Покоряясь и благодаря,
Мы сгораем на вдохе мгновенно.
Смело брошенные якоря
Держат нас в середине вселенной.
Мы утонем в своих страстях,
Погуляем по краю, посидим у обрыва.
Мы целуемся в новостях
В середине огромного взрыва.
У тебя пушистые кудри, нелепо собранные на затылке в небрежный пучок. У тебя тонкая улыбка и острый взгляд. Всегда недоверчивый. Всегда настороже. Я прекрасно читаю его, потому что в зеркале вижу такой же. У тебя хрупкие запястья, скрытые за чёрным балахоном. Иногда я беру их в свои ладони, нащупываю ниточку пульса, прислушиваюсь к твоим вздохам. Это успокаивает нас обоих. Ты великолепная фурия. Полнейший неструктурированный хаос. Грубая сила вместо грациозности обмана. Это завораживает меня настолько, что я не готов сводить с тебя глаз. Ты не позволяешь себя спасать. Ты не веришь в героев. Мне панически нужно тебя касаться. Пробежаться пальцами по спине, заправить за ухо выбившуюся прядь, поправить съехавшую на лоб однорогую диадему. Сжать плечо, приободряюще улыбнувшись. Прижать к груди, убеждаясь, что ты всё ещё дышишь. Поймать твоё возмущение губами, ребром ладони смахнув случайную слезу. Поцелуи горькие и спешные. Смазанные постоянной битвой, погоней, заглушенные стучащей в ушах кровью. Каждый поцелуй я перекручиваю в голове тысячекратно. Ты рушишь все мои принципы, пока я переворачиваю твои. Ты доверяешь мне, приставляя клинок к горлу. Я доверяю тебе, выпуская рукоятку ножа из руки. Я знаю, что мы из тех, кто выживает. Я у твоих ног на коленях. Это не страсть, не похоть. Это гораздо глубже. Тот, кто собирался подчинить себе планету, родное королевство, а позже всё живое, теперь полностью подчинён движению твоих рук, оттягивающих волосы на затылке. Я прикрываю глаза, улыбаясь. С тобой я учусь и учу любить, слепо передвигаясь в кромешной темноте, не боясь напороться на острое лезвие. Я знаю, что его там нет. Ты стучишь зубами и всегда мёрзнешь. Мой плед почти не греет, он лишь жалкая фикция, поэтому ты жмёшься ближе, заползая на колени, обманчиво хрупко зарываясь в изгибе шеи. Я застываю, не желая спугнуть момент. Мы пытаемся жить заново. Сбегаем в карманную реальность, свой собственный Асгард, со старыми друзьями и родными, которые тебе не знакомы. Я наблюдаю за тем, как мой брат становится царём, и у меня почти не чешутся руки занять его место. Ты больше не пытаешься меня заколдовать, начинаешь верить, что всё это время целовала меня сама, а не под давлением чар. Мы становимся богами Обмана, прекратив обманывать самих себя. Ты отращиваешь волосы и заплетаешь их в тугие косы. Меня раздражает, что я не могу зарыться пальцами в пушистые кудри, пока целую тебя. Спокойно и размеренно. Ты смеешься над моим ворчанием, не отводя взгляда. Я целую вновь, твою улыбку накрывая своей. Мы извращённая шутка магии над Вселенной. Мы есть дьявольское разрушение, грех во плоти, издевательское наслаждение расстройства психики. Вопреки всем сказкам, которыми запугивают детишек, мы не крадëм ничьи волосы и драгоценности, не вызываем землетрясений и не убиваем от скуки. Мы ведём спокойную жизнь на отшибе Асгарда, изредка подшучивая над роднёй. Ты чиста настолько, насколько можешь быть. Ты всегда спасаешь себя сама. Ты спасла и меня однажды. Ты становишься тем героем, в котором раньше так нуждалась. Мне надоедает роль злодея. Мне не нужен трон, власть и статус. Мне претит геройство и показушность Мстителей. Я просто нуждаюсь в тебе, в этот раз обрекая нас на взаимность.