Трудности перевода

мира старается записать кружок с максимально серьёзным лицом, только сложно оставаться спокойным, когда на фоне денис давится таким гиеньим смехом, что колпакову требуется не одна попытка. и даже не две. не разделять веселье сигитова сложно, ещё сложнее не смотреть на лицо ильи, который готов если не умереть на месте, то провалиться сквозь землю точно. — илюх, да чё ты ссышь? дениса разъёбывает снова, но уже от того, как мулярчук закрывает лицо руками. и миру накрывает следом за ним сразу, как только он отправляет кружок. и смеяться, вроде бы, в такой ситуации некрасиво и не тактично, но илья всем своим видом напрашивается на бесконечный поток шуток. — реально, илюх. мира садится рядом, смотрит сверху вниз, щурится с настолько сучьим весельем в глазах, что должно быть стыдно. только у миры в принципе стыда никогда не было. — подходишь, уверенно берёшь за руку. он протягивает денису руку, явно демонстрируя на примере. сигитов с охотой обхватывает широкую ладонь и трясёт, как дурак, выбивая из миры новый смешок. — и говоришь ему «чинг-чонг». денис смеётся лающе, взахлёб, лбом прижимаясь к плечу миры. а мира и не против. зато илья - очень даже. он темнеет лицом ещё больше, явно не разделяя общего задора, поджимает губы в тонкую линию так, что они бледнеют. и слишком уж сильно хочет послать этих двоих на хуй, только ярик, выбравший тактику невмешательства, всё же решается их осадить хотя бы немного. — ребят, я понимаю, что у вас там планируется долгая счастливая жизнь, но давайте без бана к китае хотя бы. только это не помогает, а повышает градус абсурда. — он может сказать ему «нихао». — или «ямате кудасай». — это по-японски, ебанат. илья вздыхает так тяжело, что чудом не выплёвывает лёгкие. — я могу вам сказать на хуй пойти. денис, жмущийся к мире, едва не соскальзывает с его плеча на пол, снова гавкнув смешком. илья злится, илья смущается и это не может не смешить только больше. — мы пытаемся тебе помочь. — охуеть у вас помощь, я в ахуе. мира скалится, как гиена, и тоже не думает снижать обороты. хотя бы потому, что берегов он не видит в принципе. — ты чуть не сдох, к- когда ему руку жал. — отъебись. — ты даже зассал ему в глаза глянуть. — а чё я должен был сделать? то, как денис переглядывается одновременно с мирой, не сулит ничего хорошего. илья уже убедился, что их команда - цирк, а эти двое - клоуны разной направленности. такие не могут предложить что-то адекватное, особенно, если решают что-то вместе. — пригласи его на свидание. сигитов уверен, что это звучит разумно и логично. с мирой вот получилось. и неважно, что колпаков вполне понимал, что он говорит, и никакой язык не мешал. кроме мириного ядовитого, разумеется. но денису это даже нравится. но у ильи так не выйдет. илья не знает китайский, аме не знает английский. это уже не барьер, это натуральная крепость. — если бы мира пиздел только на украинском и не понимал нихуя, что бы ты сделал? — встал на колени. и по лицу миры, на которое мулярчук бросает короткий взгляд, весьма красноречиво видно, что денис примерно так и сделал. но подробности знать не хочется. — вы ёбнутые. — а ты ссыкун. такой обмен фактами илье крыть нечем. ведь реально ссыкун. есть же варианты, не требующие особых познаний в китайском. а ещё существует переводчик. только всё равно как-то стрёмно и страшно. и стыдно, что пиздец. — похуй. — какой же ты... — да рискну я, блять, рискну. только как ещё не придумал. но это дело десятое. главное - хотя бы не зассать подойти. и не вести себя также неловко, как и на сцене. илья берёт себя в руки. уходит от этих двух клоунов подальше, а ярик лишь качает головой. — если нас реально не забанят, это будет чудо. клоуны на это отвечают ему исключительно смешком. *** у ильи плана нет. зато есть огромное желание больше не попадать под обстрел шуток. а ещё - желание сдохнуть в моменте времени, потому что экстримы смотрят на него странно, явно не понимаю, что ему нужно. — нихао. сигитов сейчас точно подавился бы новой порцией смеха, зная, что илья с серьёзным лицом использует предложенную им тактику. но илье насрать. у ильи цель - пережить свой собственный позор. и не разосраться с китаем. по возможности. — э, аме? аме поднимает на него голову, смотрит вопросительно и выжидающе. а мулярчик понятия не имеет, что ему сказать дальше. и на каком языке. мира бы пошутил про язык боли и слава богу, что его нет рядом хотя бы сейчас. — ты. я. каждое слово он сопровождает жестами, показывая то на себя, то на аме. аме на это слепо моргает, не понимая вообще ничего. — сходим пожрать. ок? если это - не стыд, то куда вообще дальше? можно было позвать переводчика. только тогда об этом недоразумении может узнать ещё больше людей. аме не отвечает. переглядывается с командой в надежде, что хоть кто-то ему сможет объяснить, но они сами только пожимают плечами. и илья понимает - шансов нет. только если не позориться до конца. и он достаёт телефон. открывает переводчик, набирает сообщение быстро и думает только о том, что лучше бы умер ночью во сне. но всё равно позволяет аме прослушать. аме слушает, сведя брови к переносице. и всё равно молчит. илье хочется умереть вдвойне. он сделал максимум из того, что мог. попытался, рискнул. не вышло. и сейчас самое время, чтобы сбежать, сохранив остатки достоинства. если они вообще ещё остались. только аме всё-таки открывает рот. — даваи. илья думает, что ему послышалось. но потом понимает, что за бугром особо других слов и не знают. и что аме, будучи явно умнее, хотя бы попытался языковой барьер перепрыгнуть. а ещё - у него пиздец какой милый акцент. *** аме и правда согласился, а не просто выдал первое слово, которое вспомнил. только всё равно потащил с собой проверенного переводчика. потому что аме всё ещё чуточку умнее.