Ups and Downs

Люди бросились врассыпную, когда в серпентарии ни с того ни с сего пропало стекло, отделяющее питона от маленьких и не очень зрителей. Крики заполонили пространство, потому что змеи тут же заинтереслванно потянулись прочь из своих клеток, и только в одном из вольеров остался на своем месте старый, серый от возраста удав. Именно к его клетке и подошел, мерно выстукивая каблуками по каменному полу, высокий статный мужчина с черно-белой бородкой и жестким взглядом стальных, серых глаз. Лысеющий, а потому начисто сбривший волосы на голове, он странным образом выглядел моложе, чем себя вел, а потому, когда на него набросился сотрудник, мужчина только поднял трость со змеиным набалдашником и направил ее смотреть в глаза замершего мужчины. — Чертовы… косплееры… — теряя сознание, пробормотал сотрудник, опадая в протянутую ладонь волшебника. Сероглазый волшебник, осторожно опустив смертного на пол, чтобы тот не разбил себе голову, встал у аквариума, опустив трость и опираясь на нее. Он сдержано, терпеливо посмотрел на издыхающую от жары и старости змею, выжидая. Темные глаза блеснули ясностью на мгновение, и удав поднял голову, качающуюся от немощи. — Помните меня..? — изобразил полупоклон маг, почтенно прикрыв глаза на долю секунды. Удав покачал головой, и, с трудом держа голову высоко, показался виноватым. — Неудивительно. Это было двадцать лет назад, — понимающе улыбнулся маг, и достал из-за пазухи овальный портрет в золотой рамочке, повернув в сторону удава. — Быть может, хотя бы он… вам запомнился лучше? Питон приподнял голову, дрожащую от старости, и умные глаза его снова застелило пеленой, а потом столь же очевидным узнаванием. Со спины к волшебнику подошла маленькая девчушка в черной толстовке и смешных носках, торчащих из розовых кед. Она улыбнулась змее, сочувственно и понимающе. — Я… так вас-с ж-ждал… — вусунув язычок, пожаловался змей, уставившись на девочку, как на самого настоящего спасителя. Девочка улыбнулась, взяв за руку мага подле себя, и улыбнувшись змею. И кивнув на мага подле себя, чтобы старый удав послушал, что может поведать ему этот человек. — Я знаю, какие мысли обуревают вас все эти годы, — отчеканил маг, протянув руку и схватившись за железный поручень между ними. — Вы видели тысячи лиц, десятки тысяч, и задавались вопросом, какой в этом смысл? Неужели всем этим четырехвостым интересно приходить сюда изо дня в день, чтобы посмотреть, как вы спите..? Змей приподнял голову, не сводя загипнотизированного взгляда блеклых глаз со странного, почему-то говорящего с ним человека. — Вам отчаянно хотелось сбежать и однажды это даже произошло, когда кто-то заставил стекло исчезнуть, как оно исчезло сейчас, — добавил маг тихо, протянув руку и коснувшись несуществующего стекла, словно подсказывая старому змею, что его снова нет. Если удав и может посмотреть озадаченно, осознавая нечто, то именно это сейчас и произошло в старой, сухой коже. — Вот только это не дало вам и половины ожиданий, — грустно улыбнулся маг. — Вы видели, как женщины носят таких, как вы, мертвыми, складывая в них странные штуки. Вы видели крыс и даже смогли поймать одну, но от ее вкуса хотелось только поскорее сдохнуть, и вас вернули в ваш аквариум… а мечты о побеге и свободе разбились вдребезги, заставляя лишь молча притворяться, что вас тут нет… лежать под взглядами зевак и их детенышей, и смиренно дожидаться, пока придет конец этому бессмысленному существованию… Вдруг мужчина улыбнулся, приподняв голову. — И только один из детенышей все это время не выходил у вас из головы… Удав кивнул, аж приподнявшись от воспоминаний. — Тот, которого вы увидели двадцать лет назад, и у которого был точно такой же, как у вас самого, взгляд. Взгляд человека, живущего в клетке, которого кормят с руки убитыми кроликами. Взгляд хищника, мечтающего о свободе, которой он никогда не знал… Удав раскрыл пасть, тяжело дыша. — Я не смогу… его убить, — тихо, виновато выдохнул змей, безотрывно глядя в серые глаза волшебника. — Это и не требуется, — после секундного промедления, улыбнулся волшебник. — Он не из тех, кто ищет смерти, и, дыть может, он сможет научить этому и вас… Змей озадаченно перевел взгляд блеклых глаз на девочку подле волшебника. — Такие как я частенько используют таких как вы, чтобы обучаться, — отчеканил маг, обхватив голову змеи на своей трости, и удав опустил голову, разглядывая стального собрата. — Так же, как кошки позволяют своим котятам играться с подбитой мышкой. Это позволяет нам научиться. Люди называют это “опыты на животных”. В отличии от вашего пребывания здесь, у опытов есть цель… и смысл. А смысл это то, что вы искали на протяжении всей своей жизни здесь… Удав поднялся еще выше, теперь оказавшись с волшебником на одном уровне, безотрывно глядя в глаза. — Я бы хотел… попробовать немного… с-смысла на вкус-с… — прохрипел змей. — После этого мож-жно было бы ус-скользнуть из жизни… — А что, если вдруг окажется, что смысл пришелся вам по вкусу? — улыбнувшись, снисходительно отозвался волшебник. Змей молчал, лишь на моновение посмотрев на девочку, что теперь повисла на руке своего спутника, подпрыгивая от нетерпения и интереса. — Не виси на мне… Но девочка только повисла еще сильнее, а потом так и вовсе встала ему на мыски туфель, играясь. Волшебник закатил глаза, но, подхватив ее на руки, усадил к себе на шею, а она стала еще более мелкой, ухватившись белыми ручками за его шею и щипая бороду. От каждого ее щипка у него белели волоски. — Я могу забрать тебя позже, — хихикнула девочка, обратившись к змею. — Но для этого придется добавить к твоей жизни немного человеческой… — Люди кормят и защищают меня всю жизнь… — оспорил удав тихо. — Одному из дорогих ему людей написано умереть через несколько дней, — выдохнул волшебник, показывая портрет со вложенной фотографией снова. — Но Госпожа Смерть сможет немного обхитрить закон и забрать только по частичке от вас, если ваши души будут объединены в одно целое… Змей перевел дрожащую голову на девочку, и та заверительной кивнула, обнимая голову мужчины, как дочь — отца. — Вы соскучились по смыслу, как любой мудрый змей… и вы сможете наесться смысла всласть, а также стать опорой и отцом тому самому мальчику, которого вы встретили двадцать лет назад… — предложил волшебник. — И ваша жизнь станет более чем осмысленной, а годы здесь станут не более, чем ожиданием этого часа. Удав теперь смотрел на них в немом вопросе, не решаясь даже кивнув от робости осмелиться и принять внезапный подарок судьбы. — Но вам придется ответить согласием, а не просто пойти с нами, — отчеканил маг, требовательно склонив голову. — Это заставит змею его улыбки… вытянуться в полный рост? — с содроганием переспросил удав. Девочка на шее мага рассмеялась, кивая. — Ты спасешь жизнь его родителю, — улыбнулась она ласково. И маг протянул ладонь, большую и красивую, в пятерке перстней, поманив змея, словно тот был еще совсем крошечным змеенышем, а не огромным массивным удавищем, способным переломить надвое жестяную коробку автомобиля. И змей, содрогнувшись всем телом, начал уменьшаться и исчез в его ладони, и пальцы сомкнулись, а меж них на прощание лизнул воздух теперь уже совсем крошечный язычок. Маг оглянулся в опустевшем серпентарии и, поправив длинную изумрудную мантию, вышагнул на встречу солнечному дню. И вдруг начал хромать на одну ногу, и остановился, обращаясь в пустоту. — Хватит на мне виснуть, я тебя последний раз предупреждаю! Задорный девичий хохот заполнил пустующую улочку до самых краев. * * * Старый замок Чародейства и Волшебства Хогвартс встретил его усталым, мертвенным вздохом, и, словно не удержавшись, волшебник вздохнул от вида древнего здания, едва завидев его перед собой. Он пересек заросшие тропинки и увидел лесничего, что мирно дремал у своей хижины в полуночной неге, и несколько студентов, забывшись, задремали у этого костра, забыв вовремя вытащить картошку из углей. Маленькая девочка выпрыгнула и запюшона мага, словно горб, и, сняв чайник с огня, полила им угольки. Те обиженно зашипели, но поумерили свой пыл, и девочка оглянулась на своего спутника в поисках одобрения, и он кивнул, терпеливо дожидаясь ее, словно родную дочь. И они направились по тропинке к школе, мимо теплиц с уснувшими прямо там студентами и преподавательницей, мимо Филча, что забыл закрыть засов перед давно наступившим отбоем, уснув у дверей. Клекот каблуков мага пронесся по замку, поднимаясь все выше и выше, не разбудив, впрочем, ни одного из тех, кто беспробудно спал. Он прошел мимо Альбуса Дамблдора, отключившегося прямо на коврике в коридоре, на пути в свой кабинет, прошел мимо библиотеки, где самозабвенно храпела целая орава ребят, и улыбнулся, когда его маленькая спутница прижала пальчик к губам, строго-настрого наказав детям соблюдать тишину в библиотеке. Наконец, маг настиг лазарета и остановился подле дверей в него, посмотрев на сгорбившегося слизеринского декана, который был мертвенно-бледным и уставшим. Он беспокойно спал, а глазницы бегали под впалыми, синими веками, свидетельствуя о снящемся кошмаре. Маг перед ним тяжело вздохнул, сжав губы и заставив себя заступить в лазарет, ничего не предприняв. Только девочка, что была с ним, замерла подле спящего, и от ее горящих зеленых глаз лицо его вдруг осунулось и побледнело, но в следующее мгновение ее за руку утащил волшебник, а она улыбнулась, виновато и шкодно, да послушно засеменила за ним, оставив спящего в покое. Но дергаться он перестал, утихомирившись. Сероглазый маг подступил к единственной занятой койке в лазарете и, опустив руку с маленьким змеенышем в колбу с тихим “придется подождать здесь”, сел на край постели, подоткнув матрац, чтобы не садиться мантией на чистые, накрахмаленные простыни. В комнатке блеснуло, словно за окном вспыхнула молния, и лежащий дрогнул от беспокойного сна, когда волшебник поднял руку, чтобы отвести черные локоны, слипшиеся у лба. — Гарри, — позвал мужчина тихонько. — С… Северус? — в полубреду, хрипло выпалил юноша, попытавшись разлепить глаза. Девочка кинулась к тумбочке, опрокинув в стакан воды из кувшина и поспешно поднося к кровати. Но она споткнулась и растянулась на полу, и тут же расплакалась, и грохот грозы за окном вместе с ливанцем ливнем заглушили ее вой. — Почти, — никак не отреагировал на это маг, взяв компресс из ванночки неподалеку, и, смочив в нем полотенце, принялся протирать горящий лоб лихорадящего. — Гарри, тебе придется ненадолго проснуться. К тебе пришли гости, Гарри… В блеснувшей вспышке молнии на подоконнике, испуганно поджав хвостик, появился маленький, совсем крошечный крысенок, который старался на коситься на колбу в паре метров неподалеку. Но подле спинки кровати появился высокий мужчина с круглыми очками, и он протянул руку, и крыс запрыгнул на ладонь, а потом забрался по руке на плечо. В коридоре послышался громкий лай, но рыжеволосая женщина, что выступила из-за спины очкарика, приложила палец к губам и выступила в коридор, осторожно накрыв своей мантией дежурящего, а черный пес поджал хвост, лизнув пальцы спящего Северуса Снейпа. Тот дернул пальцами в полусне, нахмурившись. — Гарри, — тихо позвала женщина в зеленом, сев на место, которое уступил ей сероглазый волшебник. — Гарри, солнышко, пора вставать. Теплицы сейчас утонут и саженцы все завянут… Спящий метнулся в агонии, перевернув голову в другую сторону. Огромный черный пес положил голову на простынь и заскулил, жалобно глядя на больного большими, выразительными глазами. — Гарри, пойдем на поле? Полетаем всласть? — спросил мужчина, сев на корточки у постели, но понемногу проснувшийся мотнул головой и закрылся с головой под одеяло, лишь бы не слышать его. Мужчина вытянул лицо: — Это так ты, значит, рад видеть собственного отца…? — Глаза бы мои тебя не видели! — донеслось из-под одеяла, и Джеймс моргнул, растерявшись от услышанного. На кровать с его плеча запрыгнул маленький крысенок, пробираясь в крошечную щель между одеялом и простыней, но полетел в стену в следующее же мгновение, и его перехватил Джеймс, поймав, словно снитч, и спрятав в кармане дрожащий комочек шерсти и воспоминаний. — Сынок, нам пора идти, правда, — прошептала Лили, протянув руку и погладив торчащую острую коленку. — У нас не будет другой возможности попрощаться… Бугорок с коленкой дернулся, избегая и этого тоже. Сероглазый маг беззвучно отступил к дверям и сделал несколько звучных шажков по каменному полу. — Мистер… Поттер, — брезливо, язвительно выдохнул он, прижав палочку к горлу и заставив голос стать ниже и глубже. — Хватит разлеживаться! Вода проникла в подвал, все датировки смоет… Голос его сработал, словно по волшебству, и лежащий вскочил, через “не могу” садясь в постели и прижимая руки к саднящему, перемотанному бинтами лбу. Он принялся подслеповато щупать рукой тумбочку, не находя очков, и мужчина у спинки, поймав умиленный взгляд своей спутницы, снял с носа очки и подложил под рыщущую руку, грустно улыбнувшись. Вот только все они оказались ни с чем, потому что спавший пропал из койки и обнаружился в темном саду, в котором он взялся за тяпку и лопату. Вокруг него, светящиеся от льющегося дождя, словно призраки в лунном свете, появились Лили и Джеймс Поттеры, Питер Петтигрю и Сириус Блэк, Ремус Люпин и и еще целая орава народу, из-за которой маленький сад засветился, как от самых красивых лунных колокольчиков. Но только сероглазый волшебник смог подойти к молча пропахивающему грядки юноше, и достучаться до него, сев рядом на корточки и наблюдая за его кропотливой, старательной работой. — Что думаешь… посадить?.. — осторожно уточнил маг. — Ты на меня обиделся? — не выдержав, выпалил Джеймс Поттер уже через мгновение, и маг закатил глаза, недобро на него зыркнув. Гарри же ожесточенно сжал губы, начав возделывать землю так старательно, словно пытаясь закопать воспоминания обо всех них здесь и сейчас, чтобы больше никогда на свете не вспоминать. Вот только по глазам его потекли горячие капли, и Гарри принялсч тереть глаза, как совсем маленький мальчик, а не взрослый аврор с испещренными шрамами ладонями. — Ну почему… почему ты выбрала его?! — выкрикнул Гарри, обернувшись на Лили и заставив ее застыть в проходящем ливне, и улыбнуться вдруг, ласково, терпеливо. Дождь барабанил по листьям сорняков, которые Гарри начал срезать топориком под корень, явно срывая на них злость. — Ну почему он, а не Северус..?! — Я же не заставляю тебя встречаться с таким, как Джеймс Поттер, — весело переглянувшись с супругом, мурлыкнула Лили, по-лисьему посмотрев на сына. — Тебе нравится Северус? Ты с ним и встречайся… я-то почему должна выбирать, исходя из твоих пожеланий? — Вы оба… погибли! — выкрикнул Гарри, словно последний аргумент в споре, и она убрала улыбку с лица, и вдруг сжала губы, нахмурившись: — Уж не собираешься ли ты обвинить нас в том, что мы ушли, бросив тебя? Ты же знаешь, что мы бы так никогда не поступили! В повисшей тишине было слышно только то, как яростно рубит корни сорняков маленький топорик. Джеймс тоже взялся за работу еще на волшебном имени “Северус”, чтобы не заорать. А Гарри хоть и пытался не замечать, что ему помогают, но все равно в итоге оцепенело застыл, а инструменты безвольно упали в мокрую землю. — И все же вас обоих больше нет, — поджав губы и вытерев их от дождя рукавом, выпалил Гарри. — Да и если бы была такая возможность, то я бы все равно не хотел никого из вас видеть! Потому что для меня Снейп сделал больше, чем вы все… вместе взятые! Потому что… вам с самого начала было на меня плевать! — А Нюниусу, думаешь, не было?! — выкрикнул Джеймс, не выдержав, и Гарри вскинул на него недобрый, угрожающий взгляд. Лопатка в руках тут же заменилась на волшенбую палочку, как в одном из тех снов. Ремус схватил Джеймса со спины, а Сириус — Гарри, разнимая, вот только Гарри первым повис в бессилии, начав трястись от укоризненно покачавшего головой высокого волшебника, которого не признал. — Джеймс, — тихо воззвала Лили, укоризненно посмотрев на мужа. — Он всегда был таким, — всхлипнул Гарри, вытерев нос рукавом. — Ну, знаешь ли, — не зная, что и ответить, сама застыла со стоящими слезами в глазах женщина. — А благодаря кому вы сами таким не стали, вы решили забыть..? — встрял высокий волшебник, встретив вскинувшийся, запнувшийся зеленый взгляд сероглазый волшебник. Мужчина сложил руки на груди: — То-то же, Поттер. — Он ничем не хуже Тома Риддла! — выпалил Гарри, вскрикнув рукой на Джеймса. — Вот скажи мне, в чем между ними разница, если оба… нападали на людей, которые… не в силах им были ничего противопоставить? — Ничем не хуже? — жутко распахнулись серые глаза, уставившись на него, и маг надвинулся на Гарри, а тот попятился и подскользнулся в скользкой земле, и ему подал руку Сириус, помогая устоять. — Вы уж определитесь, то ли Том Риддл не был таким уж плохим малым, то ли все же был воплощением зла… наряду с вашим папашей! Гарри затрясло. — Я… Вдруг рука, что помогала ему подняться, оказалась рукой волшебника, что появился изниоткуда и, схватив его за шкирку больничной рубахи, заставила встать ровно. Темный лорд, не глядя на него, встал за его спиной, холодный, бесчеловечный, но такой же, как и все остальные. Зеленые глаза распахнулись, увидев, как он тает на глазах под кислотным дождем, превращаясь в маленького мальчика с распахнутыми карими глазами, зареванными, как у него самого. Гарри попятился, жмурясь. — Я не буду… я не буду… искать виноватых! — зарыдал он, задыхаясь от слез. — Простите… простите меня! Я просто… не могу простить вам, что я остался… совсем один… что мне… приходится каждый день изображать взрослого, который все понимает… когда я не понимаю ровным счетом ничего… даже о себе! Поттеры переглянулись, виновато улыбнувшись. — Но ведь… кое кто у тебя все же остался? — осторожно напомнила Лили, погладив его по плечу. Джеймс сложил руки на груди, фыркнув, но застыл от вида человека подле себя, что стоял точно так же, словно в насмешку. Поттер ощетинился, а сероглазый маг высунул змеиный язык, да протянул ему яблочко, достав из-за шиворота, вытерев о мантию до блеска и предлагая. Джеймс затряс головой, шарахаясь от яблока, как от отравленного. — Разве ты еще не вырос из того возраста, когда тебе нужно их… одобрение? — мурлыкнул сероглазый маг, подступив к Гарри и протянув яблоко уже ему. Гарри, нахмурившись, вытянул руку и взял фрукт, который оказался совсем тяжелым, словно каменным, и тут же потянул его вниз, к земле. Упав в землю, он начал прорастать прямо на его глазах, превращаясь в змею, что потянулась вверх витиеватыми ветвями, а самого его чуть не засосало в землю, корда корни дерева устремились, казалось, в саму преисподнюю. — Нет, но… н-не знаю… — выпалил Гарри, потирая руку, на которой остался синяк от странного яблока. Он обернулся на Поттеров. — Я понимаю, что они это никогда не приняли бы… особенно отец. — Вы… снова решили решать за других… что им думать, принимать… или не принимать? — вкрадчиво спросили откуда-то, и маг оглянулся, хотя его губы даже не шевелились. Гарри распахнул глаза, цепенея, особенно когда мужчина триумфально развел руками, улыбаясь. — Вот видите? Вы ведь сами знаете ответы… Как и догадались уже, что вы не более, чем во сне. Так почему бы не спросить у них, что они… на самом деле думают? Быть может, их ответ вас удивит… Гарри молчал, во все глаза разглядывая странного человека. Одетый во все зеленое, он был похож на того, кем притворялся. Но точно не был им. — Кто… ты? — прошептал Гарри, сощурившись и покачав головой. — Ты ведь не Северус Снейп, с которым я тебя прежде спутал… — Я? — улыбнулся вопросу маг. — Всего лишь один из тех, на кого вы можете свалить все беды своей жизни. И даже больше… ведь я мог остановить и Темного лорда, и Беллу Блек, и даже, возможно, Северуса Снейпа, когда тот по глупости дал какой-то змее прокусить себе шею, и издох, полагая, что больше не нужен здесь… — Нужен, — задыхаясь, выпалил Гарри, которого начало трясти. — Очень… нужен! Без него я бы… наверное… совсем сошел с ума… — Пожалуйста, — поклонился маг перед ним, улыбаясь. — Рад быть полезен. Капли долбились с небес, смывая мутность с происходящего, и Гарри застыл перед волшебником, осознавая, словно впервые в жизни четко что-то увидев. Прозрев. — Ты… спас его? — выпалил он хрипло, и ответ ему не понадобился, потому что серые глаза смотрели мягко, снисходительно. Терпеливо и заболтиво. — Я здесь не затем, чтобы манипулировать вами через чувство благодарности… или, раз уж на то пошло, вины за то, что вы тогда ничего не предприняли, — отчеканил мужчина, улыбнувшись. — Видите ли, я сделал это не ради вашего, не побоюсь этого слова, счастья. Мною движили более чем эгоистичные порывы. Видите ли, в Хогвартсе не так много оставалось людей, которым школа дорога так же, как мне. Я не только жизнь отдал бы за то, чтобы замок продолжил открывать свои двери для молодых волшебников, я бы отдал себя в объятия смерти, я бы пил скуку каждое утро, словно яд, разгребая никому не нужные отчеты, лишь бы в школе с утра подавали завтрак даже тем, кто не в состоянии за него заплатить… Гарри молчал, бесконечно хмурясь, узнавая и не узнавая одновременно. Мужчина запнулся, опомнившись. — Меня слегка понесло, — виновато улыбнулся мужчина. — Простите мне… мою болтливость. — Нет-нет, — выпалил Гарри, покачав головой. — Даже так… вы напоминаете мне… его… — Темного лорда, — догадался мужчина. Гарри кивнул, виновато сжав губы. — Скучаете? — улыбнулся маг. — А хотели бы… его вернуть? — Это… было бы безумием, — хрипло выпалил Гарри, покачав головой. — Я вас умоляю, Гарри, — по-доброму закатил глаза мужчина, и она вернулись из-за век красными, вертикальными. — В каком мире излишняя разговорчивость и склонность к руководству — это порок..? Гарри нервно сглотнул, попятившись от мужчины, и рухнул в мокрую землю, но Темный лорд поймал его за руку, помогая устоять и подмигнув, мягко, снисходительно. — Все… не так просто, — хрипло выпалил Гарри, потирая грудную клетку. — Но ведь… сердце подсказывает вам, что это правильно, — мурлыкнул полузмей, кивая ему на грудь. — Уверен, Альбус Дамблдор смертельно пожалел о том, что допустил… произошедшее, — хрипло выпалил Гарри. — Гарри, ни ты, ни Альбус Дамблдор, ни даже я не являемся Богами, которые должны гоняться за смертными и мешать им… совершать ошибки, — отчеканил мужчина, схватив его за грудки, а потом и за горло, сжимая в когтистых, змеиных пальцах, ласково и жестко одновременно. — Ошибки есть ошибки. Люди есть люди… — Но Тому… нужно было… помочь, — задыхаясь, выпалил Гарри. — Так… иди и помоги, — мурлыкнул мужчина перед ним. Гарри вдруг начал падать, будто в пропасть, как бывает во сне, когда проваливаешься куда-то и просыпаешься в холодном поту, резко вставая в постели. — Почему Альбус Дамблдор вдруг оказался обязан… брать на себя ответственность? — раздалось у него в ушах, хотя сейчас Гарри смотрел на серый, потрескавшийся потолок лазарета в Хогвартсе, держась за грудную клетку, которую сдавило так, словно из нее вот-вот выскочит сердце. Он скинул с себя простынь и рванул к окну, распахивая его настежь и подставляя лицо свежему, прохладному воздуху теплой, весенней ночи. Дождь был только в его сне, как и эти мысли и сердечный приступ, и орава незваных родственников, которые ему привиделись. С подоконника что-то упало, блеснув будто бы хвостом, и Гарри зажег свет дрожащей рукой, и увидел розовое пузо, а потом присмотрелся в полумраке, и, опустившись, увидел маленькое красное каменное яблочко. Мастер, сделавший его, надкусил его у одного края, а на золотом листике, словно чуть пожелтевшем, были выгравированы буквы. “Золотому мальчику от С.С, С любовью” Он прикрыл глаза и прижал яблоко к груди, до слез зажмурившись. И решительно пересек кабинет, потирая каменным яблоком истошно долбящееся наружу сердце, чтобы отправиться в сад и хотя бы немножко успокоиться… Не хватало еще сдохнуть от сердечного приступа, когда рецепт философского камня вместе с секретом, способным любого наделить истинным волшебством, даже Вернона Дурсля, если он того захочет, у него почти в кармане, а в Хогвартсе такие потрескавшиеся потолки. Ну уж нет! — Не в мою смену, — недобро, угрожающе прошептал Гарри, копаясь в инструментах в своем сарае.