Hold me tight

Чимин, натянув улыбку на лицо, подсказывал куда нужно было пройти. Во второй день приехала ещё целая толпа народу. Развешивали таблички со шрифтом Брайля, чтобы создать доступную среду. — Эту заменить. Нечитаемый шрифт. — скомандовал Чимин, лишь проведя пальцами по точкам. — Раздевалки прямо по коридору и направо. Да не за что! Чимин присел перед несколькими детьми, пока с ними разговаривал, каждому вручил по маленькой карамельке. Увидел, что на него поглядывает Сону, когда прошел основной поток детей, подошёл и альфочка, но расстроился, потому что конфеты закончились. Чимин поискал по карманам, отдал небольшую горстку припрятанных для себя конфет. Глаза мальчика засияли, он благодарно улыбнулся, коротко обняв омегу. — Ничего не слипнется? — раздаётся сзади голос Мина. Пак голову в приветственном жесте склоняет: — Доброе утро. Сону мотает головой, быстро показывая что-то на пальцах. — Не надо так официально, можно просто «привет». Омега кивает, разглядывая его: — Юнги. — тот, улыбнувшись, берёт предложенную конфету, сыну отдаёт. — Чимин. — Пак улыбается в ответ, не веря, что с ним познакомился человек такого уровня. — Где я могу тебя найти в течение дня? Чим закусил губу, размышляя: — Я буду помогать на льду, скорее всего там… — Я же говорю, склеил одинокого отца. — подкалывает его куратор. — Ван, перестань, с чего вдруг он одинокий? Они просто на соревнованиях. — Чимин надул губы, выражая крайнее несогласие с бетой. — Откуда я знаю, зачем ему нужен? — Ну-ну, смотри. Спорим, что он одинокий? — Ты совсем что ли, на такое спорить… Не буду. — Пффф… Какой ты скучный. Юнги делает очередную затяжку, возвращаться на лёд сейчас совсем не хочется, мысли затягивают, уносят на дно. Он часто к ним возвращается, не знает как дальше быть. Сизый дым выпускает изо рта, глядя на проезжающие мимо машины. Как быть с Сону? Он за эти два года так и не заговорил. После ухода мужа, сын перестал говорить. Вообще. Мин что только не делал, пытался ходить по врачам, наплевав на тренировки, но все, как один руками разводили, мол, сам замолчал, сам и заговорит. Юнги сильно устал за прошедшие полгода, словно всё тяжелее стало, он не всегда мог смотреть на Сону без слёз. Он не верил, не верил, что это происходит с ним, с Сону. Юн со злости пнул ледышку, что лежала около его ног. Надо возвращаться, даже при всём нежелании. Чимин уже в который раз просматривал видео, совсем не получалось что-либо сделать. Я тифлопедагог или кто, чтобы этим заниматься? Он снова встал в начальную позицию, но нога резко уехала, и он упал вниз, еле успев выставить перед собой руки. Сону обеспокоенно кружил рядом, вздрогнул, когда омега упал. Подъехал к нему, взял за руку, изо всех сил стараясь помочь ему подняться. Пак вымученно улыбнулся, потрепав мальчика по голове: — Спасибо, ты мне очень помог. Мальчик улыбнулся в ответ, очень гордый собой. Альфочка продолжил заниматься неподалеку, всё не выпуская омегу из поля зрения. Чимин был не против, пусть лучше Сону будет спокойнее. Это ведь всего лишь на две недели. Дальше он спокойно продолжит свою одинокую жизнь, учёбу, затем работу, а затем умрёт в окружении десятка кошек. Стоп. Мысли совсем не в то русло утекают. Сейчас не время об этом думать, нужно поскорее выучить первую часть из видео и пойти обедать. На самом деле, омега часто задумывался о своём будущем, причём не в самом радужном ключе. Ему часто напоминали о том, чего он никогда не сможет получить. Или правильнее будет даже сказать «кого». Он с некоторой долей зависти смотрел на родителей, которые любят своих детей, проводят с ними время, поддерживают их. Как бы Чимин хотел иметь возможность делать то же самое или даже больше. Но сейчас оставалось лишь с тоской глядеть на этих малышей, и стараться к ним не привязываться, чтобы не сделать себе ещё больнее. Сону прыгал элементы своей программы, когда к нему подошёл Юнги: — Совсем не стараешься. — тихо сказал он, — Будешь прыгать так же завтра — я буду очень недоволен. Тот топнул ногой, сложив руки на груди. — Ещё раз так сделаешь — и пойдёшь помогать перезаливать лёд. — видя, что мальчика это не напугало, добавил. — вручную. Альфочка надулся, но покружив немного, зашёл на ещё один двойной прыжок. — Вот это — другое дело, сейчас было отлично. Молодец. — Тройной не надо, всё равно в твоей программе этого нет. Давай, ещё полчаса и растягиваться пойдём. Он отошёл от сына, направился к Чимину, который не мог при одном движении удержаться в вертикальном положении. — Отвлекаю? Чим, соединив ноги в кучку, тряхнул головой: — Нет, что-то случилось? Юнги вовремя подставил руки, спасая омегу от падения. — Что с тобой сегодня? Не выспался что ли? Пак очень не хотел признаваться, что полночи переписывал лекции и готовился к зачётам, скоро сессия, как никак. — Да, есть немного… — Чтобы не скользить, попробуй поставить ногу вот так, будет проще. — Спасибо. — Чимин улыбнулся, выжидающе на него посмотрел, ожидая, пока тот продолжит. — Ты сегодня вечером занят? Могу я пригласить тебя на кофе? — Я не против. — улыбнулся омега, — Только я тут до вечера. — Ничего страшного, я за тобой зайду. Добавь меня в друзья в какао. Чим отсканировал код телефоном, заявку в друзья кинул, которая сразу же была одобрена. — До встречи! Омега покрасил губы бледно-розовой помадой, цепочку и серьги надел, уложил волосы. — Что ты так прихорашиваешься? Свидание? — Ага. — он кивает, аккуратно складывая вещи в сумку. — И с кем? — заговорщически спрашивает Ван, кривится, когда слышит имя знаменитого фигуриста. — Чем же он тебя привлёк? Курит, и ребенок есть. По-моему хуже комбо не придумать. О нет, конечно есть и хуже. Чимин, если честно, им завидовал. Несмотря на трудности, Юнги держался, любил своего сына. Вспомнить соседских детей, страшно становится: бедные малыши даже домой иногда боялись заходить, когда родители злоупотребляли алкоголем. — Совсем не понимаю, что ты в нём нашёл… Мог бы себе не только богатого, но и бездетного взять, а то здесь у него ребенок всегда на первом месте будет. Чимин еле сдержал улыбку: Пусть так, но и у меня он тоже будет на первом месте. Всегда. Но вслух ответил совсем другое: — Я иду на первое свидание, а ты мне уже совместную жизнь расписал?! Ван! — Хе-хе, ну дай посмеяться. Завтра только вовремя приди на каток. — подмигнул ему бета. Чимин несколько секунд стоял в непонятках, а затем до него дошло: он без замаха треснул куратора по плечу: — Эй! За словами следи. На выходе с катка его уже ждали. Пак был немного удивлен, что Юнги был не один, а с Сону. Мальчик стоял рядом, шмыгая носом, мокрые щёки ладошкой вытирал. — Привет. — Чимин улыбнулся, позволяя Юнги забрать из рук спортивную сумку. Омега заметил, что мальчик плачет, на корточки присел, оказываясь с ним на одном уровне: — Что случилось? — Пак достал бумажные платочки, аккуратно вытер слёзы с его щёк. Сону активно жестикулирует, постоянно на отца показывает, затем Чимина обнимает, обиженно глядя на Юна. Тот молча глаза закатывает, терпеливо ждёт. Альфочка жестами что-то показал, вопросительно глядя на омегу. Тут подаёт голос Мин: — Он тебя не понимает. У тебя карточки с собой? Либо через меня. — обращается он к сыну. — Он тебя за руку взять хочет. — говорит Юнги омеге. — Я не против. — Чим первый сам взял мальчика за руку, пошёл рядом с Юнги. — Завтра выступаете? — интересуется Чим, пробует разговор начать. В ответ получает «угу», видимо, альфа тоже не в духе. Или, может быть, это Сону испортил ему настроение. Пак сжал его ладонь, ободряюще улыбнулся. Мин на секунду удивлённо застыл, но затем еле заметно улыбнулся в ответ. Сону надоело идти так медленно, прогулочным шагом, он побежал вперёд. — А ты когда выступаешь? — с неподдельным интересом спрашивает Чимин, ему неловко, но разговор начать надо как-то. — Почти в самом конце, один из самых последних. — отвечает Мин, глядя на их руки. — Мне вот всё интересно, а ты-то что на льду делаешь с веерами? — Мне куратор задание дал, поставить танец. Для больших перерывов. — Куратор? Ты ещё учишься? Чимин стыдливо закусил губу, его сейчас посчитают слишком молодым. — Да, мне двадцать четыре. — А учишься на кого? — Тифлопедагог. — заметив непонимающий взгляд, добавляет. — Буду работать с незрячими людьми. — То есть ты можешь читать по тем точкам? — Да, шрифт Брайля читать умею. Юнги на несколько секунд отвлекся, глазами выискивая сына, который бегал чуть впереди. — Бронь на имя Мин Юнги. Альфа отправил сына в детскую комнату, затем вместе с Чимином прошли до небольшого красиво оформленного столика. Юн протягивает меню, предлагая омеге выбрать. — Сону надо что-то брать? — Наверное надо, я сейчас у него спрошу. В немом общении были и плюсы, например, как сейчас. Мину быстро удалось узнать пожелания мальчика. — Почему сегодня он плакал, что случилось? — омегу правда волновал этот вопрос, он сжал руку альфы, немного смущённо глядя в серые глаза напротив. — Он обиделся на меня, что я оставляю его в отеле, и иду с тобой без него. Чим посмотрел в сторону игровой комнаты: Сону сидел один, вдали от компании играющих детей, непонятно по своей воле или нет. — Его тоже можно понять. Он часто один, без внимания. Но он же живой, ему тоже хочется любви, ласки, внимания, поэтому он пытается получить таким образом хоть самую малость.– говорит Чимин, не глядя на альфу. Так, нужно переставать уходить в грустные темы, ещё разговор испорчу… Мин же задумался о словах омеги, тот очень точно передал все переживания, которые они делили с сыном. Порой даже жить не хочется… Юнги на несколько секунд погрузился в омут своих мыслей: — Я не могу это больше скрывать! — омега отстранился, в глаза мужа посмотрел без стыда. Он не побоялся это сказать при сыне, который совсем не был готов к таким новостям: — Я от тебя ухожу. — слова, сказанные тихим шёпотом, стали оглушительным криком для Юнги. Ударом в спину. Предательством. Горечь, появившаяся за несколько мгновений, неприятно оседала во рту. — Почему? Что я сделал? — медленно, пытаясь совладать с бурей в душе, спросил Мин. — А как же Сону.? Это был наиболее волнующий вопрос. Мальчик подбежал к отцу-омеге в слезах, толкнул со всей силы, прокричав: — Я тебя ненавижу! Ненавижу! — Прости. Мне не следовало об этом говорить. — виновато посмотрел на него Чимин. Незаметно для обоих подошедший к ним Сону, слегка дотронулся до бедра Пака, затем карточку протянул, на которой было написано: «Помоги открыть» Как только Чим сделал это, альфочка хотел убежать, но его остановили: — Может сядешь покушаешь с нами? Мальчик кивнул, усаживаясь рядом с отцом. Сону показал что-то руками с тёплой улыбкой. Чимин непонимающе на него взглянул, прищурившись, пытался понять, что он сказал. Юнги же удивленно глядел на сына, затем улыбнулся. — Что он сказал? Расшифруй! Мне же интересно! — просил омега, и казался таким милым, особенно когда складывал губы бантиком. — Он сказал, что любит тебя. Омега сразу заулыбался, пока его щёки покрывал лёгкий румянец. Мин отошёл на пару минут, нужно было привести в порядок свои мысли. Но какую же трогательную картину он застал: Сону учил фразе «я тебя люблю» на жестовом языке. У Пака даже неплохо получилось это повторить. Юнги улыбнулся, ему очень нужно было это увидеть. В душе какое-то тепло разлилось, которого так не хватало раньше. — Вы всё? Или ещё посидим? — Уже поздно, поэтому, наверное, всё. Пусть уже с того момента, как альфа его проводил и прошло уже несколько часов, но все мысли были заняты этим милым омегой, который никогда ему не достанется. Юн снова улыбнулся, со слезами на глазах прижимая руку к груди, где снова на части рвалось сердце. Даже бывший муж так не интересовался ни им, ни Сону, как Чимин. Схватив электронную сигарету, вышел на балкон, затянулся, выдыхая сизый пар. Да, так гораздо легче. Но разница в возрасте ощутима, омега ещё учится, а Мин во всю работает и уже обременен ребёнком. Он знает, что будет одинок всю жизнь. Кто захочет принять чужого ребенка? Мало кто, таких людей почти нет. Но и Юну очень не хотелось смотреть на притворство, на показную доброту к своему сыну. Сону совсем не заслуживает этого. Но почему же тепло в груди разливается только от улыбки милого омеги? От всего лишь проявленной доброты и заботы? Мин попытался выгнать из головы образ этих красивых глаз и улыбки, но тот совсем не хотел уходить. Словно зная, о чём альфа думает, на телефон пришло сообщение: «Спасибо за вечер :)» Юнги усмехнулся, пусть это и банальная вежливость, но всё равно приятно. Вернулся обратно в комнату, где во всю спал Сону, поправил его одеяло, подумав: «Я не могу о тебе заботиться, как твой папа, но я очень стараюсь…»