стразиками… чтобы непременно со стразиками… — сонно брыкнувшись, промямлила Рэрити, уже лежащая под столом. — В яблочках… — дополнила Эпплджек, спихивая с себя модницу, и громко захрапела. Рейнбоу Дэш не сказала ничего — она чистым и незамутнённым клочком бессознательного счастья свисала с люстры. — Аминь, — подытожила Твайлайт, пытаясь свести три нахально пляшущие перед ней кружки к общему сидрознаменателю. Решила задачу методом широкого тактильно-флангового охвата, залпом опрокинула изловленное и с огромным удовольствием рухнула на Старлайт, пробормотав: — До встречи после каникул… * * * — Всегда двое должно быть их… — пробормотала Луна, задумчиво глядя на сестру, что-то втолковывающую Твайлайт. — Интересно. Неужели опять на те же избранные грабли, дорогой учитель? — Это ненадолго, — сказала Сансет Шиммер, выковыривая из спёртой короны кайбер-кристалл и подходя к столу с разобранной световой шашкой. Почесала скрытые в шевелюре рога и вздохнула. Татуировок Дарту Молу до сих пор не хватало. День двадцать шестой. Слово — «история». — Как ты только умудряешься постоянно влипать в истории? — Спайк сердито бухнул на столик поднос с какими-то банками. — Да чтоб я знала… — простонала пергаментно-желтушная Твайлайт, прижимая ко лбу мокрое полотенце. — Печенье, наверно, попалось какое-то не то. Был обычный выпускной, мы наконец выпихнули эту банду второгодников с Йоной… и Старлайт выставила поллитру «Лунных брызг». На шестерых и незаметно. А потом Эпплджек с Пинки поспорили, что лучше — вишнёвый пунш или креплёный сидр, попросили помочь… и мы… ой, моя голова-а-а… попробовали. Совсем по чуть-чуть. А потом Рэрити притащила шампусик в честь удачной ничьей, а Рейнбоу сказала, что этой шипучкой только кафель полировать, и приволокла «Облачный ликёр», а потом… что потом-то было? — Потом на шум припёрлись те самые второгодники с початым бочонком портвейна, и где-то ими подобранная Гильда с ромом и ящиком пива, — любезно «помог» Спайк. Твайлайт позеленела. — И если б ром тот гнать не из опилок, то что б вам было с шести бутылок. А потом вы все дружно отравились печеньем… как я слышал с утра уже раз восемь. На. — Что это? — просипела забившаяся под одеяло жертва печенек, успевшая вновь сменить колер — уже на багрянец. — Яд, блин! — Спайк отобрал у неё одеяло и сунул в трясущиеся лапки банку. — Заслуженный. Пей давай. Рассол это. Весь рынок обегал, еле нашёл. Просто невероятно, сколько народу вчера перебрало… печенья. В следующий выпуск запасайтесь загодя, что ли. Предоставив уже переходящей в тепловой диапазон Твайлайт допивать лекарство, он отправился раздавать банки дальше. В конце концов, должен же быть в этом сумасшечкином кобылятнике хоть один здравомыслящий жеребец? * * * Гоззо, Гоззо-археолог вклеился в историю, Решил Гоззо на раскопки съездить в Евпаторию. Пионеры Гоззо привечали с радостью — Накормили и споили всей горючей гадостью. На стриптиз большого гостя спьяну подболтали, И до пёрышка беднягу за ночь ощипали. Лысый, как колено, Гоззо плыл из Евпатории, Проклиная пионеров, бодун и историю.