Тьма моей души

Как прекрасен мир, который является к нам в хороших снах. Ведь он показывет лишь то, что мы хотим видеть. Это необязательно вселенские богатства или возможность быть бессмертным (пусть это желание и не будет честным по отношению к себе), совсем нет! Кто то видит во сне близких, что смогли выздороветь от болезни, а кто то любимых людей рядом с собой. Наши грезы – прекрасный источник хорошего настроения и улыбки на целую неделю, но они обеспечивают нас неоправданными ожиданиями, слезами и горечью утраты того, кто когда то был или мог существовать рядом с нами. Отвратительно просыпаться от сладкого сна, ведь так? А что, если ваш сон стал вылезать за грани между реальностью и вашим восприятием? Что если он стал чем то большим, что вы никогда и не думали увидеть в реальности, но тайно грезили и что пришло к вам, словно тепло в замерший дом или последняя частичка вашего пазла? Грезы – страшный инструмент влияния на личность, но пока они наши, ничего плохого не случится! Правда ведь? *** Мастер имел нормальный режим сна и не страдал бессонницей до определённого возраста. Или жизненного периода. Тяжело было свыкнуться с отсутствием целей и утраченных возможностей, что безжалостно порвались на его глазах, как пропуск члена ассоциации МАССОЛИТ. Он стал все чаще в ясном уме и памяти просыпаться часа так в четыре, а может и в два. Тихий тик-так от часов был громко слышен в то время, когда жители дома вместе со всем остальной столицей затихали. Тогда же он в темноте искал рубашку, зажигал свечу и выходил в небольшой дворик с пачкой сигарет. Он знал, что будь это кратковременным явлением, глаза бы начали благополучно слипаться, а действия тела ослабевать, становиться вялыми. Но нет! Он был собран и ясен, словно солдат, поднятый ночью на проверку боеготовности. Он с раздражением вглядывался в небо с мелькающими, далёкими звездами. И никак не мог понять свое состояние. Он стоял около входной двери, слегка приоткрытой, пока из той сочилась непроглядная тьма. Он странно вздрагивал, поворачивая голову в ту сторону. Зажигая сигарету, он обращал взгляд к небу и оставался в таком положении до тех пор, пока не окоченеет, потому что его посещал беспричинный страх. Собственная квартира казалась опасной в лунном свете, пусть то он и списывал на усталость и ночной бред. Потом началась мигрень, свалившись ему как снег на голову. Он все пытался размышлять о возможных ее причинах холодными ночами, находясь в состоянии озноба и выдыхая, однако в этот момент наступало ее время. Боли не заставляли его забиваться в угол – они сворачивали все живое в нем и терзали нещадно. В такие моменты он был готов хвататься за голову и лишь ложился на кровать, не зная куда податься. Один раз увидев себя в зеркале, он на миг удивился, что же нашла такого в нем Маргарита. Ведь боль делала его страдальцем, а глубокие залегшие под глазами очертания мешков не придавали ни мужественности, ни вида трудоголика. Про себя он же подумал, что смахивает скорее на "Личность, имеющую крайне разгульный и бурный образ жизни". Ему оставалось лишь вздыхать на проделки собственного организма. А потом появился Воланд. Ему казалось, что с каждей их встречей они все больше проводят времени друг с другом, пусть это и было ночное время, когда лишь заженные неизвестно кем свечки, расставленные по всему посещению, открывали ему вид на лицо собеседника. И он был притягателен. Глаза, необычайно красиво горевшие. Контрастировашие и со светом тихим-тихим, и с лунным. Что то в нем было такое.. Вместе же они занимались тем, что было не свойственно и неправильно делать гражданину и господину иностранцу в ночное время суток. Мастер писал свой роман. А потом громко, с долей нескрываемого восхищения и глубоким удовольствием зачитывал все от корки до корки. Они ели зелёные и красные яблоки, сидя в старенькой беседке и смеясь о самых разных вещах, так громко, насколько знали что их никто не сможет потревожить. Да и смог ли кто то? Воланд с интересом оглядывал коллекцию его книг, пока в печке Мастер перебирал дрова. Он все зачитывал их названия и авторов то на русском, то на немецком, подробно и с интересом любопытного всезнающего критика рассказывал ему то биографию писателей, то историю написания произведений. И делал он это так ненавязчиво и тихо, что Мастеру хотелось сложить руки и бесконечно сидеть около печи, поглядывая на крайне увлечённого Воланда. Они успели сходить на парочку постановок театра, где когда то(теперь и не жалеющий об этом писатель отмахивался от этой мысли) работал Мастер. Помимо залов они обходили все его помещения, каждый закуток. И консультант даже смог проводить его в гримерную, что впрочем то и не удивляло Мастера. "Я там был.. Вечно пахнет томными духами, п`отом и чернилами. " Воланд тогда улыбнулся и спросил про чернила. Весьма странный ответ про срочное переписывание сценария с помощью реквизита и всех подручных средств позабавило его до хохота. – Und wann passiert das?       Вытирая слезинки смеха, спросил он. –Jedes Mal, wenn ein Schauspieler seine Rolle nicht erfüllt. Oder auf der Bühne auftauchen. Договорив, Мастера озарила двусмысленная улыбка. Воланд вновь засмеялся. –Es ist erstaunlich! Nehmen auch Schauspieler an Likhodeevs Veranstaltungen teil? Мастер слегка сузил глаза, и вздохнув, ответил : – Jeder, der sich um seinen Status kümmert, besucht es. Aber nicht jeder hat eine Rolle zu spielen. Со временем Мастер стал забывать и о мигрени, и о бессонице рядом с Мефистофелем. Он дарил удивительное тепло, пока сам излучал лишь холод. Мастер стал ловить себя на мысли, что ему хотелось, чтобы Воланд задержался подольше. И пока под влиянием алкоголя эти мысли не показались ему грешными(Мы имеем право говорить о боге?– как то задумчиво спросил Мастер), он предпочёл промолчать. Мигрени ушли, но пришла Маргарита. Мастеру иногда чудилось, что она хотела оторвать его от Воланда, отделить от чего то, без кого он больше не представлял свое существование. Без него.. Его. Поэтому, когда в их остывшем и осыпавшимся, словно сухие цветы, романе, он стал видеть в ее глазах недоверие и губительное желание помочь. Никогда не доверяйте людям с такими желаниями! Какими бы они не были Благими, вы ставите на кон все свои карты! И когда влияние галлюцинации полностью захватило его разум – с мыслей Маргариты, он стал совсем другим. Меняться такому необыкновенному человеку было не свойственно, и пусть странная галлюцинация как то действовала на него, Марго становилось больно и колко смотреть на него. Ее глаза заливались слезами при мысли о том, что он нещадно болен, а она ничем не может помочь. Она шептала, но не молилась, за него и когда ей постучались в то утро, от ужаса она потеряла дар человека, как существа не только биологического, но и социального – говорить. Она с ужасающейся скоростью с каждой минутой все сильнее распахивала глазницы, пытаясь внимать словам говорившего. Смерть Мастера – и вместе с ним умерла и Она. Ее адрес и последняя воля в его небольшой записке на столе около написанного романа и пустого, пыльного бокала достались ей. Незнакомец, состоящий на гос. службе, в чётких словах обозначил условия, в которых его нашли. Повешенным на ниоткуда взявшейся веревке с визитной картой. –Так..Вот она. Слегка похлопав по карманам, незнакомец отдал ей в ладонь визитку с иницаллами "W". Ее слегка затрясло, а приближающаяся истерика подкатывала к горлу. Незнакомец внезапно опомнился и вслед вручил ей книгу. –Это все, что было подписанно отдать вам в результате обыска. До свидания, Маргарита Николаевна. Напоследок он взглянул на нее со странным осуждением и будто, страхом перед чем то выбивавшимся из привычного уклада жизни. Дверь закрылась, а она все в таком же ужасе и оцепенении, неверяще смотрела на визитку. Быть может это страшный кошмар, а сейчас она проснётся? Быть может, все ещё существуют грезы, где они с Мастером могли быть счастливы и любимы друг другом? Она осела на пол, зарываясь пальцами в волосы. А злополучная визитка выпала из ее руки, и осветилась рассветными лучами солнца, мягко и довольно блистая на полу. Она с ненавистью посмотрела на нее, не зная что думать. Реальность это была или галлюцинации? *** Сны прекрасны – до тех пор пока мы видим в них то, чего у нас нет и что мы страстно желаем. (Сняться ли сны счастливым людям?). Сны также являются способом эмоциональной разгрузки, выплескиванием желаемых и нежелаемых образов нашего подсознания. В какой то степени, они схожи с галлюцинациями – а вместе они являются предвестниками психологических расстройств, что лишь способствуют искажению одних и появлению других. Но, позвольте. Являясь лишь галлюцинацией, образом в голове Мастера, можем ли мы называть его настоящим, когда у нас есть весомое доказательство – визитка?