Путь феникса. Книга 1: Его врата, ведущие в рай

Хюррем, находившаяся в своих покоях, глубоко вздохнув, отложила письмо, что несколько минут получила от Рейан. Её огненно-рыжие локоны были заплетены в свободную косу, а сама она была облачена в роскошный бархатный халат. Над Стамбулом темнились ночные сумерки и госпожа готовилась отходить ко сну. Надо признать, султанша была в неком замешательстве. То, что Хуриджихан решит выпить яд, покончив с собой подобно своей покойной матери, не могло придти в голову даже ей, в тот момент, когда она отдавала приказ фаворитке своего сына, сделать так, чтобы дочка Ибрагима-паши уехала из его дворца. Чтобы тайна их никаха не была раскрыта ни в коем случае. Хасеки потёрла переносицу двумя пальцами и погрузилась в свои мысли ещё глубже. В целом, жива ли, мертва ли, где, с кем и чем занимается Хуриджихан, её интересовало не слишком сильно. Главной целью рыжеволосой госпожи было навсегда отстранить её от сына, для чего, собственно, изначально она и послала в Кютахью, так сильно напоминающую её в далёкой молодости, с пламенем силы и решительности и непокорности, что горел в глазах юной девушки, Рейан. И нужно признать, она прекрасно справлялась с возложенной на неё "миссией". Она, влюбила Баязида в себя так сильно, что он, не смотря на свою вспыльчивость, упрямость и непокорный нрав, слушал её и делал именно то, что говорила она. Губы Хюррем тронула легкая, одобрительная улыбка и она, вспомнив о том что придумала Рейан, ещё раз убедилась в том, что эта девушка оправдала все возложенные на неё ожидания. Одним письмом избавиться и от Хуриджихан, и от благосклонного отношения Повелителя к Мустафе... Нужно признать, даже такая женщина как Хюррем-султан была не до конца уверена в том, что сама смогла бы придумать план лучше этого. Единственное, что беспокоило госпожу сейчас, это то, как же отреагирует Сулейман на смерть племянницы, дочери своей сестры Хатидже-султан, во дворце Баязида. Эта ситуация, как впрочем и само пребывание султанши, оказавшейся в Кютахье загадочным для Повелителя, образом, обязательно вызовет у него некие подозрения. А ведь это может ещё более негативно повлиять на отношения султана и Баязида, чего Хюррем и боялась в этот момент больше всего. Она не желала, чтобы её сын был "изгнал из рая" подобно шехзаде Мустафе. Сейчас женщина надеялась лишь на ум и сообразительность Рейан, что должна была придумать как разрешить данную историю без какого-либо вреда и опасности для шехзаде Баязида. 12 ноября 1548 года. Рейан в прекрасном настроении прогуливалась по дворцовому саду в компании Лалезар-калфы. Фаворитка шехзаде была облачена в платье из плотной ткани цвета серого жемчуга, декольте которого было изящно отделано кружевами тёмно-розового цвета. Её голову, украшенную тонкой золотой цепочкой, подобно ободку, венчала лёгкая вуаль цвета пыльной розы, а на груди висела подвеска, чем-то напоминающая форму глаза, с крупной жемчужиной посередине на ните мелких перламутровых жемчужин. Внезапно девушка почувствовала резкую боль, пронзившую живот и громкий крик сорвался с её уст. Одной рукой она ухватилась за руку Лалезар, крепко сжав, другую положила на округлый живот. Калфа, в свою очередь, перепугавшись за состояние подруги перевела на неё вопрошающий взгляд. - Рейан, что с тобой? - спросила Лалезар, рукой поддерживая девушку. - Мой сын...Это мой сын...- крича от боли, с трудом проговорила славянка. - Быстро позовите повитуху! - воскликнула Лалезар-калфа, едва они быстрым шагом вошли обратно во дворец. Сразу же подоспела её служанка Нэшэ, что взяла девушку за другую руку и под громкие крики, стараясь увести её в покои. В комнате девушку уложили на кровать и волнующаяся не меньше Рейан, Лалезар, подкладывая подушки под её голову, проговорила: - Я повитуху позвала, Рейан. Потерпи. Ложись, дыши глубоко. Я сейчас. - Баязид...Где же ты...- проговорила девушка, будто в бреду, руками держась за живот и запрокидывая голову. Спустя несколько, тянувшихся очень долго, часов покои огласил пронзительный детский крик. - Кто родился? Лалезар? Это мальчик? - тяжело дыша проговорила Рейан, с трудом приподнимая голову. Повитуха улыбнулась, держа ребёнка на руках, а стоящая рядом Лалезар-калфа сжала ладонь подруги. - Маш Алла, Рейан, у тебя родился прекрасный мальчик! - широко улыбаясь ответила калфа. - Шехзаде родился! - радостно подтвердила повитуха, смотря на уставшую девушку, чьи влажные светлые волосы разметались по подушке. Рейан, не смотря на состояние счастливо улыбнулась. Звонкий смех сорвался с её уст. Слава Аллаху у неё родился сын! Она же говорила! Отныне больше никто не посмеет называть её рабыней. Теперь она самая настоящая госпожа. Султанша. Мать шехзаде. Отныне она Рейан-султан. Малыша омыли и, завернув в белоснежое одеяльце, передали в руки Рейан. - Какой маленький, - с нежностью смотрела на крошечного младенца новоиспечённая мать. - Сыночек… родной мой… Сынок мой любимый. Шехзаде… Рейан ласково провела ладонью по покрытой небольшим колличеством золотистых волос, головке сына, не в силах оторвать взгляд от пухлых атласных щёчек и пронзительно-синих, круглых глаз, что взирали на новый для него, окружающий мир с очаровательным непониманием. Сердце девушки наполнилось ни с чем не сравнимым чувством, когда на свет появился её малыш, когда она впервые прижала его к груди, вдохнула его запах. До тех пор, пока Рейан не взяла на руки своего первенца, она даже не догадывалась об этом. Конечно она всегда знала, что станет мамой, что жизнь её изменится, но она и предположить не могла насколько сильно... Отныне она чувствовала, что больше никогда не будет одинока, потому что её сынок стал частичкой её собственной души… - Дорогу! Шехзаде Баязид Хазрет лери! В покои быстрым шагом вошёл шехзаде и Рейан подняла на любимого, что не отрываясь смотрел на крошечный, копошащийся свёрток белых одеял на руках девушки, полный безграничного счастья взгляд и радостная улыбка тронула её губы. Баязид присел рядом с ней на кровати и уже султанша, аккуратно передала малыша в руки отца. Шехзаде бережно и трепетно взял новорождённого сына и его лицо озарила самая счастливая улыбка, на которую только был способен человек. Баязид оставил легкий поцелуй на лбу ребёнка и с нежностью и глазами полными благодарности посмотрел на Рейан. - Ты подарила мне сына, любовь моя, Госпожа моя, моя султанша. В который раз ты уже делаешь меня самым счастливым человеком в этом мире? - проговорил он, целуя тыльную сторону её ладони. Рейан мягко улыбнулась с нежностью и неземной любовью смотря на двух своих мужчин, для счастья и благополучия которых отныне и навсегда она была готова на всё. Протянув руку к его лицу, девушка легко погладила его щёку ладонью. - Как ты себя чувствуешь? - Теперь всё хорошо. Наш малыш здоров, ты рядом со мной и мы любим друг друга. Чего мне ещё желать? - ответила она, не отрывая нежных касаний ладони от его лица, плавно переходя на мягкие пряди волос. Баязид накрыл её руку своей, оставаясь в таком положении ещё несколько секунд, а затем передал ребёнка в руки Рейан, доставая откуда-то небольшую резную шкатулку из красного дерева. Шехзаде раскрыл её и извлёк оттуда изящное, роскошное кольцо. Золото его, в россыпи дорогих брилиантов и благородных изумрудов, что принимали форму тюльпана с ярким, каплевидным рубином в самом центре. Рейан восхищённо ахнула, когда Баязид надел украшение на её палец и вновь оставил поцелуй на ее руке, не отрывая влюблённого взгляда своих зелёных глаз от её лица. - Тюльпан - это символ нашей династии, его можем носить только мы. - начал он. - Но теперь и ты, ведь отныне ты тоже член нашей династии. Мать шехзаде и моя единственная возлюбленная. - Баязид...- только и смогла проговорить Рейан, любуясь на работу искуссного мастера на своём пальце и россыпь каменьев, что горели на солнце, словно десятки свечей. Шехзаде заправил за ухо упавшую ей на лицо прядь пшеничных волос и коснулся губ девушки нежным, полным безграничной любви и благодарности, сладостным поцелуем. Может именно с этого момента она решила, что между ними будет любовь, которую никто не разрушит и не отберёт у них. Наверное, в этот момент она и решила, что теперь будет единственной его женщиной и отныне его покои будут закрыты для любой другой рабыни. Он принадлежал только ей, а она лишь ему. И эта любовь будет сильнее, чем у кого бы то ни было. И весна у них будет теплее, чем у сотен других влюблённых пар. У их любви будет искренность и чувства, а не холодный расчёт. Наивно, но именно такой любви она желала для себя и Баязида. Что-то в её светло-зелёных глазах переменилось, но шехзаде, смотря в них, чувствовал от этого только спокойствие, а отнюдь не волнение и страх. Потому что он решил для себя тоже самое. - Я уже разослал эту радостную весть повсюду. - сказал он отстранившись. - Если Повелитель окажет нам такую честь, то, возможно, он лично приедет для того, чтобы дать имя нашему сыну. Но, к сожалению, султан не почтил их дворец в Кютахье своим присутствием, а лишь написал письмо, где и назвал то имя, которое нужно было дать его новорождённому внуку. Баязида нéсколько удивила такая холодность отца, хотя, впрочем, он уже привык к такому отношению и не очень-то и надеялся на то, что что-то может изменится. Рейан же напротив была очень обеспокоена этим и в ее голову, совершенно невольно, закрадывались мысли о том, что такое решение Повелителя было связано ни с чем другим, как с тем, что его очень настрожила ситуация внезапной кончины Хуриджихан-султан в их дворце. Конечно, Баязид отправил султану письмо, где, по совету Рейан, писал о том, что та приехала его навестить и скончалась по неизвестной лекарям причине. Самое интересное в этой ситуации было то, что Сулейман так и не прислал ответ и девушка начала задумываться о том, что ему могло быть известно о том, что его сын совершил тайный никях с Хуриджихан-султан, а в письме, что он отправил, была обыкновенная ложь. Впрочем, Рейан старалась отгонять эти мысли, ведь было страшно даже подумать о том, что предпримет Повелитель если и вправду узнает об этом. Она ведь прекрасно помнила, как совсем недавно он лишил и Мустафу своей милости из-за точно такого же проступка. Спустя несколько дней наконец настал долгожданный час имянаречения новорождённого шехзаде. Рейан стояла рядом с Баязидом, что держал малыша на руках, подле его низенькой колыбели с расшитыми одеяльцами и шёлковым балдахином. На девушке было надето нежное платье небесно-голубого цвета, со струящимися от локтей, полупрозрачными рукавами, голову венчало необычное украшение, представляющее собой нить перламутрового жемчуга, что в виде круга лежала на макушке, а от неё вниз спускалась изящная витееватая подвеска из серебра с небольшой круглой жемчужиной, касающейся лба, в ушах были серьги с цепочкой украшенной мелкими брилиантами и небольшими жемчужинами, а на пальце поблёскивало недавно подаренное кольцо с тюльпаном. Все замолчали в ожидании имянаречения. Трижды прочтя молитву, Баязид громко произнес: - Твое имя Сулейман, твое имя Сулейман, твое имя - Сулейман. Рейан тихо ахнула от того, какое имя Повелитель выбрал для их сына и ещё долго думала о том, чем могла быть обусловлена подобная милость, но так и не нашла логичного объяснения данному происшествию. *** - Вот и настал час нам с тобой проститься... - печально прошептала Рейан, уже на следующий день после имянаречения шехзаде Сулеймана, стоя в покоях возлюбленного. Баязид, облачённый в чёрный верхний кафтан из плотной ткани и бархатный тюрбан того же цвета, на который была приколота серебряная брошь с тремя рубинами, стоял рядом со своей фавориткой, с нежностью смотря в её светло-зелёные глаза. - Это наша первая разлука...- проговорил шехзаде, делая шаг вперёд и касаясь ладонью щеки возлюбленной. Девушка чуть склонила голову, желая сильнее почувствовать тепло его руки, накрыла её своей ладонью и прикрыла глаза. - Я молю всевышнего, чтобы она была недолгой, Баязид...- на выдохе сказала Рейан и шехзаде наконец полностью сократив расстояние между ними, порывисто заключил её в свои объятия. Султанша обвила руками его шею, пряча лицо где-то на его груди, а Баязид же прикрыл глаза, вдыхая чарующий, пьянящий аромат её волос. - Как только я вспоминаю, что в столице остаётся мой братец Селим...- выпустив фаворитку из объятий, но не убирая рук с её плеч, сквозь зубы проговорил Баязид. - Не печалься, придёт миг и однажды и ты отправишься в Стамбул. - поглаживая щёку возлюбленного, чьё лицо при упонимании брата исказила гримасса ненависти, уверенно сказало Рейан. - Вот только ты будешь там не только в качестве регента. Ты, а не Селим, станешь Падишахом всего мира, а я всегда буду рядом с тобой. - Шехзаде, пришло время отправляться в путь. - вошедший в распахнутую дверь покоев лала Мустафа, прервал их разговор. - Солдаты ожидают вас. Баязид кивнул наставнику, давая понять, что услышал его, затем подошёл к малютке Сулейману, что лёжа на руках Нэшэ, забавно потянул крошечные, пухлые ручки к своему отцу. Улыбнувшись, шехзаде подержал сына на руках несколько минут, а затем оставив поцелуй на его лбу, снова повернулся к Рейан. В глазах его фаворитки собрались вот-вот готовые ручейками побежать по прекрасному лицу девушки слёзы. Баязид приблизился к ней на шаг, кладя одну руку на её талию, другой же смахивая пока несуществующие слезинки с её щеки. - Не печалься, любовь моя, твои слёзы, подобно острым саблям ранят моё сердце. - ласково сказал шехзаде. - Я вернусь очень скоро и снова обрету свой рай и покой в объятиях моей госпожи. - Будь осторожен, береги себя. Я буду молиться за тебя, Баязид. - ответила Рейан, едва слышно всхлипывая, а затем привставая на носочки и, положив обе ладони на его лицо, тем самым притягивая ближе, коснулась его губ в длительном поцелуе. Отстранившись шехзаде улыбнулся, а затем повернулся к ожидающему его лале Мустафе. - Лала, а ты получше о моих шехзаде и Рейан-султан заботься. На время моего отсутствия поручаю их тебе. Наставник учтиво кивнул, а Баязид, последний раз взглянув на Сулеймана и Рейан, наконец покинул покои, отправляясь в долгий путь. Три месяца спустя. В покоях Рейан-султан было тихо, а жаркое, несмотря на середину февраля, солнце светило высоко над Кютахьей. Молодая мать, сидя на тахте, кормила розовощекого младенца, напевая тихую колыбельную на родном языке. Чуть больше года прошло, а девушке уже казалось будто целую вечность с её губ не сходили фразы языка, на котором она однажды и сказала свои первые слова. Сулейман не будет знать корней своей матери, не будет знать и её языка, поэтому укачивая сына колыбельной, что в далёком детстве пела ей мать и слова которой уже словно отложились на подкорке её сознания, она хотела хоть как-то приблизить его к собственным родным землям. 《Спи дитятко, засыпай, свои глазки закрывай, Стану петь я распевать, колыбели твою качать. Ходит сон по сеничкам, дрёма под окошечком. А как сон-то говорит: я скорее усыплю, А дрёма-то говорит: я скорее удремлю. А как сон-то говорит: где бы колыбель найти. Где бы колыбель найти, поскорее усыпить. Во высоком терему, шитом бранном пологу, На серебрянных кольцах, на шелковом поясу, На кленовом очаку, висит колыбелика в ней моё дитятко спит. Васька-кот не ходи, мою детку не буди. Спи дитятко, засыпай, свои глазки закрывай.》 Песня лилась так легко, словно сам ветер разносил колыбельную молодой матери, будто бы и не было столь тяжёлого груза от разлуки на её душе. Сколько времени уже прошло с тех пор, как она в последний раз видела лицо Баязида? Когда в последний раз касалась его тёплых, мягких губ? Прошло чуть боле трёх месяцев, а кажется, что уж вечность минула...Вздохнув, Рейан осторожно поднялась с тахты, перекладывая заснувшего Сулеймана в его колыбель. Но кроме печали и боли разлуки, голову девушки занимали и другие мысли. Пару дней назад пришёл ответ от Хюррем-султан. Госпожа написало обо всех своих опасениях, но девушка в ответ уверила её в том, что письмо, отправленное Повелителю от Баязида, при верном стечении обстоятельств, не должно вызвать абсолютно никаких подозрений. Но вот на душе у Рейан всё же было неспокойно. Её тревожило лишь одно: почему же султан Сулейман не прислал ответ? Конечно сейчас, будучи в походе и постоянно видясь друг с другом, они, вероятнее всего, уже давно обсудили эту тему, вот только султанша переживала на счёт того, что может не подумав сказать Баязид и к каким последствиям это приведёт. Рейан тихо выдохнула, стараясь хоть на время отогнать эти мысли и сев за низкий столик, принялась перечитывать, написанное недавно, письмо для Баязида. 《Баязид … Душа моей души, биение моего сердца… Солнце моего мира, источник моего счастья, мой Господин, если Вы спросите, а что моя раба любви, то знайте, что она сходит с ума от боли, от тоски, горит заживо в огне разлуки. Ее сердце перестало биться, а глаза за потоками слез не отличают света от тьмы. Она неизлечимо больна любовью к Вам! Нет покоя моей израненной душе… Я мертва, мертва без тебя… Эй, ветер! Унеси мою тоску к моему шехзаде… Пусть знает он, как тяжело мне без моего любимого… Эй, солнце! Ты не в радость мне без моего господина… Лишь Аллах ведает, что я не знаю покоя - от рассвета и до заката, с ночи и до утра лью горькие слезы. Жизнь мне больше не мила, а мир вокруг не приносит радость. Не знаю, что мне делать, как мне жить, молю Аллаха Хазрет Лери и надеюсь, что он услышит мои мольбы. Пусть позволит мне поскорее увидеть Вас! Властелин моей любви… Единоличный владелец моей души, сердца и бренного тела… Возвратись в обитель свою, дабы подарить мне надежду на скорое счастье в твоих объятиях…》 Рейан нахмурилась и внизу, совершенно не в форме стихов и возвышенных признаний в любви, подписав: 《 Ты поговорил с Повелителем о смерти Хуриджихан-султан? Надеюсь, что тайна вашего накаха не была ему известна...Если нет, ни в коем случае не выдавай её! Не рушь и без того хрупких отношейних между вами, Баязид. Любящая тебя всем сердцем, Хасеки Рейан-султан 》 К превеликому сожалению, внятный ответ на свой вопрос она так и не получила, хоть и с того момента прошло уже десять долгих месяцев. Шёл декабрь 1549 года. 《Поход окончен. Мы вернулись в столицу. По дороге Повелителю стало нехорошо и сейчас ему сильно нездоровится. Я пока я останусь в Стамбуле. Жду твоего приезда.》 Подрагивающими руками Рейан отложила письмо и круговыми помассировала вески. Болезнь султана, если она представляла сильную угрозу для его жизни, могла быть как опасностью, так и выгодным стечением обстоятельств. Смотря какие действия она предпримет. К тому же, в Стамбуле у неё наконец-то появится возможность лично познакомиться с Михримах-султан и её супругом Рустемом-пашой, которые, как ей было известно, всецело поддерживали Баязида и были на его стороне. - Нэшэ, - позвала она свою служанку, что поклонившись, остановилась возле своей госпожи. - Собирай мои вещи. Через пару дней мы отправляемся в Стамбул. *** Рейан-султан не спешила выходить из кареты, остановившейся у ворот Топкапы. Через открытую дверцу экипажа врывался морозный декабрьский воздух, обдавая славянку своим ледяным дыханием, но девушка, глубоко погрузившись в свои мысли, не двигалась с места. Восток..Загадочное место манящее искристым запахом фруктов и терпким парфюмом. Место где вершатся судьбы людей. То место, что слышало и видело слезы и страдания сотен девушек, проданных в рабство. Но в тоже время, Топкапы - та часть вселенной, в которой каждый сам кует свою судьбу. Этот урок Рейан уяснила сразу, как только первые эмоции утихли и она оказалась фавориткой шехзаде. Пребывая в курсе всей ситуации жестокой борьбы за престол, девушка поняла одно: если не хочешь утонуть, нужно топить самому. Не хочешь, чтобы тебя убили, убей первым. В этих жестокох реалиях не место совести, жалости и состраданию. А власть, если желаешь её достичь, не знает дружбы и даже родственных чувств. Сейчас, когда дверь её кареты отворилась и расшитая золотыми нитями, туфелька Рейан коснулась земли, девушка лумала лишь об одном: сейчас, во что бы то ни стало, нужно принять необходимые меры и быть готовой к любому исходу. Если на то будет воля Аллаха и султан Сулейман покинет этот мир, Баязид должен спокойно взойти на престол. И её обязанность помочь ему в этом. Рейан сделала несколько шагов, полной грудью вдыхая морозный, пасмурдный воздух, дня, небо которого было заволочено густыми, серыми облаками, по направлению ко входу во дворец Топкапы. Девушка помнила как вошла в эти высокие двери впервые, оборванной пленницей, проклинающей весь османский мир, помнила сколько всего она вытерпела здесь... А теперь же она переступила его порог султаншей, фавориткой шехзаде и матерью его сына. Её платье цвета нежной морской волны с широкими рукавами, достающими до бёдер, тихо шелестело и колыхалось от каждого движения, а тёплая накидка из чёрного бархата с меховым воротником, только подчёркивала полученный ею совсем недавно статус, а ее завитые в лёгкие волны, волосы, украшала любимая диадема в форме лиры, чуть надвинутая на лоб. Проходя по белокаменным, мраморным коридорам дворца через какое-то время, девушка встретила на своём пути Фахрие-калфу. Та учтиво склонила голову в знак приветствия и проговорила: - Госпожа, ваши покои уже готовы. Если желаете, я прикажу приготовить хамам. Отдохнёте после дальней дороги. Рейан слабо улыбнулась, вспоминая как в её первый же день в Топкапы, за её крики и непослушание, та же самая Фахрие-калфа лишила её ужина, а затем приказала отвести в темницу. Как же всё-таки время и статус координально меняют жизнь людей и отношение к ним других. - Нет, Фахрие, спасибо. Сначала я бы хотела с шехзаде Баязидом увидеться. - Как вам будет угодно, госпожа, - кивнула калфа. - Шехзаде сейчас в своих покоях. Я провожу вас к нему. Дойдя до нужного коридора в сопровождении Фахрие-калфы, Рейан постучала в тяжёлую дубовую дверь покоев, которая распахнулась через пару мгновений после того, как стражники услышали громкое "Войдите", доносящееся с другой стороны. Молодая султанша сразу же прошла внутрь. Баязид поднял взгляд, отрываясь от книги, что до сего момента держал в руках, и тут же поднялся на ноги, счастливая улыбка заиграла на его губах и он сделал несколько шагов вперёд, вставая рядом со своей возлюбленной. Оказавшись в покоях шехзаде, Рейан, наконец-то увидев любимого, спустя целый год долгой разлуки, словно засветилась изнутри, а ее глаза засияли, подобно звёздам. - Рейан моя, наконец я снова увидел тебя... - проговормл Баязид, пылко прижимая фаворитку к себе, пока она нежно обвивала руками шею своего любимого, а затем припадая к её губам в страстном, длительном поцелуе. - Я так скучала...Очень...Очень-очень...- рвано и негромко шептала султанша между многочисленными поцелуями, на несколько мгновений отрываясь от его мягких, горячих губ, и нежно поглаживая его сильную грудь, плечи и мягкие пряди чуть отросших тёмно-русых волос. - Баязид, мой шехзаде, солнце моего мира, единственный источник моего счастья, когда ты рядом со мной, отступают все тревоги... - Моя Рейан-султан, когда ты рядом - я словно попадаю в рай... - ответил ей Баязид, утыкаясь в светлые локоны на её макушке и прикрывая глаза. Её волнистые волосы цвета солнечной ржи так пленительно сладко пахли цветущими садами и этот аромат так сильно кружил ему голову, что шехзаде и вправду казалось, что рядом с ней он находится в раю. Так спокойно становилось на душе, так легко, будто бы они просто не способны существовать отдельно друг от друга...Ведь наверное это и есть настоящая любовь. - Я так хотел чтобы в эти трудные дни ты была рядом. Мне нужна твоя поддержка. Они вместе опустились на тахту и Рейан, сразу же крепко сжав ладонь Баязида, посмотрела ему прямо в глаза. Девушка была настроена очень решительно и считала, что поговорить о ситуации, которая может ожидать их в будущем, нужно было безотлагательно. - Ты писал мне, что Повелитель серьёзно болен. - на выдохе начала она. - Поэтому сейчас нам следует сохранять спокойствие и самое главное, быть дальновидными. В это время обязательно найдутся те, кто захочет воспользоваться нашим положением. Например, шехзаде Селим и Нурбану-султан. Если мы не будем начеку, они не упустят шанса напасть на нас во все оружия, чтобы лишить нас покоя, а может и жизни, но мы должны твёрдо стоять против них. Должны быть сильными. - К чему ты клонишь, Рейан? - немного нахмурившись спосил Баязид, чуть склонив голову набок. - Если на то будет воля Аллаха и Повелитель покинет этот мир, Баязид, ты должен будешь спокойно взойти на престол. - ответила девушка, непрерывая зрительного контакта. Шехзаде сразу же нахмурился ещё сильней и вынул свою ладонь из её руки, резко вставая на ноги. - Наш Повелитель тяжело болен, и я не понимаю как ты сейчас можешь думать о таких вещах! - прикрикнул он и Рейан сжала губы. Она была готова к тому, что он не послушает её с первого раза. Девушка поднялась с тахты, вставая напротив шехзаде и кладя вытянутые руки на его плечи. - Иншалла, Повелитель скоро поправится, но нам нужно быть готовыми к любому исходу. - твёрдо сказала она. - Всё может случится, Баязид. В первую очередь ты должен думать о себе и никому не уступать свое место. На твоей стороне Михримах-султан, дочь Хюррем-султан, самая могуществкнная госпожа Османской империи, после вашей многоуважаемой матушки и Рустем-паша, Великий визирь этого государства, правая рука Повелителя. Хюррем-султан тоже поддерживает именно тебя, сердцем и душой, просто она не в силах прямо высказать своё предпочтение, выбрать между собственными сыновьями. А вот шехзаде Селима не поддерживает никто. - Рейан сдела небольшую паузу, руками успокаивающе поглаживая его грудь через кафтан. - Если ты взойдёшь на трон его судьба будет в твоих руках и только в твоих. Ты никогда не был так близок к трону как сейчас, Баязид. Лёгкая, почти незаметная, но довольная ухмылка тронула губы Баязида и Рейан оставила лёгкий поцелуй на щеке возлюбленного. Сейчас ей удалось убедить его думать наперёд, но для того, чтобы укрепить его и своё положение ещё сильней, султанша намеревалась незамедлительно познакомиться с Михримах-султан. - Повелитель говорил с тобой о смерти Хуриджихан-султан? - спросила девушка через время. - Я надеюсь ему не было известно о вашем никахе? - Я не знаю, Рейан. - ответил Баязид, пальцами нежно перебирая её светлые прядки. - Он не говорил об этом. Султанша несильно нахмурилась и сжала губы. - Знаешь, я думаю, что тебе самому стоит поговорить с Повелителем об этом. - немного подумав, сказала девушка. - Он ни на секунду не должен усомниться в тебе и в твоей честности. Баязид тихо вздохнул, но так ничего и не ответил. - Я собираюсь написать письмо Мустафе. - начал шехзаде через несколько минут. - Он, как и мы все, вправе находится сейчас в столице рядом с Повелителем. Глаза Рейан едва ли не расширились от удивления и она подняла голову с его плеча. - Баязид! Этого нельзя делать ни в коем случае! Я уверенна, что Хюррем-султан сказала тебе тоже самое! - принялась убеждать его султанша, немного повысив голос. - Я знаю какие братские чувства ты испытываешь к шехзаде Мустафе, но то, что хочешь сейчас сделать, значит, что ты сам отдаёшь ему трон! Трон, который должен стать твоим! Одно неверное решение, одна малейшая оплошность, может решить нашу судьбу! Твою, мою и судьбу нашего сына! Сейчас у тебя лишь два пути: либо ты взойдёшь на трон или все мы лишимся головы. - Рейан, ты понимаешь, что ты сейчас говоришь?! - разозлённо крикнул Баязид. - Мустафа никогда, слышишь, никогда меня не убьёт!!! Когда мы были в походе, он дал на обещание: если настанет тот день, когда он взойдёт на престол, он не станет отдавать приказ о нашей казни! Мы будем бок о бок управлять государством! Джихангир останется во дворце, а я стану санджакбеем Сарухана!!! Если я люблю тебя, это не значит, что я позволю тебе говорить такое о моём брате!!! Рейян скрестила руки на груди, всеми силами борясь с желанием развернуться и уйти прочь из его покоев. Временами было просто невыносимо трудно убедить шехзаде Баязида в чем-то, что отличалось от его собственного мнения. Казалось, что из-за своей горячности и упрямства он просто не хотел прислушиваться к советам тех, кто искренне пытался ему помочь. - Власть способна толкнуть человека на страшные поступки. Сейчас ты говоришь о том, как поступит сегодняшний шехзаде Мустафа. Но никто не может знать, что сделает султан Мустафа-хан. - чётко, с расстановкой проговорила Рейан. - И даже он сам, Баязид! Потому что власть не знает родственных чувств, а закон Фатиха един для всех! - Я не желаю больше слушать подобные речи, Рейан!!! - окончательно выйдя из себя, крикнул шехзаде, грозя указательным пальцем. - Как скажешь, - тихо ответила девушка, сразу же приседая в поклоне. - С твоего позволения, я пойду проверю как там Сулейман. Едва не вылетая из покоев Баязида, резко взмахимая рукавами платья, Рейан думала лишь о том, каким же образом после столь долгой разлуки и радостного воссоединения их разговор вновь закончился ссорой. Что же, если он сам не желает думать о своём будущем и просчитывать дальнейшие шаги наперёд, это придётся сделать ей самой, даже если он станет противиться. Идя по коридорам дворца по направлению к выделенным ей покоям и вправду собираясь провести время с сыном, султанша завидела идущую ей навстречу девушку в роскошном платье золотого цвета, щедро украшенном изысканной вышивкой. Её черные, словно ночь, волосы струились по плечам, а ясные тёмные глаза смотрели с непоколебимой уверенностью и неким вызовом, адресованным всему миру. Рейан даже ни на миг не задумываясь поняла кто эта девушка. Сомнений не было, это Нурбану-султан, фаворитка шехзаде Селима. Нурбану, едва завидев её, хмыкнула, остановилась и на её устах заиграла непонятная ухмылка. - Рейан-султан, наконец-то мне представилась возможность лично познакомиться с вами. - протянула она, чуть поднимая подбородок. Рейан окинула девушку намеренно скучающим взглядом. - Нурбану...- с какой-то усмешкой в голосе проговорила она. - Признаться я тоже очень сильно желала познакомиться с тобой. Уж очень мне хотелось наконец взглянуть на женщину, способную своими действиями причинить себе и собственному сыну вреда больше, чем самый злейший враг. Венецианка сжала губы и сощурила глаза. Встречу, с появившейся в гареме брата своего возлюбленного, так неожиданно и очень некстате, девушкой она ждала с того самомого момента, как эта выскочка помешала исполнению её плана. Женщина, стоящая рядом с Баязидом и способная продумывать ситуации и поворачивать их в выгодную сторону, была отныне главной помехой для Нурбану и её главной целью, вот уже почти два года было избавиться от неё. Ведь она прекрасно понимала всю опасность такого положения: вспомнить только, как она вздохнула с облегчением, когда поняла, что никто не доложил Повелителю о причасности к отравлению брата, Селима, иначе страшно было даже представить, что было бы с ней и её маленьким сыном. Некий страх закрадывался в её душу, при мысли о Рейан-султан, потому что венецианка явственно понимала то, насколько они с ней похожи. Они преследуют одну и ту же цель, только по разные стороны баррикад. - Я совершенно не понимаю о чём ты говоришь. - с вызовом ответила венецианка. - Нет, ты прекрасно это понимаешь, - хмыкнула Рейан, подходя ближе. - Ты, вероятно, настолько глупа, что решила, что всё, что ты будешь делать, будет сходить тебе с рук. Сейчас тебе удалось избежать наказания, но не надейся, что я стану поступать так и впредь. Посмеешь ещё хоть раз шехзаде моего тронуть, и я клянусь, ты всю свою недолгую жизнь будешь горько жалеть об этом. - Кажется, ты смеешь угрожать мне? - ответила Нурбану, не желая терпеть таких слов. - Я - фаворитка шехзаде Селима, мать его наследника шехзаде Мурада! - Я прекрасно знаю, кто ты - настоящая дьяволица. - кивнула головой славянка, не отрывая пристального взгляда своих глаз от её лица. - И прекрасно знаю, какие козни ты можешь строить, но уж поверь мне, я этого не допущу. - Ты можешь говорить что угодно, но знай, однажды этот дворец станет моим. Однажды я войду в его двери фавориткой правящего султана Селим-хана! - гордо бросила венецианка и на её устах заиграла усмешка. Рейан тоже усмехнулась, только вот от того, насколько самоуверенной была эта змея. - Знаешь, в землях, где я родилась и выросла, есть замечательная поговорка: "Не говори гоп, пока не перепрыгнешь". - протянула славянка, улыбаясь. - Поэтому, не спеши говорить громких слов, Нурбану, чтобы потом не пожалеть о том, чего не смогла добиться. И запомни, что встав на моём пути ты сама выбрала себе дорогу. Ты подписала свой смертный приговор. После, бросив эти слова, Рейан расправила спину и направилась прочь, намеренно задевая плечом недовольную фаворитку шехзаде Селима. *** - Я так рада, что мне посчастливилось вновь вас увидеть, госпожа, - поклонившись, а затем поцеловав руку Хюррем-султан и приложив её ко лбу, проговорила Рейан, явившись в покои Хасеки через некоторое время. Хюррем кивнула с легкой улыбкой на устах, держа на руках радостного малыша Сулеймана. - Какой ты уже большой стал, - говорила султанша со счастливым смехом, срывающимся с губ, смотря на годовалого внука, котоый забавно тянул свои пухлые ручки к массивным серёжка на ушах госпожи. - Он так на Баязида в детстве похож. Те же губы, глаза...Всё как у него. Да, Сулейман? - Ему очень повезло быть внуком такой великой госпожи, как вы и получать вашу заботу и любовь. - совершенно искренне ответила Рейан. - Фахрие, отнеси шехзаде в его покои, - кивнув на высказывание фаворитки сына, сказала Хасеки, а затем, когда ребёнка унесли, снова обратила свой взор к ней, указывая головой на стоящую рядом низкую тахту. - Присаживайся. Я надеюсь вы дорога была для вас не слишком утомительной? - Благодарю, госпожа ,сейчас, когда я здесь рядом с шехзаде и вами, я не чувствую никакой усталости. - Хорошо, - с улыбкой кивнула Хюррем-султан, но вмиг переменилась в лице, внезапно став серьёзней. - Тебе вероятно известно о печальных событиях, связанных с болезнью нашего Повелителя, но конечно, скоро эти чёрные дни закончаться и наш Повелитель снова встанет на ноги и вновь возьмёт управление государством в свои руки. Другого развития событий я даже не желаю допускать. - она на время остановилась, выразительно посмотрев на Рейан. - Однако думать наперёд всё равно придётся. Упаси Аллах, но если что-то случится, тогда на трон взойдёт... Хюррем-султан резко замолчала на выдохе и у Рейан будто бы перехватило дыхание в ожидании ответа. Она поняла, что с именем, произнесённым госпожой, решится и её судьба. Конечно, она будет на стороне своего возлюбленного до самого конца, но поддержка такой могущественной женщины, как Хюррем-султан, была бы им как нельзя кстати. - На трон должен взойти Баязид. - наконец сказала Хасеки и Рейан облегчённо выдохнула. В глубине души она знала, что шехзаде Баязид занимал особое место в сердце своей матери. - Он достойный сын султана Сулеймана, способный взять управление османским государством в свои руки, конечно, при условии, что рядом с ним будут верные помошники. Потому что при всех своих достоинствах, Баязид многого не понимает. Его преданность Мустафе представляет для нас огромную опасность. Сейчас он заодно с нашим врагом. - Я разговаривала с ним, госпожа. - ответила Рейан, вспоминая их недавнюю беседу, что закончилась на не самой приятной ноте. Обида за слова, сказанные Баязидом, до сих пор неприятно саднила в груди. - Я вам обещаю, что очень скоро он переменит своё мнение, ведь в глубине души он прекрасно понимает всю серьёзность ситуации, просто пока не хочет отказываться от своих убеждений. Теперь, когда вы на его стороне, он будет готов слушаться вас и делать всё, что вы скажете. - Я надеюсь, что хотя бы ты сможешь его образумить. - покачала головой Хюррем-султан. - Однажды тебе уже удалось заставить его взяться за ум. В тот раз ты сделала всё правильно, а особенно в том, что не позволила ему рассказать о причастности Селима к истории с отравлением. Ты очень хорошо должна знать какой у Баязида характер. Он слишком часто поступает необдуманно, поэтому думать придётся тебе. От беды его отделяет лишь пара шагов... Он очень предан Мустафе, а Мустафа самая большая угроза для нас... - Я понимаю, госпожа и я клянусь вам, что я всё буду делать ради шехзаде Баязида, моего сына и их счастья. Я сделаю всё чтобы человек котрого я люблю остался в живых. - пообещала Рейан. - Конечно, я не сомневаюсь, - улыбнувшись краешком губ, ответила Хюррем-султан. - Вот только кроме этой проблемы у нас есть ещё одна. Фатьма-султан рассказала Повелителю о никяхе Баязида и покойной Хуриджихан. Произнося эту фразу у Хасеки перед глазами пронеслись события минувшего разговора с Фатьмой-султан и она на секунду прикрыла глаза. 《 - Не строй никаких надежд, Хюррем, - хмыкнув, насмешливо сказала султанша. - Как только Повелитель встанет на ноги, он накажет Баязида точно так же, как наказал Мустафу. Ты ведь прекрасно знаешь, что твой любимый сынок совершил такую же ошибку и даже то, что он твой ребёнок, не избавит его от праведного гнева Повелителя. Мустафа тоже когда-то был любимым сыном султана Сулеймана. Не забывай это, Хюррем. 》 Рейан покидала покои Хюррем-султан под вечер, в твёрдом намерении поговорить с Баязидом. Той же ночью в покоях шехзаде Баязида - Ты совсем не расстаёшься с этим кольцом? - спросил Баязид беря ладонь Рейан, что покоилась на его груди, в свою руку. - Ну конечно, - тихо прошептала девушка, поворачивая голову так, чтобы видеть его глаза и клядя ладонь ему на затылок. - Это кольцо дорого мне как и всё, что связанно с тобой. Рейан оставила лёгкий, нежный поцелуй на его виске и тихо вздохнула, подбирая слова для того, чтобы начать разговор. - Сегодня я разговаривала с Хюррем-султан, Баязид...- тихо проговорила султанша. - Она готова всецело поддерживать тебя до самого конца. До тех пор, пока однажды ты не взойдёшь на трон. Но сейчас я хочу поговорить не об этом. Фатьма-султан... Она рассказала Повелителю о вашем никахе с покойной Хуриджихан-султан.... Девушка чуть приподнялась, смотря на его нахмуренное лицо и сжатые губы. - Я думаю, что как только Повелитель встанет на ноги, тебе нужно будет поговорить с ним. - сказала Рейан, положив ладонь на его щёку. - Пообещай мне, Баязид, что не станешь делать глупостей, что извинишься перед ним, признаешь, что был не прав. Шехзаде посмотрел на взволнованное лицо возлюбленной, чуть приподняв брови, а затем легко погладил её по волосам. - Если ты так хочешь...- не слишком охотно пробормотал он. - Хорошо, я обещаю. Рейан благодарно улыбнулась, обвивая руками его шею и припадая к его губам в длительном поцелуе.