Путь феникса. Книга 1: Его врата, ведущие в рай

Рейан впервые за долгое время встретила рассвет нового дня в объятия любимого человека и в этот момент в её душе, терзаемой переживаниями насчёт того, что им предстоит пережить в случае смерти Повелителя, был лишь покой. Размеренное дыхание шехзаде и стук сердца в его груди успокаивал девушку, на время заставляя забыть обо всех тревогах. Проснувшись первой, девушка откинула шёлковые простыни со своего тела, и осторожно, чтобы ненароком не потревожить сон Баязида, убрала его ладонь со своей талиии, вставая с кровати и накидывая на плечи бархатный халат небесно-голубого цвета и вышла на балкон. Морозный воздух заставил молодую султаншу не сильно поёжиться, но она тут же отвлеклась от этого чувства, заворожённо вглядываясь в колыхающуюся гладь вод Босфора, которые рассветные лучи ясного солнца, заставляли сделаться подобными жидкому золоту. Захватывающие дух просторы, одной из самых могущественных империй в мире словно были на ладони и Рейан глубоко вздохнула, позволяя внезапно нахлынувшему ветру растрепать её ниспадающие по спине локоны. В Московии в это время на реке был ледоход...Султанша грустно улыбнулась, погружаясь в такие далёкие воспоминания безвозвратно минувшего детства. 《 - Не замёрзла ещё, королевна моя? - вопрошает низкий, заботливый голос отца, накинувшего на её плечи тёплый заячий тулуп. Девочка лет семи обернулась, закутываясь в одёжку сильнее, потому что в суровую русскую зиму выбегать на улицу в одном лишь сарафане, да шерстяном платке - плохая затея. - Нет, папочка, - спешно махает она головой, от чего её не убранные в косы волосы приходят в движение. Её щёки покраснели, но девочка хмуриться совсем не от холода. - Почему же я никогда не успеваю? Всегда всё ночью происходит, как бы рано я не приходила! - Не печалься, дочка. Будь терпеливой, смиренно жди и однажды будешь вознаграждена за свои старания. - ответил отец, подхватывая девочку на руки. Он говорил мудрые вещи, но в глазах его всегда были смешинки, уж очень лёгкий и весёлый нрав был у её папы. Купец ласково коснулся раскрасневшегося носа дочери и девочка улыбнулась. - Ну, идём домой, а то матушка браниться станет.》 Рейан рвано выдохнула, едва слышно всхлипывая и из её глаз ручейками покатились слезинки. Не вернуть уже тех беззаботных времён, но мудрые советы отца до сих пор помогают девушке, путь его уже нет и в живых. Спустя пару мгновений, почувствовав прикосновения ладоней к своей талии, девушка невольно вздрогнула, но тут же расслабилась, сильнее прижимаясь спиной, к стоящему сзади Баязиду и спешно вытирая влажные от слёз щёки тыльной стороной руки. Рейан откинула голову на его грудь, а затем, немного успокоившись, развернулась лицом к шехзаде, кладя руки на его шею. - Какой чудный вид открывается из этих покоев...Какие великолепные просторы...- проговорила она, пока Баязид, не отрывая жадного взгляда своих изумрудных глаз, смотрел на её розоватые губы, что находились в паре сантиметрах от его. - Однажды это всё станет твоим. Придёт день и весь мир окажется у твоих ног, любовь моя. Баязид не ответил, совершенно не желая портить столь сладостное утро разговором, что непременно приведёт их к ссоре, а лишь вдохнул полной грудью сладкий аромат её волос, ласково запустив пальцы в густые локоны, провёл рукой по белоснежной, тонкой шее и Рейан, совершенно забывшись, подалась вперёд, желая прижаться как можно ближе к его сильной груди, хотя казалось, что ближе уже некуда и прикрыла подрагивающие веки, наконец чувствуя его требовательный поцелуй на своих губах. Почти как в первый раз... Шехзаде в одно мгновение подхватил фаворитку на руки и не разрывая поцелуй, последовал обратно внутрь покоев. По прошествии пары часов Баязид и Рейан наконец-то расположились на шёлковых подушках находясь в ожидании того, чтобы служанки накрыли на стол. Сегодня пришло радостное известие: Повелитель встал на ноги и желает лично присутствовать на пятничном намазе, конечно, в сопровождении своих сыновей. Но на душе Рейан было неспокойно. Состояние султана Сулеймана стало лучше, а это означало неминуемое приближение разговора о никахе и султанша молила Аллаха лишь о том, чтобы Баязид сдержал данное ей слово и не стал упрямиться, а признал свою вину и смиренно попросил прощения. - - Аллах милостив, он послал нашему Повелителю исцеление, - проговорила девушка, делая глоток щербета из серебряного кубка. - Теперь ты должен всё время быть подле него, стараться заполучить его прощение, Баязид. - Мы уже говорили об этом вчера, Рейан, - ответил шехзаде и девушка недовольно поджала губы. Несмотря на данное обещание, такой ответ её не сильно устраивал. - Повелитель будет ждать нас в скором времени, а я ещё хотел проведать Сулеймана перед намазом. По окончанию трапезы, служанки принесли платье для Рейан-султан в которое она и облачилась с их помощью. Рубиново-алая ткань красиво подчёркивала все изящества её хрупкого тела, а нежно-розовые от локтей, широкие рукава, делали образ ещё более интересным. Её волосы уложили в лёгкие локоны и оставили струится по плечам, в ушах султанши были серьги с тёмно-бордовыми гранатами в обрамлении двух рядов мелких брилиантов, на шее изящное колье из турецкого золота, а поперёк лба аккуратно расположилась нетолстая нить золота, с изящными завитками и небольшим алым рубином посередине. Выходя из покоев под руку с Баязидом, девушка накинула на голову лёгкую прозрачно-розовую вуаль, что спадала на её плечи и немного касалась рук. Следуя по коридорам дворца в направлении султанских покоев, они остановились, едва к ним подошла красивая девушка в дорогих шелках и искрящихся каменьях, на устах которой играла ясная улыбка. - Баязид, сегодня такой прекрасный день, такие чудесные известия! - проговорила она обнимая своего брата. Рейан сразу догадалась, что это была именно Михримах-султан. Только всем известная госпожа луны и солнца подходила под образ, который был на слуху девушки уже два года и который теперь она видела воочию. Шехзаде улыбнулся и кивнул сестре в знак согласия, после чего перевёл взгляд на свою фаворитку. - Рейан, я очень давно хотела познакомиться с тобой. - начала Михримах-султан. - - Вижу, слухи о твоей красоте ничуть не преувеличены, ты действительно так же прекрасна, как о тебе и говорят. - - Благодарю вас, госпожа, но с вами мне не сравниться, - приклонив голову, сказала Рейан и лёгкая улыбка заиграла на её устах. - Всему миру известно, что нигде нет никого, кому бы вы уступили в своей красоте. Само солнце меркнет перед вами, госпожа. Михримах улыбнулась, после чего каждый вновь направился на встречу к Повелителю: Баязид в сторону мужчин, а госпожа луны и солнца и Рейан, туда, где уже собралась вся женская половина семьи султана. Всю недолгую дорогу славянку не покидала мысль о том взгляде, коим посмотрела на неё Михримах-султан. Он выражал неприкрытый интерес и даже некое уважение, что не могло не привлечь внимание девушки. Подойдя к дверям, ведущим в покои Повелителя, девушка остановилась у стены, рядом с облачённой в яркое, розовато-лиловое платье, Нурбану-султан, котрая смерила её убийственным взглядом своих тёмных глаз. Рейан качнула головой и мило улыбнулась, венецианка фыркнула и демонстративно отвела взгляд. - Дорогу! Султан Сулейман хан Хазретлери!!! - послышался раскатистый глас одного из стражников, и все присутствующие женщины склонили головы в знак уважения и приветствия. Величаво султан Сулейман вышел из своих покоев в роскошном кафтане с меховым воротником, мудрый, но уверенный взгляд его голубоватых глаз оглядел всех присутствующих и губы его из-под практически полностью поседевшей густой бороды, озарила едва заметная улыбка, когда он остановился рядом с дочерью. Могущественный, сильный, даже грозный, но обязатёльно справедливый и любящий своих детей - именно таким и представляла его себе Рейан, осторожно рассматривая Повелителя, не поднимая склонённой головы. Именно таким она и хотела, чтобы вырос и её сын, названный в свою честь собственным великим дедом, чтобы взял лучшие качества султана Сулеймана и своего храброго отца шехзаде Баязида. Внезапно радостный момент подошёл к концу, когда Повелитель пошатнулся, взгляд его неподвижно застыл и он, ухватившись за пурпурную ткань платья своей законной супруги, упал на холодный мраморный пол. Испуганные и взволнованные голоса столпившихся членов его семьи гулом отзывались в коридорах. Сегодня Повелитель не пойдёт на намаз в мечеть своего покойного сына. От разговора с Рустемом-пашой шехзаде Баязида отвлёк появившийся стражник. Он низко поклонился шехзаде и пашам, а затем проговорил: - Локман-ага просил передать, Повелитель сегодня не пойдёт на намаз. Баязид нахмурился переглянувшись с великим визирем, а затем, не задумываясь, быстрым шагом направился в покои отца. Картина, открывшаяся перед его взором в тот миг, как только двери султанских покоев распахнулись, была донельзя печальной. Бессознательно тело отца, лежащее на расшитых подушках, Михримах прижимающая ладони к влажному от слёз лицу, отчаяние и боль, плескавшаяся в глазах матери... Как только лекарь вынес свой отнюдь не утешительный вердикт на счёт того, насколько тяжелым было состояние Повелителя, султанши, борясь с желание побыть подле него подольше, всё же покинули комнату с намерением вернуться в скором времени, Баязид же, тяжело вздохнув, оставался неподвижно стоять подле постели отца. По прошествии нескольких минут, шехзаде присел рядом с кроватью Повелитель, склоняя голову и собираясь с мыслями. *** В шёлковом, длинном и белоснежном ночном платье Рейан сидела на своей кровати, задумчиво водя расчёской по распущенным волосам. События, что им пришлось пережить за этом день хоть и никак не повлияли на неё саму или Баязида, всё же оставили неизгладимое впечатление. Почти свершившийся бунт янычар, возможная смерть шехзаде Селима, приезд шехзаде Мусаты... В голову девушки невольно закрадывались мысли о том, что было бы если в янычарском корпусе старший сын Хюррем-султан был бы убит? Внезапно в колыбели заплакал Сулейман, заставляя девушку вынырнуть из своих мыслей. Рейан-султан отложила расчёску, встала со своей кровати и взяла сына на руки. Малыш тут же успокоился, ещё не успев окончательно проснуться, но девушке не хотелось класть мальчика обратно в кроватку. Султанша стала покачиваться на месте, любуясь милыми чертами ребенка, которые казались ей самыми прекрасными на свете. Каким Сулейман вырастет? На кого похожим? Останутся ли его глаза голубыми или станут зелёными? Будут ли волосы прямыми, как у отца, или начнут виться, как у матери? Прервав её приятные раздумья, раздался звук открывшейся двери и тихим шагом в покои вошёл, непривычно задумчивый Баязид. Подойдя к возлюбленной он осторожно погладил маленькую ладонь сына, спящего на её руках, и глаза его наполнились любовью и нежностью, когда ребёнок сквозь сон обхватил миниатюрными пальчиками указательный палец шехзаде. Рейан, чувствуя тепло, потихоньку наполняющее грудь, нежно улыбнулась, прикрывая глаза и кладя голову на его грудь, но ощущение что что-то произошло никак не желало покидать султаншу. - Тебя что-то тревожит? - тихо сказала она чтобы не разбудить Сулеймана. - Расскажи мне, милый. Баязид со вздохом опустился на кровать, держа Рейан за руку и осторожно усаживая её на свои колени. - Как только я узнал, что Повелителю стало хуже, то сразу же пошёл к нему...- начал шехзаде. - И...Я всё ему рассказал, во всём сознался, попросил прощения...Понимаю, что ничего из этого ему не довелось услышать, но от чего-то стало легче... Я никогда не хотел, чтобы Повелитель разочаровался во мне, всегда старался быть лучше только чтобы добиться его одобрения, увидеть гордость в его глазах... Делал всё, старался быть всегда первым. Мечи, верховая езда, стрельба из лука... Но с самого своего рождения я был в тени своих старших братьев, а потому старался выделиться. Рейан ласково погладила его по щекам и мягко улыбнулась. - Вот увидишь, когда Повелитель поправится и ты скажешь ему всё то, что сказал сегодня он простит тебя, - прошептала фаворитка уверенным голосом, вот только на душе у неё было совершенно другое. Больше всего на свете она боялась того, что султан не простит сына за обман, а накажет подобно шехзаде Мустафе, а то и намного строже. От таких мыслей сердце в её груди казалось замирало, а воздух моментально пропадал из лёгких, но сейчас, больше всего на свете славянка желала даровать любимому утешение и пыталась подобрать все нужные для этого слова. - Повелитель любит тебя, ведь ты его сын. Ты - частичка его самого. Я уверена, он всегда был горд тобой, просто не слишком показывал это - Сомневаюсь в этом...- горько усмехнулся Баязид, отводя взгляд. Рейан покачала головой, успокаивающе поглаживая его по спине и волосам на затылке, пока шехзаде спрятал лицо в основании её шеи. Сейчас хотелось вложить в каждое своё действие больше того, что сумеет забрать всю его боль, все страдания, весь тяжкий груз, что томился на душе с ранних детстких лет, пусть даже принять это всё на себя, самой захлебнуться в горестях и бедах, лишь бы даровать ему спокойствие и избавление от всех душевных мук, терзающих его долгое время. - Баязид, любовь моя, Повелитель моего сердца, душа моя, моя надежда... Опора в обоих мирах: в земном и небесном. Ты единственная моя правда на земле и на небесах и если бы не было тебя в моей жизни, то яд этой тоски отравил бы меня, разбил бы моё сердце, что единожды и навеки предалежит лишь тебе... - тихо, едва слышно говорила она и быть может эти слова показались бы кому-то невнятными, утопающими в ночной тиши, но только не для слуха двух навечно влюблённых друг в друга сердец. Баязид поднял голову, встречаясь с полными нежности и любви глазами напротив и заправив за ухо, упавшую на лицо прядь светлых волос, прошептал так же тихо, так, чтобы услышала лишь она, его единственная, та, кто была для него дороже целого мира. - Моя Рейан, моя сокровищница, моё лекарство, моё исцеление и утешение, моя улыбающаяся султанша... Ты мой сад, полный райских цветов, но даже вся их красота не способна затмить мою солнцеликую госпожу, чей лик подобен свету луны и солнца... Стрела, посланная твоим взглядом насквозь пронзила мое несчастное сердце и отныне я мечтаю лишь об исцелении моей пленённой тобою души, поцелуем губ твоих, оттенка алого вина... И если я жизнью должен заплатить за этот поцелуй, то я готов умереть и воскреснуть вновь, чтобы добиться его... Шахи, о несчастный Шахи, ставший рабом твоего взора, моя госпожа, ниспосланная мне по велению самого Аллаха райскими вершинами... Рейан прикрыла глаза, прижимаясь крепче к его сильной груди, вслушиваясь в умиротворяющее биение его сердца и чувствуя себя в его руках слабой и хрупкой, но в тоже время самой прекрасной и счастливейшей из женщин, когда-либо живших на этом свете. *** Сулейман в колыбели сладко спал, разметав кружевные пелёнки, расшитые золотыми нитями. Отрешённо погладив маленькую ножку, Рейан беспокойно улыбнулась. Чуть заворочавшись во сне, малыш взял розовый пальчик в крошечный ротик и стал жадно его посасывать. Личико мальчика сморщилось, он был готов заплакать, всё энергичнее работая язычком, но сладкое молоко никак не хотело появляться во рту. Рейан покачала головой, осторожно беря сына на руки и ласково прижала к его груди, а тот, почувствовав запах молока, прильнул в блаженном предвкушении к его источнику. Раздался тихий стук в дверь и султанша ответила короткое "Войдите", после чего в покоях появилась взволнованная Лалезар-калфа. Славянка кивнула, стоящей у дверей кормилице маленького шехзаде и та, приняв из рук своей госпожи ребёнка, с поклоном поспешила удалиться. - Рейан, Повелитель позвал к себе шехзаде Баязида... - проговорила она и Рейан поднялась на ноги, прикладывая ладони к груди и вознося взгляд к потолку. - Да будет Аллах на его стороне... - Аминь...- судорожно прошептала девушка. Больше всего на свете молодая султанша боялась наступления этого дня и всеми силами возводила молитвы Аллаху, чтобы этого не произошло, но день этот мог не наступить лишь по одной причине: безвременная кончина султана Сулеймана, которой не суждено было случиться. Вернее, конечно суждено, вот только не сейчас. Прошло уже несколько дней и Повелителю стало значительно лучше и вероятно, чтобы не оттягивать момент разговора, опасаясь, что болезнь вновь может вернуться, он и позвал к себе Баязида сейчас, когда время едва ли достигло полудня. - Ох, Лалезар, нам остаётся только уповать на милость Аллаха и нашего Повелителя...- прошептала султанша, сжимая пальцы присевшей рядом калфы.- Хотя, имя, что он дал нашему сыну должно быть доказательством того, что он не слишком зол на Баязида, а даже напротив... Я уже не знаю, что и думать... Ты видела какие-либо предзнаменования? Валахская девушка лишь отрицательно мотнула головой, а спустя лишь пару мгновений глаза её прояснились и она посмотрела на Рейан. - Если хочешь защитить тех, кто тебе дорог, есть один метод...- тихо-тихо проговорила Лалезар, принимаясь шептать султанше на ухо какие-то слова и с каждым произнесённым её словом, лицо славянки хмурилось всё сильнее и сильнее, до тех пор, пока их не прервал внезапный стук в дверь. - Госпожа, - её служанка Залиха почтенно поклонилась, войдя внутрь покоев. - Мне поручено передать, что Михримах-султан ожидает вас в дворцовом саду. - Она сказала зачем? - недоумённо спросила Рейан. - Простите, госпожа, мне это неизвестно. Султанша кивнула, махнув рукой, тем самым давая понять, что девушка может быть свободна, а затем поднялась с кровати. На улице, хоть и светило ослепляюще-яркое солнце, было морозно, а потому поверх полюбившегося рубиново-алого платья султанша накинула кроткую, но тёплую накидку из белоснежного меха и лёгкий пыльно-розовый платок на голову. Михримах-султан шла по саду, чуть опережая своих сопровождающих, задумчивым взглядом рассматривая разноцветные и дивно благоухающие розовые кусты. Завидев луноликую госпожу, Рейан быстрым шагом направилась ей навстречу. - Госпожа, - учтиво поклонилась фаворитка шехзаде. - Мне доложили о том, что вы пожелали меня видеть. - Верно, Рейан. Я подумала, что нам будет полезно прогуляться по саду в такую дивную погоду. - лёгко кивнув головой, которая была увенчана тяжёлой и изящной золотой короной с многочисленными изумрудами, отражающими от себя солнечные лучи и искрящиеся подобно ярким свечам, ответила та. - Прошедшие дни принесли нам всем много потрясений и сейчас, когда всё наконец-то закончилось, я бы очень хотела поближе познакомиться с тобой. - Для меня это огромная честь, госпожа. Я буду только рада провести время в вашей компании, - с улыбкой ответила Рейан, но её глаза выражали совершенно иные эмоции. Телом она была здесь, в саду, в окружении розовых кустов, а душой и сердцем рядом с Баязидом в покоях Повелителя, с замиранием сердца ожидая его слов и решений. Михримах-султан сощурила глаза, сразу понимая причину такого настроения фаворитки своего брата, потому что сама она прибыла в Топкапы только узнав о предстоящем разговоре. Она не медля ни минуты направилась в покои своего отца, чтобы успеть поговорить с ним прежде, чем он позовёт к себе Баязида. 《 Подходя к покоям султана Сулеймана, госпожа луны и солнца, замедлила шаг, услышав голоса, раздающиеся за тяжёлыми дубовыми дверьми. - Иншалла, Повелитель, вы наконец-то встали на ноги, - слышался голос Фатьмы-султан и Михримах всеми силами старалась уловить каждое сказанное ею слово. - Теперь всё снова наладится и станет как прежде, вот только один вопрос всё же не даёт мне покоя. Как вы поступите с проступком шехзаде Баязида? Его тайный никах с покойной дочерью Хатидже и Ибрагима-паши - серьёзный проступок...Да покоится с миром моя бедная, безгрешная Хуриджихан... - намеренно несчастно прошептала султанша. - Вы же не забыли об этом? Михримах с силой сжала кулаки. Фатьма-султан, словно ядовитая змея, старалась затуманить разум повелителя своими отравленными речами. - Разумеется я всё помню, Фатьма, - спокойно отвечал голос отца. - Ты полагаешь, что я стану как-то наказывать Баязида? Мой сын и так пережил такую страшную утрату в столь юном возрасте, я прекрасно понимаю, что ему довелось испытать, поэтому я попрошу тебя не вмешиваться и тем более никак не оспаривать принятое мною решение! - голос отец повысил несильно и хоть Михримах и не видела лица тётушки в этот момент, она прекрасно понимала, какая гримасса застыла на нём. Луноликая госпожа не смогла сдержать радостной и облегчённой улыбки. Даже без её разговора Повелитель оказался милостив и простил Баязида, хоть она и не сомневалась, что он непременно пожурит его на словах. - Ваше решение - это закон, Повелитель, - коротко ответила султанша и за дверью послышались приближающиеся шаги пока она наконец не распахнулась, заставляя тётю и племянницу увидеть друг друга. - Госпожа, - присела в поклоне луноликая султанша и с её губ никак не желала пропадать полу-улыбка, полу-насмешка. - Как жаль, что ваш злой умысел не удался, правда? Повелитель прекрасно понимает кого следует слушать, а кого нет, а вот настраивать отца против родного сына - страшный грех, госпожа! - Как у тебя только хватает наглости дерзить мне?! - возмутилась Фатьма-султан. - В чем ты обвиняешь меня, Михримах?! В том, что я рассказала Повелителю правду? - Не нужно оправдываться, - покачала головой дочь Хюррем-султан. - Мне прекрасно известно зачем вы рассказали моему отцу эту правду. Хотите, чтобы лишь Мустафа был его любимым сыном, вот только вы давно уже опоздали! Ничто не вернёт его на прежнее место в сердце отца, а вот Баязид как был в нём, так и останется и ничто не сможет этого изменить! - перейдя на немного повышенный тон, продолжала она. - Должно быть вам неизвестно, но сына Баязида, что появился на свет как раз в те дни, когда вы бесстыдно доложили моему отцу о его никахе, Повелитель нарёк в свою честь! Едва услышав эти слова, Фатьма-султан чуть не поперхнулась воздухом и на лице её прявилась гримасса чистейшего удивления и с треском рухнувших надежд. Михримах-султан не без удовольствия наблюдала за тем, какое впечатление на неё произвели эти слова, но всё же не стала боле задерживаться, быстро поклонилась и скрылась за дверями покоев отца. - Повелитель, - присела в поклоне госпожа луны и солнца, наблюдая как на лице отца при виде её расцветает полная счастья улыбка. - Я рад тебя видеть, дочка. - промолвил султан Сулейман и похлопал по свободному месту рядом с собой. - Расскажи как ты, что происходило с тобой в моё отсутствие? - Со мной всё хорошо, Повелитель. Я пришла лишь увидеть вас и справиться о вашем здоровье. Я так рада, что вы наконец-то поправились, Аллах сохранил вас дня нас, отец. - Падишах нежно провёл ладонью по щеке дочери, а Михримах в этот момент немного замялась, думая как лучше всего продолжить разговор. - Меня тревожит лишь одно. Мне известно о той ошибке, котоую совершил мой брат Баязид, но поверьте мне, в его действиях не было злого умысла. Он действовал под руководством любви. - Обсудим это позже, Михримах. - мягко прервал её султан. - Нет, Повелитель, я лишь хотела рассказать вам о том, что в эти покрытые мраком и страданиями дни, когда вы не вставали с постели, Баязид был единственным, кто до конца верил в ваше выздоровление. - быстро промолвила султанша. - Он очень любит вас, отец. Я не знаю, какое решение вы примите в отношении Баязида, но знайте, он отдаст за вас свою жизнь. - Я знаю это. - тихо ответил Падишах, смотря в глаза дочери. 》 От розовых кустов они повернули на дорожку, единственную, что в полуденное время пряталась в тени от раскидистых деревьев, а затем, пройдя несколько метров и уловив журчание воды, направились прямиком к рукотворному водопаду в полном молчании. Наконец подобрав нужные слова, госпожа луны и солнца заговорила первой. - Ты очень умна, Рейан... - немного задумчиво начала Михримах. - Мне известно об истории с подосланной Нурбану лазутчицей во дворец Баязида и о твоей роли в этом деле. Мой брат сильно влюблён в тебя, это видно, и ты имеешь на него хорошее влияние. Это очень кстати для нас. Рейан улыбалась, уже прекрасно понимая, к чему клонит Михримах-султан. - Благодарю вас, госпожа. Я всем сердцем люблю шехзаде и стараюсь делать всё для его блага. - Разумеется, - кивнула луноликая госпожа. - Но тебе конечно известно о накалившихся отношениях Селима и Баязида и поэтому мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы не дать этому пламени разгореться до небывалых масштабов. Я и ты, Рейан. - Я буду делать всё, что только смогу и даже больше, госпожа! - пылко заверила её славянка и луноликая султанша кивнула с лёгкой улыбкой на устах. - Я готова полность слушать вас, что бы вы не приказали, что бы не посчитали нужным, я всё буду выполнять беспрекословно. Я даже пожертвую своей жизнью, если это понадобится, но я защищу своего сына и шехзаде Баязида. - Прекрасно. Я не сомневалась, что мы с тобой найдём общий язык, ведь мы преследуем одну и ту же цель. Но ты должна всегда оставаться такой разумной и хладнокровной, Рейан. Фаворитка шехзаде кивнула ещё раз и они вновь направились вдоль по тропинке, притаившейся в тени кустистого и цветущего дворцового сада. Покои султана Сулеймана. Стражники отворили перед юным шехзаде тяжёлую дубовую дверь и Баязид сделал шаг вперёд, переступая порог просторных покоев отца. На душе султанского сына, словно тяжёлый камень, лежали переживания и тревоги насчёт предстоящего разговора с Повелителем. - Повелитель , - склонил голову Баязид, боясь поднять взгляд и встретиться с глазами отца. Хотя, скорее он боялся того, что может в них увидеть. Султан Сулейман коротко кивнул и легко похлопал ладонью по месту рядом с собой. Они сидели рядом, и Баязид не видел, куда смотрит отец, но всё равно чувствовал серьезный, строгий, но в то же время спокойный, взгляд его голубых глаз из под густых, нахмуренных бровей. После, казалось, затянувшегося уже надолго, молчания, тихо вздохнув, Падишах наконец заговорил. - Тебе известно зачем я позвал тебя. - негромко начал он. - Повелитель, я сам того не желая снова разочаровал вас... - пробормотал Баязид, всё ещё не поднимая взгляд на отца. - И я приму любое ваше решение, каким бы оно ни было. - Это правда, Баязид, ты действительно очень разочаровал меня. - подтвердил султан Сулейман. - Но больше всего меня расстраивает даже не то, что ты совершил тайный никях, пошёл против моей воли, а то, что даже после смерти Хуриджихан, ты всё равно попытался это скрыть, вместо того, чтобы во всём сознаться и попросить прощение! Зачем ты написал то лживое письмо?! Зачем пошёл на ещё один обман?! - Простите меня, Повелитель...Я счёл, что так будет лучше... - Будет лучше продолжать лгать мне, да, Баязид?! Так ты решил?! Подними глаза! - прикрикнул Падишах и замолчал на несколько секунд, внимательно рассматривая опущенную голову сына, а после добавил уже спокойнее. - Посмотри мне в глаза, Баязид. Шехзаде поднял голову через несколько мгновений и посмотрел на отча полными раскаяния и горечи глазами. - Я думал, что та милость, которую вы мне оказали, назвав моего сына в свою честь, была и прощением, дарованным мне, но оказалось, что вы всё равно сердитесь на меня...- чуть слышно проговорил Баязид. Суровый взгляд Сулеймана несколько смягчился. - Ты мой сын, ты дорог мне, Баязид. И так будет всегда. Но иногда совершаемые тобою поступки наводят меня на мысль о том, что ты делаешь их нарочно, чтобы проверить границы моего милосердия и любви к тебе! - султан внимательно вглядывался в лицо сына, стараясь уловить каждую эмоцию, что горела на нём в этот миг. - И я понимаю, что отчасти в этом есть и моя вина, ведь ответственность за каждый твой проступок лежит на мне. Каждое твоё деяние отражает то, чего я не сумел дать тебе, чего не объяснил. Вероятно, я не давал тебе понять, что ты тоже частичка моей души. Услышав эти сокровенные слова из уст отца едва-ли не впервые, шехзаде едва-едва слышно всхлипнул и взял ладонь отца в свою руку, подностя её к губам и прикладывая ко лбу. - Простите меня, Повелитель...- проговорил он. - Я больше всего на свете всегда боялся вас разочаровать... - Я, как и каждый отец, очень горжусь всеми твоими успехами, которых отнюдь не мало, но тебе следует совладать со своим характером из-за которого все твои заслуги сходят на нет. Если ты не сделаешь этого, однажды он погубит тебя, Баязид. Не дай этому свершиться. - продолжал Сулейман, легонько похлопав сына по спине. - Сделай это, умерь гордыню, чтобы однажды я с гордостья смог сказать, что ты боле всех достоин занять трон после меня, ведь день ото дня в тебе, сын мой, я вижу себя. Я нарёк твоего новорождённого ребёнка своим именем в надежде на то, что он вырастет таким же храбрым, сильным и отважным, как свой отец, но в то же время, возьмёт и мои черты. Баязид рвано выдохнул, внимая каждому слову, что произносил его отец. - Это великая честь для меня, Повелитель, - сказал он. - Я клянусь, я больше никогда не стану вам лгать. Никогда не совершу того, что может вас разочаровать. Сулейман кивнул головой и его уста тронула лёгкая полуулыбка, после чего он положил ладони на плечи сына, заключая того в свои объятия. *** Рейан вернулась в свои покои когда на улице уже вечерело. Стянув с головы платок и небрежно отбросив лёгкую ткань в сторону, султанша коротко отдала приказ служанке о том, чтобы та несла ужин. Задумчиво пропуская сквозь пальцы светлые пряди своих волос, девушка смотрела вперёд и думала о словах Михримах-султан. Если госпожа луны и солнца отныне действительно на их стороне и она может всегда расчитывать на её поддержку в борьбе против Селима и Нурбану, то положение Баязида в этом деле прочно укрепляется. Хотя, при всём это девушка прекрасно понимала то, что без благосклонности Повелителя далеко уйти не получится, пусть даже за их спинами будет стоять вся Османская империя. Дверь распахнулась и поднос с едой, вопреки ожиданиям Рейан, внесла Лалезар-калфа на лице которой сияла мягкая улыбка. - О Аллах, Рейан, наш Повелитель простил шехзаде Баязида! - приложив ладони к груди проговорила валахская девушка. - Мне не удалось услышать всего разговора, возле двери я столкнулась с Сюмбюлем-агой, но я слышала как оон сказал: "однажды я с гордостья смог сказать, что ты боле всех достоин занять трон после меня, ведь день ото дня в тебе, сын мой, я вижу себя..." Услышав эти слова султанша резко поднялась со своего места. Глаза её засияли подобно звёздам, а на устах заиграла довольная улыбка. Сам султан Сулейман считает именно Баязида больше всех сыновей похожим на него... Султанша ясно засмеялась, заключая подругу в обьятия. - Хотела бы я посмотреть на лицо Нурбану когда она услышит эти слова...- проговорила она. - Нэшэ, приготовь моё лучшее платье, шехзаде Баязид скоро позовёт меня к себе. Я должна быть неотразимой. Молодая султанша ещё раз взглянула на подругу, вновь заливаясь счастливым смехом. Вопреки её опасениям, всё шло как нельзя лучше. Покои султана Сулеймана. - Ты всё время была рядом со мной, Хюррем моя. - тихо проговорил Падишах, смотря в глаза своей возлюбленной. Однажды взглянув в них могущественный, но ещё молодой тогда правитель семи континетов сделалася ничтожно слаб. Слаб от любви, что питал к своей смеющейся госпоже и сейчас, когда тяжёлая болезнь отступила он вновь чувствовал себя будто заново рождённым, почти как в те далёкие дни молодости, когда они впервые встретились взглядами. - Конечно. Я никому не могла тебя доверить, - с улыбкой ответила Хасеки. Они простояли ещё несколько минут, не проронив ни слова, но это молчание было отнюдь не гнетущим, а напротив: вместе им было хорошо даже без всяких слов. - Я ходила к нашему внуку недавно, - сказала Хюррем, приподнимая голову с плеча своего супруга. - К Сулейману. Ты не ошибся, назвав мальчика в свою честь. Уже сейчас видно, что вырастет он таким же славным и храбрым как ты и наш сын, Баязид. Падишах посмотрел на супругу мягким взглядом своих синих глаз, а затем устремился им вдаль. - Однажды я увидел сон, Хюррем, - задумчиво начал он. - Сон, подобный тому, что снился мне много лет назад, в пору, когда наш первенец, Мехмед, только появился на этот свет. Он повторился. Я вновь видел младенца, что лежал на троне, а через несколько дней получил весть из Кютахьи о том, что фаворитка Баязида родила шехзаде. Что-то в том сне навело меня на мысль, что я смотрел не просто на младенца. Будто бы я смотрел на самого себя. Султан в задумчивости вновь обратил свой взор к горизонту, а глаза Хюррем словно заискрились тысячами звёзд, упавших с небес, как только она услышала эту новость. Она была счастлива, что Повелитель оказал столько огромную честь именно Баязиду, но в то же время её душу не покидали тревоги. Однажды подобный сон уже не стал предвестником будущего и Хасеки больше всего на свете боялась, что всё првторится вновь. Сидя на балконе подле своего супруга, Хюррем-султан дала себе ещё одно обещание. Она сделает всё, что в её силах, чтобы этот сон был воплощён в жизнь. Она сделает всё, чтобы династия османов продолжилась именно от Баязида. *** Дверь покоев Рейан-султан отворилась и вальяжной походкой со слоденными в замок руками и самодовольной улыбкой на лице, внутрь вошла Нурбану-султан. - Что тебе нужно? По какому праву ты входишь сюда вот так? - возмущённо поднялась с тахты славянка. Фаворитка шехзаде Селима, будто бы не замечая слов, сказанных ей, придирчивым взглядом осмотрела комнату. - Мило, - хмыкнула наконец венецианка. - Вот только ты надеешься заполучить покои Хюррем-султан, ведь так? - Что ты от меня хочешь? - Рейан сделала несколько шагов в сторону Нурбану и резко схватила её за рукав платья с такой силой, что раздался треск материи, в тот момент когда венецианка дотронулась ладонью до щеки спящего в колыбели Сулеймана и зло прошипела. - Не смей прикасаться к моему ребёнку! Убирайся прочь, Нурбану, пока я не позвала стражу! - Ты так переживаешь за него...Надеешь, что сумеешь возвести своего сына на трон после шехзаде Баязида? - насмешливо протянула венецианка. - Вот только твои надежды рухнули. Повелитель встал на ноги. А когда-нибудь на престол взойдёт Селим. Однажды на османском троне взойдёт звезда Венеции! Ты надеешься, что сможешь помешать предначертаному, но звёзды не лгут, Рейан. Всё решено. - Хочешь я скажу тебе, что ещё решено, Нурбану? - невозмутимо усмехнувшись промолвила славянка. - А то, что шехзаде Селиму ты лишь одного сына родить сможешь. Так что береги его. Ходи по коридорам оглядываясь по сторонам и ни на миг не отпускай своё дитя. А то мало ли, всякое может случится. Спокойная до этого момента венецианка, казалось, вышла из себя. - Ты вздумала мне угорожать?! Считешь, что смеешь думать об убийстве шехзаде?! - прикрикнула Нурбану-султан. - Я вижу тебя насквозь! Ты надеешься, что надолго задержишься в сердце шехзаде Баязида? И не мечтай! Твоя сила в его любви, а любовь имеет свойство исчезать! Всё проходит и ваша неземная любовь тоже испарится! Придёт однажды женщина и он забудет о тебе. Ты ведь сама не по наслышке знаешь, как даже самая пылкая и ясная любовь исчерпывает себя в один миг, если на горизонте появляется другая... Признайся, что тебе останется кроме как мучаться? Будешь ты тогда с такой же рьяной силой стараться посадить его на трон? Нурбану-султан усмехнулась, оставшись довольна эффектом, который произвели на Рейан жестокие слова - маска равнодушия в миг слетела с лица фаворитки Баязида, а венецианка подняв подбородок ещё выше, зашагала прочь к выходу из покоев, пока не скрылась за дубовыми дверями. Рейан резко распахнула глаза, пытаясь привести дыхание в порядок. Султанша огляделась. Она сидела на тахте с сыном на руках, а за окном светило ослепительное утреннее солнце. Значит, это был сон. Впезапно Сулейман поморщился и выпустил грудь из ротика - на его личико упала холодная капля материнских слез. Только сейчас Рейан поняла, что плачет. Словно испугавшись этого, славянка вздрогнула и поспешно вытерла залитое слезами лицо рукавом. - Я становлюсь слабой. - прошептала она. - Моя любовь - это моя единственная слабость, моё уязвимое место. Если я не остановлю это, то я ничего не смогу сделать. Мои враги всегда будут знать куда нанести самый точный удар. Моё сердце - мой собственный враг. Но это нужно прекратить. Девушка, чуть покачав засыпающего шехзаде, положила того в колыбель, а затем, взяв со стола маленький нож для фруктов, Рейан на секунду замерла, решаясь.