It sounds so fucking beautiful when you say my name.
***
Сидя в тусклой комнате, парень ежится от холода, смотря на коробки, пылящиеся здесь, «дома», больше полугода. Он не думал, что ему придется вновь оказаться здесь, в квартире, в которой не бывает никого, кроме него самого. Бомгю никогда не любил эту квартиру, пропитанную болезненными воспоминаниями о том, как мать бросила его здесь одного, уехав жить обратно в Тэгу. Да, он никогда не был хорошим примером того, каким сыном нужно быть, но поступать так с подростком все же является олицетворением жестокости. Его швырнули во взрослую жизнь слишком рано, он даже моргнуть не успел, как над головой зависли темные тучи ответственности и тяжести жизни. Это должно было случиться не так скоро, но его матери не было до этого никакого дела. После того, как они с отцом развелись, она вновь вышла замуж, после чего в их отношениях все скатилось на самое дно. Бомгю давно забыл, что такое забота и любовь матери, она попросту перестала проявлять все теплые чувства к своему сыну. Зато новому мужу она давала все то, в чем нуждался парень. Первое время, когда ее новый ухажер только-только переехал к ним, Гю был очень насторожен и аккуратен с ним, потому что ничего хорошего от него ждать не получалось. И «чуйка» не подвела, потому что, спустя несколько месяцев, когда его мать была на работе, мужчина избил Бомгю, пригрозив тем, что вышвырнет его на улицу, если он посмеет рассказать о происходящем хоть одному живому человеку. Это продолжалось около полугода, пока мужчина не перешел все границы и чуть не изнасиловал Бомгю в пьяном угаре. В тот день, захлебываясь слезами, парень наспех собрал вещи и сбежал к Тэхену, который потребовал объяснения. Конечно же, Чхве было страшно, но он понял, что угрозы мужчины отныне не имеют никакой силы, ведь он сам сбежал из дома, теперь его невозможно выгнать. Потому он рассказал Тэ обо всем, что произошло. Только вот его лучший друг был не из самых терпеливых людей, потому, не сказав ничего Гю, рассказал все его матери. Но, увы, она послала к черту вовсе не своего нового мужа, а родного сына. «Послала к черту» — это ее переезд в Тэгу, но без Бомгю. Она велела ему быть хорошим сыном, учиться, подрабатывать где-то, если ему захочется, а после лишь пару раз в месяц присылала деньги и столько же раз писала короткие сообщения. Звонки стали чем-то редким, а если они и созванивались, то она лишь повторяла одно и то же по поводу учебы. Ни одного вопроса о том, как он поживает и все ли у него хорошо. С тех пор Бомгю ненавидит эту квартиру, ненавидит этот холод, что пульсирует под кожей и ненавидит одиночество. Именно по этой причине он и решил, что хочет переехать в общежитие, лишь бы не тонуть в этом болоте отчаяния и депрессии. И сейчас, сидя на пустой кровати, он кусает губы, чувствуя привкус железа, но не выдерживает и, написав Каю, решает забрать вещи из общежития сегодня. Он уверен, Ёнджуна дома снова не будет, а если он там, то Бомгю сможет уйти, не сказав ни слова.***
— Я не видел тебя один день, но по ощущениям, целый месяц. Почему ты выглядишь таким подавленным? — Кай крепко обнимает друга, на что тот закатывает глаза и быстро отстраняется. — Потому что плохо спал, — врет старший и передает Каю конверт с письмом. — Мм? Что это? — рассматривая конверт, младший склоняет голову, подобно любопытному щеночку. — Надеюсь, это чек на миллион долларов? Ты прекрасный друг, я в тебе не сомневался. — Хах, откуда у меня такие деньги, дурачок? — широко улыбаясь, Бомгю убирает руки в карманы худи. — Это письмо. Я не люблю писать что-то такое в мессенджерах. — Любишь же ты всякие старперские штучки… — Иди ты… — цокнув, шутливо дуется. — Увидимся, я за вещами и до декана. — Стой. Ты серьезно отчисляешься? — Я похож на того, кто стал бы шутить на такие темы? — Ты выглядишь, как человек, который может шутить на любые темы. — Позже поговорим, хорошо? Пока Ёнджун занят танцами, я должен успеть забрать вещи и свалить. Не хочу наткнуться на него и вновь начать скандалить, и так дел по горло, — махнув рукой, Бомгю поспешно удаляется, боясь все же наткнуться на старшего Чхве.***
Бомгю, как ему кажется, оказывается прав, потому что, когда он открывает дверь, его встречает темнота и давящая тишина. Он облегченно вздыхает, закрывает за собой дверь и прислоняется лбом к двери, на мгновение закрывая глаза. Как же он рад, что Ёнджун на тренировке, потому что смотреть ему в глаза младший не готов, сколько бы ни убеждал себя в обратном. Вот только он перестает дышать, стоит ему ощутить чужое присутствие у себя за спиной. Сердце предательски колотится в груди, а кончики пальцев подрагивают, потому что Бомгю понимает — проебался. — Решил втихую слинять? — голос за спиной становится все ближе, пока парень пытается придумать план побега, будто его застукали за воровством. — Нет, я пришел, как только у меня появилось свободное от дел время, — стараясь звучать твердо, проговаривает в ответ, но, как назло, голос чуть дрожит. — Не хочешь, может, не знаю… Поговорить? — Ёнджун не включает свет, потому что знает, что это может спугнуть младшего, подходит почти впритык к нему и, опустив ладони на его талию, разворачивает лицом к себе. — Или я не заслужил узнать причину, по которой ты внезапно отчисляешься и съезжаешь от меня? — С чего вдруг мне перед тобой отчитываться? Мы не друзья, не приятели и… Мы вообще друг другу никто, — Бомгю рад, что прямо сейчас Ёнджун не может видеть его растерянный взгляд, потому благодарит свою медлительность за то, что не успел включить свет. — Тогда, может, объяснишь, почему ты вчера… — Забудь об этом! — резко перебивает его, чуть повысив голос, чем выдает свое нескончаемое волнение. — Послушай, — вздыхает старший, — Я был не в себе, и ты видел мое состояние на тот момент. То, что произошло, стерлось из моей памяти ровно до того момента, пока я не поговорил с Каем. — Мне нужно собрать вещи и успеть к декану, так что завязывай с болтовней! — Бомгю. — Дай пройти, я опаздываю. — Почему ты поцеловал меня вчера? — Я не…. — с мольбой во взгляде, Бомгю поднял на него свои глаза и прикусил и без того опухшую губу, не зная, что сказать. — Я просто… Без понятия, почему так вышло. Мне жаль. — Почему ты сделал это, Бомгю? — не дает улизнуть от настоящего ответа, пристально смотрит, пусть толком ничего и не видит. Чертова темнота. Он делает шаг ближе, тем самым вжимая младшего в дверь, а ладони расставляет по обе стороны от его головы. — Неужели ты не можешь просто отвалить от меня?! Вечно лезешь, куда не просят! — «лучшая защита — это нападение», Бомгю усвоил этот урок раз и навсегда. — Ответь на мой вопрос, а после я подумаю, отвалить мне от тебя или нет, — Ёнджун сам поражается своей серьезности и не до конца понимает собственные чувства, которые так очевидно руководят им в этот момент, но времени на разборки со своим «Я» у него попросту нет, так что он делает то, что будет обдумывать в будущем, но не сейчас. — Ты слишком близко, — почти шепчет уже в чужие губы, которые оказались на расстоянии нескольких сантиметров. Он, вжавшись в дверь, бегал взглядом по чужому лицу, а на собственных губах чувствовал горячее дыхание. Его сердце забилось настолько часто, что казалось, оно вот-вот остановится. Бомгю уверен — старший может услышать, как оно пытается выпрыгнуть из груди. — Ёнджун… — упираясь ладонями в чужие плечи, он попытался оттолкнуть его, но руки, как назло, ослабли от сильного волнения. — Я тебя ненавижу. — Это взаимно, не переживай, — шепчет еле слышно, а после накрывает чужие губы своими. Парень не знает, по какой причине прямо сейчас в нем проснулось это дикое желание впиться в губы Бомгю своими и утянуть его в горячий поцелуй, но он определенно не хочет с этим разбираться, потому что губы младшего оказываются сладкими на вкус и мягкими на ощупь. Он, опустив ладони на чужую талию, резким движением вжал в себя тело напротив, тем самым вырывая из уст Гю тихий стон и сжавшиеся на его плечах пальцы, пытающиеся то ли оттолкнуть, то ли притянуть еще ближе к себе. И Бомгю определенно бы задохнулся, если бы Ёнджун изредка не прерывал их жадный поцелуй, дабы сделать глоток воздуха. Сколько раз он представлял себе подобную сцену? Сколько раз ненавидел себя за подобное, пытаясь оправдать это красивой внешностью старшего? Сколько раз он залипал на эти блядские губы, которые он прямо сейчас целует в ответ, позволяя себе пару раз оставить на них укусы? И сколько раз он старательно отрицал факт того, что Ёнджун чертовски сексуален? Он и сам не знает, но в его голове со скоростью света проносятся все вопросы и ответы, которые были до этого момента чем-то, что терзало его слишком часто. А после он забывается… Отдается Ёнджуну целиком и полностью, цепляясь за его плечи в поисках спасения, на что получает крепко сжимающие его зад ладони и стояк, что чувствуется через ткань джинс. Они возбуждены, оба, и это никак не укладывается в голове младшего Чхве. Ёнджун в какой-то момент все же берет себя в руки и, нехотя отстранившись от манящих его губ, спускается дорожкой поцелуев к шее, на что получает хриплые стоны и откинутую назад голову, что дает понять, что он может продолжить свои манипуляции. Он проводит по нежной коже носом, опаляя ее горячим дыханием, впивается в нее зубами, оставляя пару-тройку укусов, и чувствует возбуждение Бомгю, упирающееся в его собственное. — Ёнджун… хён… — окончательно потеряв здравый рассудок, стонет его имя. — Если бы я знал, что целовать тебя настолько ахуенно, я бы сделал это при первой же встрече, — шепчет на ухо, заставляя щеки парня слегка покраснеть. Бомгю на этот раз сам тянется за очередным поцелуем, зарываясь пальцами в черные волосы, а бедрами невольно подается вперед, вынуждая Ёнджуна держаться из последних сил, чтобы не сорваться и не утащить парня в кровать, наслаждаясь им всю ночь. Ён толкается меж его губ, сплетая их языки в горячем танце, пока в груди все отчаянно горит от новых чувств и эмоций, которые доселе казались чем-то невозможным, когда дело касалось Гю, а ладонями скользит под свободную футболку, чувствуя жар тела. Они оба чертовски возбуждены и готовы оставить разговоры на потом, но их возвращает в реальность стук в дверь и такое знакомое «Хён, я могу войти?».