Грязь

Жил как-то на свете один грязнущий-грязнущий человек. Два года он не мылся и невыносимо пах. Для всех вокруг. Не для себя. Сам он настолько привык к этой вони, что она стала для него роднее запаха собственного тела. Большинство людей его сторонились. Слишком уж много грязи на нём было, испачкает ещё ненароком. Были и те, кто шли навстречу, но останавливались на полпути: терпимый издалека запах становился всё более резким, когда они подходили ближе, пока не превращался в совсем невыносимый. Случалось, что к грязнуле подходили очень близко. Как правило, такие же испачканные и вонючие люди, только в меньшей степени. Знаете, что удивительно? Они пытались его мыть! Вот чудаки. Себя не моют, а других моют. Искренне думают, что делают благое дело. Знали бы вы, как же тяжело нашему герою становилось от того, что на его тело плещут воду. Ведь в эти моменты он осознавал, как же он не чист. И длилось это противное осознание до тех пор, пока новый скопившийся слой грязи не скрывал его чистые участки кожи. Лишь тогда он обретал спокойствие. У грязнули была боязнь чистоты. Конечно же, он, как и все люди, когда-то был чистым. Но вы представляете, что такое два года? Если вы не видели человека всё это время, то при встрече можете обнаружить, что здороваетесь за руку не со старым другом, а с новым знакомым. Вот настолько быстро могут люди меняться. Что же до грязнули, теперь он просто не верит, что может быть чистым. Чем больше люди его на это подталкивают, тем больше его страх. Он боится, что сбудется то, чего он в тайне хочет. Вечный побег от себя - вот что означает его грязь. И ради побега от себя ему приходится бежать от других. Есть среди людей извращенцы, которым нравится то, от чего других воротит. Для таких людей грязнуля - лакомый кусочек. Фетишисты, видящие свой смысл жизнь в мытье других, - это настоящая угроза для него. Они замечают его с такого далёкого расстояния, с какого другие бы не увидели, даже если бы очень захотели. А они видят. Потому что не просто хотят, а мечтают. И он тоже их видит. Потому что тоже мечтает о них. В такие моменты борьба с самим собой становилась для него невыносимой. Ему хотелось одновременно отдаться им полностью, и в то же время убегать от них со всех ног. Грязнуля обычно бежал что есть сил. Сначала к ним, а потом, как только оставалось совсем немного расстояния до встречи, что-то внутри него менялось. Словно в мозгу щёлкает переключатель, и вот он уже бежит в обратную сторону. Так и не могли фетишисты его догнать. Страдал грязнуля. Не было бы выбора - не страдал бы. Ходил бы, что чистым, что грязным, как доведётся. А так, сам грязный, и вроде и хочется помыться, но не хочется. Не понимал он, где его желание, а где страх. И непонимание это - словно душевный рак. Незаметно возникающий, и стремительно прогрессирующий на последних стадиях. Что же с ним стало? В плен его взяли, да отмыли хорошенько. Пытался он выбраться, но быстро понял, что не выйдет, и смирился, - так он себя убедил. Выбраться то он мог, но понял, что то желаемое, от которого он так долго убегал, наконец само пришло ему в руки. Как полилась вода на его тело, так и лишился он выбора, и так и обрёл наконец, своё чистое счастье