Ups and Downs

В полумраке комнатки послышался шорох, а потом кто-то вздохнул. Из-под серой простыни высунулась рука, слепо нащупывая продолговатый розовый предмет. Пальцы нащупали кнопку, и розовый полупластик зажужжал, забираясь под одеяло. Прошел час, другой. Третий. Послышался всхлип и вибратор полетел в стену. Батарея выскочила из розового продолговатого тела игрушки, заставив последний замолкнуть. Гарри Джеймс Поттер вскочил с постели и пулей вылетел в ванную комнату, где зло натер себя мылом, вымыл волосы и почистил зубы. Сбрил все, что только мог, и почему-то, застыв перед зеркалом, прошелся бритвой и по голове. А потом остановился перед зеркалом, безжизненно смотря на отражение. В нем стерлась половина левой брови, и парень, опустив голову и расставив пальцы, выдохнул, беззвучно считая до десяти. Но уже на пяти сорвался и закричал, падая вниз и садясь на корточки, и хватаясь за голову, и крича, прежде чем замереть. Он в одно мгновение замолк, распахнулись зеленые глаза, что-то осознавая. — Accio косметичка, — потребовал он тихо, но магия его не послушалась, в отличии от маленького эльфа, который мгновенно оказался перед ним, а потом осторожно поставил на столик ванной красную шкатулку. Гарри кивнул с тихим: — Спасибо… Эльф, жалобно пискнув в ответ на то, что на него обратили больше внимания, чем следовало бы, исчез, а Гарри, достав из шкатулки ватный диск и мицеллярную воду, открутил крышечку и принялся стирать бровь окончательно. — Тэ-экс, — заключил он тихо, словно говоря с собой, чтобы успокоиться. Он вытянул лицо, глядя на свое отражение, в котором у него были идеальные, выверенные, один в один как свои, но нарисованные кисточкой брови. Но только с одной стороны, так как другую он стер. Он перебрал флаконы в шкатулке, выискивая черный маленький флакон с тонкой кисточкой, и посмотрел в отражение. Оно насмешливо и будто бы издеваясь смотрело на него в ответ. — Нда уж, Поттер, нормальным тебе точно не быть, как бы ты этого не хотел, — тихо, будто бы сочувственно прошептал молодой человек, прежде чем подступить ближе к зеркалу и занести кисточку к лицу. — Окей. Это же не может быть… слишком сложно, правда? Он сосредоточенно сделал маленький штрих. А потом еще и еще. — Ну, как-то наверное даже… вот так, — заключил он тихо, прежде чем отступить от зеркала и окинуть результат придирчивым взглядом, и замереть. Последовал нервный, тихий смех, и флакон с косметологическими чернилами упал на столик, и казалось, что это не юноша рухнул на пол, ослабевшими руками цепляясь за тумбочку и ручку, а весь мир вокруг взмыл вверх, заставив его сесть под тумбочкой, прячась от слишком яркого света горящих свечей. Он закрыл голову руками, и плечи его, еще сырые от душа, затряслись. Он еще несколько долгих минут сидел в тишине, пока глаза его не опустели и не уставились перед собой, словно вновь цепляясь за какую-то мысль, которая теперь протянула ему руку и помогла подняться, схватившись за верх тумбочки, как за камни, за которыми — только в обрыв. Он не увидел, как возникшие два перепуганных эльфа, не зная, что делать, переглянулись. Но когда он решительно вскочил на ноги и, воинственно схватив чернильницу, принялся поправлять получившееся, эльфы скрылись в полутьме за тренажерами. Губы парня зло скривились, пока он выправлял линию нарисованной брови до приемлемого результата, но довольства не появилось. Только еще большее омерзение. — Accio набор номер два, — прошептал он. — Что ж, может быть, твоя идея не так уж плоха, и из-за новых мантий люди будут меньше внимания обращать на лицо. Хм… Маленький сверток распустился в новехонькую алую мантию по бедра. Она, как и первая, была с широкими рукавами, выполненная в минималистичном японском стиле. Черные широкие брюки больше походили на юбку, но перетянувший мантию черный пояс доводил лук до мужского. — Сюда бы, конечно, собранные в хвост волосы, но… — было выпалил Гарри, но не успел договорить, как в отражении черный пояс начал выцветать на глазах, а через мгновение, когда нарисованные брови поднялись вверх, окончательно побелел. Гарри рассмеялся, а потом распахнул глаза, хватаясь за губы и распахивая глаза. Он с сомнением покосился на деревянные гэта и черные круглые очки, и, трансфигурировав необычную для себя обувь в найки с похожим дизайном, да воткнув очки на голову поверх капюшона, выбежал в лифт. Оттуда — к директорскому кабинету, насмешливо покосившись на стайку студентов, загулявшихся к столь позднему часу. Но отчитывать и отправлять на отбой он их не стал. заставив гуляющих ребят переглянуться, когда необычно выглядящий преподаватель скрылся за поворотом коридора. Он постучался в кабинет директора. — Открыто, — донесся знакомый голос. Но не директорский. Гарри зашел в кабинет и коротко полокнился, сложив ладони в качестве шутки, поскольку его теперешний облик того требовал. — Гарри, — улыбнулся директор, окинув его изумленным взглядом. — Мне нужно ко врачу и купить новый фаллоимитатор, — убийственно-спокойно отчитался Гарри, и со стороны дивана послышался звук выплюнутого чая и последующий кашель Северуса Снейпа. Мужчина закрыл покрасневшее лицо рукой, спрятав глаза от равнодушно глянувшего на него Гарри. Альбус Дамблдор с жалобной улыбкой встретил его вернувшийся взгляд. — Ты не обо всем должен передо мной отчитываться, — шепотом пожаловался директор. — Последние события намекают на обратное, — холодно отчеканил Гарри, и Альбус закрыл глаза, проигрывая этому аргументу и затравленно хихикнув с вымученным кивком. — Так мне можно сходить в город после отбоя? — выразительно вытянул лицо Гарри, покачавшись на мысках своих высоких кроссовок. — Конечно, — выпалил Альбус, но уже через секунду окинул Гарри новым оценивающим взглядом. — Хотя я, конечно, в таком ярком образе тебя одного не пускал бы… но! Директор поднял ладони. — Я учусь доверять людям. У тебя свои поводы так вызывающе одеваться, я полагаю, да и в защите тебе нет равных. Тебе хватит получаса, чтобы вернуться? — Полагаю, да, — пожав плечами, кивнул юноша. — Адрес, пожалуйста, — виновато сжав губы, попросил директор. — Тот же, что у доктора Эмбер. Мне нужно у нее кое что… забрать, — отчитался Гарри кротко. — Хорошо, — кивнул директор. И Гарри заступил в камин, и кинул себе под ноги дымолетного порошка, оказавшись в небольшой клинике. Его с улыбкой встретила дежурная медсестра в фойе. — Зобелевское зелье, пожалуйста. Мне положено по рецепту, оно сейчас в кабинете главврача, — тихо попросил Гарри. Медсестра замерла, сначала машинально кивнув, а потом нервно поправив локон платиновых волос за ухо. Она сжала губы, окинув его полным сомнения взглядом. Прозвучало тихое “Э-э”. — У вас есть ключ или нет? — не скрывая резкости в голосе, холодно выдохнул Гарри. — Доктор Эмбер у себя, — пискнула девочка, поспешив спрятаться за горой бумаг, которых на ее столе к концу дня быть не должно было. Гарри вопросительно указал рукой вдоль коридора, и она кивнула несколько раз, не поднимая глаз и отчаянно краснея. Юноша пересек коридор, делая вид, что не замечает, как перешептываются дежурные медсестры. Он постучался в кабинет и зашел внутрь, закрыв дверь со внутренней стороны и выдохнув уже внутри кабинета. А потом услышал музыку, застыв в благоговении. За столом, закинув длинные, черные от полупрозрачных капроновых колготок ноги прямо на стол, полулежала длинная, но вовсе не маленькая женщина. Ее округлые бедра, обтянутые черной юбкой со сборящимся тягучим краем, увязали в черной коже кресла, заставив Гарри сглотнуть, недоуменно таращась на открывшееся великолепие. Белая блузка, расстегнутая больше необходимого, сборилась под белым медицинским пиджаком, а собранные в пучок каштановые волосы убили бы наповал любого и без очков, придающих образу что-то фатальное, непостижимо-неправильное, никак не вяжущееся ни с играющим Синатрой, ни с босыми темными маленькими ступнями, танцующими в такт ритму. Strangers in the night exchanging glances Wondering in the night What were the chances we'd be sharing love Before the night was through Something in your eyes was so inviting Something in your smile was so exciting Something in my heart Told me I must have you — Твою же мать, — в сердцах, от души, хрипло пробормотал юноша, и женщина подскочила от неожиданности, не услышав ни стука, ни “можно?”, ничего, кроме этой его реакции. Она, взъерошенная этим нежданным визитом, пролила кофе на бумаги, но застыла, красная до самых кончиков ушей, так нежно виднеющихся из каштановых локонов, что казалось, что она сделана из клубничного белого шоколада. Гарри поспешно развернулся на кроссовках, с силой зажмурив глаза. — Простите меня, доктор. Мне послышалось, что вы сказали “Войдите”, но сейчас я понимаю, что услышал это в музыке… Я пришел за своим зельем. Заиграла новая песня. Послышался звук очищаемого стола и собранной Reparo чашки, да каблучков туфель, в которые которые она протиснула ножки под столом, хотя Гарри показалось, что они проникли ему в самую душу. And now, the end is near And so I face the final curtain My friend, I'll say it clear I'll state my case, of which I'm certain I've lived a life that's full I traveled each and every highway And more, much more than this I did it my way Музыку выключили. — Ты можешь повернуться, — прозвучало вкрадчивое. — Пожалуй, я лучше так постою, — нервно улыбнулся Гарри, и за его спиной послышался смешок, когда он поднял дрогнувшую ладонь ко лбу, коснувшись переносицы. — А то увижу еще что-нибудь, без чего потом жизнь будет казаться неполноценной... — Льстец, — раздалось у самого его плеча. Гарри заинтересовался паутинкой потрескавшегося потолка, избегая ее пытливого, излишнего взгляда. — Я думала, вам нравится профессор, — прошептала она, положив подбородок ему на плечо. Гарри схватил собственную дрожащую ладонь во вторую, крепко сжав. — Ты ведь умный мальчик и читал учебники за седьмой курс. А потому должен знать, как работает ежелица, входящая в состав Зобелевского… состава? — она выразительно заглянула ему в глаза, продолжала при этом как-то стоять у него за спиной. Гарри сокрушенно закрыл глаза, выдохнув рваный поток воздуха. — Это, конечно, здоровски поможет процессу выздоровления. Но есть и обратная сторона медали, — она зачем-то погладила его по плечу, и Гарри окончательно взяла дрожь, крупная, нездоровая. Он схватился за край тумбочки перед собой, пытаясь устоять на ногах, и тяжело, уличающе посмотрев на провоцирующую его низачем ведьму. Она мгновенно оказалась за своим столом, оставив туфли на ковре и задрав ножку с тоненькой коленкой. — Никогда бы не подумала, что буду перед кем-то вести себя подобным образом… но, раз уж вы решили начать принимать Зобелевское, стало быть, терять вам особенно нечего, и ваша сексуальная жизнь отсутствует, — сощурились ее темные в полумраке кабинета глаза. Она склонила голову, снисходительно ему улыбнувшись. — Хотите? Последний разок, так сказать. Курс длится минимум пару месяцев… Ее длинные, костлявые от почти полного отсутствия лишнего жира пальцы забрались под ткани, провоцируя шорох, из-за которого закрывшему глаза молодому мужчине показалось, что часть его души что-то забыла у нее в паху, где она оттянула колготки, забираясь, куда не следовало бы делать при нем. Гарри Джеймс Поттер сорвался с места и под улыбчивым взглядом ведьмы пересек кабинет, взял спинку стула руками, распахнув заклинанием ее запертый секретер, и не сразу, но отыскав шкатулку с четырьмя стекляннными запечатанными колбами с составами мутного цвета подсолничного масла. — Уверен? — спросила она откуда-то снизу, и Гарри кивнул, все еще не веря особенно, что она это всерьез. Но когда он посмотрел на нее, сомнений не осталось, потому что женщина, обхватив длинными ногами его бедра оттуда, со своего кресла, теперь ласково, грустно смотрела на него. Понимая. — Не надо со мной играть, я же не игрушка, — хрипло пожаловался он, хмуро посмотрев на нее. — А в газетах писали, что ты не более, чем одна из игрушек Альбуса Дамблдора, — она прошлась пальцами, как по подиуму его мантии, а потом щелкнула его по носу. — В сравнении с вами я просто мальчишка, не умеющий и не имеющий ничего, и мы оба это знаем, — сдвинув брови, выпалил Гарри, и она уставилась ему на лицо, сощурив ясные глаза от вида бровей. Она склонила голову, покачав головой, когда в камине за их спинами вспыхнул огонь и в пламени появился Альбус Дамблдор, который, впрочем, мгновенно исчез, судорожно аппарировав с резко опустившимся взглядом голубых глаз. Гарри с грустной улыбкой посмотрел на ведьму, которая, перепугавшись своего поведения, поспешно села на своем кресле и попыталась вернуть себя бумагам. Последнее, что Гарри увидел, перед тем как забрать зелье и ретироваться, невинно прижав губы к ее розовому виску — это маленькая капелька, которую она проронила на личное дело какого-то пациента. Он вернулся к школе и долго-долго стоял у барьера, прежде чем сумел разбить уголок флакона и выпить залпом один из четырех. Три остальных, выпотрошенные, легли по его карманам, а сам юноша, неспешно дойдя до дерева у озера, сел у маленькой горстки сгоревших веточек и угольков, давно прибитых дождем, но еще виднеющихся. И зажег огонь, щелкнув пальцами, чтобы загорелась маленькая бумажка, что легла сверху картонной коробочки от зелий. В полумраке ночи сгорели дотла известные ему наизусть буквы: “Применяется при всевозможных заболеваниях, связанных с Центральной Нервной Системой, то есть Мозгом. Особенно эффективен при искажении работы вышеупомянутого органа ввиду так называемых психологических расстройств, таких как депрессия, психопатия и иных, указанных в пункте 6 настоящей инструкции. Курс состоит из четырех зелий в стеклянных колбах, состав медового цвета с мутным осадком, консистенции сливочного плавленного масла. Вкус также идентичен молочным продуктам, напоминает сливки с горьковатым послевкусием. Способ применения: внутрь в вечернее-ночное время суток, ничем не запивая. Повторный прием через четыре недели. Побочные эффекты: сексуальная дисфункция, апатия, временные утраты магических способностей, сопровождающиеся резкими спадами настроения. Редко: аллергическая реакция и воспаление в области гениталий. Некоторые пациенты жалуются на эрективную реакцию на предпочитаемые блюда, которая, тем не менее, все так же дисфункциональна. Применять строго по назначению врача.