Дорога в Столицу

Юрий шел по коридору к знакомой двери с двумя стражниками. Юноша чувствовал лёгкую и, надо сказать, обоснованную тревожность: в груди что-то ныло, предостерегая об опасности. Однако выбора не было, поэтому, замедлив шаг в последний раз, давая себе секунду на то, чтобы привести мысли в порядок, он открыл дверь. — Вызывали, милорд? — обращение, конечно же, формальное. Когда-то он позволял себе его называть просто по имени, однако эти времена давно прошли. Теперь они хозяин и слуга, не более. Малкольм, прежде что-то увлечённо читавший, оторвался от развёрнутого на столе свитка и обманчиво приветливо улыбнулся. — Юрий, есть одно дело, правда оно не к спеху, — он оглядел его с головы до ног, оценивая, а потом чуть нахмурился, словно что-то прикидывал в уме. — Я думал, ты придешь позже, поэтому пока подожди. И он обвёл взглядом кабинет, предлагая Юрию выбрать место для ожидания. Тот было приметил место рядом с камином — там бы он мог не выпускать своего главу из поля зрения, а за его собственной спиной находилась бы лишь стена — однако сдвинуться с места он не успел. Один из докладчиков неслышно проскользнул в приоткрытую дверь и бесшумно махнул рукой. На столе Малкольма оказалась небольшая записка. Ведьмак будто бы между делом раскрыл её и, прочитав, вновь обратился к Юрию с улыбкой: — Ну вот, ждать оказалось совсем недолго, — лорд встал из-за стола и поманил за собой юношу, который немного удивился, однако молча последовал за ним, и вместе они вышли из кабинета и направились прямо по мрачным каменным коридорам. — У вас для меня есть какое-то поручение, милорд? — спросил Юрий, почувствовав, как по спине пробежал холодок. Появилось чувство, что кто-то сверлил его взглядом. Невольно обернувшись, он заметил, что за ними следовали стражники, которых он никогда тут не видел, причём форма у них была не как у ведьмаков, которые несли охрану или служили в армии. От них веяло могильным холодом, а сами они возникли будто из ниоткуда. — Видишь ли, выполняя моё поручение, ты столкнулся с неприятной ситуацией. Весь твой отряд оказался выведен из состояния боеготовности сонным зельем. Ведь так? — словно невзначай осведомился Малкольм. — Да, милорд, — согласился Юрий, уже понимая, к чему это идет, и, скорее всего, приведет, однако старательно подыгрывал своему лорду. Тот, естественно, продолжил: — Бойцы, все как один, уверяют, что ели и пили только то, что было предложено хозяином таверны, — начал Малкольм неторопливо. — Парня пришлось взять под стражу, однако он отрицает свою вину. Поэтому ты, как тот, кто за эту операцию отвечал, и должен его допрашивать, понятно? Юрий кивнул, внешне сохраняя безразличие и угрюмость, однако всё внутри него кричало о том, что это ловушка. Хотя, он и бывал в этих местах много раз, сейчас он испытал лёгкую тень тревоги, когда они спустились в мрачные казематы замка. Юрий не позволил себе расслабиться особенно после того, как они, недолго раздумывая, зашли в первое освещённое помещение, ведь там, дальше, в глубине погруженных во тьму коридоров, в крошечных камерах теснились заключённые. Часто они годами не видели солнечного света, болели, заражаясь холерой, отчего в помещениях стоял гниющий мерзостный запах, и в конце концов там они и умирали, а их трупы могли даже не убирать, заталкивая в камеры всё новых узников. Юрий, ведомый Малкольмом, зашёл в помещение, точнее сказать пыточную, в которой бывал уже не раз и где прямо сейчас находился задержанный хозяин таверны. Это был парень не старше самого Юрия, принадлежащий к заблудшим душам. Хрупкокостный, но высокий, как и все представители его расы, он смотрел на окружающих его войнов большими тёмными глазами, которые были наполнены ужасом. Юрий с трудом вспомнил, что его зовут Абха и его родители когда-то занимали важные должности во дворце Духов, который сейчас опечатан и в который возможности зайти или выйти просто нет. Абха был цел и невредим, однако его руки были заведены назад, за спинку стула, а верёвки обвивали его запястья. — Расскажи лорду всё заново! — резко сказал один из стороживших его войнов, увидев пришедших. Вздрогнув всем телом от громкого голоса, парнишка залепетал: — Мой лорд, я как обычно готовил обед отряду, клянусь, за всё время я ни разу не отходил от котла, я не знаю, как это случилось… Только когда я проснулся вместе со всеми, понял, что с кашей было что-то не так! Милорд, я ни в чём не виноват… На этом месте стражник дёрнул его за волосы, откидывая голову парня назад и грубо затыкая ему рот комком тряпиц, которые служили кляпом. — Ну и что ты думаешь по этому поводу? — обратился к Юрию Малкольм, заводя руки за спину. Ведьмак сжал зубы: «Вот ведь урод…» Неожиданно один из стражников странного вида, что сопровождали их сюда, наклонился к Малкольму и что-то зашептал. Тот лениво махнул рукой: «Пустите». Не успел Юрий осмыслить, что бы это значило, как в помещение вошла старуха, которой на вид можно было дать лет семьдесят, однако, учитывая то, что она тоже принадлежала к заблудшим душам, ей могло быть гораздо больше, чем всем вместе взятым в этом зале. Увидев недоумевающее лицо Юрия, Малкольм пояснил: — Это его мать, она так просилась, чтобы её пустили к сыну, что я не смог отказать. «Но она слишком стара для его матери, даже учитывая то, кем они являются», — только и успел подумать Юрий. И правда, лишь завидев парнишку, женщина бросилась к нему, однако ведьмак, стоявший рядом с Абхой, схватил её за руку, отводя посетительницу назад и не давая приблизиться к пленнику. По впалым щекам и ложбинкам морщин старой женщины текли слёзы, выдавая её внутреннее состояние: раньше их народ был одним из сильных, а теперь они утратили былую славу и величие и вынуждены подчиняться ведьмакам, которые их ни во что не ставят. Абха, увидев женщину, отчаянно дернулся, замычав что-то в кляп. Видимо, он хорошо осознавал, что с ним сделают, если его невиновность не докажут. — Мой сын… Пощадите моего сына, лорд Малкольм! «Лорд, а не господин, — отметил про себя Юрий. — Интересно…» — Он ни в чём не виноват! — продолжала она отчаянно, словно у неё вот-вот отнимут самое важное на свете. Что ж, возможно это так и было. — Не мне, — оборвал её словесный поток Малкольм и кивнул головой в сторону Юрия. — Ему. Старушка перевела глаза, полные слёз на ведьмака. Тот опешил, не зная, как реагировать на это. — Молодой господин, помилуйте его! Я… я сделаю для вас всё, что прикажете! Умоляю, не убивайте его! Юрий потерял дар речи. Открывая и закрывая рот, словно немая рыба, он не мог издать ни единого звука. Ведьмак совсем не думал, что подставит этого молодого парнишку. В нём, наверное, ещё и дар не проснулся. Он испуганно глядел на всех огромными добрыми глазами. Юрий вспомнил, как часто видел его во дворе с детьми, которые ходили за ним хвостиком и дёргали за одежду, привлекая внимание. — Не нужно, Малкольм, — тихо сказал он. — Хорошо, уж если ты рассудил так, пусть будет так, но всё же за случившееся нужно кого-нибудь наказать, — и Ведьмак цепким взглядом поглядел на паренька. — Всё, что прикажете, мой лорд… — снова забормотала старушка. — Всё, что угодно. — Всё, что угодно? — Малкольм поглядел на неё, вздернув бровь, и женщина яростно закивала в ответ. — Что ж, хорошо, — медленно, как будто раздумывая, произнёс он. — Тогда я помилую твоего сына. Неожиданно Юрий почувствовал резкую слабость, а потом ощутил, как сознание ускользает от него, сменяясь тьмой. Странное чувство. Будто из тебя медленно выкачивают энергию, оставляя лишь бесполезное, ни к чему не годное тело. «Что за существа способны на такое?» — промелькнуло за секунду до того, как он провалился в небытие. *** Лилу задыхалась от ощущения лёгкости. Она давно не ездила верхом, а теперь лёгкие наполняло так много воздуха, что, казалось, ещё чуть-чуть и грудная клетка разорвётся от обилия кислорода, а сердце выпрыгнет из груди. Она свободна, свободна, СВОБОДНА! Это слово создавало такую эйфорию, что девушка в один миг испугалась, что перестанет видеть дорогу, однако минутная радость тут же сменилась серьёзностью, стоило ей в порыве эмоций взглянуть на скачущего рядом ведьмака. Геральт был напряжён, он искал глазами водопад, однако нигде не было никаких признаков бурлящей воды. Он проезжал тут сотни раз, когда путешествовал из Горной долины назад в ковен, однако ни разу на его пути не попадалось хоть что-то похожее на падающий сверху поток голубой жидкости, не дающей полям засохнуть, а путникам умереть от жажды в летний сезон. — Долго нам ещё?! — прокричал Геральт. Они мчались на большой скорости, девушка даже привстала в седле. — Если он говорил про тот водопад, про который я думаю, то нам ещё далеко! — крикнула она в ответ. Он первый раз услышал её громкий голос, невольно поразившись тому, каким звонким он оказался, однако внимание ведьмака быстро переключилось: сейчас оно сосредоточенно не на этом. Дийфи мчалась, Грошика не нужно было подгонять, все испытываемые страхи давали удивительную скорость и выносливость её жеребцу. Пересекая редколесье, ведьма искала глазами водопад, однако шума воды не было слышно, и пришлось углубляться в густые заросли. Здесь она спешилась, таща Грошика за собой. Снег был чист — ни намёка на следы Геральта и Лилу — поэтому девушка пробиралась осторожно, стараясь оставлять снег после себя таким же нетронутым. Вскоре она набрела на малозаметный ручеёк, который частично заледенел, но в котором вода ещë продолжала журчать по извилистому руслу. Недолго думая, Дийфи побрела к его истоку. Уже вскоре ручей расширился, вода яростно неслась мимо, и шум водопада пробился сквозь привычные звуки леса. Девушка обрадовалась и поспешила к расщелине скалы, откуда вода падала в маленькое озерцо, из которого лучами расходились ручьи. Именно там она и обнаружила Геральта и Лилу — запыхавшихся, тяжело дышавших. С их лиц не сходило напряжение, однако оба были целы. «Хоть это радует» Ведьмак, держа свою кобылу за поводья, помахал ей рукой, подзывая к ним. — Дийфи! Ты живая! — он склонил голову, разглядывая еë. — И даже плащ не помялся, какая восхитительная ведьма — моя сестра. — Это всё моё очарование подействовало! Сначала на пленителя, а после и на спасителя! К слову он передавал привет, — Дийфи весело подмигнула Лилу. — Кто, Юрий? — она поморгала, очищая глаза от попавших в процессе езды поднятых копытами лошадей частиц снега и грязи. Девушка до сих пор не спешилась, поэтому взирала на своих товарищей сверху вниз, а потом посмотрела в сторону, откуда они только что сбежали. — Понятно. — Ну, назвался он Юрием, такой, невоспитанный парень в красном кафтане, — затем, на время потеряв интерес к Лилу, Дийфи обернулась к Геральту: — Куда мы теперь? Ты же понимаешь тут оставаться нельзя, рано или поздно нас найдут, но конкретно в этом месте — рано. Геральт подавил улыбку, глядя на Дийфи. Неужели она видит в Лилу соперницу или же это вызвано отчуждённостью их новой подруги? Решив, что подумает об этом позже, он мотнул головой, развеивая неуместные мысли. — Юрий сказал, нужен какой-нибудь город с тёмным населением, нужно посмотреть по карт… — Дидеан, — перебила Лилу. — Следующий город Дидеан, что в переводе с… — …ирландского… — Геральт сощурил глаза. Осведомлённость Лилу начинала утомлять. Этакая грубая всезнайка, такие никому не нравятся. — …означает «пристанище», — закончила девушка, блеснув глазами. «Раздражаешь», — читалось во взгляде обоих её спутников. — Что ж, выдвигаемся, — озвучила Дийфи очевидное, а затем посыпались вопросы Лилу: «Ты знаешь как туда добраться? К слову, а почему именно город с тёмным населением?» На этот раз, потеряв интерес к брату, Дийфи насела на их странную спутницу, которая с надменным видом глядела на брата и сестру. Не сказать, что казалось, будто она считала себя королевой мира, однако чувствовалось, что девушка ощущает некоторое превосходство над ними. Только вот почему и в чем это выражается? — Знаю, чисто теоретически, — Лилу подождала, пока они сядут на лошадей, и чуть отпустила поводья, давая сигнал своему коню двигаться. — Я не знаю, как проехать по лесу, — немного помолчав, она добавила, — ни разу там не была. — Как это? — удивился Геральт. — Дидеан — главный пункт пересечения двух границ с огромным флагом Темной Империи. Его просто невозможно пропустить, когда едешь в ту или иную сторону. Как ты вообще сюда добиралась? Глаза Лилу вспыхнули, она молча пришпорила коня и понеслась далеко вперёд. Геральт закрыл глаза, чтобы в глаза не попали, поднятой ее конем брызги талого снега, а потом обратился к Дийфиэлле: — Насколько с моей стороны будет неправильно назвать ее строптивой мерзавкой? — это было шуткой лишь отчасти, он и правда бесился, когда вытворяли что-то подобное. — Ты спрашиваешь у меня, нужно ли оскорблять человека, когда он тебя не слышит? Конечно, нужно! Но только ты должен быть уверен, что твои слова не передадут, — и Дийфи выразительно посмотрела на удаляющуюся Лилу, будто уже собираясь догнать её и настучать на Геральта. — Твоя женская солидарность тут неуместна! — буркнул ведьмак. — Ну что ты, я не обладаю такими недостойными качествами! — улыбнулась Дийфи. — Просто предупреждаю тебя обо всех рисках! Ты даже не подозреваешь, насколько вы с Лилу похожи: оба не понимаете шуток! И ведьма поторопила коня, занимая срединное место в их маленькой процессии. Закатив глаза им в след, Геральт похлопал Сибил по шее: — Вот почему ты единственная особа женского пола, которой есть место в моем сердце. Айда за ними, девочка! *** Юрий очнулся, внезапно почувствовав, что магии больше нет. Вначале свет ослепил его, он дёрнулся, но руки и ноги были крепко привязаны к твёрдому деревянному щиту, на котором лежал юноша. Привыкнув к свету, он осмотрелся. Это была всё та же пыточная. Палач тенью стоял в углу, стул для пыток был свободен, да и старушка пропала куда-то. — Я решил отпустить их. Парень действительно не виноват, — тихий голос коснулся уха Юрия. — Зачем я здесь? — юноша попытался увидеть лорда, но тот оставался вне поля зрения. Палач начал приближаться, подталкивая стол с инструментами ближе к ложу Юрия. Юноша напряг мышцы, стараясь сорвать ремни, но, поняв, что ничего не выйдет, проговорил: — Малкольм… — палач сунул ему в рот ту самую тряпку-кляп, которую недавно проверили на пареньке. Челюсть, распираемая её давлением, хрустнула, выдвигаясь из черепной кости и вспыхивая болью. Воздуха сразу стало мало, из глаз непроизвольно выступили слёзы. — Видишь ли, мой мальчик, я бы хотел знать, куда сбежала Лилу и её новые друзья, но это будет после, а сейчас можешь пока подумать над тем, что ты мне скажешь, — его голос был низким и обволакивающим, но Юрий с тревогой следил за палачом, который, казалось, выбрал себе орудие и, взглядом спросив приказа, приблизился к ложу. В руках у мужчины были кожаные ремни, которые он начал обкручивать вокруг конечностей юноши. Юрий еле заметно подрагивал, он ожидал худшего. Тем временем палач, муторно наслаивая витки друг на друга, пережимал сосуды, вены, артерии, мышцы. Это начинало доставлять боль, но Юрий держался. Пульс отсутствовал, ноги и руки побелели, палач, довольный своей работой, вновь обратил внимание на стол инструментов. На этот раз он притащил бак с водой, дубинку и круглое бревно. Последнее он, приподняв Юрия, положил ему под поясницу так, чтобы живот выгнулся. Палач рванул красный кафтан, и тот осел лоскутами, оголяя юношу. Юрий не понимал, что происходит, конечности онемели и не подчинялись. Кляп высунули изо рта, и юноша сглотнул вязкую, противную слюну со вкусом замшелой тряпки. — Сейчас я даю тебе шанс рассказать мне, где скрывается Лилу, твой ответ? Юрий повернул голову на бок, глотая слёзы, которые собирались в уголках глаз и грозились скатиться по щекам. — Я не знаю, — выдохнул он. — Она не говорила, куда собирается отправиться. — Что ж, именно так я думал, — спокойно и даже ласково проговорил Малкольм и, судя по всему, кивнул палачу, который достал какой-то шланг и решительно начал запихивать его в горло вырывающемуся Юрию. Долго эта борьба не продолжалась, и вот уже окровавленная трубка была проведена вовнутрь человека. Вода сначала неуверенно, а после резкими рывками начала проходить через безвольно глотающего еë юношу. Живот распирало жидкостью, и органы, казалось, растягивались, не выдерживая объема. Как только, добившись этого эффекта, палач вынул трубку, сразу послышался голос Малкольма: — Ты точно не хочешь ничего рассказать мне? Глаза Юрия закрылись, к горлу подкатил ком, все тело отзывалось болью. Он собирался было сдаться, собирался выдать местоположение подруги, однако где-то в глубине сознания вспыхнуло воспоминание плачущей девушки. Он не мог заснуть по ночам, слыша ее крики из другого конца коридора. На утро красные глаза и уставшее лицо Лилу заставляли его сердце сжиматься. — Я не знаю! — ответил он тяжело. — Не. Знаю. Последовал первый удар по надутому, выгнутому животу. Органы, казалось, сжались и отпружинили, чудом выдержав давление. Мерзкая вода пошла обратным ходом, но палач перекрыл горло, вновь вставив трубку. Последовал второй удар. Органы пружинили, но держались, и только после третьго удара, казалось, что-то разорвалось внутри. Живот оставался полным, но что-то треснуло, и Юрий взвыл от боли, вращая глазами, которые полезли из глазниц. Боль нарастала, тело превратилось в месиво и всë посинело, кроме бледных конечностей, которыми невозможно было шевелить. Сознание померкло, чтобы дать телу спокойно умереть. — На сегодня достаточно, — Малкольм с удивительным спокойствием сказал это и исчез, и только тогда палач простёр руки над мертвеющим телом, и из кончиков пальцев пролился целебный голубой свет.