Лекарство от гордыни

В кабинете анакса царил впечатляющий беспорядок. Под ворохом бумаг едва угадывался письменный стол, для письма теперь абсолютно непригодный, о чем красноречиво сообщало отсутствие привычных пера и чернильницы. Зато там нашлось место сразу двум бутылкам вина и еще чему-то подозрительно похожему на человеческий глаз. Вещица лежала на стопке документов и по-рыбьи таращилась на вошедшего. От этого зрелища глаза Робера тоже едва не выкатились из орбит, но Альдо среагировал быстро: смахнул жутковатую штуковину в ящик и тут же его захлопнул. — Устал быть королем и заделался чернокнижником? — прервал неловкую паузу Иноходец. Альдо нахмурился, а потом махнул рукой и натужно рассмеялся. — Решил, наконец, навести чистоту. Вот, полюбуйся, — он ткнул пальцем в кучу разномастного хлама, которому не хватило места на столе, — мой последний улов. Если хочешь, поройся — может, даже отыщешь что-нибудь ценное… Хотя, по-моему, даже сами гальтарцы не знали бы, что с этим делать. А ведь им фантазии было не занимать. Сюзерен красноречиво чихнул и почесал покрасневший нос. — Фу ты, пылища! Дышать невозможно! — Разве у тебя не прибирают? — удивился Робер. — Прибирали, — Альдо зло усмехнулся. — А потом из стола начали пропадать бумаги и подделываться подписи. Хорошо, что в прошлый раз все обошлось идиотской шуткой. А что дальше? Ждать, пока очередной шутник не подпишет за меня указ вернуть трон этому тюфяку Оллару? Нет уж, благодарю покорно! — Но ты же не думаешь, что кто-то целенаправленно… — Знаешь, Робер, я уже ничему не удивляюсь. Клянусь, моя бы воля, заперся бы здесь и никого не впускал. Ну, может, кроме тебя и Дикона. Надоело все до смерти. Он помолчал, а затем добавил так, будто на него снизошло озарение: — Кажется, я устал. Робер шагнул ближе и пригляделся внимательнее. Да, вид у сюзерена действительно был неважный: под глазами залегли темные круги, и даже золотистые локоны заметно потускнели, лишившись привычного блеска. — Хочешь, я зайду позже? — За кого ты меня принимаешь? Чтобы у меня не нашлось свободной минутки для друга? Лэйе Астрапэ! В груди заскребли кошки. Робер многое отдал бы за то, чтобы эти слова оказались сарказмом. Уж лучше так — тогда он бы не чувствовал себя таким подлым предателем. Но, судя по всему, Альдо говорил искренне. — Да ты садись, садись, – на лицо сюзерена вернулась вымученная улыбка. — Встал тут, понимаешь, как выходец над могилой. Робер вздохнул и послушно опустился в единственное свободное кресло. Винный душок стал ощутимее. Странно: раньше Альдо избегал пить в одиночестве. — Будешь? — сюзерен словно прочитал его мысли. — Тут еще что-то осталось. Или погоди, сейчас позову… — он потянулся рукой к шнурку. — Не надо, — поспешно остановил его Робер, ужаснувшись перспективе совместных возлияний. — Я ненадолго. — Спешишь куда-то? — Альдо поднял на него глаза. Теперь в них появилась тень подозрения. Или к кому-то? повис в воздухе невысказанный вопрос. — Да нет. Просто… тоже устал, – тут даже врать не пришлось. — Хотел заскочить по-быстрому… Тебя повидать. А здесь он все-таки слукавил. В покои анакса Робер притащился исключительно, чтобы поддерживать видимость увядающей дружбы, а вовсе не по собственному желанию. Все-таки пакостно это. Гадко. Скажи ему кто раньше, что до такого дойдет, ни за что не поверил бы. Альдо хмыкнул, разливая остатки вина по бокалам. — Как мило с твоей стороны. А я-то решил, что теперь нескоро тебя увижу. В прошлый раз ты разве что молнии не метал из-за своего приятеля. Разумеется, речь шла о Вороне. Наивно было полагать, что Альдо забудет (или хотя бы сделает вид, что забыл) их недавнюю ссору. Кэнналиец был ему все равно что кость в горле. Ясно как день. — Долго теперь будешь мне это припоминать? — Робер попробовал примирительно улыбнуться. — Да, я вспылил, признаю. Ты бы тоже на моем месте, если бы видел рожу этого ублюдка Морена… — А я видел, — Альдо пожал плечами с напускным (так Роберу показалось) безразличием. — Рожа как рожа. Бывают и погнуснее. — Это еще полбеды. А вот то, что эта рожа натворила, да еще и прикрываясь твоим приказом… — Хватит! — внезапно рявкнул Альдо. Робер замолчал, ошарашенно уставившись на бывшего друга. Лэйе Астрапэ, да какая муха его укусила?! — Чего ты от меня хочешь, а? Чтобы я отчитал подданного за выполнение его обязанностей? — с побелевших губ брызгала слюна. — Или, может, принес Ворону цветы в знак раскаяния? Да если я начну наказывать каждого ретивого идиота, на будущем Раканы можно поставить крест! Ты понимаешь это, Робер? Можешь ты это вбить в свою упрямую ГОЛОВУ? Повисла долгая пауза. Робер молча смотрел, как Альдо дрожащей рукой трижды пытается налить себе вина из пустой бутылки. На четвертой попытке он сдался. — Прости, — сюзерен все же соизволил смягчиться. — Не стоило упоминать этого ублюдка. Видишь, теперь я тоже завелся, почем зря. Давай-ка лучше выпьем. — За будущее твоей Раканы? — не удержался застигнутый врасплох Робер. В ушах все еще звенело от крика. — Нашей Раканы, Робер, нашей, — Альдо беззлобно улыбнулся в ответ и залпом опрокинул в себя бокал. Так благородные вина не пьют, но Иноходец воздержался от замечаний. В свете всего прочего неожиданно проснувшаяся у Альдо страсть к алкоголю была меньшим из зол. Робер сделал глоток и вздохнул, перебирая в уме подходящие поводы уйти. — Холодно у тебя тут, — он тоскливо покосился на незажженный камин. Альдо не ответил. Рассеянно вертел в руке бокал, неотрывно глядя на заходящее солнце. — Холодно и темно, — повторил Робер, чувствуя, что разговаривает со стеной. — Осень, чего ты хотел? — Альдо вздрогнул и отвернулся от окна. И когда он успел стать таким дерганым? — Или забыл, как было раньше? Нет, не забыл. Раньше они могли часами просиживать в какой-нибудь захудалой комнатушке, где и камина-то никакого не было, и хорошо если подворачивалась бутылка дрянного вина. Но разговор тек сам собой, и смеялось легко. А теперь хочешь — разожги огонь хоть до потолка, хочешь — весь винный погреб к твоим услугам. Только лучше от этого не стало. — Альдо, послушай… — терзавший его вопрос все-таки вырвался наружу. — Что-то случилось? — Случилось? — сюзерен моргнул, явно застигнутый врасплох. — С чего ты взял? — Если тебе нужно с кем-то поговорить… Альдо расхохотался. Неестественно громко. — Истинные боги, Робер, ты бываешь просто невыносим! Ты это брось — я в няньке не нуждаюсь. Хватит с меня Окделла. Иноходец нахмурился. — А что Окделл? Дикон в тебе души не чает. Зачем он это сказал? Ему ли читать мораль о дружбе? — Вижу, — Альдо отмахнулся. — Мальчишка мне проходу не дает — я уж грешным делом начал подозревать, что он в меня влюбился. Теперь и ты туда же? Робер невольно фыркнул. Глупая шутка неожиданно разрядила обстановку. — Обойдешься. Ладно… Прости, что усомнился в твоей непоколебимости. Не стану больше тебе докучать. — Ты не докучаешь, — Альдо по-братски хлопнул его по плечу. — Знаешь, что? Ты прав: нам обоим нужен отдых. Как только вся эта канитель закончится, обязательно выберемся куда-нибудь на воздух, хоть бы в Тарнику. Робер кивнул и поспешно поднялся, ухватившись за шанс окончить разговор. — Договорились. А пока… — он задержал взгляд на столе, — обещай больше не пить в одиночку. — А для чего, думаешь, я сделал тебя первым маршалом? — Альдо скрестил руки на груди. — Намек понял. Отосплюсь и исправлюсь. В дверях Робер обернулся. — Кстати, ты ведь не собираешься опять навещать Ворона? Глаза сюзерена сузились до подозрительных щелочек, и Робер мгновенно пожалел о своем вопросе. — Почему ты спрашиваешь? Нет, все-таки интриган из него паршивый. Не стоило и начинать. — Послушай… Ты мне сам это говорил, а теперь я скажу: нечего тебе там делать. Ворон не расколется — не из того он теста, а ты себе только нервы истреплешь. Лучше выспись. И вообще… Береги себя. Продержаться еще несколько недель. Потом все решится. Главное, чтобы Альдо за это время не наделал глупостей. Это он может. — Спасибо за заботу, друг. Кажется, это все-таки был сарказм. *** Оставшись в одиночестве, Альдо снова отошел к окну. Снаружи сгущалась ночь. Сказывалось ли мрачное время суток или только что состоявшийся разговор, но именно сейчас стало ясно, что беда не уйдет сама собой. Еще и Робер со своими расспросами… Если уж вечно погруженный в себя Иноходец что-то заметил, значит, дела плохи. Дела, прямо скажем, отвратительны. Все началось три дня назад, когда он вздумал навестить доставившего столько хлопот пленника. Визит был коротким, но насыщенным. Из темницы Альдо вышел в состоянии крайнего бешенства. Впрочем, к вечеру он уже вполне успокоился и ко сну отходил скорее в приятном расположении духа, убаюканный мыслями об изощренной мести. Вот тут-то и началось… то, что началось. Впоследствии он не раз вспоминал их короткий спор (хотя больше это напоминало дуэль, которую он с треском проиграл). Напрасно он пытался заставить Ворона себя уважать или хотя бы немного бояться. Проклятый кэнналиец был непробиваем — все угрозы разбивались о его холодную усмешку как хрустальные бокалы о стену. Но особенно запомнились даже не слова пленника, а брошенный им напоследок взгляд. Ворон смотрел на него без всякой ненависти, с каким-то брезгливым любопытством, словно Альдо был насекомым, которое нужно раздавить, но уж слишком жаль пачкать о него сапог. Взгляд синих глаз светился спокойной силой. Взгляд того, кто привык побеждать. Леворукий, но ты уже проиграл! чуть не завопил тогда он Ворону в лицо, но вовремя сдержался. Однако мысль никуда не делась, червячком подтачивая с таким трудом обретенное равновесие: если это самом деле так, и враг повержен, откуда в нем эта наглая уверенность? И не является ли случившаяся с ним беда прямым следствием этого? Самым паршивым было то, что Альдо даже не мог ни с кем поделиться своим несчастьем. Одно дело советоваться с астрологом или из соображений выгоды участвовать в гоганском ритуале, и совсем другое — выставить себя суеверным идиотом. Ну, а решись он все-таки рассказать… Робер его, конечно, выслушает и наверняка посоветует обратиться к лекарю. Как будто он сам не догадался сделать это в первый же день! Увы, "проверенные веками методы" не только не помогли, но даже усугубили положение. Нет уж, к кошкам Робера с его советами. Конечно, оставался еще Дикон. Альдо живо представил широко распахнутые глаза мальчишки, его взволнованное: "Альдо, что случилось?!" и скривился. Поначалу эта щенячья преданность была даже приятна, но быстро засела в печенках. Правда, именно в этом деле Окделл мог бы пригодиться — все же он какое-то время ютился под крылом у Ворона и мог что-то знать… Но вряд ли бы тот стал раскрывать сопляку все свои козыри. К горлу комком подкатило отчаяние. Что будет с ним завтра? Послезавтра? Сколько еще он сможет это скрывать? И что будет, когда скрывать уже не получится? Снаружи совсем стемнело. Больше ничего не видать, кроме застывших в кружках света стражников. Наступит смена караула, и счастливцы пойдут дрыхнуть, а вот ему на это надеяться не приходится. Несколько секунд Альдо смотрел в окно отупевшим взглядом, а затем встряхнулся, резко, сквозь зубы, выдохнул и вышел за дверь. Дежуривший снаружи молодой гимнет подскочил, грохнув о пол высоченной алебардой: — Ваше Величество! Альдо поморщился, вглядываясь в исполненное рвения раскрасневшееся лицо и пытаясь понять, можно ли ему доверять. — Где твой капитан? — Капитан Мевен на обходе, Ваше Величество, — паренек вытянулся по струнке. — Что ему передать? Альдо медлил только секунду. — Как тебя зовут, гимнет? — Диллон, Ваше Величество! Спасибо хоть не Дикон. — Слушай меня, Диллон. Ступай к конюху и скажи: пусть запрягает карету. Поедешь со мной в Багерлее. Глаза гимнета испуганно расширились. — Но мой пост… — Это приказ, гимнет. — Понял! Слушаюсь! Судорожно поклонившись, мальчишка рысью кинулся выполнять поручение. А спустя четверть часа Альдо уже выезжал за ворота. В прошлый раз он пообещал себе, что вернется только с подачи Морена, но обстоятельства изменились. Дело принимало болезненно серьезный оборот. И хотя здравая часть его рассудка все еще настаивала на том, что это просто совпадение, следовало исключить любые причины, пусть даже самые нелепые. Ну, а если в случившемся с ним и впрямь замешан Ворон… Пусть пеняет на себя. Багерлее вырос впереди глухой стеной, частично заслонившей звезды. Несколько оранжевых огоньков горели у ворот и у задних стен, точно глаза гигантского паука. При виде этого зрелища Альдо воспрял духом. Если даже снаружи крепость производит такое тягостное впечатление, те, кто внутри, неизбежно должны становиться сговорчивее. Впрочем, когда дело касалось Ворона, обычные правила не работали. Карета остановилась, из темноты, точно страшный призрак, выплыло мучнистое лицо привратника. При виде венценосного пассажира тот сразу же расплылся в подобострастной улыбке. Альдо выбрался из кареты и, демонстративно поежившись на ветру, плотнее запахнул плащ, тем самым убив сразу двух зайцев. Дурацкая ситуация, вот только ему было совсем не до смеха. — Диллон? — Ваше Величество? — паренек с готовностью подскочил к нему, крепче сжав древко алебарды. Идиот. От кого он собрался его защищать, от крыс? — О том, что мы здесь были, никому ни слова. Спросят, почему отлучился с поста, скажи: сопровождал анакса по секретному поручению. Справишься — получишь повышение. Иначе… — Не беспокойтесь, Ваше Величество! — лицо гимнета просияло от радости, до тошноты напоминая пресловутого Окделла. — Я буду молчать. Я — могила! Коротко кивнув, Альдо направился к воротам. Тяжелая решетка со скрипом отъехала в сторону, пропуская ночных посетителей. Толстый смотритель почтительно наклонил голову, украдкой вытер рот и побитым псом засеменил рядом, лопоча о том, как он рад столь неожиданному визиту. Видно, только что закладывал за воротник и испугался, что сам анакс заявился поймать его с поличным. Будто бы у него нет дел поважнее! Впрочем, неплохо бы и в самом деле отправить сюда кого-то с проверкой — вороватые глазки на пухлом лице не внушали Альдо доверия. — Жди меня здесь, — бросил он своему эскорту, когда они остановились у массивной железной двери. — Ваше Величество… — на лице Диллона отразилась тревога. — Вам не стоит ходить туда без сопровождения. Альдо сдвинул брови и метнул в несчастного самый суровый взгляд, на который был способен. — Ты вздумал мне перечить, гимнет? — Никак нет! — Диллон мгновенно вытянулся по струнке. — Слушаюсь! Если бы всегда было так легко… Дождавшись, пока наспиртованный толстяк закончит ковыряться в замке и уберется восвояси, Альдо поплотнее запахнул плащ и шагнул внутрь, постаравшись придать лицу равнодушное выражение. Ворон сидел в глубине камеры, почти слившись со стеной. При виде ночного посетителя он не шелохнулся, только в скудном свете факела блеснули темные впадины глаз. Выглядел он определенно хуже, чем во время их прошлого разговора. Альдо счел это за добрый знак — возможно, преждевременно, но уж очень он в нем нуждался. — Не вставайте, — процедил он, хотя Ворон, очевидно, не мог и не собирался этого делать. Альдо сощурился, силясь разглядеть лицо пленника в скудном свете чадящего факела. Безрезультатно. Для этого требовалось подойти почти вплотную, что по здравом размышлении не казалось такой уж хорошей идеей. — Как вам угодно, — отозвался из теней спокойный насмешливый голос. — Пришли продолжить нашу беседу? Признаться, не держал вас за такого уж любителя унижений. Но, как говорят гайифцы, за вкусы не осуждают… Альдо стиснул зубы и все-таки шагнул ближе, сумев, наконец, заглянуть в восковое лицо. Надо сказать, здесь его постигло разочарование: как и сказал Робер, Ворон явно был из тех, кого испытания лишь закаляют. Несмотря на общую изможденность, его глаза остались прежними: злые, холодные, опасные. Теперь они еще сильнее приковывали взгляд, выделяясь на бледном заострившемся лице. И еще: цепей на пленнике больше не было. Альдо отступил на шаг, ощутив, как моментально скрутило живот. — Прекратите паясничать. Я пришел к вам с вопросом и намерен немедленно получить ответ. — Никак не можете заснуть, вздыхая о пресловутом Мече Раканов? Вынужден вас разочаровать: мой ответ остался прежним. — Нет, это не… — Альдо раздраженно мотнул головой, заставив себя прекратить оправдываться. Странно сказать, но о Мече он в эти последние несколько дней даже не думал. — У меня к вам другое дело. — Тогда теряюсь в догадках, что могло привести ко мне господина в… — взгляд Ворона оценивающе скользнул сверху-вниз, — прошу прощения, затрудняюсь определить цвет ваших штанов — в столь неурочный час. — Я сказал, хватит! — Альдо стиснул зубы. — Уверен, вы все уже знаете. А я все знаю про вас. Вышло немного расплывчато, но он так и не придумал, как подвести разговор к нужной теме. В любом случае, это было лучше, чем позволять мерзавцу и дальше зубоскалить. Ворон смерил его насмешливым взглядом. — Очень в этом сомневаюсь. Но, полагаю, склонность к преувеличениям — черта всех молодых узурпаторов. К счастью, она же неизбежно приводит их к гибели. — На что это вы намекаете?! — По-моему, намекаете здесь только вы, — Ворон был сама безмятежность. — Правда, слишком уж тонко. — Вы знали тогда, что я вернусь, — с ненавистью прошипел Альдо. — Поэтому сказали: "надолго не прощаюсь". Вы все уже знали! — Вдобавок к преувеличениям вы склонны фантазировать. Мне искренне жаль ваших подданных. Впрочем, долго они вашими не пробудут. — Молчать! – и что стало с намерением во что бы то ни стало сохранять спокойствие? — Я внимательно изучил вашу родословную. На восковом лице приподнялась бровь. — Увлекаетесь генеалогией в перерывах между грабежами? Однако я все еще не вижу, как это оправдывает ваш визит. А вашему визиту просто необходимо хорошее оправдание, чтобы сгладить нанесенный им урон. Альдо впился ногтями в ладони. Не прошло и минуты, а он уже был опасно близок к тому, чтобы сорваться. Будь проклят этот кэналлийский мерзавец! — Значит, будете и дальше отпираться? — Увы, пока я даже не знаю, от чего. Леворукий! Он притворяется или правда не понимает? — Я знаю, — с нажимом проговорил Альдо, сверля собеседника взглядом, — с кем путались ваши предки. Ворон и бровью не повел, а ведь это он делал постоянно. — Это что, секретное послание? Я должен ответить вам паролем? Чем-то вроде: "благодарю, у предков все хорошо, передавайте привет бабушке"? — Заткнись! — взревел Альдо, теряя остатки самообладания. Ворон вздохнул. — Послушайте, дорогой мой господин. Вы, кажется, тоже не получаете большого удовольствия от этой беседы. Если вам есть, что сказать — говорите, и не будем друг друга мучить. — Хорошо, поиграем немного в вашу игру, — Альдо с усилием выдохнул, в первый раз за все время согласившись с Вороном. — Дело в том, что после нашей последней встречи я испытал… некоторые трудности. Ворон хмыкнул и даже имел наглость по-кошачьи потянуться. — Сочувствую. Но потрудитесь-ка напомнить: с каких пор это стало моей проблемой? — С тех пор, как ты оказался здесь, — Альдо угрожающе (как ему хотелось думать) шагнул вперед, отчего край его плаща внезапно распахнулся. — Предупреждаю: если продолжишь отпираться… Ворон присвистнул, не дав ему закончить угрозу. — Не утруждайтесь, господин анакс. Кажется, я уже понял суть ваших, гм, затруднений, — он усмехнулся и снова приподнял бровь. — Как и их внушительный масштаб. — Это твоих рук дело?— больше всего Альдо хотелось схватить мерзавца за грудки и хорошенько потрясти, но какой-то остаток благоразумия еще удерживал его от этого. — Не думаю, что человеческие руки причастны к созданию подобного… кошмара. — Ты меня проклял, сволочь?! — он все-таки сорвался на крик. — Да или нет?! На этот раз уже обе брови Ворона поползли вверх. — Проклял? — изумленно повторил он. — Мой дорогой господин, да если бы я мог вас как следует проклясть, — взгляд темно-синих глаз сузился, стал острее, — то, поверьте, не ограничился бы только одной вашей частью. Но факт остается фактом: положение ваше действительно незавидно. — Как это понимать? — хрипло спросил Альдо. Гнев испарился, сменившись усталой обреченностью. Он вдруг понял, что на самом деле и не рассчитывал услышать иной ответ, и все это время просто тешил себя ложной надеждой. Хорошо очерченные губы пленника растянулись в неприятной усмешке. — Как? В меру вашего оптимизма. Кажется, вас поразил достаточно редкий и неприятный недуг. Если память мне не изменяет, еще ни один лекарь не справился с его последствиями. По спине пробежал неприятный холодок. — Ложь, — не слишком убежденно сказал Альдо. Ворон безразлично пожал плечами. — Зачем мне лгать? Было бы выгоднее притвориться, что я ничего не знаю, чтобы вы поскорее оставили меня в покое. Повторяю: ваше общество для меня вовсе не так приятно, как вы думаете. Альдо сжал кулаки, заставив себя не обращать внимания на издевку. Сейчас важнее было другое. Речь шла о его здоровье… Возможно, даже о жизни. И по злой иронии сейчас она зависела от этого насмешливого ублюдка. — Так вы знаете, что это? Ворон помедлил. — Догадываюсь. Вы перепробовали кучу средств, но они не привели ни к чему, кроме бессонницы и довольно неприглядной сыпи, верно? Альдо не ответил. — Вижу по вашему лицу, что попал в точку, — хмыкнул Ворон. — Не волнуйтесь, скоро и это перестанет вас беспокоить. Альдо нахмурился, сбитый с толку. — Почему? — Слыхали о марикьярском огурце? — лениво поинтересовался Ворон. Держался он так, словно не он сидел за решеткой, а наоборот. В обычное время этого было бы достаточно, чтобы вывести Альдо из себя, но сейчас он только вздрогнул, услышав роковое слово. — Что-что вы сказали? — Я спросил: слыхали о морском огурце? Послышалось, просто послышалось, с облегчением подумал Альдо. — Нет, — сказал он вслух, смерив собеседника сощуренным взглядом. — При чем тут это? — Сейчас поймете, – Ворон выпрямил спину и скрестил пальцы под подбородком, принимая лекторский вид. — Это любопытное растение созревает под водой. За несколько дней набухает, пока не достигнет довольно внушительных размеров, а затем разлетается на маленькие кусочки. Проводя аналогию с человеческим телом, я бы сказал… Альдо позеленел. — Довольно! Я не желаю слушать этот бред! Ворон пожал плечами. — Дело ваше. В конце концов, это не я ввалился к вам посреди ночи с обвинениями, которые обычно предъявляют распутной девице. Впрочем, если вы и впрямь перепутали меня с дамой, советую проверить еще и зрение. Может, хотя бы его вам удастся спасти. Альдо сжал кулаки. — Помни, с кем говоришь, ты… — Мой дорогой господин, я не страдаю провалами в памяти. Будьте уверены, я отдаю себе полный отчет, с кем говорю. И тот досадный факт, что меня заперли здесь по вашему приказу, ничего не изменит. Как и ваша трогательная просьба о помощи. — С чего ты взял, что я пришел просить? — прошипел Альдо, бледнея от бешенства. — Мне стоит только отдать приказ, и тебя заставят! — Сомневаюсь, — с тем же ленивым равнодушием протянул Ворон. — Но если и так, вашей беде это все равно не поможет. Так что на случай, если мы больше не увидимся, — на его губах появилась отвратительная усмешка, — примите мои не самые искренние соболезнования. Альдо беспомощно открыл рот. Как назло в голову не приходило ни одного достойного ответа. Дальше здесь находиться было положительно невозможно. Он рванул было к выходу, но спокойный голос с повелительными нотками остановил его: — Ладно, пошутили и хватит. Показывайте, что у вас стряслось. Альдо замер и обернулся. Внезапная перемена настроения сбила его с толку. Но не похоже было, чтобы Ворон чего-то испугался. Он выглядел все таким же расслабленным и холодным, и можно было подумать, что эти слова ему послышались. — Стряслось? — глупо переспросил он. — Вытаскивайте ваш агрегат, — вкрадчиво повторил Ворон. — Вы ведь за этим сюда пришли? Альдо оказался на распутье. Рассудок вопил, что все это грязная уловка и надо убираться отсюда подобру-поздорову, но рассказ о треклятом огурце пробудил в нем прямо-таки священный ужас. Несмотря на царящий в застенке сквозняк, на лбу выступил холодный пот. — За дверью охрана, — напряженно предупредил он. — Одно неверное движение, и ты труп. Ясно? Ворон поморщился. — Оставьте свои угрозы для слуг — на меня они лишь навевают скуку. Снимайте портки, и скорее покончим с этим. Альдо хватанул ртом воздух. Лицо пошло неровными пятнами. — Ты… Да как ты смеешь?! — Смею, — Ворон усмехнулся. — И вы это проглотите, если вам и впрямь нужна моя помощь. Хотите верьте, хотите нет, но у меня найдутся дела поинтереснее, чем созерцать вашу бунтующую плоть. Альдо выругался и в несколько шагов пересек разделяющее их расстояние. Не говоря больше ни слова (а что тут скажешь?), резко стянул штаны, явив на свет причину своих страданий. К его удивлению, Ворон не стал кривить губы и отпускать привычные колкости. Склонив голову набок, он задумчиво изучал представшее перед ним зрелище. — Хм, — проговорил он наконец. — Любопытно. — Что тут любопытного? — просипел Альдо, которому, к слову, было весьма не по себе от этого пристального осмотра. Ворон не удостоил его ответом. Вместо этого протянул руку и медленно провел ладонью по вставшему на изготовку органу. Альдо сдавленно охнул и дернулся назад, как ошпаренный. — Не валяйте дурака, — сухо сказал Ворон. — Должен же я понять, с чем имею дело. Сейчас не время корчить из себя растлеваемую невинность. — Я не просил его трогать, — негодующе прошипел анакс. — Полюбуйтесь: теперь он стал еще больше! — Разве это не повод для гордости? Альдо заскрипел зубами, но в этот момент пальцы снова сомкнулись на ноющей плоти, повторив движение вверх и вниз. — Леворукий! — вырвалось из самых глубин его существа. — Так меня иногда называют, — хмыкнул Ворон, продолжая бесцеремонно его ощупывать. Пальцы ненадолго разжались и снова заскользили по чувствительной плоти, отчего перед глазами заплясали искорки, а из горла вырвался хриплый стон. Слишком громкий. — Ваше Величество? — послышалось из-за двери. — Все в порядке? Альдо чертыхнулся, наткнувшись на вопросительный взгляд. Казалось, Ворону было искренне любопытно, как он поступит. Что ж, по крайней мере, ему хватило ума остановиться. — В порядке! — неестественно громко ответил он. Хвала Истинным богам, голос звучал почти нормально, но сердце бешено колотилось, а в горле стало сухо, как в пустыне. — Вольно, гимнет. — В порядке? — вкрадчиво повторил Ворон. — По-моему, здесь вы тоже несколько преувеличили. Вижу, в вас прямо-таки неискоренима эта склонность. — Заткнись, — прошипел Альдо. — Это риточ… риторический ответ! Ворон хмыкнул. — Сдается мне, вы не сильны в риторике. — Полушай-ка, мерзавец, — Альдо чувствовал, как его буквально трясет от беспомощной злости. — Или ты сейчас же мне помогаешь, или я… ТРАХ! Он не успел договорить, как его затылок грубо соприкоснулся с шершавой стеной, а зубы оглушительно клацнули. Опустив взгляд и еще не сообразив до конца, что произошло, Альдо увидел страшную картину: Ворон сжимал в руке откуда-то взявшийся нож, приставив его вплотную к предмету их беседы. — Я ознакомился с вашим состоянием, — спокойно заметил Ворон, глядя в его полные ужаса глаза, — и мой вердикт таков… Он сделал эффектную паузу, а когда заговорил снова, его голос был таким же холодным и бездушным, как сталь, которую он сжимал в руке: — Если проблема не решается, ее нужно рубить на корню. Это конец, понял Альдо, не отводя расширенных глаз от чужого лица. Каким-то образом Ворон обманул охрану и обзавелся оружием, и теперь всему конец! Не зря ему не понравилась эта рыхлая надсмотрщицкая рожа… А может, они с Вороном заодно? Казнить! Казнить к кошкиной матери, как только он выберется отсюда! И вдруг холодом окатила чудовищная мысль: а ведь может и не выбраться… — Где вы взяли нож? — прошептал он. Ворон улыбнулся, но глаза остались холодными. Лезвие не сдвинулось ни на дюйм. Конечно, он никуда не спешил. Он наслаждался своим триумфом. — Мой дорогой господин без штанов, вы не представляете, как легко обмануть не слишком добродетельную охрану. Как только с меня сняли цепи, я дал себе слово обзавестись этим маленьким сувениром. Им, знаете ли, можно неплохо убивать крыс, — в свете факела глаза кэнналийца полыхали Закатным огнем. Альдо почувствовал позорную слабость в коленях. Губы мелко дрожали. — Одумайтесь, герцог Алва. Вы совершаете ошибку, которая будет стоить вам жизни. Не то чтобы он и так собирался оставлять мерзавца в живых, но Ворону об этом знать было не обязательно. Ворон рассмеялся и наклонился ближе, посылая по его вжатой в стену спине гадкие мурашки. — Как трогательно, что вы озаботились вспомнить мой титул. Будь вы и раньше так любезны, я, может, и прислушался бы к вашим предостережениям. Холодный блеск сапфировых глаз, впрочем, говорил об обратном. — Послушайте, — Альдо облизал губы, пытаясь заглушить подступающую панику. — Если вы меня отпустите, я обещаю, что… — Поздновато для торга, вам не кажется? Пальцы, уже немного изучившие его, и оттого странно знакомые, вдруг скользнули вверх по несмущенному угрозой органу и что-то сжали так, что вмиг стало жарко и почти невыносимо приятно. Альдо хрипло взвыл, ударившись затылком о стену. — Ваше Величество? — незамедлительно раздалось из-за двери. — Что-то случилось? Ни один из них не оглянулся. Альдо не отрывал взгляд от чужих глаз, словно завороживших его. В этот момент у него не было никаких сомнений, что перед ним проклятый колдун, что Ворон, будь он трижды неладен, проклял его. Губы врага скривились в холодной насмешке. Давай, словно бы говорила она, зови на помощь и посмотрим, что из этого выйдет. — Ваше Величество?! — Не мешай, гимнет, — выдавил Альдо. — Я… я допрашиваю пленника. — Ого! — в голосе Диллона прозвучало искреннее восхищение. — Дайте знать, если понадобится помощь. Альдо стиснул зубы. И как можно быть таким идиотом? Взгляд Ворона притянул его обратно. — А вы не так глупы, как я думал. — Чего вы хотите? — яростно прошептал Альдо. — Чего вам от меня надо? Ворон издевательски выгнул бровь. — С чего вы взяли, что я чего-то хочу? Вероятно, недоверие слишком явственно отразилось на его лице, потому что мерзавец усмехнулся. — Удивлены? Еще одна ошибка тирана. Вы привыкли, что все и всех можно купить. Но некоторые вещи не покупаются. Странные и порой откровенно никчемные вещи. Например, ваша жизнь. Впрочем, может, вы и не умрете, если вам окажут своевременную помощь… Этого не может быть, в каком-то трансе подумал Альдо. Этого не должно происходить на самом деле. Это сон, бред… Сейчас я проснусь в своей постели, и все будет в порядке. Но секунды шли, а он не просыпался. — Вы не можете так поступить! — вырвалось у него. — Могу. И поступлю. Хотите сказать, вы не знали, на что идете, пихая голову в пасть хищнику? — Ворон усмехнулся. — Или не совсем хищнику. И не совсем голову. Он наклонился ближе. Горячее дыхание скользнуло по уху, заставив Альдо предательски вздрогнуть. — И да, это риторический вопрос. — Вы… Вы пожалеете об этом. — Чтобы о чем-то жалеть, нужно чего-то бояться, — спокойно возразил Ворон. — А я ничего не боюсь. В отличие от вас. Он сжал его в кулак, плавно заскользил пальцами, слишком хорошо зная, что делает. Альдо стиснул зубы, но слишком поздно: из горла вырвался очередной хриплый стон. Ворон приподнял бровь, во сто крат усиливая унижение. — Ваше Величество, все в порядке?! — Да! П-просто… крыса. — Ваше Величество, будьте осторожнее! Крысы переносят заразу. — Вольно, гимнет! — Надо же, — присвистнул Ворон, мягко поглаживая его неопадающее достоинство. — Вы не перестаете меня удивлять. Я даже не подозревал в вас такой находчивости. Как жаль, что она соседствует с непробиваемой глупостью…. — Заткнись! — задыхаясь, прошипел Альдо, еле удерживаясь на ослабевших ногах. — Клянусь Истинными богами, ты за это ответишь! — Повторяетесь, — в голосе Ворона послышался сдерживаемый зевок. — Это скучно. А я не терплю скуки, особенно в заточении. А вот Альдо скучно не было. Неловко изогнувшись, он с силой закусил губу, сдерживая крик. Хуже всего было то, что ласки Ворона были ему приятны, и сколько бы он ни сыпал угрозами, тело все равно предательски отзывалось на искусные движения. — А знаете, что самое любопытное? — продолжал тем временем его мучитель. — Мы можем проделывать это занимательное упражнение почти бесконечно долго… Разве что у вас остановится сердце. Но подумайте, скольких девиц вы могли бы осчастливить этим своим новым талантом… Пальцы прошлись по всей длине, посылая вверх заряд удовольствия, разжались, обхватили его плотнее и снова двинулись вниз. Альдо взвыл, ударившись затылком о стену. Перед глазами заплясали цветные круги. — Хватит, — прохрипел он наконец. В голосе появились умоляющие нотки. — Прекратите! — Ну, конечно, — голос Ворона сочился сарказмом, — я ведь только и ждал, когда вы попросите. Пальцы продолжали свой мучительный танец, дразня бесконечно ускользающей развязкой. В теле нарастала неконтролируемая дрожь. — О-о-о-о!… — Ваше Величество? — кажется, Диллон наконец смекнул, что дело нечисто. — Что вы придумаете на этот раз? — усмешка его мучителя действительно на мгновение превратилась в оскал Леворукого. — Или уже исчерпали свое скудное воображение? А ведь еще не поздно позвать на помощь. Что вы, в сущности, теряете? Одну ничтожную проблемку, отравляющую вам жизнь. Стоит ли так за нее цепляться? Альдо тяжело дышал, подрагивая от мучительного напряжения плоти. Комната расплывалась в Закатном мареве, и только беспощадные глаза синими кристаллами блестели напротив. — Я в порядке! — рявкнул он в ответ на настойчивый стук. — Ты можешь перестать долбить?! — Простите, Ваше Величество. Альдо зажмурился и рвано выдохнул, прижавшись к стене. — Должен сказать, вид у вас довольно жалкий, — усмехнулся Ворон. — Впрочем, вы несомненно нашли бы себе ценителей в определенных кругах. — Ро… Алва, послушайте… — язык заплетался, и все труднее было отдавать себе отчет в том, что он говорит. — Я знаю, вам что-то нужно… — Что вы там бормочете? Опять вздумали торговаться? — Послуш… Пальцы снова прошлись снизу вверх. Альдо судорожно дернулся и тихо заскулил. — Ладно, — вдруг сжалился его мучитель, на мгновение перестав терзать его естество. — Допустим, я вас выслушаю. Допустим, я даже мог бы вам помочь, раз уж вы так просите, — от этих слов Альдо испытал прилив ничем не оправданной надежды. — И что же, по-вашему, мне нужно? — Откуда я знаю, что вам можно доверять? — Вы этого не знаете, — равнодушно парировал Ворон. — Отвечайте на вопрос. — Вы хотите… — Альдо втянул ртом воздух, собирая в кучу ошметки мыслей. — Вы хотите получить свободу. Ворон смерил его ленивым взглядом. — И как вам могло прийти такое в голову? Здесь вполне себе уютно, когда тебя не пытаются зажарить живьем. Но вы и сами кое-что об этом знаете… не так ли? Альдо крепче сжал зубы, призывая себя не реагировать на провокацию. — Бросьте. Я знаю, почему вы еще не решились на побег. Вы здесь из-за Оллара. Если я пообещаю сохранить ему жизнь… Глаза Ворона угрожающе сощурились. — Мне больше нравилось, когда вы не пытались рассуждать здраво. — Стойте! Альдо отчаянно затараторил, мучительно напрягая остатки мыслей: — Вы можете взять мою одежду, — кажется, бабка когда-то читала ему такую историю. — Только придется меня оглушить, чтобы… — Как бы мне ни хотелось хорошенько вам вмазать, — перебил его Ворон, — вынужден отказаться. Во-первых, я не терплю маскарад. Во-вторых, не хотелось бы, чтобы кто-то принял меня за вас и чего доброго плюнул мне в лицо. — Сволочь, — прохрипел Альдо, кривя губы от беспомощной ненависти. — Ублюдок, скотина! Глаза напротив холодно блеснули. — Спокойнее, господин анакс. Не забывайте, что сейчас вы всецело в моих руках. Как будто он нуждался в напоминании! — Надо было тебя повесить… вздернуть на воротах, и дело с концом. — У вас закончились идеи, раз вы снова перешли к угрозам? — в тихом голосе зазвучали скучающие нотки. — Свои я второй раз озвучивать не буду. Лучше сразу перейдем к делу. Паника оглушила его, заставив язык прирасти к небу. Альдо с дикой мольбой уставился в беспощадные глаза. — Не хотите? Тогда предлагайте, я вас внимательно слушаю. Но учтите: фокус с переодеваниями отметается сразу. — Но я не знаю, что еще предложить! — в отчаянии вскричал Альдо. — Не могу же я просто приказать вас выпустить. Это так не работает. — Думайте. Это в ваших же интересах. Словно поощряя его, кончики пальцев неторопливо прошлись по ставшей слишком чувствительной плоти, посылая вверх волну чудовищных мурашек. Даже непосредственная близость острого лезвия перестала его пугать, вытесненная сводящим с ума желанием получить разрядку. Мысли вязко путались и пульсировали в ритме требовательных сокращений возбужденной плоти. — Карета, — пот градом катился по лицу. — Я дам вам карету. Забирайте своего Оллара и катитесь к кошкам! Ворон нехорошо улыбнулся. — Как складно у вас все получается. И ваша доблестная охрана, конечно же, не станет чинить мне препятствия, пока я буду разгуливать по коридорам? Альдо бросил быстрый взгляд на дверь. — Не станет. — Вот как, — хмыкнул Ворон. — Выходит, я тоже должен верить вам на слово? Несмотря на полуобморочное состояние, Альдо мстительно скривил губы. — У вас нет выбора. Ворон холодно усмехнулся. — Выбор есть всегда, мой дорогой господин. И даже не один. Как правило, это число прямо пропорционально количеству мозговых извилин. Однако… — Ворон то ли сделал вид, то ли и вправду задумался, — вам и в самом деле невыгодно меня обманывать. Что ж, я принимаю ваше предложение. Альдо выдохнул и невольно расслабился… Вернее, расслабил те части, что поддавались расслаблению. — Рад это слышать. Теперь отпустите меня, наконец. Как глупо! Прийти сюда в надежде на решение одной проблемы, а в итоге обзавестись еще дюжиной. И это в лучшем случае, ведь беда еще не прошла стороной. Злость и отчаяние душили его, заставляя всех ненавидеть: Ворона, тупого надсмотрщика, идиота-гимнета... Но все это меркло перед необходимостью выжить. А с Вороном он еще сочтется. Да, сочтется. Пальцы сжались на нем, вырывая из утешительных фантазий. — Что вам еще надо?! — Последняя формальность. Вы дали слово, так выполняйте. Альдо скрипнул зубами. — Будь по-вашему. Мне нужно переговорить с охранником. Напрасно он надеялся, что Ворон проявит к нему участие. Тот, разумеется, о таком и не думал. — Так говорите. — Мерзавец… — прошипел Альдо, прожигая врага ненавидящим взглядом. — Не слишком мудро оскорблять собеседника, от которого ждете помощи, вам так не кажется? Альдо сдержал ругательство. — Диллон! — Ваше Величество? — мгновенно откликнулись из-за двери. — Ступай к коменданту и захвати флягу с вином, которую я оставил в карете. Выпейте по бокалу в мою честь… Нет, лучше по два. Последовала короткая пауза. В голосе гимнета послышалось сомнение. — По два каждый? Но, мой анакс, я не пью… Альдо выругался. Вслух. — Спросите, уважает ли он вас, — неожиданно подсказал Ворон. Он явно развлекался. — Обойдусь без ваших советов, — огрызнулся Альдо. Помолчал мгновение и все-таки спросил. — Диллон, ты меня уважаешь? — Безгранично, Ваше Величество! — судя по голосу, идиот только что из сапогов не выпрыгивал. — Тогда исполняй приказ. Живо! — Есть, Ваше Величество! Будет сделано! За дверью послышались быстро удаляющиеся шаги. Альдо перевел потухший взгляд на ненавистное лицо. Сейчас на нем появилось странное задумчивое выражение. — Чего вы так уставились? — Знаете, что меня поражает? — негромко проговорил Ворон. — При всех ваших неоспоримых недостатках вы неожиданно хорошо умеете внушать людям преданность. Особенно молодым идиотам. — Да катитесь вы в Закат со своими наблюдениями! — Вижу, вы всегда готовы отправить кого-то в Закат. Прекрасный выход из затруднения — отравить всех вам неугодных, не правда ли? А заодно и тех, кто под руку подвернется. — Никого я не травил, — буркнул Альдо. — За кого вы меня принимаете? Ворон поднял бровь, стократно усилив желание его придушить. — На днях я обращался к лекарю за снадобьем, — пришлось все-таки снизойти до объяснений. — Делу это не помогло, к тому же на вкус настойка дрянь дрянью. Но если смешать ее с вином, получается отменное снотворное. Того, что в бутылке, хватит, чтобы усыпить целый гарнизон. — Как благородно. Надеюсь, вы простите, что я усомнился в вашей добродетели? — голос Ворона сочился сарказмом. — Может, мне еще и погладить вас по головке? Альдо дернул щекой. — Себя погладьте! Ворон усмехнулся. — Недуг делает вас сварливым… Ужасная черта для правителя. Непростительная для тирана. — Алва, — по телу прошла дрожь, больше похожая на судорогу. Альдо непроизвольно двинул бедрами, тут же возненавидев себя за это проявление слабости. Простонал, то ли умоляя, то ли обвиняя. — Вы мне обещали... — Обещал, — кивнул Ворон. — Обещания я выполняю. Сейчас мы с вами проведем древний морисский ритуал. Или, как его еще называют, обряд очищения. Не слышали? – Не слышал, — Альдо скрипнул зубами. — Откуда бы? Ворон кивнул. — Вот именно, мой безштанный господин, вот именно. Такие тайны вы не найдете в любовных романах или краденых фолиантах. Впрочем, ритуал довольно прост и в чем-то похож на олларианскую исповедь. Вы искренне каетесь в своих прегрешениях, а я милостью богов вам их отпускаю. Ясно? Альдо не успел ничего ответить, как пальцы уже сжали его естество и принялись совершать какие-то новые движения, от которых в секунду перехватило дыхание. Он хрипло застонал и тут же укусил себя за ребро ладони. — Не бойтесь, — услышал он сквозь сгущающийся дурман и шум крови в ушах. — Эти стены слышали и не такое. Вот так. Вот так, не сдерживайтесь… Да, это было отвратительно. Ужасно, что именно от рук врага он получал сейчас это унизительное удовольствие. Однако все разумные доводы растворялись в пьянящей сладости, что накатывала волнами, выталкивая его за пределы самого себя. — Теперь повторяйте за мной, — торжественно проговорил Ворон. — Я ничтожный червь, который забыл о чести и достоинстве. Каюсь в своих прегрешениях и смиренно прошу вывести меня к свету. — Ни за что! — зашипел Альдо, распахивая глаза. — Не буду я это говорить! Ворон цокнул языком. — Очень жаль. Я думал, вам нужна моя помощь. — Катитесь к кошкам! — Да или нет? Здесь не могло быть правильного ответа. Оба были в равной степени чудовищны, но один из них хотя бы оставлял возможность мести. — Да, чтоб тебя, да! — О, вы делаете мне честь. Ну, говорите. — Я ничтожный… Что там дальше?… — Червь, — улыбке Ворона действительно мог бы позавидовать сам Леворукий. — Я убью вас. Я обязательно вас убью. — Последнее предупреждение. — Ладно! Червь, который… который забыл… забыл о… а-ах! И он действительно забыл: свое имя, вообще все, кроме мучительного сжимающего нутро удовольствия. А потом, словно благословение, из чужой руки пролился свет, вспыхнул перед глазами и извергся из него горячей вязкой массой. — О-о-о… – только и смог сказать Альдо, обессиленно сползая по стене. Кажется, он ненадолго потерял сознание, потому что когда открыл глаза, Ворон уже отошел в сторону и деловито отряхивался. Ножа поблизости не наблюдалось, а сам он был цел и относительно невредим. В ушах стучало, между ног было скользко и липко, мысли опутала паутина стыда, зато проклятое напряжение наконец оставило его измученный орган. — Ритуал почти завершен, — любезно сообщил ему Ворон. — Если сдержите слово, завтра проснетесь здоровым человеком. Теперь вы знаете, что нужно говорить, чтобы умилостивить богов — Истинных или каких-либо других. Повторяйте почаще перед зеркалом, чтобы проблема не вернулась. — Убирайтесь прочь, — Альдо все еще пытался отдышаться. От наступившего облегчения хотелось зарыдать, но, конечно, делать это в присутствии Ворона он не собирался. — Я вас ненавижу. Ворон искривил рот в усмешке. — Не могу ответить вам взаимностью. Ненависть — слишком сильное чувство для такого, как вы. Впрочем, мне показалось, в этот раз вы получили некоторое удовольствие от нашего общения. — Я сказал, убирайтесь! Сейчас же! Мерзавец весело сверкнул глазами. — Как вам будет угодно, Ваше Величество. Легким шагом, словно он и не сидел все это время в темнице, Ворон вышел в коридор. Альдо выдохнул и спрятал горящее лицо в ладонях. Он никогда бы себе в этом не признался, не признался бы даже будучи на сметном одре (если допустить хоть на долю секунды, что ему взбрело бы в голову исповедоваться в подобном), но факт оставался фактом… Это был лучший оргазм в его жизни.