Ups and Downs

Студенты оглянулись в аудитории, в которую их загнали. — Произошли технические трудности, в результате которых мы не можем провести занятие на квиддичном поле, — громко оповестила всех Хуч, и студенты переглянулись, некоторые с досадой, другие — с облегчением. — Ему все-таки не позволят преподавать, да? — спросил один из мальчишек, и Хуч улыбнулась, доверительно сжав его плечо рукой. К этому моменту к аудитории подошел преподаватель Защиты, и, встав подле студентов, почти затерялся среди них ввиду телосложения и отсутствия каких-либо исключительных одежд. — Идет! Идет! — закричал парень, заглянув в аудиторию, и указывая вдаль коридора. И действительно: Гарри Поттер, что стоял неподалеку конца коридора, переговаривался с кем-то в проеме окна, а потом оглянулся, как только закончил разговор, и махнул рукой, зазывая к себе. — Все-таки на поле? — крикнула одна из девушек. Другая закатила глаза. — Заползайте в Тайную комнату. Я кое что придумал, — скомандовал Гарри, и дети, неуверенно переглянувшись, послушались, двинув следом за ним. Россыпь старшекурсников двинулась по школе, пока все они не оказались в самом сердце Хогвартса, где теперь пахло хлоркой и медикаментами, из-за которых ребята повели носами, озираясь в помещении, в котором мгновенно вспыхнули камины, и было их под сотню. — Это что еще такое?! — изумленно прошептали некоторые из них, увидев, что камины были искусственные, заливая помещение приглушенным светом. Кирпичные стены и высокие, но занавешенные сейчас окна, создавали уютное, но подвальное ощущение, в то время как Гарри, обсосав зубы, подумал с секунду и хлопнул в ладони, и прежняя поверхность пола сменилась чем-то серым и упругим, словно камень. Дети вздрогнули от этой резкой перемены, произошедшей с негромким хлопком. — Завтрашний заголовок в “Пророке”, — провел рукой Гарри, воображая себе это на потеху ребятам: — Гарри Поттер сменил пол! Смешки заполнили аудиторию, гулко отдаваясь по стенам, и Гарри, улыбнувшись, хлопнул в ладони еще раз, и по всей аудитории рассыпались напольные подушки да коврики, а вдоль стен выросли, словно огромные металлические звери, черные тренажеры. Гарри сел на один из них, как на табурет, и, облокотившись о колени, сжал одну руку в другой, выжидательно и почти виновато посмотрев на горстку подростков снизу-вверх. Он, казалось, не придал никакого значения тому из присутствующих, что встал у дверей, не вмешиваясь, но зачем-то решив присутствовать, ни Драко, который теперь вовсю крутил головой, изучая обстановку. Гарри будто бы и значения не придал, что в помещении кроме него было еще два преподавателя, и смотрел на семикурсников, виновато, но прямо. — Должен вам сразу признаться. Меня выпрут с этой должности в течении пары месяцев. Может даже быстрее, а, если повезет, у меня получится продержаться полгода. Но это вряд ли, — мягким голосом отчеканил Гарри, и дети замерли, оглянулись на преподавателей. Переглянулись. — А… почему? Гарри пошел вдоль ряда тренажеров, как через ряд парт. — Мои методы преподавания многим не понравятся, — отчеканил он, соединив кончики пальцев и дойдя до самой стены, а потом обернувшись. Зеленые глаза блеснули в полумраке аудитории, и он пожал плечами. — Может, тогда… выберете другие методы? — спросил преподаватель защиты, и Гарри перевел на него взгляд и с секунду помолчал, как бы принимая к сведению, но не слишком всерьез. “Защитник” смутился того, что влез, сделав шажок назад, но Гарри улыбнулся, вскинув ладонью в его адрес. — Я могу это сделать. Но что вы сами предпочтете? Чтобы я дал вам лучшее, на что способен, как преподаватель, или подстраивался под правила, которые устанавливают в Министерстве, потакая мнению родителей… которые зачем-то хотят, чтобы дети волшебников были нормальными, правильными и… вот эта вся хуйня? — Профессор… Поттер! — вскрикнула одна из девушек, испугавшись услышанной ругани. — Ой, простите, профессор МакГонагалл! — вскочил на месте Поттер, явно придуриваясь, и ребята загоготали, заулыбавшись и понемногу занимая места, кто на подушках на полу, кто — на тренажерах. Малфой и преподаватель Защиты переглянулись, но ни один не вмешался в происходящее. Они будто слились со стенами, а Поттер будто бы и не замечал ничего и никого. Пока… — Роузберри, что вы делаете, позвольте поинтересоваться? — мурлыкнул Поттер, оказавшись напротив беговой дорожки, на которой теперь застыл, не шевелясь, крайне тучный молодой человек, отчаянно покраснев. Он жалобно пискнул вместо ответа. Беговая дорожка мгновенно сломалась, мигнув экранчиком. Класс загоготал. — Простите, пожалуйста! — взвизгнул парень, чуть ли не зарыдав в ту же секунду. Но Поттер, достав палочку, запульнул заклинанием в агрегат. — Reparo. Я тебя умоляю, Роузберри. Ты решил позаниматься, чтобы не тратить время впустую. Это похвально. Но подумал ли ты головой? Вот скажи, какой у тебя вес..? — Двести пятьдесят… девять… — выпалил мальчик, и Гарри замер, выразительно моргнув и мотнув головой. — Сколько? — улыбнулся Гарри, и в повисшей тишине мальчик покраснел пуще прежнего, смутившись до заикания, которое не дало ему ответить. Вступилась староста класса: — У Джеро необычное отклонение из-за заклятия, его организм набирает вес больше обычных людей, — оповестила девушка, и Гарри потер нос пальцами и заинтересованно посмотрел на нее, весь уходя в слух. И интерес. — Какое заклятие? — спросил он тихо, переведя на мальчика внимательный взгляд. — Никто не знает, — развела руками девушка. — Мама говорит, что ее прокляли, когда я был еще… — У нее в животе, — эхом закончил Гарри, коротко кивнув. Роузберри кивнул. — Заклятие, которым в нее попали, было истощающим, — отрезал Гарри, встав у тренажера и сложив руки за спиной. — Защитная магия вашей матери сработала таким образом, что отразила заклинание наоборот. Вот вы и набираете вес больше остальных. Вот только… В воцарившейся тишине ребята переглянулись, обомлев. — Откуда вы… да нет, не может быть! — Но… как?! Гарри лишь развел руками. — У меня есть знакомый с подобной болезнью, — улыбнулся Гарри. — Хотите я его приведу! Возможно, он сейчас даже не занят тем, что жрет недельные запасы еды где-нибудь… Поттер сорвался с места и вернулся, затерявшись в ровном строе. Мужчины и несколько девушек стояли теперь по стойке смирно, а на груди и спине каждого из них были вышита эмблема “Пушки Педдл”. Дети заверещали, оглушительно и восторженно. — Джейк, Джеро. Джеро, Джейк. Джейк работает защитником в Пушках уже десять лет. На данный момент это самый долго державшийся вратарь. Оно и неудивительно — хрен такого пробьешь! — триумфально провозгласил Гарри, представив друг-другу вратаря и замершего в благоговении мальчика. Это было все равно, что огромный лев улыбался маленькому львенку. — Я тебя поздравляю, теперь Пушки от тебя просто так не отстанут, — расширил глаза Гарри, как бы по секрету рассказывая это испуганному “львенку”. — Потому что у тебя талант, который пока что не запрещен на законодательном уровне и на уровне правил. У Джейка такая же фигня, хотя ему давно пора на спортивную пенсию, которая на профессиональной сцене приходит гораздо раньше. — Занимайтесь, юноша, и по окончании школы получите свой контракт, — оповестил один из “Пушек”, протянув руку теперь уже откровенно рыдающему мальчику. — Я и вратарь?! Вы что все… с ума сошли?! — Раз они говорят, что у профессионального вратаря то же заболевание, которое помогает ему легче защищать ворота… то почему нет? — выпалило несколько девочек, переглядываясь и кивая. — Я… не могу! — выпалил парень, испуганно и визгливо. — Просто… не могу и все! Как вы не понимаете?! Тайная комната заполнилась откровенным гамом, полный студент попытался сбежать, но ему не позволили этого сделать перекрывшие дорогу “Пушки”, но он оказался будто бы тяжелее всех них, даже не осознавая своей силы, и все же пробился наружу, заливаясь истерикой и слезами. Девочки убежали за ним, потому что в уборной, куда он забился рыдать, все еще висел значок “для девочек”. Девушки из “Пушек” встали подле ребят, живо с ними обсуждая прошедшие матчи, а сам преподаватель, будто бы и ни у дел в собственном занятии, встал поначалу у окна и, достав бутылочку с водой, отпил, мягко улыбаясь. Взгляд его был пустым и медитативным, но он почувствовал взгляды на себя и обернулся, увидев двоих коллег. Гарри весело подмигнул им и отступил к вернувшемуся Джеро, и указал на беговую дорожку приглашающим взмахом ладони. Гарри повис на рукоятках, подбирая правильное значение нагрузки, пока хлюпающим носом парень, дрожа, кивал и смотрел, что нужно нажать, и слушал каждое слово, покорно и раболепно. — Все понял? — улыбнулся Гарри, посмотрев на него поверх очков. Пацан закивал, не в силах и слова выдавить из севшего от истерики горла. — Теперь это твой тренажер, — указал пальцами на беговую дорожку Гарри. — Можешь приходить сюда в любое время, хоть после отбоя, хоть во время окон. Это всех касается… Гарри обернулся, окинув ребят серьезным взглядом. — Кто из присутствующих знает, почему я запретил ему заниматься..? — обратился Гарри к ребятам, окинув внимательным взглядом и закатив глаза, поскольку Пушки тоже подняли руки, войдя в роль. Дети рассмеялись, веселясь. — Поумничать не дают по-человечески в кои-то раз в жизни, — ворчливо буркнул Гарри, вызывая новые улыбки. — Окей. Десятая, Парис! Девушка с “десяткой” на груди поклонилась, выступив вперед. — Потому что бег с лишним весом опасен для здоровья, профессор Поттер, — улыбчиво ответила она, искря задором и насмешкой в ясных глазах. — Вот именно! — отрезал Гарри, вскинув ладонью, и выразительно посмотрев на Джеро. — Ты понимаешь, что носишь с собой вес нескольких гирь? Это нагрузка и очень большая. Твои суставы этого попросту не выдержат, понимаешь? Поттер схватил пару гирь с пола и поднял, изображая, как надрывается, под хохот детей. — То, что для остальных — легчайшие десять минут бега, для тебя — марафон, — оповестил Гарри вкрадчиво, посмотрев мальчику в глаза. — Потому что для тебя встать утром и дойти до Большого зала — это то же самое, что большая тренировка для остальных… — Но я хочу… быть как все… — выпалил Джеро. — Я тоже, — сдвинул губы вбок Гарри, сочувственно и понимающе кивнув. Класс благоговейно и непонимающе замолк. — Вот только у меня никогда не получалось, — зашипел Гарри, досадно и обиженно. — Сначала я родился в семье волшебников, потом мой папаша нарвался и вызвал огонь на себя, из-за чего уже в год от роду я стал крестражем и слышал в голове мысли другого человека… Он покрутил пальцем у виска, изображая, что рехнулся, но вернул лицу серьезное выражение и выпрямил спину, возвращая себе статусность и внушая почти что ужас, когда зеленые глаза сверкнули авадовыми вертикальными зрачками, а клацнувшие змеиные зубы в царящей тишине включили что-то утробное, животное, и в то же время до скрежета зубов честное. — Вот только быть как все в нашем мире — все равно что бояться выделяться, выбиться из толпы, — отчеканил Гарри. — Вы действительно хотите, чтобы у вас были однаковые пухлые губы, одинаково подведенные глаза, массивные бицепсы у ребят, один и тот же вес, рост..? Подростки замотали головами, нутром чувствуя подвох. — Ваша внешность, ваши недостатки, ваши особенности — это ваш талант, талант, который поможет вам найти свое место в жизни и справиться лучше, чем кто-либо… — заключил Гарри триумфально. — Вам-то очки небось не помогали… снитч ловить! — крикнул кто-то, и класс замолк. В царящей тишине Гарри снял очки. Медленно, словно обезвреживая бомбу. Он сложил их, и кто-то из ребят шутливо напел ту самую тему для стриптиза из старых фильмов, и зеленые глаза весело глянули аккурат в направлении шутника. Десятая достала снитч из кармана и выпустила в пространство, и под взглядами замерших ребят тонкий, изворотливый, как змея, Гарри Поттер, словно змея маленькую птичку поймал не чем-то, а всем телом, не успев разве что зубами сцапать. — Гениально! — выпалил несколько девушек, тех самых, что прежде выдавали себя как отличниц. — Вы ориентируетесь на тепло… — Но снитч же не теплый… — с сомнением выпалили двоечники. — Трение! — О воздух! Какой гам поднялся в аудитории! Живое, бурное обсуждение заструилось, как вода, совсем как фонтанчик там, снаружи, куда спустя полтора часа выступили студенты, чтобы умыться, помочь друг-другу скинуть с себя грязь и пот тренировок очищающими заклинаниями, да побежать на следующие пары. Ушли и Пушки, поблагодарив за приглашение и захватив с собой копию будущих занятий, чтобы явиться ко всем группам на первые занятия. В комнате осталось трое: Гарри Поттер, что теперь стоял у окна и теребил крышечку от своей воды, Драко да профессор Защиты. Гарри обернулся и, как только за последним из детей закрылась дверь, Поттер рухнул прямо на пол с истошным визгом: — У меня коленочки трясутся! Драко заржал, но по-доброму и ласково. — Поттер, ты чего..? — улыбчиво спросил он, обращаясь же к горе подушек, в которые Гарри закопался, как в домик. Профессор защиты же подошел и стянул одну подушку, заглядывая внутрь. — Я никогда еще так много не врал! — зарыдал Поттер, забрав подушку и прижав к лицу. Послышался приглушенный визг, под который Драко и Защитник переглянулись, осознавая услышанное. — Вы это… все придумали? — тихо, оторопело спросил сероглазый, по-другому посмотрев на Гарри. — Я когда на весы встаю, они мне вообще тридцать показывают! — вскинул рукой Гарри. Серые глаза распахнулись, осознавая услышанное. Парень медленно кивнул. — Ты подговорил… Пушек тебе подыграть, чтобы… что? — не своим голосом выпалил Драко, мертвенным взглядом уставившись на Гарри. — Чтобы внушить ему идею о наличии так называемого “таланта”, — эхом отозвался сероглазый, кивнув. — Это гениально, — тихо отозвался Драко. — Он ведь теперь действительно пахать будет… Сероглазый вскинул ладонью. — Вы поэтому сказали, что не продержитесь в должности больше полугода..? — шепотом спросил сероглазый, заинтересованно потирая губы. Гарри пожал плечами, но кивнул. — В том числе. Я матерюсь, я буду пошло шутить, — Гарри начал загибать пальцы. Серые глаза уставились на него в упор, не споря, но откровенно вопрошая. Гарри пожал плечами, словно оправдываясь: — Я не собираюсь изображать из себя того, кем не являюсь, бро. Я скорее один из них, чем один из преподавателей… лучше я помогу встать на ноги тем, кто из-за пары бранных слов и непотребных песенок начнет чувствовать себя здесь своим. Понимаешь? Тем, ради кого я сюда пришел, не нужен очередной прилизанный преподаватель, который вещает высокопарным слогом и говорит свысока. Такие уже есть… — Хм, — отозвался Малфой, и в его ухмылке, с которой парень потер подбородок, промелькнула тень одобрения. — Как Темный лорд, только наоборот? — Да! — распахнул глаза Гарри, кивнув. — Ну да же!... Двое переглянулись, невольно улыбаясь. — Но тебя действительно скорее всего выпрут… за такие приемчики, — шепотом отозвался Драко, хихикнув. — А ты думаешь, почему я зелья собираюсь сдавать? — расширил глаза Гарри, хищно и восторженно. — Я думал, чтобы в случае чего поставить на место какого-нибудь особенно заносчивого кадра, мол, вы кроме полетов и не умеете ничего, бла-бла-бла, — заметил сероглазый. — В том числе, — зевнув, вскинул ладонью Гарри, простодушно улыбнувшись. — Мерлин и все святые, как вы все встаете в такую рань? У меня ощущение, словно мозг подвешен на веревочке и болтается слева-направо, как маятник… — У вас вроде теперь окно… может, поспите хотя бы пару часов? — спросил сероглазый. — Отосплюсь в астрономической башне, — решительно кивнул Гарри. — Как раз сделаю вид, что предсказания веду. Все равно Сивилла на свидание убежала… — Что? — хором выдохнули замершие слизеринцы. Но Гарри уже и след просты