* * *
Они ушли примерно через два часа – именно столько понадобилось Нилу и Мэтту, чтобы попрощаться. Эндрю собрал все их вещи и топтался у двери, поддерживая неловкий разговор с Дэн и пытаясь не ворковать с ребенком, в то же время наблюдая, как Нил и Мэтт заключили друг друга в самые крепкие объятиях, которые он когда-либо видел, не позволявшие им обоим сдвинуться с места. Эндрю смог уловить лишь обрывки их разговора, по большей части приглушенного изгибом локтя Мэтта или изгибом шеи Нила, но то, что он услышал, звучало как приторная и сентиментальная каша, на которой он предпочел не заострять внимание. Наконец, когда ноги Нила снова коснулись пола, он провел рукой по волосам и улыбнулся Мэтту, который, казалось, выглядел так, будто пытается не заплакать. — Нил, дружище, ты же вернешься, да? Просто это было так приятно, и я даже не осознавал, как сильно скучал по тебе, и… Нил засмеялся. — Мэтт, не волнуйся об этом. В этот раз я ведь вернулся, не так ли? Я еще приеду, обещаю. — в его голосе и глазах была та же глубокая искренность, с которой он раскрывал Эндрю правду о своем прошлом. Нил повернулся к Дэн и слегка вздрогнул, увидев у нее на руках Соню. Тем не менее он позволил обнять себя одной рукой и лишь слегка вздрогнул, когда мокрые пальцы Сони коснулись его щеки. — Не пропадай, Нил. — Даже не собираюсь. Береги себя, Дэн. — Ты тоже. И присматривай за ним. — эта фраза сопровождалась угрожающим жестом, указывающим на Эндрю, и менее угрожающим бульканьем малышки, чьи большие глаза практически умоляли Эндрю остаться. Нил хихикнул – он, блядь, хихикнул, – и направился к двери, одной рукой сжимая свою сумку, а другой вслепую нашаривая руку Эндрю и хватая его за запястье, словно пытаясь оттащить от ребенка. Эндрю послал Соне тоскливый прощальный взгляд, а затем, когда дверь за ними закрылась, Нил практически согнулся пополам от хохота, стоя на крыльце. — Ты. Видел. Свое. Лицо? Ты был просто в ярости! Дэн такая: «Присмотри за ним», а ты такой: «Я сейчас убью тебя глазами». Господи, вот умора! Не то, чтобы Эндрю когда-либо специально делал такой взгляд, да и в этот раз он, очевидно, не старался, но Нил и так мог видеть его насквозь. — Тебе, — в лицо Эндрю направили палец, не более чем в двух дюймах от его носа, — пора перестать быть настолько прямолинейным. Я знаю, что в глубине души, ты, Эндрю Миньярд, очень добрый. Они были так близко. Достаточно близко, чтобы Эндрю мог сосчитать серебряные крапинки в радужках Нила, и достаточно близко, чтобы как следует разглядеть цветущую рыжину у корней его волос. Достаточно близко, чтобы Эндрю определенно (определенно) не упустил из виду то, как взгляд Нила на короткий миг опустился с глаз Эндрю на его губы, а затем снова поднялся. Достаточно близко, чтобы румянец, вспыхнувший на щеках Нила, был неизбежен, как и пара его торопливых шагов к машине. Эндрю оставался неподвижным – если он пошевелится, значит ему это показалось. Поэтому он не двигался. Не двигался до тех пор, пока Нил не встал рядом с Мазерати, нетерпеливо дергая ногой, с озорным взглядом и щеками, все еще окрашенными в розовый. — Эндрю, ты идешь? Боже, да. — Конечно, кролик. Куда дальше? Нил вытащил карту, Эндрю понятия не имел откуда. Из потайного кармана? Из своей задницы? — Невада. Какая-то инопланетная хреновина, но не такая, как в Зоне 51. Если честно, не знаю, просто еду туда, куда мне указывает карта. Эндрю фыркнул. — Видишь ли, здесь возникает вопрос о свободе воли. Кто у нас контролирует ситуацию, Нил, ты или карта? Он нажал на брелок, открывая двери машины. Нил лениво забрался внутрь, бросив взгляд на Эндрю через плечо, его ресницы трепетали, а брови выгнулись дугой. Эндрю сделал вид, что не заметил, как слегка запнулся, подходя к водительскому месту, а Нил, усевшись на сиденье и закрыв за собой дверь, продолжал говорить. — Ты просто не хочешь признавать, как тебе нравится наша карта, да? Она практически спасла нам жизнь! — На карте обозначен план нашей поездки. Это означает, что нас, вероятно, легче выследить. — Ты зануда. — Нил надулся, несправедливо внимательно разглядывая его. — Тебе нравится карта. — Я ненавижу карту. — Конечно. Так же, как и меня, да? Самодовольная ухмылка Нила была невыносима, но на этот раз Эндрю не нашел в себе сил ему перечить. Вместо этого он всего лишь завел машину агрессивным рывком ключей и с ревом выехал с парковочного места, наслаждаясь тем, как Нил на секунду схватился за ручку на внутренней стороне двери. Однако парень ничего не сказал, широко раскрытыми глазами глядя в окно, пока Эндрю вез их из Сиэтла по направлению к югу.* * *
Некоторое время они ехали молча, достаточно долго, чтобы Нил мог не спеша изучить бицепсы Эндрю и наклон его плеч. Не успел он перейти к подсчету веснушек, усеявших тыльную сторону его длинных тонких пальцев, как Эндрю резко заговорил, так напугав Нила, что тот практически вскочил на своем сидении. — Ты пропустил один. — Ч-чего? — Ты пропустил штат. Мы едем из Вашингтона в Неваду, и это займет у нас еще 20 часов, потому что ты пропустил один штат. Ты пропустил Орегон. Для Нила это не было новостью. Он знал, что это неизбежно, знал, что у него был вариант либо поехать туда, где умерла его мать, либо поехать в родной штат его отца, и решил, что сделал правильный выбор. Линия, которую он провел на карте, специально шла вдоль западного побережья, что само по себе каким-то образом его успокаивало. Но затем, стоя на крыльце дома Дэн и Мэтта и глядя на эту линию, Нил понял, насколько он был глупым. Насколько наивно было полагать, что он сможет просто проехать мимо последнего места, где он видел свою мать живой. — Я знаю. Эндрю наконец оглянулся, отвлекшись от дороги. Он послал Нилу нечитаемый взгляд, вызвав у него внутри разряд энергии, и, когда их глаза встретились, Нил вздрогнул, почесывая кожу на тыльной стороне рук. — Знаешь, я рассказал Кевину о твоей маме. Где она была похоронена и все такое. Он сказал, что шансы найти тело практически нулевые, но было бы неплохо, если бы мы сами заехали туда, по пути. Нил сглотнул, в горле у него пересохло. — Зачем? Я имею в виду, если тело не найти, то в этом нет смысла, верно? — Это называется закрыть гештальт, Нил. Я полагаю, ты не был в Орегоне уже десять лет, так? Кевин думает, и я с ним согласен, что это было бы для тебя полезно. Может, это тебя немного успокоит. Впервые в жизни, обдумывая слова Эндрю, Нилу нечего было сказать. И впервые мысль о том, что он проедет через тот самый штат, где смотрел, как тело его матери полыхает на сиденье старой машины, не наполняла его леденящим ужасом, как это бывало всегда. И впервые он не чувствовал необходимости прятать дрожащие плечи и кивнул в знак согласия Эндрю, который удовлетворенно выдохнул. После этого минуты, казалось, шли быстрее и быстрее, и Нил даже смог расслабиться. Эндрю мало с ним разговаривал, и он ловил себя на том, что гоняется за каждым его словом, как собака за костью, каждый раз ненавидя свой трепет, когда блондин открывал рот. Это чувство отчаянной потребности в чьем-то одобрении и признании было настолько пугающе новым, что Нил не мог перестать пытаться его анализировать. Он никогда раньше этого не чувствовал, и хотя вчера у него было достаточно времени, чтобы привыкнуть к порхающим в его животе бабочкам, он все еще ощущал что-то волнующе чужеродное в своем магнетическом притяжении к Эндрю. И, конечно же, существовала небольшая вероятность того, что Эндрю тоже что-то чувствовал. Вчера Нил весь день подмечал каждое движение, каждый взгляд и кривую ухмылку мужчины, и думал (надеялся, молился), что, возможно, всего лишь возможно, Эндрю ощущал то же самое. — Эй, кролик… Нил вздрогнул, повернув голову так быстро, что ему удалось уловить остатки беспокойства на лице Эндрю, прежде чем его выражение сменилось на нейтральное. — А? Что? — Мы приехали. Они приехали. Нил был настолько погружен в себя и потерян в своих мыслях об Эндрю, что последний отрезок их пути пролетел мимо него. И теперь машина была ненадежно, под наклоном припаркована на краю небольшой насыпи, с которой открывался вид на пустой участок пляжа и бескрайний океан. Нил моргнул. — Это то самое место? — То место? О… нет, это не оно. Отсюда немного дальше по побережью. Нил нервно кивнул, не сумев заставить себя поблагодарить его. Он вылез из машины, чувствуя, как морской бриз играет с его волосами, а ноздри наполняет запах соли и мяты. Эндрю тоже вышел, морщась от песка, пачкавшего ботинки, пока они вдвоем медленно спускались к кромке воды. Нил уставился на горизонт. Море было темно-синим, а небо становилось розовым, окрашиваясь по краям в ярко-оранжевые и мерцающие красные оттенки. Это был цвет огня, того огня, который расколол мать Нила надвое и с тех пор дрожал на краю его сознания. — Покурим? — краем глаза Нил увидел, как Эндрю протянул руку, на которой лежала маленькая белая коробочка. Нил вытащил сигарету и позволил Эндрю прикурить, держа ее около лица и вдыхая поднимающийся спиралью дым. Эндрю окинул его взглядом, но ничего не сказал, вместо этого поджигая одну для себя и зажимая ее между губами. Со стороны они, наверное, выглядели странно, размышлял Нил, наблюдая, как последние лучи солнца тонут за горизонтом. Они стояли неподвижно Бог знает сколько времени, Эндрю наслаждался тишиной рядом с Нилом. В какой-то момент Нил почувствовал, как его взгляд расфокусировался, небо превратилось в сплошное огромное ревущее пламя, и он снова перенесся на 10 лет назад, слушая, как горит его мать. Только теперь она не издавала ни звука, будучи уже практически мертвой, зато Нил кричал, кричал в воздух, будто его крик мог вернуть ее к жизни. Это никогда не работало. Ни в первый раз, ни потом, когда он в ужасе просыпался посреди ночи и звал ее по имени. Кошмары прекратились вскоре после того, как он убедил себя, что она не вернется. — Пялишься. Ой. Нил этого не заметил. — Извини. Эндрю протянул руку, вцепившись пальцами в подбородок Нила, и отвернул его лицо в сторону. — Не смотри на меня так. — Как? — Как будто я – ответ на твой вопрос. — Я вроде ни о чем не спрашивал. — Эндрю все еще прикасался. Нилу потребовались все силы, чтобы не прильнуть к его руке, и он еле удержался на ногах. — Ты, — Эндрю постучал средним пальцем по щеке Нила, а затем вообще отстранился, — ты гребаный идиот. — Тогда почему бы тебе не объяснить мне? Ответа не последовало, и Нил стоял там до тех пор, пока его терпение не иссякло. Когда он, наконец, развернулся всем телом к Эндрю, он обнаружил, что тот смотрит на него в ответ ровным и расчетливым взглядом. Они были едва ли не в шаге друг от друга. — Эндрю… — кожа Нила пылала от раскаленной добела энергии. — Я очень хочу поцеловать тебя прямо сейчас. Эндрю не шевелился, даже почти не дышал, и Нил чувствовал, как нетерпение внутри него росло, росло и росло, пока не достигло предела. Он шагнул вперед, увязая ботинками в песке и чувствуя, как ветер дует в спину, но остановился, когда они оказались всего в паре сантиметров друг от друга. Он не стал бы переступать никакие границы, не стал бы тем человеком, от которого Эндрю прятался с помощью нарукавных повязок. Поэтому он ждал. И ждал. И ждал. — Нет. Это был не тот ответ, которого ожидал Нил. Он думал, правда думал, что Эндрю чувствует то же самое. В конце концов, что еще могли означать все эти мимолетные взгляды украдкой, если не это? Что могло означать, если Эндрю краснел каждый раз, когда Нил входил в комнату, или когда прошлым вечером, выйдя из душа, он выглядел хуже, чем перед тем, как туда войти? Нил был не глупым, по крайней мере, не считал себя таковым. Но теперь, уставившись в пустоту на лице Эндрю, ему, возможно, придется это переосмыслить. — Окей. Прости, я не хотел… — Это нервный срыв, Нил. Я вижу, даже если ты сам не замечаешь. — Не смеши. Я в ясном уме, разве нет? — Весь последний час ты стоял и таращился в одну точку, пока твоя сигарета догорала у тебя в пальцах. Прости, если я решил, что ты не в себе. — Эндрю сделал шаг назад, а Нил посмотрел ему вслед. — Я возвращаюсь в машину. Ты идешь? Нил не знал, прекратится ли когда-нибудь унижение, полыхающее у него в животе. Каждый шаг обратно к Мазерати только разжигал его еще сильнее, и, волоча ноги следом за Эндрю, Нил чувствовал, как все глубже и глубже погружается в мягкий пляжный песок.* * *
Нил не знал, сколько времени заняла поездка до следующего мотеля, потому что, сев в машину и пристегнувшись ремнем, он почти сразу погрузился в полудрему, нечто среднее между сном и бодрствованием. Он не видел смысла оставаться в сознании теперь, когда Эндрю игнорировал его, а стыд бурлил под кожей. Он понятия не имел, как мог так ошибиться. Когда машина остановилась, он полностью проснулся. Пейзаж за окном представлял собой неоновый лес – Нил выгнул бровь и про себя порадовался, когда Эндрю отказался объяснять, пожимая плечами. — Это самое ближайшее, что я смог найти. Из легких Нила вырвался смешок. — Это похоже на цирк. Не думаю, что я когда-нибудь видел нечто настолько яркое. Эндрю сделал паузу, будто что-то грозилось сорваться с кончика его языка. Нил ждал, затаив дыхание, только для того, чтобы вздохнуть от разочарования, когда Эндрю это проглотил. Он толкнул дверцу машины и вышел, оставив Эндрю погруженным в свои мысли. Мотель действительно напоминал ярмарку: неоновые вывески и реклама повсюду, куда бы ни посмотрел Нил. Звучала музыка с глубокими басами, от которых вибрировал бетон, и каждый шаг Нила по направлению к стойке регистрации мотеля становился шатким и неустойчивым, будто он мог споткнуться в любую секунду. Даже открытая им дверь дрожала на петлях, и Нил позавидовал девушке за стойкой, у которой были беруши. — Привет! — выкрикнула она с широкой белозубой улыбкой, одну за другой вынимая пластиковые беруши. Нил улыбнулся в ответ и неторопливо подошел к ней, наблюдая, как она следит за движением его ног. — Мне нужен номер для двоих. Она хихикнула, печатая что-то на своем компьютере. — Как и всем нам, милый. Нил нахмурился. О чем она вообще? — У нас есть несколько свободных. Тебе какой: с двуспальной кроватью или с двумя односпальными? — С двумя односпальными. — Идеально! Тогда с тебя 20 долларов, пожалуйста. Черт, Нил забыл, что деньги не у него. Он попросил девушку подождать минутку, и она покачала головой, втыкая беруши, когда Нил высунулся за дверь. — Эндрю! Но как бы Нил ни напрягал глаза, он не мог разглядеть, был ли блондин в машине. Фары были выключены, свет от неоновых вывесок тускло отражался на черной поверхности кузова, и никаких признаков Эндрю. — Эндрю! Ты куда пропал, епт? Через секунду на пустой парковке раздался бах! – дверь маленького, стерильно-белого магазинчика на углу распахнулась и появился Эндрю, чьи руки были нагружены яркими пакетиками конфет, а на лице застыло слегка самодовольное выражение. — Эй, мудак! — позвал Нил, позволяя своему голосу разнестись над асфальтом. — Быстрее, я не могу заплатить за номер. Направляясь к Нилу, Эндрю выглядел беззаботным, и еще меньше заморачивался, когда разбрасывал свою добычу по стойке регистрации, чтобы освободить руки и порыться в карманах в поисках бумажника. Девушка наморщила нос, но все же приняла скомканные купюры, а Нил одарил ее благодарной улыбкой, схватив со стола ключи (и пару упаковок с берушами) и отправившись в комнату. Едва Нил толкнул дверь, Эндрю ворвался внутрь, позволяя всем своим упаковкам сладостей и чипсов разлететься по кровати, и тяжело сел. Нил ухмыльнулся, подошел к своему односпальному матрасу и разулся, засунув одну ногу в носках под другую и ухмыляясь через комнату. — Ты выбился из сил, пройдя через парковку, да? Выглядишь так, будто сейчас отрубишься. Эндрю зыркнул на него, но заставил себя сесть. Нил наблюдал, отслеживая его изящные движения зоркими глазами, настолько поглощенный этим, что едва успел среагировать, когда пакетик со сладостями прилетел ему в голову. Тем не менее, он поймал его и швырнул обратно, наслаждаясь тем, как Эндрю поднял руку слишком поздно, и пакет пролетел мимо. — Вам нужно потренировать свои рефлексы, мистер ФБР. Такие дерьмовые не годятся для работы. — Осторожнее, кролик. Ты начинаешь говорить как Кевин. Нил ахнул и прижал руку к груди, делая вид, что оскорблен. — Как ты смеешь. А ну возьми свои слова назад! — Только если ты согласишься попробовать это. — Эндрю поднял какой-то ярко-розовый пакетик. Нил наморщил нос, ненавидя каждый свой шаг до кровати Эндрю, и начал неохотно изучать порошкообразное содержимое пакетика. — Что это такое? — Взрывная карамель. Тебе понравится, обещаю. Нил в этом сомневался, но Эндрю так этого хотел, что у него не было сил сказать ему «нет». Поэтому он протянул руку, вытащил из пакетика пригоршню карамели и засунул ее в рот, прежде чем успел одуматься. Нил никогда не пробовал ничего более странного. Она шипела во рту, как зажженная сигарета, танцевала на языке и в горле, оставляя горящие следы, когда он сглатывал. Его лицо исказилось гримасой, а глаза Эндрю весело засверкали, когда Нил захлебнулся и закашлялся, выплевывая в руку то, что осталось от растворившегося месива. — Что это за хуйня? Зачем ты мне ее дал? — Потому что она прикольная, придурок. Не все такие душнилы, как ты. Нил закатил глаза и наблюдал, как Эндрю взял горсть этой херни, опуская маленькие кусочки в рот один за другим. — Я просто никогда не любил сладкое, вот и все. — Ага, ага. Ты предпочитаешь фрукты, я понимаю. Ты не особенный, Джостен. На мгновение воцарилась тишина, и когда Нил оторвался от изучения своих рук, их взгляды встретились. Воздух между ними был наполнен тысячами частиц. — Ну, сейчас заберешь свои слова обратно? — Чего? — на лице Эндрю промелькнуло выражение, близкое к растерянности. Его брови нахмурились, и он наклонился ближе, его реакция, судя по всему, была инстинктивной, но у Нила все равно перехватило дыхание. — Ты заберешь свои слова обратно? Я правда похож на Кевина? Эндрю фыркнул, и звук эхом отразился у Нила в груди. — Нет, Нил. Ты не похож на Кевина. — Хорошо. — расстояние между ними было настолько мало, что Нил видел, как его дыхание шевелит ресницы Эндрю, пока он говорит. — Потому что Кевин, на мой взгляд, чересчур помешан на работе. — Вы с Кевином небо и земля. — Нил наблюдал, как Эндрю почти вслепую протянул руку, обхватив линию подбородка Нила. Прикосновение вызвало волну жара. — Осторожно, шеф. А то твой имидж плохого парня долго не продержится. Глаза Эндрю опасно сверкнули, и Нил на ужасную секунду задумался, не перешел ли он черту. — Да или нет? — произнес Эндрю, и из губ Нила вырвалось инстинктивное «да». Но Эндрю по-прежнему не двигался, а терпение Нила уже было на исходе. — Чего ты ждешь, Эндрю? Такими темпами земля замерзнет, пока я пойму, что ты собираешься сделать… — Заткнись. А потом Эндрю поцеловал его. Нила уже целовали раньше. Он мог сосчитать количество раз на пальцах одной руки, и все они были незабываемыми настолько, что он отчетливо помнил, когда и где это произошло. Но ни один из них не был незабываемым в хорошем смысле. Этот – был. Поцелуй Эндрю ощущался так же, как драка с тем быдловатым парнем в баре. Это был жар, дикость и тепло, беспорядок из губ, слюней и языка Эндрю за зубами Нила. Это были руки Нила, застывшие между их телами, только для того, чтобы Эндрю аккуратно поместил их себе на плечи. — Здесь и выше. Нил кивнул, и они разорвали поцелуй, напряжение между ними было почти осязаемым, когда он прижал палец к припухшим губам. — А тебя где? — спросил Эндрю непривычно хриплым и грубым голосом, прокатившимся волной у Нила в животе. — Ммм? — Где я могу тебя трогать? — О. Думаю, где угодно. Нил ожидал, что Эндрю бросит ему вызов, скажет, что это не настоящий ответ или что-то в этом роде, но блондин только покачал головой и снова втянул Нила в еще один жгучий поцелуй. Так пролетели часы. Эндрю слегка надавил на ключицы Нила и толкнул его на матрас, нависая сверху, давление и трение охватили их обоих. Одни поцелуи заставляли Нила задыхаться, другие – стонать, но он перестал обращать внимание на издаваемые им звуки, пока Эндрю целовал его все глубже и быстрее. В какой-то момент Эндрю отстранился, пожирая глазами тело лежащего под ним Нила с глубоким голодным удовлетворением, и Нил продержался всего секунду, прежде чем выгнуться и небрежно прижаться открытым ртом к шее Эндрю сбоку. Тот вздрогнул, и Нил вскрикнул от удивления, прежде чем повторить это снова, наслаждаясь дрожью, сотрясавшей тело Эндрю, когда касался зубами его точки пульса. Они все еще целовались, ловкие пальцы Эндрю дразняще задевали подол джемпера Нила, когда раздался стук в дверь, заставивший их мгновенно вздрогнуть и замереть. Эндрю повернул голову, а Нил приподнялся на локтях, оба взглянули на дверь из матового стекла, в которой отражались размытые неоновые огни. — Ты видишь кого-нибудь? Эндрю покачал головой, а Нил разглядывал изгибы вен на его шее. После этого он ушел, Нил сразу же ощутил отсутствие веса на своей грудной клетке, чувствуя себя открытым и обессиленным, пока наблюдал, как Эндрю идет в ванную, закрывая за собой дверь. — Ну его нахуй, — пробормотал Нил себе под нос, но после поцелуев это прозвучало без злости, и он почувствовал, как опухли его губы. Тем не менее, он заставил себя встать и пошел к своей кровати, по пути взглянув на беспорядок, который они оставили после себя: скомканные простыни и разбросанные по полу пачки чипсов. В ванной включился душ. В комнате стоял запах Эндрю. Что-то застряло у него в горле, некий расплывчатый вопрос, который он не мог до конца сформулировать. Что-то, о чем он не мог себя спросить. Ноги Нила понесли его к входной двери, и он опомнился только тогда, когда его рука оказалась на дверной ручке, неосознанно поворачивая ее. Дверь легко распахнулась, и Нил выглянул наружу, паранойя нарастала медленно, потому что ощущение губ Эндрю все еще рикошетило вокруг его головы. Возможно, именно поэтому он не сразу заметил на коврике листок бумаги, края которого были придавлены тремя маленькими камушками. Он поднял его и развернул. Внутри аккуратным, крупным почерком была написана цифра. 5 Душ выключился. Нил не двигался. Дверь ванной распахнулась, Нил не двигался. Шаги Эндрю эхом разнеслись по ковровому покрытию, а Нил по-прежнему не двигался. — Кролик? Записка смотрела на Нила, дразнила его, смеялась над ним. Цифра пять. Пять дней. Нил сжал бумажку в кулаке и уставился на нее, прежде чем засунуть ее в рот. Он пожевал ее раз, два, а затем проглотил, чувствуя, как она скользнула в горло, после чего повернулся к Эндрю, встретившись с ним взглядом, и улыбнулся, как ни в чем не бывало. — Как там душ, нормально? — спросил он, и напряжение на лице Эндрю растаяло, уступив место спокойствию. — Ага. Тебе тоже стоит попробовать. — Да, наверное. — Нил не собирался упоминать тот факт, что Эндрю ушел, не сказав ни слова, хотя они целовались Бог знает сколько часов. Похоже, Эндрю тоже не собирался. — Хорошо. — Хорошо. Нил сделал два шага вперед и слегка запнулся. Записка лежала свинцовой тяжестью у него в животе, а невысказанный ранее вопрос – точно так же на его языке. Он хотел, чтобы Эндрю поцеловал его еще раз. Он хотел сблевать. Он не хотел умирать. — Ну, — выдавил он, проходя через комнату в ванную и положив руку на дверной косяк. — Спокойной ночи, Эндрю. — Спокойной ночи, Нил. Нил слишком быстро закрыл дверь. Эндрю слишком долго ждал, прежде чем улыбнуться.