Your lips, My lips — Apocalypse.
Субин медленно перелистывает страницы книги, которую ему посоветовал прочитать преподаватель по литературе. Он полностью погружен в историю о бедном парнишке, родившемся в Калифорнии и потерявшем счастливую жизнь в один день. Кусая губы, он впитывает каждую эмоцию персонажа, будь то радость или нескончаемый поток боли и безысходности, и не замечает, что из его глаз, прямо на страницы, капают слезы. Шмыгнув носом, Чхве все же вытирает соленые капли с подбородка и откидывается на спинку компьютерного кресла. «Пожалуй, стоит остановиться»,- подумал он, ощущая приближающуюся волну эмоций. Он не понимает, почему этот рассказ вызывает в нем настолько сильные чувства, ведь, пусть он и эмоционален, но уж не плакса точно. Но за пять глав этой книги он успел облить ее слезами около шести раз. Только вот ему стоило задуматься о том, что именно отзывается в нем настолько сильно. Что именно он так усиленно подавляет внутри себя? Эту боль, что зарылась глубоко в сознании, появилась в тот момент, когда он начал скрывать свои настоящие чувства к лучшему другу? Ведь, если окунуться в воспоминания, именно в тот момент все и началось. Субин помнит, с каким отчаянием он пытался делать вид, что ему нравятся девушки, с которыми он был в отношениях. Он никогда не сможет забыть то противное чувство, которое просыпалось при малейшем контакте с ними. Дело было в том, что касаться ему хотелось вовсе не их. И в том, что он не мог коснуться его так, как требовало влюбленное сознание. Каждый день Субин повторял себе, что должен держать свое неугомонное сердце в цепях, ведь, если позволить чувствам проявить себя, он потеряет Хюнина раз и навсегда. Как он посмотрит на него? С отвращением? С неприязнью? Трезвым рассудком он понимал, что этого никогда не произойдет, что младший примет его любым и не так важно, что он к нему чувствует, но… Но что, если его чувства разрушат их дружбу? Что, если Субин, признавшись, раз и навсегда лишится единственного любимого человека? Что, если он получит взаимность, но это разрушит все то, что есть между ними сейчас? Ему было страшно, потому он просто запер все это в себе, страдая сам и мучая их обоих. Вот только про чувства Кая он всерьез никогда не задумывался, ровно до тех пор, пока в него жизни не появился Бомгю. Бомгю, в которого, как думает Субин, влюбился Кай. — Субин-щи, — встав у парня за спиной, Кай наклоняется к чужому лицу, заглядывая в покрасневшие глаза. — Ты что, плакал? Что-то случилось? — Оу… Хюнини… — опешив, он поспешно сполз с кресла и закрыл книгу, стараясь скрыть неловкость, что резко родилась внутри него. — Нет, все в порядке, я просто читал грустную историю и растрогался. — Ты такой милый, — тепло улыбнувшись, младший преодолел расстояние между ними, сделав пару шагов в его сторону, чтобы заключить парня в свои объятия. — Я люблю то, какой ты чувствительный и искренний в такие моменты. Не каждый может проникнуться к выдуманным историям. Я бы точно не смог. — Куда ходил? — ловко сменив тему разговора, Субин обнял младшего в ответ, думая о том, как вовремя тот появился рядом. А еще о том, что его сердце стучит так быстро, будто вот-вот вырвется наружу. — Хотел узнать у Бомгю кое-что, но он, кажется, не до конца разобрался в своих чувствах и довольно быстро убежал, а я даже рот открыть не успел, — хмыкнув, он кладет голову на чужое плечо, прикрывая глаза. — В чувствах… К тебе? — тише спрашивает старший, на что блондин резко поднимает голову и смотрит в его глаза, давая понять, что он явно не ожидал услышать подобный бред. — Хён, мы с Гю друзья, — тяжело выдохнув, Кай опускает ладони на талию парня, чтобы прижать его ближе к себе, чем вызывает чужое смущение. — Я говорю о чувствах Бомгю к Ёнджуну. Эти два идиота явно не до конца понимают настоящую причину своей ненависти друг к другу. — Я думал…. — уткнувшись взглядом в чужую грудь, Субин прикусил губу, а в его груди загорелась непонятная ему надежда на что-то, будто для этого были причины. Но они были, просто он слишком сомневался в себе. — Я думал, вы друг другу нравитесь. Вы так легко нашли общий язык и каждый раз, когда ты с ним, на твоем лице появляется счастливая улыбка. А еще… Ты очень заботишься о нем, каждый раз стараешься помочь ему. Разве он не нравится тебе, Хюнини? — Не думал, что в твоих глазах это выглядело вот так, — он тихо смеется, полностью осознавая, каким дураком был все это время, ведь Субин, стоя сейчас так близко, буквально признается в том, что чувства Кая взаимны. Давно ли? Это не имеет значения, потому что в эту секунду его хён заливается краской, очевидно ревнуя к Бомгю, который, конечно же, и правда является привлекательным, но абсолютно не подходит под идеалы Кая. Потому что его идеал прямо сейчас стоит непозволительно близко. — Субин, — утыкается в его лоб своим младший, — Нет никого, кто мог бы влюбить меня в себя, если это не ты. То, как сильно я люблю тебя, хён, слишком очевидно, но ты все еще этого не понял? Ни единая душа не сможет затмить тебя, потому что ты — мое сердце, бьешься в груди, заставляя меня жить. И, может, тебе кажется, что я смотрю на Бомгю по-особенному, но ты попросту не видел, каким взглядом я смотрю на тебя. За эти долгие годы… Черт, почему я только сейчас решился на этот шаг? Забавно, что на это повлияли два идиота, которые все еще не доперли, что по уши влюблены друг в друга. Я понял, что должен перестать врать тебе, как только увидел своими глазами, каково это, постоянно сбегать от своих чувств, притворяясь, что мы друг другу чужие. Это неправильно, ведь ты — моя родственная душа. Субин, не сказав ни слова, опускает дрожащие пальцы на чужую шею и, прильнув к мягким губам, утягивает Кая в поцелуй, о котором они оба мечтали слишком долго. Он не умеет также красиво подбирать слова,чтобы выразить все чувства, ярко пылающие в его сердце прямо сейчас. И всегда. Каждую секунду, каждый миг, проведенный с младшим. Они прижимаются друг к другу еще ближе, не оставляя ни миллиметра между телами, ведь слишком долго ждали этого момента. В их груди в унисон бьются сердца, а жар разливается по всему телу, смешиваясь с абсолютным счастьем, заполнившим их души до краев. Прямо сейчас, стоя в комнате под приглушенным светом, два парня наконец позволили своим чувствам вырваться наружу. Хюнин отстраняется первым, с рваным дыханием в чужую шею старается привести сознание в порядок, чтобы сохранить здравый рассудок, но вместе с тем прижимает Субина еще плотнее к себе, будто желает слиться с ним воедино. Он так долго мечтал об этом моменте. — Черт, у меня сердце сейчас лопнет, — ярко улыбаясь, признается блондин, как только дыхание приходит в норму. — Хён, я и представить себе не мог, что человек может чувствовать себя настолько счастливым. Ты — мое абсолютное счастье. Я… Я правда так счастлив, понимаешь? Что же ты делаешь со мной? Ты сводишь меня с ума! — Я тоже люблю тебя, Хюнини, — улыбаясь не менее ярко, Субин прикрывает глаза, не веря в то, что это происходит на самом деле. Неужели он не спит? Это не глупые мечты? Ему и правда страшно, что это — лишь плод его больного воображения. — Я не думал, что этот день когда-то наступит… — Хён, — подняв голову, Кай серьезным взглядом уставился в глаза напротив, — Ты будешь со мной встречаться? — Даже не знаю… Наверное, я должен немного подумать над этим, ведь мне делает предложение человек, которого я люблю… Ох, что же ответить? — вызывав у парня смешок, Субин расплылся в теплой улыбке, после чего оставил на губах парня нежный поцелуй. — Если откажу, буду жалеть об этом до самой смерти. Кай вновь шепчет о том, что он бесконечно счастлив, заваливаясь вместе с Субином на кровать, пока тот пытается поверить, что все это — самая что ни на есть реальность. Они действительно любят друг друга, и, черт возьми, никто не сможет это разрушить.***
Ёнджун пулей вылетает из комнаты ровно через пять минут после того, как Бомгю, опомнившись, буквально сбежал от него, но найти парня не получается. Он будто под землю провалился, что не может не злить, ведь, черт возьми, что это было?! Парень зачесывает назад пряди волос, что лезут в глаза, одновременно пытаясь контролировать собственные эмоции, но получается у него, честно говоря, ужасно. Он буквально готов разбить свою голову о стену, лишь бы не думать. Просто, сука, не думать. О мягких губах, которые он целовал мгновение назад, о хриплых стонах, что вызвали табун мурашек по всему телу, отдаваясь сильным желанием в районе паха. Но еще больше он не может перестать думать о чертовом «хён», что вырвалось у Бомгю из уст, когда он горячо дышал в его губы. Это конечная. Точка невозврата. Это то, от чего старший никогда не сможет избавиться: он, мать его, влюбился. Влюбился в этого шумного и язвительного мальчишку, который день изо дня раздражает каждым шорохом, каждым движением и каждым взглядом. В нем отвратительно абсолютно все, начиная от внешности и заканчивая противным характером. В нем отвратительно все, но Ёнджун любит его так сильно, и это осознание бьет прямо в сердце, ведь все это время Ёнджун глупо верил, что то самое чувство в его груди — ненависть, а не любовь. — Блять, да ты издеваешься?! — раздраженно кинув телефон на стол, Чхве старший закуривает, облокотившись о подоконник бедром. Бомгю вот уже второй час отклоняет все его вызовы и игнорирует каждое сообщение, написанное с откровенной злостью. И нежностью. Ёнджун открыто признается, что боится спугнуть младшего и хочет поговорить о том, что произошло между ними, ведь им давно не по пятнадцать, чтобы убегать друг от друга, как глупые подростки. Только вот Бомгю решил иначе, он захотел сбежать, испугавшись того, что в нем загорелось с новой силой. И он сбежал. До ближайшего бара, в котором заказал сразу несколько крепких коктейлей и, спустя время, написал Каю, что, кажется, сошел с ума. Тот ответил, что это не поехавшая крыша, а обычные человеческие чувства, что Гю сейчас на той самой стадии отрицания и нужно просто успокоиться. Только вот старший явно не собирался успокаиваться, словив самую настоящую безысходность. Как он теперь сможет спокойно существовать, если в его сердце поселился такой ужасный человек, как Ёнджун? От одной лишь мысли об этом его бросает в дрожь, а непонимание ситуации больно бьет по вискам. Кажется, они оба проебались.