Путь феникса. Книга 1: Его врата, ведущие в рай

1548 год. Чёрное море. Корабль неспеша раскачивался по казавшимся чёрным, под покровом глубокой ночи, морским волнам. Девушка, стоявшая на палубе, заворожённо смотрела на звёзды. Ночь сегодня была ясная, на небе, где сейчас господствовала луна, не было ни одного облачка и поэтому, чудная россыпь звёзд, сияющих, подобно драгоценным каменьям, была отчётливо видна. Тёплый ветерок с солоноватым ароматом морской воды, нежно трепал её собранные в длинную косу, подвязанную синей лентой, волосы цвета свежих колосьев пшеницы, растуших на родных полях и оттенка ароматного тягучего мёда. Девушка блаженно вздохнула полной грудью, убрала с лица выбившиеся прядки и облакотилась на палубу, рукой подпирая подбородок. - Не спишь, доченька? - в ночной тишине, разбавляемой лишь шумом, ударяющихся о корпус корабля волн, прозвучал тихий, ласковый голос. - Не могу уснуть, папа, - девушка в миг обернулась и на её нежных устах заиграла мягкая полуулыбка. - Мне даже не верится, что уже завтра мы прибудем в Стамбул. Я так долго ждала этого дня и вот наконц долгие две недели пролетели словно миг. - она мечтательно вздохнула, поправляя голубой сарафан. - Кстати, خرم حسکي سلطان*? Мужчина, что приходился ей отцом, был высоким, сильного телосложения, с густой бородой и волосами, в которых уже отчётливо прослеживались поседевшие пряди. Они были очень похожи, только у Степана Васильевича - так звали уже немолодого купца, волосы были русыми, а вокруг глаз залегли морщинки - он часто улыбался. При этом, глубокая морщина на лбу, была отражением другой стороны его жизни - отнюдь несчастливого брака, ведь жена его - Пелагея, была женщиной вздорной, злой и удивительно глупой. В старших своих дочерях - Варваре и Мирославе она души нечаяла, а всё потому, что были они её точными копиями, что внешне, что по характеру. Тут уж ничего не поделаешь, ведь так повелось, что любим мы тех кто на нас похож. Василиса же - её младшая дочь, находилась в немилости у матери, а всё из-за её тяги к познанию наук и извечному чтению книг, которые её отец специально привозил для своей любимицы из далёких заморских стран, всё это Пелагея называла " глупой блажью" и " занятием не женского удела". Степан Васильевич напротив, только поддерживал интерес дочери и к своим восемнадцати годам Василиса свободно говорила на семи иностранных языках, а также получила невиданное в то время в Российском царстве, образование на манер древних империй: в области математики, философии, ораторского искусства и астрономии. - А твой турецкий просто на высшем уровне, Васелисушка. - похвалил свою дочь купец, а затем мягко приобнял её за плечи. - Это Кассиопея, а вон там - Андромеда... Василиса положила голову на грудь своего отца, заворожённо, словно она снова маленькая девочка, ждущая возвращения папы из далёких стран и с открытым от удивления ртом, слущающая его захватывающие истории, вникала в его интересный рассказ. - Когда-нибудь и ты, моя любимая доченька, моя гордость, станешь великим человеком и вопреки всему оставишь свой след в нашей истории. - задумчиво проговорил Степан. - Только никогда не забывай кто ты и что на этом свете ни какая слава иль богатство не должно стоять превыше семьи, любви и верности. Не отступайся от своих принципов и не совершай того, о чём позже станешь жалеть. - мужчина порылся в кармане своего кафтана и достал оттуда небольшую подвеску на тонкой верёвке. - Это украшение я купил ещё давно, когда торговал в Крымском ханстве, ты тогда была ещё совсем дитя. Торговец рассказал мне что птица эта мифическая, всю свою жизнь горит ярчайшим пламенем, а умирая, вновь возрождается из собственного пепла. Тогда я понял, что оно созданно будто специально для тебя. В твоем сердце, дочь моя, пылает огонь невиданной силы. Он достигает небес, касается звёзд и он никогда не погаснет. Все твои желания и мечты исполнит он, а если кто-то попытается обратить его против тебя, ты возродишься цела и невредима. - купец надел украшение на шею Василисы, ненадолго прерываясь. - Я хочу, чтобы ты обещала мне никогда самой не использовать свой огонь против кого-либо, никогда не причинять страданий и боли, даже в ответ, лишь тихо и молча, на зло всем своим недругам возраждаться из пепла. Василиса нежно дотронулась до украшения и задумчиво посмотрела куда-то вдаль. Конечно же она поняла, что отец имел ввиду её внутреннюю силу и острый ум, использую метафору огня. В этот момент она ещё раз убедилась, насколько мудрым человеком является её обожаемый отец и как она хочет стать для него ещё более достойной дочерью. - Конечно, папа, я обещаю. - тихо прошептала девушка, крепко прижимаясь к сильной груди отца и смотря на звёздное небо. Степан поцеловал дочь в светлую макушку и сказал, убрав пряди волос с её белоснежного лица: - Вот и хорошо. А сейчас ложись-ка спать, время уже позднее, а завтра предстоит насыщенный день. Утром разбужу тебя уже в порту Стамбула. - И ты ложись, не утомляй себя, ведь только недавно оправился от болезни. - сказала напоследок Василиса, прежде чем уйти в свою каюту. Кто же мог тогда знать, что данное отцу обещание, ей сдержать не удастся. *** Расчёсывая длинные волны волос резным деревянным гребнем, сидя на кровати с книжкой, лежащей на коленях, Василиса тихонько напевала песню себе под нос. Голос её был нежный, чарующий, ещё в Москве все, знающие её, восхищались её поразительным пением. 《Травушка расскажет мне о том, что случится, Пропоет мне песню ночную… Ляжет мне рассветною росой на ресницы, Расплетет мне косу тугую. Солнце взойдет в огне, Позовет в дорогу далече, Но не подняться мне, Не лететь к нему да навстречу…》 Внезапно раздавшиеся на верху крики и шум, заставили её прервать пение и обеспокоенно встать на ноги, откладывая расчёску. Девушка накинула на плечи красный платок и уже намеревалась выйти из комнаты, как дверь, опередив её на несколько секунд, распахнулась сама. На пороге оказался испуганный и запыхавшийся парень - один из членов экипажа. - Василиса Степановна, корсары! - испуганно прокричал он, пытаясь перевести дыхание. - На нас напали! Девушка вскрикнула, прикладывая руки в губам. - О Господи...-купеческая дочь немедля ни секунды бросилась прочь из каюты, отталкивая стоящего на проходе мужчину. - Стойте, Василиса Степановна, там опасно! То, какое срашное зрелище было увидено ею там, поражало своей жестокостью всякую фантазию. Ужасные корсары убивали и грабили, корабль был разгромлен, повсюду лежали бездыханные, истекающие кровью тела знакомых ей людей. Араматный морской воздух терялся на фоне чего-то иного. В нос врезался резкий металический запах. Запах крови. Палуба корабля будто бы утопала в крававых разводах, сочившихся из ещё недавно живых людей. Василиса закрыла рот руками, на глаза навернулись слёзы. Внезапно, будто бы мало ей было уже увиденного, на глаза ей попался отец, сражающийся сразу с двумя варварами. - Папа!!! - в ужасе закричала она, чем обратила на себя внимание одно из представителей морских разбойников. Он с жуткой улыбкой на лице и саблей, крепко зажатой в одной руке, пошёл прямо на неё. Девушка не сразу обратила на него внимание, а когда опомнилась было уже не спастись. Мужчина грубо схватил её за руку и поднёс руку к лицу, сжимая подбородок. - А ты красивая, за такую много дадут. С нами поедешь. - он резко дёрнул её на себя, силой утаскивая в каюту. - Отпусти меня!!! Варвары!!! Злодеи!!! Убери свои грязные руки!!! - Василиса яростно отбивалась, крича что есть мочи. Степан, услышав голос дочери, обернулся, сразу же потеряв бдительность. - Василиса!!! Один из пиратов, заметив то, что он отвлёкся, не стал терять ни минуты, нанёс последний в жизни купца, сокрушающий удар в спину. Степан, схватившись за грудь упал на колени. - Папа-а-а-а!!! - слёзы хлынули из глаз девушки с новой силой, скрывая весь обзор за мутной водянистой пеленой, но она всё ещё тщетно старалась выбраться из цепкой хватки корсара. - Не-е-ет!!! Папа!!! Пожалуйста!!! Папа-а-а-а-а!!! Голос срывался, видя как уже мёртвое тело отца безвольно, словно кукла, падает на деревянный пол корабля. *** Несколько часов спустя. Порт Стамбула. В столице османского государства утро только-только вступало в свои владения. Солнце уже поднялось над горизонтом, освещая яркими и тёплыми лучами весь город и весёлыми бликами играя на едва ребящих, морских волнах. На улицах, между тем, потихоньку собирался народ. Рыбаки прибывали на пристань, а торговцы Гранд Базара открывали лавки, готовясь принимать покупателей. - Смотри, Сюмбюль-ага, какой купеческий корабль мы вчера захватили. - один из корсаров, уже прибывших на пристань, горделиво расхваливался перед знакомым ему евнуком. -А-ай-я-яй...- протянул он, покачав головой. - И стоило ли оно того, а? Много-то хоть получили? - насмешливо ответил тот, немного поправляя тюрбан на своей голове. - А ты наши деньги-то не считай, - огрызнулся морской разбойник, но почти сразу снова изменился в лице. - Смотри зато, какую девицу захватили, дочь купца, чей коробль и был. Такую во дворец к самому Повелителю, можно продать. Не так ли, Сюмбюль? Несколькими минутами ранее. Борт корабля Василиса сидела в одной из кают, с ногами забравишь на кровать. Всё ещё в ночной рубашке, с босыми ногами и растрёпанными волосами, она невидящем взглядом смотрела в стену. Глаза опухли и покраснелиот слёз, но отчего-то плакать больше не хотелось. Купеческая дочь не могла понять, как привычный мир мог рухнуть за каких-то несколько десятков минут, полностью поменяв события грядущего дня, ещё до его наступления. В голове, словно заевшая пластинка, крутился один единственный вопрос: "Что делать дальше?" Внезапно дверь распахнулась и в помещение вошёл один из пиратов, с тарелкой чего-то съедобного в руках. Василиса повернула голову, смотря на мужчину ненавидящим взглядом. - А-ну поешь, хатун. - жёстким тоном приказал он, ставя блюдо на стол. - Поесть? - какая-то странная гримасса отразилась на её лице и девушка поднялась на ноги. Один момент, и лёгким движением руки, тарелка, вместе с невысоким столиком, была с грохотом опрокинута на деревянный пол. - Да я лучше умру, чем прикоснусь к пище варваров!!! Резко послышался хлёстский звук сильной пощечины и Василиса, неудержавшись на ногах мигом рухнула на пол. Корсар сразу же достал толстую бичёвую верёвку, с помощью которой тут же связал руки девушки за спиной. - Убери руки!!! - уже наверное в сотый раз за недолгое время выкрикнула девушка. - Да я убью тебя, если ты ещё раз посмеешь прикоснуться ко мне!!! - Убьёшь, говоришь? - со злой насмешкой в голосе, проговорил пират, силой таща её к выходу. - Лучше закрой рот, для своего же блага. *** - Ну вот, ага, погляди какая красота! - проговорил пират в том момент, когда Василису, со связанными и руками, привели на пристань. - Три сотни золотых - и поведёшь её на подарок Повелителю. - С-ы-и-и-и...Триста золотых! - протянул Сюмбюль-ага, всё же осматривая девицу. - А ты посмотри какая: белокурая, кожа светлая, а стан как гибок! - расхваливал "товар" корсар. - Не знаю-не знаю, больно дорого продаёшь, да и на кой она мне? Я же сюда не просто так пришёл! Решил в кое-то веке лично забрать девушек, что крымский хан послал в подарок нашему Повелителю. - евнук кувнул куда-то за спину, где стояла большая группа новоиспечённых рабынь Падишаха, а затем,спустя несколько мгновений, ответил, растягивая слова. - Ну ладно, уговорил. Так и быть, куплю я твою хатун. Ага отдал пирату горсть момент, а тот, в свою очередь грубо подтолкнул девушку к покупателю. - Варвары! Куда вы меня повезёте?! - Василиса дёрнулась, но более ничего сделать не смогла. - Вы заплатите за всё, что сделали! - А-ну живо замолчи! - замахнулся на неё корсар. - А-ай-я-яй...- Сюмбюль-ага цокнул языком и приложил руку к лицу. - И зачем нам только такая хатун? С ней проблем не оберёшься... А-ай-я-яй... *** - Куда нас привели? Что это за место? - по-турецки обратилась Василиса к стоящей рядом с ней девушке. Перед ними величественно возвышалось великолепное, в своей архитектуре, строение, с изящными узкими башнями, каплевидными окнами и вытянутыми крышами, строение. Высокая, резная и узорчатая калитка, витееватые линии которого, узвивались подобно змеям, со стоящими подле неё охранниками и утопающие в райское зелени сады, видневшиеся за ней, всё это - дворец Топкапы, но купеческая дочь, конечно, ещё не знала об этом. Девушка, посмотрела на неё с недоумением и Василиса, поняв что к чему, произнесла. - Latine loquor? Рarli Italiano? Μιλάς Ελληνικά?...- она хотела продолжить, но незнакомка внезапно прервала её: - Да-да, я говою по-гречески. - рабыня ответила ей нежным и мелодичным голосом. Это была юная девушка, ровестница Василисы, с длинными тёмно-коричневыми волосами, завивающимися в мелкие волны, что сейчас были грязными и спутанными, оливковой кожей и глобоко посаженными, миндалевидеым глазами светло-серого цвета, в обрамлении пышных чёрных ресниц. На ней было местами грязное и разодранное платье, с накинутой поверх серым, больше похожим на тряпку, платком. Её внешность, имея все основания, можно было бы назвать идеальной, если бы не вытянутый нос с горбинкой, что впрочем, тоже не сильно портило её миловидное личико. - Я родом из Валахского княжества, меня зовут Лионелла. - Василиса, из Русского царства, - её губы чуть тронула улыбка, которая, впрочем, исчезла так же внезапно, как и появилась. - Так ты не знаешь, что это за место? - Ты разве не знаешь? - удивилась Лионелла. - Это дворец самого султана. - Дворец султана говоришь? - шёпотом странной интонации проговорила Василиса. - Хорошо бы этот дворец провалится вместе с султаном!!! - яростно выкрикнула она. - Ты что, Василиса, тебя же сейчас услышат! - обеспокоенно и напуганно произнесла валахская девушка, аккуратно положив руку на плечо купеческой дочери. - Пусть слышат!!! - ещё громче воскликнула она. - Будь проклят этот правитель варваров и весь его народ!!! Ага, что привёл их, естественно обратив внимание на эти выкрики, направился прямо к толпе новопреобретённых девушек. - Ну вот, теперь тебя накажут, Василиса, что же ты наделала! - залепетала Лионелла, всё ещё придерживая руку первой, с кем она познакомилась в этой стране. - Ты что такое вытворяешь?! - грозно спросил уже немолодой евнук. - Я не знаю, что ты там кричала, но ещё хоть одна подобная выходка -и тебе не сдобровать, хатун! - он погрозил пальцем и развернулся для того что бы уйти. Василиса уже было намеревалась сказать что-то ему вслед, но новая знакомая тот час же остановила её. - Не надо, прошу тебя. За такие слова немедленно казнить могут! - Да я буду только рада! - в отчаянье ответила девушка. - Я в чужой стране, насильно продана варвару в качестве, о Боже, рабыни, за каких-то грязных триста золотых, моего отца убила на моих глазах, а я теперь не знаю, что со мной будет! - в её глазах, наполненых презреньем и ненавистью, теперь собирались слёзы. - Я лучше умру, чем буду жить так! Лионелла грустно вздохнула, понимая то, на сколько права Василиса, ведь вех её родных, и братьев, и совсем маленьких сестёр и маму с папой убили османы, а родной дом спалили до тла. Конечно, девушка тоже питала ненависть к этим людям, но будучи по своему нраву покорной и покладистой, за довольно долгое время пути, успела просто-напросто смириться со своей участью. Она немного приобняла купеческую дочь за плечи и погладила по спутанным светлым волосам. *** Когда их провели внутрь дворца Топкапы, рабыни оказались посреди длинных белокаменных коридоров, поражающих своей необычайно изысканной архитектурой. Всё, от высоких мраморных колонн, до полукруглых окон с деревянными кафесами, было сделано исключительно с одной целью - вызывать восторг, но Василиса, при виде этого великолепия, лишь поморщилась, словно от неприятного запаха. Всё ей казалось ужасным: и роспись стен, со змеями и червячками чужих букв - должно быть, стихами из Корана, и холодные, безжизненные оттенки, словно глаза всех, встретившихся ей людей в этом дворце. В Топкапы, как она думала, никто и никогда не улыбался, поэтому губы у всех такие серые, морщинистые и сухие. Но как же её юной душе не хотелось пропадать в этом аду...Как же не хотелось стать одной из таких обитателей, что не знаком с понятие самой жизни...Как же не хотелось... - Девушки, не глазейте по сторонам! Шагайте! Быстрей-быстрей! - громкий приказной тон чёрноволосой женщины средних лет заставил мысли стреметельно, словно стаю перелётных птиц, улетучиться из её головы. - Быстрее, вставайте на свои места! - Сюмбюль-ага махал рукой, показывая кто и куда должен вставать. - Сюда, сюда, сюда! - Не трогай меня! Не буду я здесь стоять! - Василиса резко выдернула своию руку у евнука, намеревавшегося поставить её на нужное место. - Пусть будет проклят ваш дворец и все кто в нём живёт! Если вы меня не отпустите, вам же самим будет хуже! - А-ну, живо замолчи, хатун! - приказным тоном сказала женщина, что занимала должность калфы. - Если ты думаешь, что своими криками ты чего-то добьёшься, то это не так! А за такие слова ты будешь наказана - никакой еды до завтрашнего дня! - Делайте что хотите- я молчать всё равно не буду!!! - она продолжала, будто бы не слыша того, что ей твердили. - Если надо будет, я и султану скажу всё то, что говорю вам!!! - Живо увидите их всех! - уже не на шутку разозлившись, велела калфа. - А ты, если ещё хоть раз скажешь подобное о ком-то из представителей османской династии - и простым лишением еды не обойдёшься. Добром для тебя это не закончится - мигом в подвале окажешься. И даже не думай, что тебя отпустят. Ты теперь собственность султана Сулеймана, его рабыня! - громким, жёстким тоном пригрозила она. - Всё, Сюмбюль-ага, уведи девушек в хамам. Василиса, как впрочем и никто другой, в тот момент не знала, что за этим разговором, стоя над ними всеми на широком балкончике, за кафесом, внимательно наблюдала сама Хюррем-султан. Ни одно из слов девушки не ускользнуло от неё и в конце, когда новых рабынь увели, султанша как-то задумчиво и отчасти заинтересованно улыбнулась своим мыслям, будто бы в воспоминаниях перемещаясь куда-то в далёкое прошлое.