***
В комнате повисает молчание, никто не осмеливается произнести два года мучающий их вопрос. Либо собравшиеся не верят своим глазам, либо боятся, что за этим вопросом последует не тот ответ, которого они ждали. - Раз никто не хочет говорить, я начну. Добрый вечер, Грейнджер, как твои дела? - Малфой! - Предупреждающе шикает Джинни Уизли. - Я… - Гермионе срочно нужно взять себя в руки и объясниться, но Великий Мерлин, как это тяжело! - Где ты была? - Наконец, решается задать этот важный вопрос рыжеволосая девушка. - Простите! Простите меня! - Гермиона опускает глаза, сдерживая подступающие слезы, - Я не должна была исчезать, только выслушайте и тогда, быть может, вы сумеете понять. - Мы слушаем, - волшебница поднимает голову и встречается взглядом с Гарри Поттером, лицо которого выражает смесь беспокойства и злости. - Гарри… - Говори, Гермиона, - мужчина отворачивается от нее и смотрит в сторону окна. - Не знаю с чего начать… Еще раз извините, я предала ваше доверие, я поступила трусливо, сбежала от проблем, выбрала самый, казалось бы, легкий путь. Но была не права! Я должна была рассказать вам сразу. Шесть лет назад, как вы знаете, я стерла родителям память о себе, чтобы… - Она косится на Малфоя, ей не хочется изливать чувства при нем. Пару секунд обдумав, она продолжает речь, - В общем, после войны я долго их искала, вы помните, как Кингсли оказывал помощь с поисками. Родители нашлись только через два года… Затем, целый год мы всеми силами пытались вернуть им память, но безуспешно. Самые сильные легилименты Отдела Тайн вмешивались в их разум, чтобы восстановить хоть крупицы воспоминаний. Спустя какое-то время, целители вынесли вердикт: память родителей не вернется никогда. Еще через месяц я узнала, что мама больна раком, а регулярные вмешательства в разум усилили болезнь. - Ты не говорила, - говорит Джинни дрожащим голосом. - Мне было стыдно! Все стало хуже, когда я узнала, что мама скончалась. Через полгода после нее умер и отец, видимо от горя, - Гермиона не может сдержать слезы, они предательски застилают ее глаза, - Все это повергло меня в шок, я старалась держаться, быть сильной, но оставаться в Лондоне больше не могла. Все здесь напоминало о моей ошибке, о моем преступлении и я сбежала. - О чем ты говоришь! Ты не виновата! - Рыжеволосая девушка сжимает Гермиону в объятиях, ее щеки тоже мокрые от слез. - Нет, Джин, виновата. Я убила их! Убила своих родителей! - Волшебница утыкается лицом в плечо Джинни и ее эмоции выходят наружу со слезами. Все, находящиеся в комнате пребывают в шоке. Вновь повисает тишина, которую изредка нарушают тихие всхлипы двух девушек. Выпустив свои эмоции, Гермиона успокаивается, Джинни гладит ее по спине, целуя в щеку. - Ты не виновата, Герм! Не виновата! - Мой эгоизм погубил их, - волшебница смахивает последнюю слезинку, - Стыд и отчаяние поглотили меня, я не могла признаться вам, побоялась осуждения. Побег казался мне правильным выбором. Я приняла это тяжелое решение, оставила вам письма и отправилась сначала в Америку, потом во Францию и остановилась в Италии. К тому времени боль немного утихла, я могла бы вернуться, но появилось новое препятствие, я стала свидетельницей преступления и меня вызвали в Министерство Магии Италии. Меня узнали там, предложили работу. Сначала я планировала лишь помочь в том деле, свидетелем которого стала, а потом все понеслось одно за другим. Оставлять вас в неведении тоже было неправильно, поэтому я написала Джин, что я жива и в порядке, но не могу вернуться. Гарри грозно зыркнул на Джинни, она виновато опустила глаза. - Я не сказала им о письме. Попросила лишь прекратить поиски и сообщила, что ты жива. - Все нормально, я этого хотела, чтобы меня не искали. Работа затянула меня, загружая себя чужими проблемами я забывала о собственных, до сегодняшнего дня. Кое-что произошло, что дало понять: я больше не могу проживать фантомную жизнь и должна вернуться. Вернуть прежнюю жизнь, вернуть прежнюю себя. Вот так я и оказалась перед вашим домом, не в состоянии даже постучать. - Ты больше не исчезнешь? - С надеждой спрашивает рыжеволосая волшебница. - Никогда, обещаю! Гарри подходит к девушкам, Гермиона с ужасом ждет, что за этим последует. В следующую секунду ее окутывают объятия. - Никогда. Никогда, слышишь, не делай так! Если тебе больно, плохо, страшно, ты всегда можешь прийти к нам, и мы все решим! - По-отечески наставляет Гарри. - Простите, прошу простите! - Мы прощаем, Герм! Ты не представляешь, как нам тебя не хватало! - И мне вас, правда. – Волшебники выпустили девушку из объятий. - Может чаю? - Да, спасибо, Джин, - соглашается Гермиона, все еще исподлобья глядя на Малфоя. Джинни замечает этот взгляд. - Пойдем на кухню, - и шепотом добавляет, - Я тебе все объясню. - Как изменился этот дом, - произносит Гермиона, войдя на кухню, которая раньше выглядела заброшенной. Теперь же это была современная кухня-столовая с новеньким ремонтом. - Да, Гарри тут все поменял после нашей свадьбы. - Ваша свадьба… - Задумчиво произносит волшебница, - Прости, что не была с тобой в этот день. (Гарри и Джинни поженились на второй год отсутствия Гермионы) - Больше не извиняйся, - успокаивает подругу Джинни, - Теперь, когда мы все знаем, я могу тебя понять. Думаю, Гарри тоже остынет. - Так что насчет… - Ах да, Малфой. Это, на самом деле длинная история не для сегодняшнего вечера. Если вкратце, то они с Гарри сдружились на работе. Потом этот хорек стал чаще присутствовать на дружеских вечеринках. Ну а сейчас, могу сказать, что они почти лучшие друзья, - Джинни рассмеялась. - Это невозможно. Они ненавидели друг друга много лет, - Гермиона накладывает в тарелку угощения к чаю. - Знаешь, даже за неделю может произойти что угодно. А за два года и подавно, идем. Девушки вернулись в гостиную, разложили на кофейном столике чай, чашки и сладости. Снова повисло молчание. - Даже не знаю, что сказать, - Гарри берет чашку и делает глоток. - Я знаю, - безэмоционально произносит Малфой, - Раз уж ты поведала столь трагичную историю, думаю мне следует сделать кое-что. Во-первых, прими мои соболезнования, Грейнджер. Может тебе это и не нужно, но знай – ты спасла своих родителей в тот момент. Это правда, я был там, в вашем доме. – Глаза Гермионы снова предательски намокли, - Во-вторых, я хочу принести свои извинения за все то, что делал и говорил на протяжении херовой тучи лет. Для Гермионы эти слова стали неожиданностью. Она скептически взглянула на Малфоя, затем на друзей, которые поддерживающе кивнули. - Спасибо, наверное? – Девушка берет чашку и прячет в ней свой взгляд. - Когда-то я извинился перед остальными из твоих друзей, они также отнеслись к моим словам поначалу, а потом приняли их. Может быть ты тоже их примешь. Потом, - Малфой поднимается с места, - Поттер, встретимся на работе. Уизлетта… - Ну хватит так меня называть! Я уже год как Поттер, - наигранно злится Джинни. - Хорошо, пока, Поттер и Поттер, - Малфой улыбается им и направляется к выходу, - До свидания, Грейнджер. Гермиона осмысливает то, что только что произошло. Драко Малфой - друг Поттеров! И в самом плохом анекдоте такого не встретишь. В следующую секунду она размышляет о том, что он извинился, и кажется искренне. Еще доля секунды и она идет за ним к выходу. - Правда спасибо, Малфой, - она осторожно притрагивается к его предплечью, - Возможно твои слова про родителей - это именно то, что я должна была услышать. - Не за что, - спокойно отвечает блондин, - А ты изменилась, Грейнджер. Остаток вечера Гермиона провела с друзьями, интересуясь как сложилась жизнь за эти два года у остальных друзей. Конечно, она читала Ежедневный Пророк, но едва ли там можно было выцепить хоть крупицу правдивости. Чета Поттеров не хотела отпускать девушку домой, предложив ей пожить у них, однако за время жизни в Италии Гермиона привыкла жить одна. Даже гриндилоу-его-задери Стефан не мог заставить ее жить вместе (оно и к лучшему). По возвращению в Лондон Гермиона сняла квартиру в магловской части города. На удивление, это не была полностью заставленная книжными полками студия, даже наоборот, квартира оказалась большой, светлой, в ней было полно места. Волшебница еще не успела придать ей уюта, часть ее вещей так и лежала запакованной, а другая часть была без зазрения совести уничтожена в порыве истерики еще в Италии. На следующий день Гермиона решила обзавестись какими-нибудь вещами для интерьера новой квартиры. Девушка заходит в первый попавшийся магловский мебельный магазин. Любезный консультант провожает ее к интересующим предметам. Гермиона рассматривает кресла, цветочные вазы, интересные картины и другие мелкие безделушки. Набрав в корзинку пару журналов про дизайн и несколько неприлично ярких стаканов, она идет на кассу. Снова проходит мимо картин, ее взгляд приковывает одна из них. Довольно простая: черный фон, белые линии, изображающие женский силуэт. Она долго решается брать ли картину и в итоге берет. Остаток дня она проводит за обустройством квартиры. К вечеру скука одолевает ее (Гермионе срочно нужна работа). Она пишет своему другу, принявшему ее после побега, с просьбой об одной довольно непростой услуге.***
Утром Драко как всегда спешит на работу. Кто бы мог подумать, Драко Малфою нравится работа и не где-нибудь, а в Министерстве. Сначала он был вынужден там работать на довольно низкой должности, это было своего рода наказание. Так как он и его мать избежали заключения в Азкабан, Драко было предложено или покинуть Англию с матерью или доказать свою лояльность к Министерству и его законам. Хотя блондин и не любил «стелиться» перед высшими чинами, на этот раз он выбрал путь терпения. Условия были: отработать обычным клерком год, заслужить доверие и на этом все. На удивление Министра и самого Драко, он остался работать. Семья Малфой хоть и понесла убытки, раздавая деньги на благотворительность, выплачивая компенсации пострадавшим в войне, но все равно оставалась одной из богатейших семей. Одним словом, Драко не нужно было работать, как и еще многим поколениям после него. Мужчина сам захотел быть полезным, чтобы никто не смел считать его бесполкзным богатеньким наследником. После еще года работы «на посылках», его заприметили в Отделе Тайн. Мало кому известно, но Драко Малфой был природным легилиментом (а это значит, что его способности мощнее, чем у любого профессионала в Отделе Тайн), поэтому какое-то время он работал подмастерьем у одного ученого волшебника. Отдел Тайн частенько занимался помощью с раскрытием преступлений совместно с Авроратом. В ходе одного из таких расследований оказалось, что Драко будет более полезным в качестве аврора. Скорость, сила, боевой (пусть и не очень светлый) опыт и природные способности Легилименции делали из него очень хорошего спеца. Его приставили к небольшой группе авроров, чтобы проверить каков он в деле. Одновременно с работой Драко проходил специальные курсы подготовки, которые преподавал Гарри. Курсы продлились еще полтора года. Все это время Поттер наблюдал за ним, опустив свои прежние обиды, «избранный» сам пришел к Драко и предложил поработать вместе. Лишившись предрассудков своей семьи, Драко не отказался, а с охотой согласился (к слову, тогда же он и сделал первый шаг навстречу бывшему врагу - искренне извинился). Так он стал сперва запасным помощником в группе Гарри, потом аврором. Теперь же они с Гарри были напарниками, лишь время от времени работая с другими. Пять лет понадобилось для того, чтобы Драко оказался на хорошем счету у Министерства. Три года для того, чтобы он нашел свое место в этом злосчастном дворце «терпимости». И два года для того, чтобы стать практически незаменимым сотрудником, по совместительству другом Главы Аврората Гарри Поттера. Драко заходит в свой кабинет (любезно выделенный ему Гарри Поттером) и сразу ощущает что-то неладное. Оставив пальто на кожаном диванчике, он спешит в кабинет Главы Аврората. - Поттер, что происходит в моем кабинете? Зачем там второй стол? Тебя понизили и мне теперь каждый день наблюдать твое личико рядом с собой? – Шутит блондин, но заметив серьезное выражение лица друга, возвращает свое хладнокровие и садится в кресло перед столом напарника-начальника. - Малфой, с завтрашнего дня у тебя будет другой напарник, это приказ Министра, и в целом, я тоже не против. - Что это значит? Объясни, - мужчина сцепляет руки в замок. - У нас будет новый сотрудник. И я доверяю ее тебе, никто другой не справится, - Драко начинает понимать о ком идет речь. - Почему же не себе? Себе тоже не доверяешь, Поттер? - Отнюдь, дело не в этом. Просто ты лучше справишься с… - О, Великий Салазар, мать его, Слизерин! Перестань ходить вокруг да около, речь ведь о Грейнджер? - Да, - сдается Гарри, - Гермиона попросила дать ей должность, я сообщил Кингсли обо всем что с ней было, и он согласился взять ее на работу без испытаний. - Почему я? Она меня живьем съест в первый же день! Если ты и снизошел до прощения, то она точно нет! - Успокойся, она будет вести себя спокойно. Это же Гермиона… - Да, припоминаю, что именно твоя спокойная подружка сломала мне нос! - Умоляю тебя, это было на каком курсе? Третий? Четвертый? Да и какая разница, сейчас вы взрослые люди. Будут проблемы – обсудите. - Блядь, ну за что… Почему не ты? Поставь меня в пару с рыжиком, а сам возись с Грейнджер и всем будет счастье, - блондин делает подобие улыбки. - Не могу, он тебя терпеть не может, и вы или убьете друг друга или я вас обоих. Гермиону я не могу с ним поставить тоже по понятным причинам! - Да брось, мы с рыжиком души друг в друге не чаем, - саркастично произнес мужчина, - Грейнджер меня ненавидит явно посильнее. - Ну все, довольно нытья! Если дело пойдет совсем плохо, тогда и поговорим, а пока иди работай. Мало мне стажеров-нытиков, так еще и ты. – Ворчал Гарри, зарываясь носом в бумаги. - Это будет более чем плохо, Поттер, - ухмыляется блондин и выходит из кабинета. Услышав слова друга, что если с Грейнджер все пойдет не так, то Гарри придется поменять им напарников, Драко придумал гениальный (по его собственному мнению) план. О, он точно уверен, что как только мисс всезнайка ступит за порог теперь уже их кабинета, начнется Третья Магическая. И сам Драко этому готов поспособствовать.