И станет ясно

Сладкий сон Эрсель не прерывается даже от внимательного, полностью заинтересованного только в ней взгляда детектива. Он и забывает, что смотреть так пристально неприлично, а уж тем более, когда человек спит. С безграничной нежностью разглядывает черты лица, каждую веснушку и каждый сантиметр, думая о том, как бы хотелось оберегать её. Рыжая хмурит густые брови и переворачивается на другой бок, слегка задев лицо мужчины волнистыми, растрепанными волосами. Он тяжело вздыхает, понимая, что теперь не посмотреть на её лицо. Не будет же насильно разворачивать её к себе. Нет, Аккерман не сумасшедший, чтобы так поступать. Он продолжает поглядывать на её затылок и заботливо гладит его, задумывается о многом, а в большинстве своём о планах. А их у Леви не мало. Вылечить маму, проведать Зое и купить ей какой-нибудь кактус, ведь скоро восьмое марта, закончить с расследованием, и ещё много мелочей, что даже в голове не укладывается. И сейчас ничего из этого особо и не сделать. Только одно. Звонок Альберту. Чертовому Альберту, лишь от упоминания имени которого тошнит и руки чешутся набить морду извращенцу. Вспоминая его, Леви с горестью смотрит на рыжую, мысленно давая обещание, что будет оберегать. Он аккуратно гладит её плечо, но совсем не долго, чтобы разбудить, а потом принимается медленно вставать. Матрас предательски скрипит под ним, а Эрсель только больше начинает бубнить что-то сквозь сон. «Вот же… А до этого ведь крепко спала» — ругается он и цокает, но всё-таки, удаётся успешно выбраться из кровати. Ноги ощущают под собой не мягкие простыни, а твердый ламинат, а в руке уже лежит телефон. Чтобы не разбудить и без того испуганную, уставшую гостью, Леви тихо и медленно выходит из комнаты. Не так уверено, как всегда, разбудить боится. Не нервничает совсем, находясь в поисках нужного номера телефона. Быстро его находит, и вскоре, слышатся приглушённые гудки. Всё тело сводит от злости и неприязни, по отношению к тому, кто должен сейчас взять трубку… — и как тебе живётся после того, что ты сделал? — с заметной ненавистью в голосе тут же спрашивает детектив, когда слышит голос парня по ту сторону. Он совсем не знает, как парнишка сейчас дрожит и как сводит всё тело от страха у него. Не каждый же день звонят с разборками. — слушай, давай я сам как-то решу это с Эрсель? Не твое дело, не лезь, если себе проблем не хочешь. — заметно дрожащим голосом отвечает Альберт, пусть и пытается говорить более уверенно, но страх не позволяет. — ещё чего. Может тебя ещё в задницу поцеловать? — да успокойся ты, чего лезешь… Сам-то видел, как она одета была? Провокация, по другому никак! А Леви самого тошнит от этих слов не меньше, чем постадавшую коллегу. Противно становится от осознания, что человек настолько неадекватен. Не контролируя эмоции, он сжимает свободную ладонь в кулак. Хочется прямо сейчас пойти к нему, лишь бы отомстить за сделанное. — приятно было делать с ней эти противные вещи, а? — озлобленно продолжает он и хмурится. — да я ж даже до конца не довёл дело! И поменьше бы ты общался с Эрсель, знаешь ли, ты не лучшим способом влияешь на неё. — неужели? Дальше вести разговор с тобой нет никакого желания. Просто знай, что возможно твоя нога может быть вновь сломана. — грубым тоном отвечает Леви и почти тут же заканчивает звонок. Из губ выходит тихий, недовольный вздох. — Леви… А ты с кем разговаривал? — слышится тихий, ещё сонный голосок в коридоре, а обладательница его, протирая глаза, шагает на кухню. Сонная совсем, только проснулась и кажется, даже не слышала то, о чем говорил коллега. — мама звонила. Привет тебе передаёт. — с серьёзным лицом, будто-бы на деле говорит правду, отвечает он и тут же встаёт из-за стола. Сонную гостью, которая шатается в разные стороны, подхватывает быстро и придерживает за плечи. — м?.. Ей тоже привет, скажи, что я сейчас стараюсь решить проблему с её врачом. Шок читается по лицу мужчины, но быстро сменяется хмурым видом. Он с недоумением смотрит на неё и даже перестает вести обратно в комнату. Останавливается в дверном проходе и всё так же держит её за тёплые плечи. — с врачом? — с ноткой грубости в голосе спрашивает он и тут же получает ответ: — да-да… Мы с папой договорились, что как один его знакомый врач приедет в город, он спросит о цене операции. Твоя мама говорила мне про то, что её врач очень много требует за операцию. Я же говорила, что помогу. — мягко улыбается рыжая и пока Леви находится в раздумьях, неожиданно тянется рукой к его и без того расстрепанным волосам. — ты милый, когда сонный. — тихонько хихикает она, но это прерывает чёрный кот. — ох, Винсент! — испугавшись, кричит Эрсель, когда кот начинает неожиданно тереться о голые ноги. — вот же вредный кот. Нравится пугать моих гостей, да? — фыркает Леви и поднимает питомца на руки. Гладит его аккуратно и нежно, чешет за ушком. — Леви, не ругайся на него! И вовсе он меня не напугал. Он очень хороший, милый… — ласково продолжает рыжая и подходит чуть ближе, что-бы погладить кота. Пальцы свои запускает в черную шерстку, гладит аккуратно, а кот мурчит в ответ и мордочку свою на неё поднимает. Она медленно поднимает свой взгляд на Леви, и более медленно, чем ранее, продолжает: — чудесный… — шепчет она, глядя в блестящие, блекло-голубые глаза. — а ещё ему нужно постричь ногти. — ворчит детектив и отводит смущённый взгляд в сторону, пока гостья внимательно продолжает на него смотреть. Теперь, не он её сонную рассматривает, а она его, да ещё и так нагло, без стеснения. — давай завтра сделаем это вместе? И по мыть его можем. Ильзы не будет дома ближайшую неделю, уехала в Берлин. Я бы хотела провести это время с тобой. — тихо продолжает она и глаз с него не сводит. Следит за каждым изменением эмоций на его лице, за тем, как слегка дёргается бровь от напряжения и смущения. — а ведь засмущался, детектив. — усмехается она, и будто бы ничего ранее не говорила, вновь тянет руки к коту и забирает его на руки, словно ребёнка. — вспомни себя тогда в кабинете. Чуть ли не пищала как поросёнок. — всё же решается подшутить в ответ Аккермана и довольно хмыкает, но не улыбается. — тебе правда нравятся мои бёдра? — хитро ухмыляется рыжая и хитро смотрит в глаза Леви, взгляд которых он неуверенно отводит в сторону. — ты же не отстанешь, если я не отвечу? — ворчит он, пусть и смущён, но не уходит и разговор не прекращает. — не-а, не отстану. Мне слишком интересно. — хорошие они. Теперь допрос окончен? Лучше бы мы так допрашивали подозреваемых. — подшучивает Аккерман и только собирается идти в комнату, но останавливается, прежде чем сделать второй шаг. — голодна? — совсем нет! Так наелась твоим ужином, зашла на кухню за тобой. Без тебя не так хорошо спится. — вот как… — задумчиво отвечает Леви и исподлобья глядит на неё, шагая обратно в спальню. Вновь видеть её сонное личико совсем рядом и слышать тихое мурчание кота. Что может быть лучше в такой вечер? *** Тёмная ночь медленно сменяется утром, но быстро заставляет обоих проснуться почти в одно время. Леви сладко тянется и что-то тихо ворчит о мешающем спать солнце, но совсем не долго. Его недовольство довольно быстро прерывает силуэт девушки рядом. Пусть и сам позволил ей остаться, но непривычно просыпаться с кем-то в одной кровати. Только собирается встать с кровати, но на ногах мирно спит и тихонько мурчит чёрный кот. — вот же вредный… — насмешливо произносит он, но питомца не снимает. Пусть спит, сегодня же выходной, сколько угодно можно в кровати лежать. А от его шёпота, следом, просыпается и гостья. Ворочается сначала, хмурится так по смешному и глаза открывает, повернувшись к нему лицом. — оу… Как-то непривычно, хаха. — неожиданно завидев перед собой детектива, охает она, но не принимается пищать от удивления, а лишь ложится обратно на подушку. — мне не меньше. — какие у нас планы на сегодня, м? — игриво интересуется она, когда Аккерман, по виду ещё не до конца проснувшийся, встаёт с кровати. Кот то проснулся следом за обоими и отполз с нагретого местечка на ногах хозяина. — как ты и хотела, пострижем Винсенту ногти. Ещё нужно решить, что делать с расследованием далее и что мы собираемся предпринять с ситуацией с Альбертом. — с Альбертом?.. — неуверенно интересуется Эрсель, а неприятный, утренний холодок проходит по всему телу. Со страхом она глядит вслед мужчине, который вместо того, чтобы уйти, куда и хотел, продолжает с ней разговор. — не планируешь же ты это оставить как есть? — вскидывает брови Леви и наконец-то поворачивается лицом к своей гостье. От её испуганного выражения лица быстро осознает, что это она и планировала. — я хотела просто прекратить с ним общение и всё… Без разборок и прочего. — я поговорю с ним сам, ясно? — уверенно и серьёзно заявляет он, и на последок, чтобы хоть немного подбодрить, треплет и без того расстрепанные волосы на макушке. — Леви, ты чудесный. Я очень благодарна тебе за помощь. — мягко улыбается она и совсем неожиданно проводит ладонью по его мягкой щеке, в знак ответной заботы. — пойдём завтракать, ведьма. — хмуро отвечает Аккерман и отводит смущённый взгляд в сторону. Слишком резко, слишком нежно… *** Утро сменяется днем, а вскоре и вечером, солнце начинает заходить за горизонт, на последок ярко освещая всё вокруг, и своими игривыми, розовыми и оранжевыми лучиками попадает в окна. Кажется, эти двое даже не замечают, как быстро летит время в хорошей компании. Но прекрасно замечают неловкие взгляды друг на друге. Эрсель поглядывает на него с совсем легким стеснением, пока он моет лапки коту, пока стрижёт ему ногти, а сама она держит Винсента, что-бы не дергался и не убежал. Она глядит с заинтересованностью и заботой, изучая всё личико детектива. Без сомнений, она бы делала это дольше, если бы он не замечал эти взгляды. Рассматривала бы его, словно чудесные картины в галереях, словно античные статуи в музеях. Но к сожалению, взгляд её, полный счастья лишь от одного его присутствия, Леви прекрасно замечает. Исподлобья, занятый делом, смотрит на неё в ответ и на несколько мгновений отводит кусачки от лап кота. — м? — интересуется он и слегка хмурится, когда чувствует на себе её взгляд. — красивый ты. — ласково отвечает она и через несколько мгновений слышится тихое хихиканье и ворчание детектива, который этими словами, пусть уже и привычными, даже смущён. Постриженный и помытый кот, с уже сухой шерсткой важно расхаживает по дому, присаживаясь то на коленки к Аккерману, который разговаривает по телефону с мамой, то к Эрсель, которая пьёт чай на кухне. Несмотря на то, что детектив в другой комнате, его разговор она хорошо слышит, и с огорчением раздумывает о его матери и её болезни. Даже с кухни прекрасно слышно, какой подавленный тон у коллеги, как он разочарован и тревожится за мать. А та хохочет радостно сквозь кашель, мыслить позитивно пытается, проводить возможно последние дни в радости и умиротворении. — Эрсель, собирайся! Отвезу тебя. — чуть повышает голос он, отрываясь от разговора с матерью по поводу врача. А врач уже и надежду хоть какую-то теряет, прямо говоря, что всё до ужаса запущено, да и другие заболевания присутствуют. Но пусть уже и уставшая от тяжелой жизни Кушель не теряет надежды, надеется на лучшее и ожидает ответа от рыжей коллеги сына, которая своими словами о помощи в прошлый раз заставила улыбаться, как Кушель не улыбалась уже давно. А Эрсель впервые за день тревожится начинает, пусть и встаёт из-за стола, аккуратно спустив кота на пол. А если Альберт всё же придет? Если сделает ещё что-то по хуже и станет преследовать? Она слегка трясется, а даже в тёплой квартире становится невыносимо холодно. Мысленно пытается себя успокоить, но это получается с трудом, а взгляд в разные стороны от страха бегает. — ты в норме? — неожиданно подходит сзади аккерман и кладёт ладонь на женское плечо. Смотрит с недоумением и слегка хмурится, недовольное выражение лица не из-за того, что гостья засиделась, а из-за тревоги за неё. Рыжая же, стоя около батереи и снимая свой свитер с неё, аж подскакивает на месте от резкого прикосновения, пусть и нежного. — да… Наверное. — неуверенно отвечает она и тяжело выдыхает. Даже касания детектива начали пугать до ужаса, жуть… — а если честно? — ворчит Леви и не отходит от неё, ожидая честного ответа. Врать она совсем не умеет, а он уж с лёгкостью таких расколоть может. — я боюсь, что он меня преследовать будет… Или вообще придёт ко мне! Мало ли, что ещё сделает… — Эрсель опускает взгляд в пол от стыда и страха, говорит эти слова дрожащим голосом. — эй, даже не думай о таком. После того, как отвезу тебя, сам планировал навестить его. — всё-же выдаёт свой план Аккерман, чтобы хоть как-то её успокоить. Из-за прошлой реакции, больше не трогает, и лишь с волнением глядит на неё. А так хотелось бы прижать, ощутить её тепло, крепко-крепко обнять и отвести по дальше от всех проблем, спасти и обезопасить. — что?.. Ты серьёзно? Я думала, что когда вчера ты говорил об этом, был просто на эмоциях. Может, не стоит? У тебя могут быть проблемы, а это, в конце концов, уже сложности моей жизни. — даже не спорь. Он к тебе даже близко не подойдёт, поняла? — серьёзно заявляет он и склоняет голову, чтобы рассмотреть лицо стоящей перед собой девушки. Обычное, наклоняться и не приходится — рост то почти одинаковый, но сейчас выражения её лица не видно, из-за чего приходится чуть ли не сложить голову на её плечо. — я очень благодарна тебе за всё то, что ты делаешь… Что я могу сделать для тебя в ответ, Леви? — тихонько спрашивает она и наконец-то, мягко и уже по привычному для детектива улыбается. «Ну, вот и улыбнулась… " — с радостью задумывается он и выпрямляется. *** Свет фар освещает каменную плитку около подъезда и асфальт, а из самой только что подъехавшей машины выходят двое людей. Леви шагает уверенно, но медленно, чтобы коллега поспевала, а она наоборот, дрожит вся и пошатывается в разные стороны. А уезжать то совсем не хочется… Детектив, кажется, уже готов протянуть свою руку, чтобы в случае чего придержать её, но на радость, она продолжает идти. Подойдя к подъезду, Леви только заикается, чтобы попрощаться, но рыжая опережает его и быстро прерывает тишину: — а ты можешь проводить меня до двери? Одна я немного боюсь… Но если тебе сложно, я всё пойму! — я по твоему инвалид, что не смогу на третий этаж подняться? Пойдём. — пусть и со спокойным выражением лица, подшучивает он и подходит по ближе к двери. — Леви… Спасибо тебе большое! Расцеловала бы тебя сейчас! — восхищённо вопит Эрсель и радостно хлопает в ладоши, а после быстро принимается искать в сумке ключи. — не говори чушь, не надо. — строго заявляет он, и открывает дверь перед девушкой, когда слышит звук от домофона, который происходит от того, что та открывает дверь. Рыжая хихикает в ответ и резво, словно барашка, поднимается по лестнице, с радостью шагает к себе домой. Он же идёт медленно и не торопится, из-за чего не поспевает за ней. — а вот и поцелую когда-нибудь, хи-хи! — радостно продолжает она и повернувшись к Леви, игриво улыбается, смотрит так хитро. Ранее вечно добрый взгляд сменяется хитрым, лисьим, она щурится и ехидно хихикает. Вот только радость её резко прерывает по неприятному знакомый голос, когда она вступает на предпоследнюю ступеньку перед третьим этажом… — Эрсель! Ты где была? Я весь день около твоего дома хожу и стучу, а тебя нет! — слышится взволнованный и возмущённый, хриплый, но довольно высокий голос Альберта. С букетом алых роз. Шагает быстро, почти бежит к ней от дальней квартиры в подъезде. А у рыжей в миг ноги подкашиваются, дрожат колени от страха. Она не может отвести взгляда от уверенно идущего к ней парня. Страшно, ужасно страшно. И не замечает совсем, как почти падает, и от страха ударится головой о бетонную лестницу, кажется, сердце на момент замирает, но плохого ничего не происходит. В подвешенном состоянии, еле касаясь ногами последних ступенек, падает в руки Аккермана, что стоит чуть ниже. Он же держит её под локтями крепко. Эрсель даже не успевает поднять взгляд на него и осознать произошедшее, только почувствовать приятный, привычный аромат детектива и мягкие руки на себе, как её почти тут же ставят ровно, а сам Леви уже не стоит позади. — чего пришёл? — грубо начинает разговор он, уверенно шагая на встречу парню. А тот уверенность не теряет, зато эмоции на его лице сменяются быстро: негодование с нахмуренными бровями и чуть ли не скрипящими друг о друга зубами, а после наоборот радость, будто бы всё пошло как надо. Хитрая ухмылка краешком губ с его лица не сходит, когда он останавливается около детектива и с важным видом складывает руки на груди. А с букета роз потихоньку спадают лепестки. — папика себе что ли нашла? — обращаясь к Эрсель, уверенно и с усмешкой заявляет Альберт. Из-за спины Леви не особо то её и видно, из-за чего приходится отойти в бок, но путь к девушке быстро закрывает по его мнению «соперник». — а ты, видимо, до сих пор на это не способен, раз приносишь три розы в целлофане, с учётом того, что она любит лилии. — с уверенностью отвечает детектив, да говорит так, будто бы готовил этот ответ и только ждал, чтобы сказать. Сам-то по рассказам коллеги прекрасно помнит — та обожает лилии и гипсофилы, а к розам не питает особой симпатии. Несмотря на всю ярость, которая сейчас преодолевает всё желание мыслить здраво, Леви не распускает руки прямо в подъезде. Прихватывает рыжую за руку, и довольно крепко, но не до боли. Никогда бы ей боли не причинил — сам себе это пообещал. Держит её и ведёт за собой не спеша к нужной, уже знакомой двери. — да погоди ты! Давай поговорим хотя бы, я зря что-ли цветы покупал? Щас всё обсудим и помиримся, успокойся уже! — кричит в след блондин и быстро догоняет её. Детектив то пусть и идет быстро и уверенно, но не бежит. Да и бежать от него совсем не собирается. Альберт быстро хватает её за свободную ладонь и сжимает тонкое запястье крепко, неприятно и по-собственнически, совсем не контролируя свою силу. — отпусти, если не хочешь, что-бы твоя рука оказалась сломана. — заметив его неожиданные действия, с грубостью и отвращением в голосе отвечает Леви. Издеваться над и без того испуганной Эрсель и тащить то в одну сторону, то в другую не собирается. Блондина прожигает суровым, ледяным взглядом, да таким, что наверняка бы любой от такого напряжения испугался. Вот и Альберт не исключение. Пусть и не хотя, но отпускает ладонь девушки, а та облегченно выдыхает и испуганно смотрит на покрасневшее от сильной хватки запястье. — Альберт… Прошу, давай спокойно разойдёмся. Я совсем не хочу продолжать всё это, я тебя боюсь. Просто уйди, пожалуйста… Деньги за цветы я могу тебе вернуть. — чуть заикаясь, всё же встревает в разговор Эрсель и пятится назад, ближе к коллеге. Сердце бешено колотится от волнения, по ощущениям вот-вот выпрыгнет из груди, а взгляд становится мутным, что даже перед собой сложно что-то разглядеть. — возьми нужные вещи, а мы пока что поговорим. — прерывает их разговор детектив, выделяя последнее слово. К ней он обращается не так грубо, совсем без ненависти и отвращения, даже с заботой. На последок, хлопает её по плечу, совсем тихонько и делает несколько шагов к парню напротив. — пойдём, чего встал. — сквозь зубы проговаривает Леви, и без стеснения, на глазах рыжей берет парня по выше за воротник одежды. Пусть и ниже, но без проблем тащит его за шкирку вниз по лестнице. Тот сопротивляется по началу, матом орёт на весь подъезд и наверняка этим будит соседей, из-за чего детектив ругается на него: — не ори. Не хватало ещё другим день испортить. А ты это умеешь, верно? — с ненавистью проговаривает Леви и наконец-то вытаскивает парня из подъезда. И вот, блондин уверенно встаёт на ноги, в себя прийти пытается чтобы хоть как-нибудь ответить на такую жестокость. А вот выращенный далеко не в приятных, а наоборот жестоких условиях Аккерман церемониться не собирается. Стоит на пару ступенек выше него и с довольно спокойным видом, но взглядом полным ненависти и ярости, ударяет того по колену с ноги. Не так сильно, как хотелось бы. «Эрсель же ещё из подъезда выходить, видеть всё это кровавое месиво» — задумывается он и цокает. А Альберт уже давно корячится от боли и прикрывает колено рукой, сидя на асфальте около подъезда. — после того, что она для тебя сделала, собирался изнасиловать её, так ведь? — с яростью, на полном серьёзе ожидая услышать ответа, продолжает Леви и спускается ниже, но на огорчение парня, всё ближе к нему. — ты чего творишь, совсем с ума сошёл? — сквозь стоны боли, продолжает возмущаться парень и с заботой поглаживает больную коленку, прижимая голову к ней. А голова на ней лежит совсем не долго. Длинные, кучерявые волосы быстро оказываются накрученными на ладони детектива. Он ловко поднимает голову блондина на себя, причиняя ему боль резкими, бестактными движениями. — отвечай. — Леви наклоняется совсем не много, зная, что и руки и ноги у соперника свободны, а из-за этого драка может пойти далеко не в его пользу. — ну хотел, и че? Пристал… Тоже мне, нашёлся джентльмен! — что ты там говорил? Была слишком откровенно одета? Не думаю, что даже с голым отродьем, как ты захотят вытворять такое. — со злостью продолжает Леви и без каких-либо предупреждений, совсем неожиданно ставит ногу в промежность парня. Нажимает слегка, причиняя тому боль. Ещё б не больно было — ботинки то массивные, крепкие такие. Хоть раздавят сейчас его «достоинство» — таким как ты нужно как минимум отрезать член. Больно, да? Альберт, пусть и находится в панике, но один вариант выхода из такой ситуации находит. Голова то его задрана, что-бы он смотрел Аккерману в глаза. И блондин с недовольным выражением лица плюет в усталое лицо детектива. — хуже свиньи… — с тяжестью заявляет Леви и вздыхает, когда чувствует неприятную жидкость на своем лице. Он хмурится и явно недоволен этим, но уверенности не теряет и носком ботинка довольно сильно ударяет парня в промежность. Да так, что он сжимается весь в стонах боли. С отвращением, детектив вытирает с себя слюну, недовольно цокает, и вытирает её об лицо парня напротив. А следом удар за ударом, стон за стоном. Альберт надеется, что этот кошмар закончится, и что он хотя бы останется в живых. Сил сопротивляться совсем нет. Алая, горькая кровь из носа стекает по губам и попадает в рот. Не в силах ещё что-то сделать, он облизывает их и в нужный момент пытается вытереть. — знаешь, как сильно она зашугана из-за тебя? Знаешь, как сильно не стесняется своего тела из-за твоих слов, отродье? Даже не думай ещё когда-нибудь с ней связываться, если не хочешь повторить этот вечер. Даже не думай ещё когда-то хоть одно плохое слово говорить о её внешности. На последок, тяжело дыша, Леви осматривает парня. Усталый, весь в ссадинах и синяках, с кровью из носа. Отползает от него в страхе и стонет от боли, колени к груди прижимает, а руки в карман. И глядя на то, как замерзшие ладони зарываются в карман, но мужчина замечает знакомый розовый чехол. Хочется ещё многое сказать, но после столь жестокого поступка нет никаких сил. Леви молча наклоняется к нему уже без страха получить сдачу и достаёт телефон коллеги из кармана кофты блондина. Тот никак не реагирует, лишь с какой-то непонятной надеждой во взгляде смотрит на него и выпрямляет ноги, сидя на последней ступеньке. А в это время слышится скрип старой двери. Эрсель с тревогой оглядывается по сторонам, и когда замечает перед собой избитого до крови Альберта, удивлённо охает. Кажется, вот-вот упадёт в обморок, как женщины в старых фильмах от удивления, но держится за перила и с удивлением глядит на парня. — можем заехать в магазин за едой по пути. — заявляет Леви. Да так спокойно, будто бы перед ними не сидит избитый человек и не кряхтит от боли! Рыжая переводит взгляд то на коллегу, то на друга. Точнее, уже бывшего. А кто бы ещё после такого полез? — а можно я?.. — не успевает Эрсель и закончить, как мужчина, стоящий в паре шагов, положительно кивает и поправляет помятый воротник теплого пальто. А вот она времени не теряет. Подходит почти в притык к Альберту, стоит на ступеньку по выше него и тихонько произносит: — посмотри на меня. — несмотря на то, что говорит тихо, в голосе слышится грубость. А он, словно надеяясь на нежное прикосновение и утешение, поднимает голову и с надеждой смотрит на неё. Вот только, вместо ласкового касания, получает плевок в лицо. В прямом смысле. Эрсель без страха и стеснения плюет ему в лицо и после, словно козочка, перескакивает через и спешит к Леви. — скажи, это не слишком жестоко? — интересуется она и склоняет голову в бок, шагая вслед за ним. — после его действий, даже мягко. Пойдём, нужно купить салфеток. — уже более спокойно отвечает Леви и с тревогой посматривает на девушку. Естественно, боится за неё. Не каждый же день подобное видит. — хорошо! А давай заедем в продуктовый? Куплю себе что-нибудь из сладкого. — обязательно, ведьма. — устало, но с заботой отвечает он и на последок окидывает Альберта суровым взглядом… *** Весь страх и волнение быстро сменяются умиротворенностью и задумчивостью, когда Леви стоит на балконе квартиры. Но глубоко в душе, где-то очень далеко чувствует, что это далеко не из-за места нахождения. Он с тяжестью выдыхает дым от сигареты и думая о чём-то с виду серьёзном смотрит на ночной город. Уже почти нигде фонари не горят — уже слишком позднее время. Он внимательно смотрит на каждое окошко, пусть это и не прилично, читает надписи на вывесках магазинов и думает о произошедшем. Уже по привычке, стряхивает пепел с сигареты и делает ещё одну затяжку. Тяжёлый день сегодня, покурить стоит. — фух, Винсент уснул на мне, еле как сняла его, чтобы не помешать. Очень хотела к тебе прийти. — прерывает его раздумья Эрсель, направляющаяся на балкон. Ветерок с него слегка развивает её взъерошенные волосы, но несмотря на прохладу там, она без раздумий идет вперёд. Детектив оглядывается и устало осматривает её. Радостная такая, улыбается и вновь словно вся светится. Это вызывает у неоо огромное облегчение, словно камень с души спал. — прохладно тут у тебя, хе-хе. — продолжает она, когда наконец-то встаёт рядом с ним и принимается рассматривать ночной город. К темноте быстро привыкает и с интересом вглядывается в каждый домик, в каждое окно. — но вид из окна чудесный… — не стой долго, ещё потом с ангиной сляжешь. Что-то хотела? — интересуется Леви и разглядывает коллегу. Точнее, её глаза, в которых прекрасными искрами отражается свет фонарей и некоторых окон на улице. Даже про сигарету в руках совсем забывает, слишком увлечённый карими глазами. — ох, спасибо тебе большое за заботу! Ну, ничего, несколько минут роли не сыграют. Знаешь… Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты делаешь. Сначала работать со мной согласился, а теперь чуть ли не у себя приютил. Ещё и мелочь такую запомнил про то, что мне лилии нравятся… — Эрсель тихонько усмехается на последнем пункте и наконец-то переводит взгляд глаз, которыми так очарован детектив, на него самого. Но несмотря на то, что отвела карие глаза от света на улице, искра, такая яркая и даже по виду искренняя, остаётся. Рыжая улыбается ему, в ответ изучает лицо коллеги с интересом. — ты ведь делаешь не меньше. — кратко отвечает он. Из мыслей Леви как раз и выводит то, что она теперь глядит на него. Пусть и смущён, но ни капли этого не заметно. Отворачивается и вновь делает затяжку, а через несколько секунд выпускает пар. — фу!.. — возмущается Эрсель сквозь кашель и прикрывает рот с носом, что-бы не вдыхать вредный дым табака. — что такое? — тут же реагирует он и тянет руку, чтобы по привычке слегка постучать по спине и помочь с кашлем. Но в этот раз, на радость, помощь не пригождается и кашель вскоре утихает. — у меня раньше астма была, и дым табака был очень вреден. Осадок остался. — слегка кашляя, отвечает Эрсель и пытается привести сбитое дыхание в порядок. А Леви тут же тушит недокуренную сигарету о пепельницу. — глупая ведьма, сказала бы сразу. — ворчит он и оставляет окурок в пепельнице. Наконец-то, свой усталый, но полный тепла взгляд поднимает на нее. Не ловко, до жути не ловко, но в глубину карих глаз теперь, кажется, готов смотреть вечно… — а ещё курение вредит здоровью. Так что заканчивай с этим! А иначе, больше не позволю спать на ляшкам, ха-ха! — с радостью звонко смеётся она и хитро улыбается. — когда хоть такое было? Не выдумывай. — было, ещё как было! В первую ночевку ты уснул у меня на плече, а оно затекло и я положила твою голову себе на ляшки. — так это была не подушка? — хмурится Леви и всё больше и больше желает достать новую сигарету.