****
Карри успел остыть. И неизвестно, получился ли он вкусным, потому как есть его холодным в одиночестве было как-то чересчур тоскливо. Футаба сидела за кухонным столом, чуть ли не ложась на его поверхность всем телом — лишь положила голову, опершись на руки, — и задумчиво смотрела в окно. На улице уже давно стемнело — настолько, что едва можно было рассмотреть хоть что-то, помимо слабо освещающих дорогу фонарей, редких машинных фар и окон других, стоящих напротив домов. И то, только если спуститься на несколько этажей ниже — она же жила на седьмом и видела лишь мрачное, почти что чёрное небо, но помнила, что именно такой пейзаж открывался, когда в один из немногочисленных разов оказалась на улице ночью. Картина не слишком красивая, скорее печальная. Мама должна была вернуться ещё три часа назад — ровно в восемь, — но до сих пор Футаба ждала её, искренне надеясь, что с той не произошло ничего плохого и причина такой задержки кроется в чём-то другом. Кое-как утешали мысли о том, что из-за большой занятости действительно нельзя было выкроить немного времени, дабы совершить короткий звонок, благодаря которому она, хотя бы могла спокойно лечь спать. Однако, вместо них мгновенно в голову приходили другие: что, если мама ушла домой ещё давно, но так и не смогла добраться? В последнее время было множество новостей о растущем уровне преступности в Токио, и, пусть Футаба старалась сразу же переключать такие каналы, всё равно немного, но знала об этом. Как много случаев вообще умалчивается, лишь бы не беспокоить жителей? Никому ведь не нужна паника, а разобраться можно и по-тихому, без лишних ушей. Те же самые янки — обычные подростки, станут ли афишировать их поступки в новостях? На мгновение в памяти, как и пару часов назад всплыл Чифую, но уже он сам, а не его кофта, отчего на душе стало немного легче. Может, он был прав, говоря, что не все хулиганы плохие, и это «не все» касалось не только его самого. Так уж нужно подросткам бродить ночами по улице и доставать всех подряд, если можно сидеть себе дома или где им там нравится сидеть и отдыхать от дневных потасовок или драться с членами других банд, отдыхая от школы и прочих дел? О жизни янки она знала не так много, но отчаянно хотелось верить его словам — даже больше, чем тогда, когда шла с ним бок о бок. И ведь дошла, вполне себе живая, и только благодаря его помощи. Если честно, звучало всё это как жалкое самоутешение. Ужасно клонило в сон. Обычно, Футаба ложилась спать не позже двенадцати ночи и то, если уж совсем засидится, но сегодня глаза начали слипаться ещё раньше — видимо, на фоне всех переживаний за день. Теперь, уже не осталось надежды на совместный ужин — хоть бы мама вернулась домой в целости, а остальное не столь важно. Они ещё обязательно посидят так вместе, поговорят о всякой ерунде и расслабятся, просто наслаждаясь этим времяпровождением. Глаза с трудом получалось держать открытыми, видимая картинка плыла, превращаясь в единое мыльное месиво. Мозг отчаянно просил отдыха, но она отказывалась отключаться до тех пор, пока не убедится, что мама успешно добралась до дома. Пока не убедится, что утром проснётся от звука закрывающейся двери, а не плохих новостей, которые ей сообщат по телефону врач, полицейский или случайный прохожий. Прямо, как фильмах. Сначала называет себя параноиком, а потом оказывается в детском доме с клеймом сироты. Но лишь формально, потому что по документам отец у неё есть. — В каком фильме это было... — название в голову не шло, может, потому что она сама себе его придумала только что. Вот, что делает с людьми недосып. Кое-как вышло отвлечься, задумавшись о случайной ерунде: сначала один фильм, затем второй, третий, какие-то воспоминания из детства, дурацкая реклама, засевшая в голове на несколько лет, позорный случай четыре года назад… Неловко, зато не страшно. Правда, ненадолго. От волнения даже начало крутить живот, и, поешь она, уже точно сидела бы рядом с унитазом, от отчаяния раз за разом вычитывая состав, стоявшего в углу освежителя воздуха, но желудок пустовал — тот просил есть, но еда совсем не лезла. Неизвестно, сколько времени прошло, когда она, не выдержав, всё же заснула прямо за столом, но уже точно наступила глубокая ночь.****
Утром, Футаба нашла на столе записку, и от сердца отлегло. Записку, явно написанную наспех, судя по тому, каким кривым был почерк, зато с маленьким смайликом снизу и зачёркнутым «Мафую Н», за которым сразу же следовало «мама». Разумеется, полную извинений и объяснений в том же духе, что и за последние пару недель. — Даже дома, как на работе… «Ты же знаешь, у меня много работы», «Я очень хочу провести с тобой время, но меня сильно нагружают» — подобные оправдания были самыми частыми среди остальных и успели за этот короткий срок стать неотъемлемой частью их жизни (и безумно надоесть). Уход отца ударил по ним обеим, конечно же, далеко не только финансово, поэтому жуткие переработки стали для её мамы ещё и возможностью абстрагироваться от… жизни, как бы грустно это ни звучало. Несмотря на это, маму Футаба никогда не винила — наоборот, была очень благодарна за весь её труд, но всегда расстраивалась, переживала, и улыбалась на каждое новое обещание, делая вид, что и сама прекрасно справляется. У всех ведь разные способы переживать горе, и пока такой способ помогает, она не будет возражать. Ничего не длится вечно. Дела нашлись с самого утра, сразу после завтрака, поэтому она твёрдо решила прогнать плохое настроение и занять себя чем-то, что поможет отвлечься на целый день. Мама, наверняка обрадовалась бы, после тяжёлого дня увидев сверкающую от чистоты квартиру, поэтому уборка стала первой в длинном списке обязанностей. Обязанностей, которые она сама себе придумала, потому что ни о чём подобном никто её никогда и не просил, но таким был один из привычных способов порадовать родителей, раз уж учебный год ещё не начался. Разбирая шкаф в своей комнате, Футаба нашла на рукаве, временно весящей там кофты Чифую дырку, о которой тот, вероятно, не знал или попросту не беспокоился — заметила случайно и сразу же почувствовала своим долгом её зашить, даже, если плоды этих трудов в итоге останутся без внимания. Зато, не будет ходить как оборванец, и ей какое-то занятие помимо уборки, от которой, если честно, уже начинало тошнить. Заодно, наконец-то пригодился бы большой швейный набор, хранящийся в ящике, стоявшего в маминой комнате комода, под кучей всякого хлама. Футаба нередко приходила домой в порванной одежде, после неудачных падений со скейтборда, на что женщина всегда ворчала, но всё равно помогала, причитая, что в жизни любое умение пригодится. Вот и пригодилось, даже раньше, чем хотелось бы, потому что у мамы на подобные вещи теперь совсем не осталось времени. Откапывать пришлось долго, но вот показалась крышка коробки со всем необходимым. Футаба немного покопалась в содержимом, с трудом отрыв среди множества швейных принадлежностей нужного цвета нитки и иголку (случайную, потому что было их там слишком много, почему-то разных), после чего принялась складывать всё обратно, но закончить не успела. В комнате, уже её, что-то упало, с грохотом ударившись о пол, судя по звуку, поэтому она, подскочив, побежала обратно, успев лишь прихватить с собой добытое. Похоже, сквозняк постарался… … или не сквозняк. Каково было её удивление, когда стало ясно, что произошло: на полу действительно валялась книга, только вот спихнул её, судя по всему, вовсе не сквозняк, а кот, теперь удобно устроившийся прямо на кофте. Красивый, чёрный, весьма ухоженный по виду кот так мирно спал, свернувшись клубочком, что жалко было его тревожить. Но очень хотелось погладить. Он не выглядел бездомным, только слегка растрёпанным, и к её присутствию отнёсся спокойно, даже не шелохнулся — очевидно, чей-то домашний потеряшка, пробравшийся к ней через открытое окно. — Что же мне с тобой делать, — рука сама потянулась в сторону кота, пройдясь по мягкой шёрстке. Была у неё слабость к котам. Признаться, сначала она подумала о том, чтобы оставить его себе, даже мысленно прикинула кличку, так как именного ошейника на нём не было, но быстро одёрнула себя: всё-таки, у кота уже был собственный хозяин, да и мама точно запротестовала бы против питомца, как делала и много лет до этого. А ещё шерсть, подранные обои, шерсть… Осторожно, дабы не потревожить кота, она села рядом, чудом выудив из-под того пострадавший рукав — кот едва шевельнулся, не выказав признаков недовольства, поэтому можно было работать спокойно. В ту же минуту в руках оказалась иголка и, предварительно обрезанная нитка, относительно подходящего цвета — немного светлее нужного, но вряд ли это было бы сильно заметно, — и длины. Несколько раз она переделывала стежки, стараясь вспомнить, как именно выглядит процесс шитья, но вскоре начало получаться. Наверное, за такой не слишком аккуратный результат какая-нибудь заправская швея врезала бы ей подзатыльник и отобрала швейные принадлежности, дабы никогда больше этого не видеть, однако, для не разбирающегося в подобном человека выходило вполне неплохо. В целом весь процесс занял около получаса, большая часть которого ушла на попытки сообразить, что и как работает. На пальцах осталась пара маленьких ранок, от, случайно воткнувшейся в кожу иголки, но в остальном всё прошло хорошо. Кот всё так же мирно посапывал лёжа на кофте, будто находился вовсе не в чужой квартире, а у себя дома, но оставалась надежда, что позже он сам вернётся к себе и не придётся думать, как уговорить маму оставить его хотя бы на день. — Может, и кофту с собой заберёшь? Будешь бежать по улице, Мацуно заметит тебя и сам её заберёт. Вряд ли такие совпадения бывают, да и не понимали животные человеческую речь, поэтому было это скорее шуткой. Только вот, у кота же, как оказалось, были свои планы. Футаба сверлила взглядом потолок, обдумывая дальнейший план действий, когда он, видимо, всё-таки решив, что пора уходить, спрыгнул с кровати, заодно прихватив с собой кофту — зажал в зубах, — а после выпрыгнул в окно, быстро спустившись вниз по пожарной лестнице. Лишь спустя несколько секунд ступора и искреннего удивления она таки додумалась что-то предпринять — тут же вскочила на ноги и поспешила на улицу, только уже через дверь, не так ловко минуя лестничные пролёты, надеясь, что «воришка» не успел убежать слишком далеко. — Я же не буквально! Не зря говорят, что желания имеют свойства сбываться, но, если кот, и правда, понял её (во что слабо верилось), то слишком уж буквально, чем прибавил проблем — не дай бог придётся снова зашивать появившиеся дырки или отстирывать пятна. Он, может и возвращался к себе домой, но надеяться, что кофта действительно, по случайному совпадению вернётся к хозяину таким образом, было чересчур наивно. Бежать пришлось быстро: кот явно не собирался так просто отдавать украденное, а она определённо проигрывала ему в скорости, не смотря на тяжёлую ношу в его зубах — ноги болели ещё со вчерашнего забега. Хотелось остановиться и забить на всю эту идею, но совесть делала своё дело на отлично, не позволяя и секунды передохнуть. Через несколько метров ей всё же удалось подобраться ближе —достаточно, чтобы можно было дотянуться, — поэтому она наклонилась вперёд, едва удержав равновесие, и схватила кота, крепко прижав к себе — чуть не упустила, но держала крепко. От прежнего спокойного поведения не осталось и следа — кот тут же начал вырываться, недовольный таким исходом, и истошно мяукать, обращая на себя внимание прохожих. Взгляд у неё был суровый, словно она собиралась отчитать его, как провинившегося в чём-то ребёнка, но раздражённость довольно скоро сошла на нет. Кофта упала вниз, после нового громкого «мяу», но она успела подхватить её, при этом, не выпуская кота из рук. — Твой хозяин явно очень плохо тебя воспитывает, — ответа ей, очевидно, не последовало. Где-то вдалеке, приглушённо прозвучала её фамилия, когда кот вновь начал вырываться, и ей подумалось, что показалось, или звали вовсе кого-то другого, но крик стал громче, а голос напомнил тот, что она уже слышала раньше. — Ты нашла Пик Джея! Последнее, чего она ожидала прямо сейчас, это встретить Чифую. Из-за чёрной формы, в которую он был одет на этот раз, в голове всплыли воспоминания о вчерашнем дне — тот самый «преследователь» носил такую же, — отчего стало немного не по себе, но она постаралась отогнать плохие мысли. Оказывается, и такие совпадения бывают. — Пик Джея… — она тихо повторила за ним. Похоже, это была кличка кота. — Подожди, так это твой кот?! Парень немного запыхался, словно до этого куда-то очень спешил, и сейчас пытался отдышаться. — Да, я его… обыскался. Он часто уходит, но сегодня надолго пропал, поэтому я заволновался. Вся эта случайная встреча уже не казалась таким уж совпадением, но ей определённо повезло, что всё сложилось именно так. Если бы она только знала, что кот собирается вернуться домой и совсем не зря прихватил с собой кофту, то могла бы избежать внезапной вылазки на улицу и очередной пробежки. Футаба расслабила руки, а Пик Джея и не нужно было просить — он сразу же спрыгнул на землю и уже через секунду оказался на руках у Чифую, где его тут же погладили. — Уж думал, опоздаю. А у тебя... пижамная вечеринка? Он не смог сдержать смешка или, и вовсе не пытался, но на этот раз смысл шутки дошёл до неё не сразу. Она смотрела на него непонимающе, надеясь на объяснение, но осознание пришло само, когда взгляд упал на домашние тапочки на её ногах. — Вот чёрт! — в такой спешке и суматохе она совсем забыла переодеться и выскочила на улицу в том, в чём была, из-за чего теперь чувствовала себя нелепо, но постаралась сохранить невозмутимый вид. — А что, прийти хотел? Футболка с глупым, но милым узором со звёздочками, подаренная мамой, слегка потрёпанные, но такие удобные и любимые ею штаны, купленные ещё пару лет назад и тапочки: всё это точно не подходило для прогулок, не только из-за своего чересчур домашнего вида, но и, по-прежнему промозглой погоды. Сколько людей успело оценить её прикид, пока она бежала сюда, оставалось загадкой, но пары косых взглядов в её сторону определённо насчиталось бы. И один приколист. — Боюсь, не пройду по дресс-коду, — он ухмыльнулся. — Да уж, — она сделала паузу. — Чёрный слишком мрачный, могу одолжить розовую пижаму. В её голосе тоже послышался смешок, но всё же она надеялась, что он не настолько странный, чтобы согласиться на такую случайную авантюру, ещё и при подобных обстоятельствах. — Розовую? — кажется, он немного смутился. — Может, в другой раз… Она протянула ему кофту, как только вспомнила — немного пыльную после сотни метров, проведённых на асфальте, но целую. — Да ладно, оставила бы себе, — он принял кофту из её рук. — Специально меня искала, что ли? — Ещё чего… — она насупилась. Чифую добродушно улыбнулся, не став уговаривать. — Ладно, спасибо, что нашла Пик Джея… и за кофту тоже. Мне уже пора идти, но… могу я как-то отблагодарить тебя позже? Раньше Футабе никогда не приходилось получать подобного рода благодарность. Обычно, она слышала только простое «спасибо» в ответ на свою помощь, и этого было вполне достаточно; радовал сам факт того, что её труд оценили, а не приняли, как должное. Поэтому, сейчас она удивилась: неужели, такая ерунда стоила чего-то большего? — Ничего не нужно, правда, — она отмахнулась, почувствовав себя неловко. — К тому же Пик Джей сам забрался ко мне в комнату и сюда прибежал тоже, так что… Чифую в этот момент с интересом разглядывал рукав кофты. — В любом случае, я хочу что-то сделать. Ты ведь и дырку на рукаве зашила. — Это ерунда, я- Но он настаивал. — Могу я взять твой номер? Чтобы нам друг друга больше не искать. Телефона у неё не было ещё со вчерашнего инцидента, а новый купить она пока так и не успела, да и не спешила: пользовалась им нечасто, потому как в списке контактов числились лишь номера мамы, несколько, принадлежавших бывшим одноклассникам и ещё один, который она никак не решалась удалить. Но, даже, если бы и был, делиться своим номером с едва знакомым человеком не имело смысла. — Боюсь, я не смогу ответить, мой телефон сломался ещё вчера. У него же, похоже, уже появилась другая идея. — У тебя не найдётся ручки или фломастера? Вопрос внезапный, но врасплох её не застал. Она всегда носила с собой маркер и, сложенный в несколько раз листочек бумаги на случай, если неожиданно настигнет вдохновение и появится нужда быстро записать куда-нибудь свои мысли (ну, или чтобы ткнуть кому-нибудь в глаз в качестве самозащиты). Хотя, в последнее время не было ни вдохновения, ни желания писать в принципе, но привычка осталась. — Вот, — покопавшись в кармане шорт, она протянула ему чёрный маркер. — Только- Спросить не успела. В ту же секунду Чифую схватил её за руку, вытянув ту вперёд и написал, прямо на коже набор из цифр. Видимо, свой номер. Не то чтобы она и впрямь собиралась позвонить, но он об этом пока не знал, и не нужно было, зато ей теперь придётся долго отмывать с себя новую «татуировку», потому как маркер оказался перманентным. «Надеюсь, мама этого не увидит» — Тогда мой номер. Позвони, как только будет возможность. Он убежал, не дождавшись ответа, только помахал на прощание — видимо, и правда, очень спешил. Футаба ещё раз взглянула на руку — признаться, было любопытно, чего такого она могла получить в обмен на свою помощь, но не настолько, чтобы перебороть собственную неловкость и принять это, а звонить и идти куда-то просто, чтобы узнать… звучало довольно нелогично. Домой она шла с мыслью, что больше они не увидятся.