Будь доброй и верь в добро. Там, где вера в добро, там добро и есть... и волшебство. Мама Эллы
Жил-был один купец. Было у него всё, о чём можно только мечтать: богатый дом, любимая жена и красавица-дочь. Но случилось так, что жена его умерла. Остался он один с Эллой. Прошло несколько лет, купец женился снова. Леди Тремейн была умна и красива, но холодна, как лёд. Элле она не понравилась, но, видя, как отец счастлив рядом с новой женой, она молчала. Было у мачехи две дочери – Дризелла и Анастасия. Они были красивы, но глупы. Элла, обладая острым умом, не знала, о чём разговаривать со сводными сёстрами. Однажды купец отправился в плавание. Случилась буря, и его корабль разбился. Узнав об этом, Элла долго и горько плакала, леди Тремейн же не проронила ни одной слезы. Она сидела с таким лицом, которое принято называть каменным, а потом заявила, что отныне Элла будет жить на чердаке и выполнять всю работу. – Будь благодарна, что я позволяю тебе жить в одном доме со мной, – заявила она и добавила вполголоса: – и можно не тратиться на прислугу. Девушка подчинилась – а куда ей деваться? Тяжело ей поначалу давалась работа, один раз она даже рассыпала ведро с золой. Сводные сёстры, увидев это, залились хохотом и тут же придумали ей новое имя: Золушка. Мачеха тоже позволила себе улыбнуться. Бедная девушка на это ничего не ответила: она умела быть гордой. Вскоре она научилась делать всё быстро и аккуратно. Работая, она напевала себе под нос и повторяла, как заклинание, последние слова матери:«Будь доброй, будь ласковой...» Дни потянулись за днями, годы – за годами. В одно летнее утро Элла отправилась в город за покупками. Открыв кошелёк, она обнаружила, что половины денег не хватает. Как оказалось впоследствии, их взяла Дризелла на новые перчатки. Сейчас же Элла оказалась в наинеприятнейшем положении. Торговец сверлил её нехорошим взглядом. Она уже собралась было спросить, нельзя ли отдать деньги завтра, как вдруг... – Вам нечем заплатить? Она обернулась. Возле неё стоял высокий юноша в простой одежде. Она подняла на него несчастный взгляд и кивнула. К её изумлению, он тут же вытащил из кармана деньги и отдал торговцу. Потом взял корзину с продуктами. – Не возражаете, если я вам помогу? Вам далеко идти? – Да вы и так уже меня выручили, – Элла покраснела. – Вы не думайте, я верну деньги, я просто... – Вздор, – оборвал он. – Это не такая уж и большая сумма. Они пошли по улице. – Чем вы занимаетесь? – поинтересовалась Элла. – Я подмастерье во дворце. Он солгал: на самом деле Элла разговаривала с принцем. Король давно уже махнул рукой на то, что сын целыми днями пропадает среди простого народа, а вдобавок учится изготавливать обувь. Он лишь надеялся, что рано или поздно его сын образумится. Так дошли до деревни, в которой жила Элла. Не дойдя несколько метров, девушка вдруг встала как вкопанная. – Дальше я пойду одна. – заявила она. Она не хотела, чтобы мачеха видела их вдвоём. Тогда принц взял с неё слово встретиться у дуба, который рос между деревней и городом. Элла согласилась. Уже когда она сделала несколько шагов к деревне, принц её окликнул: – Как же тебя зовут? – Золушка, – крикнула она. Принц рассмеялся, подумав, что она шутит.***
Так Элла познакомилась с принцем. Она стала выполнять работу ещё быстрее, чтобы была возможность вечером оказаться на заветном месте у дуба. Она была счастлива, понимая, что у неё есть тот, кто её понимает. Принц, в свою очередь, тоже к ней привязался. Она была так непохожа на тех знатных дам, которые только и думали, что о богатстве. Элла была не такой, нет. Он мог подолгу смотреть в её голубые глаза, настолько чистые, что в них отражалось небо. Её золотистые волосы блестели на солнце. Принц влюбился, и влюбился основательно. Однажды король устроил бал в честь дня рождения своего сына. По желанию принца, была приглашена и семья Эллы. Леди Тремейн, Дризелла и Анастасия с усердием стали собираться на бал. Вдова таила надежду найти на балу богатых женихов для своих дочерей. Конечно, о том, чтобы взять на бал Эллу, не могло быть и речи. Она шила пышные платья для сестёр и мачехи, собирала их волосы в красивые причёски, но за всё это время не услышала ни одного доброго слова. За несколько дней до бала она поделилась наболевшим с принцем. – Ведь пригласили всю семью, а я тоже их семья, – её голос дрожал, она всхлипнула. – Но откуда король нас знает? Мы ведь живём на окраине. Она смотрела в другую сторону и не видела, как её друг смутился. – Так, значит, ты будешь дома? – постарался он переменить тему. Она кивнула и всхлипнула. – Леди Тремейн уже нагрузила меня работой. Видимо, даже этого для неё мало, и она придумала ещё одну штуку: «случайно» просыпала горох в золу и приказала выбрать... Интересно, а что представляет из себя принц? – вдруг задумалась она. Мнимый подмастерье, уже собиравшийся что-то сказать, закашлялся от таких слов. – Тебе это действительно интересно? – Не то, чтобы интересно, – медленно проговорила она. – Просто я много про него слышала. Говорят, что он красивый, начитанный... Они молча наблюдали, как солнце опускается за горизонт. Элла обняла себя за плечи, время от времени её глаза поблёскивали. Принц не сводил с неё глаз. В это время все его чувства смешались. Подумать только, он ревнует её к самому себе! – Наверное, он само совершенство, – вдруг сказал он. – Кто? – Принц. Она повернулась к нему и улыбнулась. Как приятна была ему её улыбка! – Нет. Ты лучше.***
Наступил заветный день бала. Садясь в карету, леди Тремейн ещё раз напомнила Элле о работе. – И не забудь... – Выбрать горох из золы, – договорила она за неё. Глаза мачехи злобно сверкнули. – Не скучай, – пожелала она, и карета тронулась. Элла и не скучала. К тому времени, когда все поручения были выполнены, она едва держалась на ногах. Осталось лишь перебрать горох. Марая руки, она опустила их в горшок с золой. В это время она непевала колыбельную, которую в детстве пела ей мать. – Будь доброй и верь в добро, – вспомнила она её слова. Работа не ладилась. Совсем обессилев, Элла толкнула горшок с золой и воскликнула: – Да как верить в добро после этого! Она заплакала. На её плач слетелись белые голуби. Влетев в открытое окно, они в мгновение ока выбрали горох и собрали его в чашку, а рассыпанную золу собрали в совок. Элла не верила своим глазам. Она подставила ладонь, и на неё тут же села горлица. Голуби окружили её; одни сели на плечи, другие – на колени, третьи расположились на полу. В таком положении она и была обнаружена принцем. Он тихо подошёл сзади, но этих движений было достаточно, чтобы голуби вспорхнули и улетели в открытое окно. Элла обернулась. – Как ты меня нашёл? Принц загадочно улыбнулся. А дело вот как было. Узнав, что Эллы не будет на балу, принц решил тоже там не появляться. Свой день рождения он хотел провести с подругой, и даже придумал, как именно. За несколько часов до бала он ушёл в свою комнату, переоделся в простую одежду и вышел из замка через сад. Никто его не видел. А к Элле его привели те же голуби. – Видимо, я опоздал, – заметил он, кивнув в сторону чашки с горохом. Элла робко улыбнулась. – Похоже, что так. – Значит, теперь ты свободна? – Да. Тогда он взял её за руку и повёл к двери. – Куда мы идём? – Скоро увидишь. Через заднюю дверь они вышли на лесную тропинку и по ней дошли до голубятни. – Скажи же, не хуже, чем во дворце, – с гордостью сказал принц, когда они вошли внутрь. На полу были расставлены свечи, стены были украшены цветами, а под потолком сидели верные голуби. Всё это выглядело бедно и убого, но было в этом что-то уютное и чистое. Глаза Эллы заблестели. – Я даже не знаю, что сказать... – А скажи, умеешь ли ты танцевать? – Немного. Он пригласил её на танец. Они танцевали вальс. Без музыки. В голубятне с местами обвалившейся крышей. Но они были счастливы. Элла, которая уже много лет ничего хорошего не видела. Принц, который жил в роскоши. Они оба были счастливы. Танец их был неуклюж и даже нелеп. Элла действительно танцевала «немного». В последний раз она танцевала с отцом, когда ей было пять лет. Мать сидела за фортепиано и пела какой-то романс... Сейчас для неё всё было как в тот далёкий вечер, хотя на самом деле, у деревянной голубятни мало общего с тёплой гостиной. Но кое-что более важное было и тогда, и сейчас. Она находилась рядом с тем, кто любит её. Ведь любит же?.. Она спотыкалась, сбивалась, падала, и эти падения у обоих вызывали смех. Время пролетело незаметно. Солнце уже почти село, когда они остановились. – Скажи же, что это лучше, чем во дворце, – повторил он. – Намного, – ответила она. Им не хотелось расставаться. Но было уже полдвенадцатого, с минуты на минуту приедут леди Тремейн с дочерьми. Они будут в красках описывать, как прекрасно было на балу, чтобы задеть её, а она будет сдерживать снисходительную улыбку. Принцу тоже пора возвращаться. Он был уверен, что его ждёт неприятный разговор с отцом, как бы он не оттягивал этот момент. Они вернулись той же дорогой к дому Эллы. Уже когда принц шёл к калитке, она остановила его. – Подожди! Вдруг ты столкнёшься с нашей каретой? Может, тебе лучше пройти за домом? Он кивнул и последовал её совету. Когда он отошёл на такое расстояние, что его нельзя было видеть, Элла зашла в дом и села возле камина. Ласковое потрескивание поленьев убаюкивало, ноги приятно побаливали после танцев, и Элла задремала. Её разбудили громкие голоса. Она вышла в коридор. – Как прошёл бал? – поинтересовалась она, борясь с зевотой. – А, могло быть и лучше, – придирчиво изрекла Дризелла. – Принц-то не явился, – добавила Анастасия. – Надо же... А что случилось? – Элла спросила об этом как-то безучастно, без особого интереса, лишь для того, чтобы поддержать разговор. – Нам сказали, что он плохо себя чувствует, – недовольно проговорила Дризелла. – Девочки мои, к чему эти возмущения? – вмешалась леди Тремейн. – Мыслите здраво: ведь мы всерьёз не рассчитывали на принца. Нас уже пригласили на несколько вечеров, а на днях к нам должен заглянуть барон. – В общем, праздник удался, – подытожила Элла. – Ещё как, – пропела леди Тремейн, снимая серьги. – А ты чем занималась? Я надеюсь, ты выполнила все поручения? – Безусловно. Леди Тремейн прошлась по дому. Долгий взгляд она задержала на чашке с горохом. – Действительно, – пробормотала она. – Что с тобой, Золушка? Ты еле держишься на ногах! Неужели мои маленькие поручения так тебя утомили?..***
Он обнаружил отца в саду. Король сидел возле фонтана. – Где ты был? Принц опустил глаза и вздохнул. – Нужно было отлучиться по важному делу. – По более важному, чем бал в твою честь? И в этом тряпье? – Это не тряпьё. Если ты не заметил, так одета бо́льшая часть нашего королевства. – Допустим, – лицо короля приняло багровый оттенок, он походил на разъярённого льва. – Но чем ты объяснишь свою выходку, помимо "важного дела"? Ты представляешь, в какое неудобное положение ты меня поставил перед гостями? Я, конечно, сказал, что ты несколько приболел. А принцесса Элеонора? Как она расстроилась! – Принцесса Элеонора меня волнует меньше всего. – А что тебя тогда волнует? Я даже пригласил семью купца, потому что ты попросил. – Надеюсь, им не было скучно? – скептически поинтересовался принц. – Не думаю... Я понаблюдал за ними. Матушка этих девушек быстро завязала нужные знакомства, и их ждут на вечер в двенадцати знатных семьях с неженатым юношами. И это только то, что я знаю! К тому же, её дочерью заинтересовался молодой барон... Ты знаком с ним. – Славный парень, – кивнул принц. – Жаль его. – Однако эта леди Тремейн весьма недурна собой, у неё острый ум, она умеет одеваться, – задумчиво проговорил король. – Видимо, она из богатой семьи: у неё на шее кулон на цепочке, она сказала, что это фамильное украшение, передаётся дочери от матери. Это точно чистое серебро! А камень? Он абсолютно прозрачен, можешь себе представить? Она так и не призналась, что это за камень, но я уверен, это бриллиант! И весьма внушительных размеров... Знаешь, когда я смотрел на него, я почему-то подумал про зиму... Он ушел в свои мысли. Принц понял, что на этом разговор окончен. Король старел, и старел бесповоротно. – Я не буду спрашивать, где ты пропадал весь этот день и что делал. Просто ответь мне честно... Ты влюблён в кого-то из них: в Дризеллу или Анастасию? – Нет. Я не влюблён ни в Дризеллу, ни в Анастасию, – он помолчал. – Уже поздно. Пойдём спать. Король со вздохом встал. – Что это на твоей одежде? Перья? – спросил он, приглядевшись. – Подумать только! И этому человеку я собираюсь доверить королевство!