1-е сентября, 1995г.
Пятница.
– Ну па-а-а-п! – Женя взвыла, когда её и без того подозрительный с виду отец, сверкая лысиной под первосентябрьским солнцем, принялся беззастенчиво заглядывать в лица прохожих. – Перестань меня смущать! Девушка залилась румянцем, а её рыжие волосы принялись активно менять цвет. Через какое-то мгновение, огненная копна превратилась в желтоватый цвет детской неожиданности. Отец Жени недовольно перевел взгляд на новый окрас дочери, но попытался это самое недовольство скрыть. – Ты же знаешь, – ответил он ей строго, – не доверяю я этим чаёвникам… – Пап! – тут же возмутилась Женя, оглядываясь по сторонам. – Так говорить нельзя, типа! – На правду не обижаются, типа, – все еще строго ответил он. – Налакаются чаю, а потом поссать бегают! Вот в один из таких разов, наши чуть и не продули войну! Нет доверия к этим островным обезьянам! Не у господине траппер! Женя почувствовала, что еще немного и её отец может разозлиться всерьез, поэтому она поспешила сменить тему. – Ладно-ладно, – промямлила она, нервно переминаясь с ноги на ногу, – ну, в Хогвартсе же все нормально будет! – Да, признаться честно, – господине Луев чуть смягчился в лице, – я их недооценил, этих твоих мартышек! Все-таки Кубок Огня они провели на славу! – Па-а! – возмутилась Женя еще громче прежнего. – Там, вообще-то, студента убили! – А я о чем! – Мужчина расплылась в мечтательной улыбке. – Ну умеют же, когда захотят! Напоминает Дурмстранг в лучшие его годы… Женя закрыла лицо руками. Слава Мерлину, они говорили по-сербски и никто из снующих туда-сюда людей не мог их понять. Слизеринка приподнялась на носочки, пытаясь найти в толпе знакомые лица. Заприметив каштановую макушку футах в шести от них, Луева взмолилась: – Па, ну тебе правда не нужно ждать, пока я сяду в поезд! – Женя постаралась сделать наиболее дружелюбное лицо. – Только, это, пап, дай мне с собой галлеонов сто! Господине Луев строго уставился на дочь. Слизеринка знала, что отец плохо ориентируется в английской магической валюте, и сейчас пытается пересчитать сотню золотых в сербские динары. – Обойдешься, – заключил он, – Койко-место есть, кормить – кормят. На что тебе деньги?! – Ну а как же Хогсмид! – Женя постаралась сделать как можно более грустный вид, а затем, добавила, – ну, может, тогда семьдесят? Господине Луев вновь принялся что-то прикидывать в уме, и, наконец, согласно кивнул. Отсчитав из кожаного мешочка семьдесят золотых монет и убедившись, что дочь припрятала их за пазуху, положил ей обе руки на плечи. – Будь добра, хорошо учись. А если ваш этот профессор Снуп… – Снейп, папа, Снейп! – чуть раздраженно поправила его Женя. – Да-да, – отмахнулся он, – так вот, если этот Сноп еще раз пришлет мне говорящее письмо о том, что ты кого-то отравила… – Да Мерлиновы пятки, это было лишь раз! – Так вот, еще одна такая весть и поверь! – Мужчина сжал её плечи крепче. – Заберу и отправлю в Дурмстранг, не успеешь сказать “нокс”! Там строптивых девиц быстро приводят в чувства. Женя лишь недовольно сжала губы, понимая, что начни она спорить с отцом – опоздает на поезд. Девушка покорно кивнула и передернула плечами. – Ну все, иди! – буркнула она. Отец еще раз поглядел на дочь строго, хотя взгляд его и смягчился. Затем, не успела Женя оглянуться, господине Луев исчез. Все таки, он, как и слизеринка, не любил долгих прощаний. Женя вздохнула и приподнялась на цыпочки, чтобы высмотреть кого-нибудь, как позади нее вдруг раздался знакомый голос. – Ну и папан у тебя, конечно! – весёлый хрипловатый голосок принадлежал, конечно, Расл. Луева обернулась и увидела перед собой подругу – рэйвенкловка щурилась от солнца через очки и теребила сплетенные в косичку каштановые волосы. – Чисто охотник на кракенов! – неунимаясь, добавила Мара. – Вообще-то, на лобалугов! – в тон ей ответила Женя и принялась обнимать рэйвенкловку. – Я дико соскучилась, кентавр меня раздери! Мара чуточку смутилась, но тоже радостно обняла подругу в ответ. Все таки, они не виделись целые каникулы, что для школьников равно “целую жизнь”. – А твои предки где? – спросила Женя, отлепляясь от Расл. – Дома, где же ещё, - быстро ответила Мара наигранным голосом. Не успела Женя открыть рот, как та затараторила. - А змеючки твои где? Луева выгнула рот подковой – Мара приезжала на вокзал одна, наверное, курса со второго. Это не могло не поражать. Слизеринка бессмысленно оглядела толпу, оставаясь в тревожных мыслях о семейном положении подруги, но тут взгляд зацепился за знакомую макушку. – О, смотри! – Женя весело ткнула пальцем куда-то в толпу, – там Забини. Погнали, поздороваемся. Мара тут же втянула шею в плечи и начала ковырять носком асфальт платформы. – Я лучше, это…– замямлила Расл, – подожду тебя в вагоне. – Ты всего на курс младше, чего стесняешься? Да ты же сама спросила, где мои.. - Начала Луева, но тут же себя осекла. - Ну и Мерлин с тобой. Заколдуй мой чемодан тоже. Луева кивнула на Машин багаж, который сам собой левитировал и двигался вслед за его хозяйкой. Расл согласно кивнула и взмахнула палочкой. Заклинания ей давались легко. Слизеринка благодарно чмокнула подругу в нос и полетела в противоположную от них сторону, с чувством расталкивая людей по пути. Наконец, добравшись до однокурсника, Женя довольно протянула: – Ну Забини! Ну каков! Мулат обернулся и, завидя Луеву, расплылся в щербатой улыбке. Лето в маггловском Лондоне не прошло для него бесследно – Блейз с ног до головы был одет по очень странной, но определенно маггловской моде: белая рубашка с коротким рукавом, светло-желтые шорты, длиннющие гольфы и бирюзовый галстук. Завершала образ меховая шапка типа той, какую носят в Дурмстранге зимой. – Луева! Волосишки-то, небось, тухлым пармезаном красила? Женя тут же тряхнула волосами и поняла, что их цвет так и остался грязновато-желтым. Она закатила глаза. – Ну и язва ты, – буркнула она, но тут же снова улыбнулась – глядя на Забини было сложно сохранять серьезный вид. – Как прошло лето? – Ну как сказать, сестра, – деланно-задумчиво начал парень, – я познал эту жизнь! – Ему просто матушка оставила апартаменты на Оксфорд-стрит, пока отдыхала в Бразилии, – откуда-то из толпы показалась точеная фигурка змеиной брюнетки. – Бьюсь об заклад, этого больше не повториться! Панси выглядела на миллион галлеонов. Стильные солнечные очки на пол-лица и с сумочкой из кожи дромарога наперевес – Паркинсон саркастично усмехнулась. – Змеюка моя подколодная! – Воскликнула Женя и бросилась на шею к Панси. Та сдержанно похлопала однокурсницу по спине и мягко отстранилась. На груди у брюнетки сверкнул серебряный значок старосты. – И тебе доброго дня, – как бы учтиво ответила Паркинсон. Иногда она любила построить из себя эдакую герцогиню, но за пять лет совместного сосуществования с брюнеткой, Женя перестала принимать это всерьез. – Ну, в ногах правды нет! – Забини приобнял подругу за плечи, на что девушки почти синхронно от него отмахнулись. – Предлагаю выгнать каких-нибудь первокурсников из купе и заняться нашим любимым делом. – У тебя с собой огневиски? – с надеждой спросила Панси. – Сплетни , сетра, сплетни! – ответил мулат. – Я тебя умоляю! – Отмахнулась Паркинсон. – Какие сплетни? Все горячие парни вернулись в Дурмстранг, а все интересные девчонки в Шармбатон. Больше сплетен особо не наплетешь. Блейз закатил глаза и усмехнулся: – Ты недооцениваешь своего бро Забини! – А зачем выгонять перваков? Места в поезде еще предостаточно. – Невпопад сказала Женя, пораскинув мозгами. Забини принял важный вид и, с чувством, будто открывает Луевой вселенскую истину, ответил: – А зачем, по-твоему Малфой колдует узлы на шнурках Поттера? Или зачем Филч никогда не моет свою вонючую кошку? Встретившись с немного растерявшимся вгляздом Жени, мулат важно произнёс: – Из вредности, конечно. *** Как бы Луева не любила сплетни, особенно в интерпретации Забини, но Мара уже ждала её в вагоне Рейвенкло. И как бы Луева не любила компашку своих язвительных змей, поболтать с Расл ей было важнее. В купе Рейвенкло Мара уже заняла места для них с Женей. Она чувствовала себя некомфортно, прогоняя желающих сесть вместе с ней, отчего предусмотрительно заколдовала дверь купе. Каждый раз, когда очередной однокурсник пытался оттащить дверцу в сторону, Мара прикидывалась, что дверь заело. – Открывай, – громкий стук в окошко дверцы принадлежал Луевой, – медведь пришел. Мара взмахнула палочкой и дверца тут же открылась. Женя плюхнулась рядом с подругой. *** Спустя пару часов жалоб на предков друг другу (жаловалась в основном Женя, Мара лишь понимающе кивала и поддакивала), за окном движущегося состава начало темнеть. Девушки сидели друг напротив друга, закинув ноги на противоположные сидения. Вокруг были разбросаны всякие сладости и фантики – Мара и Женя очень любили покупать всякую гадость по пути в Хогвартс. – Сегодня плачу я! – Гордо заявила Луева, когда до них, наконец, дошла очередь тележки со сладостями. – Папа отвесил золотца! Мара признательно кивнула. – Если бы он умел нормально перевести галлеоны в динары, не дал бы и пятидесяти! – хохотнула Женя, отсчитав золотые. И вот самые вкусные штуки были съедены, и настало время серьезных разговоров. – И так! – Очистив заляпанные шоколадом пальцы взмахом палочки, начала Женя. – Как там поживает наш рецептик? Удалось чего-нибудь придумать? Мара обреченно закатила глаза. Рейвенкловка в глубине души надеялась, что Луева не начнет об этом. – Женя, в прошлом году нам просто повезло! – Всплеснула руками Расл. – Я не хочу больше рисковать! Мне до сих пор плохо, когда вспоминаю, что нас чуть не поймали. Да и отработка потом была ужасная! – Да-а, – согласно протянула Женя. – Драить кубки в зале славы без магии – такое себе! Но! Тебе-то ничего не было. Маша была готова с этим поспорить. Пусть ей не досталось наказания, но некоторый моральный ущерб она получила. Женя поглядела в окно и мечтательно улыбнулась. – А еще, я сумела скопить на золотой котёл! Так что, Маша, нужно обдумать наш план. Расл поморщилась, делая вид, что ей не нравится, как Женя коверкает ее имя на Сербский манер. На деле она видела в этом особую ценность, будто подруга тем самым заявляла особый статус их отношений. Все началось в прошлом году, аккурат перед первым испытанием во время Кубка. Мара, как обычно она делала со скуки, варила разные зельица в женском туалете на третьем этаже. Туда обычно мало кто забредал, а если забредал, на Мару не обращал никакого внимания. Иногда с ней там тусовалась и Женя. Она читала Маре вслух какие-нибудь нелепые статьи из Спеллы – типа о том, как найти в себе внутреннюю Вейлу или как охмурить колдуна за две минуты. Рейвенкловка искренне любила смешивать всякое разное в котле по рецептам из учебников, иногда добавляя что-то от себя. Чаще всего, в результате таких экспериментов просто плавился черпак или, на худой конец, сам котёл. И вот однажды, ради интереса добавляя зубы зубастой герани в зелье от кашля, Маша вдруг в удивлении замерла. Может быть Мара добавила корень солодки, потому что никто не пробовал делать маггловские штуки в магические…. Привычная оранжевая жидкость зашлась крупными пузырями и, вдруг, посинела. Даже Женя оторвалась от своего праздного безделья и прильнула к котлу. Зелье продолжало бурлить, пусть и не так активно, приобретая все более насыщенный синий оттенок, а потом резко успокоилось, будто в котле была всего лишь окрашенная вода. – Ого, это что-то новенькое! – Женя воодушевленно приблизила лицо к котлу. – Луева, осторожно, – предупредила Мара, – одному только Мерлину известно, что это. Расл окунула черпак в синюю жидкость, ожидая, что тот просто расплавится, что обычно и бывает в таких экспериментах. Однако, черпак не только не расплавился, но еще и обнаружил интересное свойство варева – при помешивании жидкость кристаллизовалась и была похожа на лёд фраппе. Стоило Маре остановиться, как зелье вновь выглядело абсолютно прозрачным. – Ну и дела-а-а! – Изумилась Луева. – Интересно, что оно может делать! После нескольких манипуляций Расл пришла к выводу, что зелье нетоксичное. Наверняка сказать было нельзя, но почти все способы определения смертельных ядов из учебника по продвинутому зельеварению для пятикурсников дали отрицательный результат. – Нужно его на ком-то испытать…– Вслух размышляла Женя, и азартный блеск в её глазах не предвещал ничего хорошего. – Ага… - автоматом согласилась Мара, буравя зелье взглядом. - Стоп, что? – Ну, вот так. – Женя сложила пальцы, будто держит в руке невидимый бутылёк, и мигом опрокинула его несуществующую жидкость себе в рот. А после стала гладить живот, удовлетворенно мыча. Это… - после наглядной демонстрации Мара явно струхнула, но желание казаться крутой перед подругой перевешивало. – Прикольная идея. Но даже если оно не токсично, и в составе ингредиентов долгосрочного действия нет, его эффект может быть абсолютно любой. И не обязательно кайфовый! – Машунь, - Женя нагнулась к сидящей возле котла Маре, будто к маленькому ребенку. – Просто выбери чела, которого тебе не жалко. А всю ответственность за остальное беру на себя. Расл хмуро посмотрела на Луеву, что зазывно играла бровями. "У Забини нахваталась" - пронеслась мысль в её голове. – Ладно! – звонко отозвалась ревейнкловка. Не нести ответственность - любимое занятие Мары. Подумав, девушки пришли к выводу попробовать зелье на Максе. На самом деле в Максе не было ничего примечательного. В прошлом году Мара познакомилась с ним на одной вечеринке, которую устроили Слизеринцы. Запомнился он тем, что был единственным гриффиндорцом на том сборище. Парень учился на шестом курсе, хотя и выглядел немного старше своих лет. Ничем непримечательное, немного противное лицо в очках, черные сальные волосы и россыпь не менее противных угрей на лице. В тот вечер он первый заговорил с Марой, ибо не очень-то хотел поддерживать разговор со слизеринцами. Из их тогдашнего разговора, Мара лишний раз убедилась, что Макс был человеком таким же неприятным, как и его лицо: гриффиндорец ненавидел всех слизеринцев, всех грязнокровок (что весьма и весьма парадоксально), всех темнокожих и евреев, все сексуальные меньшинства и вообще всех, кто был не Макс. Мара даже заметила какие-то жалкие попытки идиота подкатить к ней, поэтому ловко растворилась в толпе пьяных слизеринцев. А после у них и не было повода общаться. – Макс на тебя очевидно запал, – хихикнула Женя, – воспользуемся этим обстоятельством. Я дам ему зелье и приведу в библиотеку. Ты будешь фиксировать наблюдения. План был надежен, как швейцарские часы. Уже на следующий день, Луева поджидала гриффиндорца на выходе из Большого зала после ужина. Как только перед глазами замаячила его сутулая фигура, Женя тут же подлетела к парню. – Ма-а-акс! – Широченно улыбнулась девушка, и, пользуясь его замешательством, подхватила гриффиндорца под локоть. В нос тут же ударил запах несвежей одежды и лука. – Чего тебе, Луева? – Недовольно спросил Макс, пытаясь вырваться из хватки рыжей. – Моя подружка Мара спрашивала о тебе, – елейным голоском начала Женя, и Макс, ожидаемо, перестал вырываться. – Говорит, кто тот красавчик-гриффиндорец с вечеринки в подземельях. Влюбилась, дурашка! Макс остановился и округлил глаза. – Что, так и спросила?! – Неверяще переспросил он. – Ага! – Закивала Женя. – Говорит, устрой нам свиданку! Ну, а я что, не Купидон? – Луева, ну и как быть? – Запереживал Макс, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Считай, тётя Женя для тебя уже все сделала, – важно ответила слизеринка. – Мара ждет тебя в библиотеке. Только, Макс, один момент… Женя наигранно свела брови к переносице и сделала вид, что задумалась. – Понимаешь, Мара ненавидит, ну… – она обвела лицо Макса указательным пальцем, а затем брезгливо его отдернула, – угри. Парень моментально помрачнел. – Но не переживай! – Тут же вскинула руки в примирительном жесте девушка. – Купидон я или нет, Мерлин меня раздери?! Макс, специально для такого дела я сварила зелье от угрей! Луева ловко достала из-за пазухи пузырёк с голубым зельем и потрясла им перед лицом гриффиндорца. – А оно, э-э-э…Нормальное? – Недоверчиво протянул он. – Обижаешь! По лучшему рецепту из журнала Спелла. Да сам Виктор Крам таким пользуется! Макс скептически уставился на Луеву. Было видно, что голубая жижа доверия не вызывает. – Ну, если ты не хочешь, – пожала плечами Женя, – можешь тогда и не приходить. Вообще, я слышала, что Малфой тоже положил на Мару глаз… На этой фразе можно было увидеть, как краснющая от стыда Мара мычит в ладони. – Ладно, давай сюда своё зелье! – шикнул Макс и чуть ли ни вырвал пузырёк из пальцев Жени. – Два глоточка, Макс! – Еще более елейно улыбнулась Луева. – И сразу в библиотеку! Зелье подействует минут через…ну, пятнадцать. И девушка с неподдельным азартом наблюдала, как Макс жадно осушил пузырек. Потом, девушки потеряли Макса из поля наблюдения на какое-то время. Но, когда он все таки заявился в библиотеку, у Мары не осталось сомнения в том, что таинственное зелье на него подействовало. Покрасневший, словно спелый томат, Макс, в расстегнутой на три пуговицы рубашке, ввалился в читальный зал. – Пинс, детка, – парень вальяжно перевалился через стойку библиотекаря и обратился, непосредственно к мадам Пинс, – тут моя Мара не пробегала? Мадам Пинс опешила настолько, что не сразу нашлась, что ответить. – Ай, к Мерлину в панталоны все! – Макс набрал в грудь побольше воздуха, а затем, что есть мочи, заорал. – МАРА-А-А-А! Что было после, Расл вспоминать не любила. Там был и Макс, ползающий за ней буквально на коленях по всему читальному залу. И мадам Пинс, которая семенила за гриффиндорцем и гневно требовала прекратить хулиганить. И смешки немногочисленных посетителей библиотеки. Но самое неприятное произошло чуть позже, когда Макс вдруг захрипел и повалился вниз лицом на пол. – Скорее, позовите мадам Помфри! – Воскликнула Мара, и, пользуясь суетой, встала на колени и, перевернув парня на спину, принялась разглядывать лицо незадачливого гриффиндорца. Зрачки его расширились, почти полностью скрывая радужку, на руках и груди появилась странноватая прозрачная слизь, а живот издавал такие страшные звуки, что становилось не по себе. Ну а затем… Затем Макса смачно стошнило прямо на юбку рейвенкловки. В больничном крыле, как только бедолага пришел в чувство, сразу же доложил мадам Помфри и профессор Макгонагалл, что, должно быть, отравился зельем от угрей, которое ему дала Луева. Так Луева получила самое неприятное наказание за всю свою школьную карьеру. – Мисс Луева, – цедил Снейп, – разве вы не знаете, что не имеете права, давать собственно-сваренные зелья своим однокурсникам! – Знаю, сэр, но…– Пыталась оправдаться Женя. – Разве вы не знаете, что это может навредить даже такому недоумку, как мистер Немман?! – Знаю, но все же… – Тогда вы знаете, что это карается вплоть до исключения! Женя опустила глаза в пол и шмыгнула носом. – Драить кубки в Зале славы, – выдохнул Снейп, – два месяца. Каждый день. Женя была готова выть. – Ну тогда ведь всё обошлось! – весело хохотнула Луева. И хотя в моменте история была скорее пугающей, сейчас лишь вызывала смех. – Потом-то вон оно как пошло! Мара обреченно покачала головой. Запах рвоты Макса, казалось, все еще её преследовал. – Женя, а если бы мы его убили?! – Воскликнула Расл. – Говно не тонет, Маша, – ухмыльнулась слизеринка, доедая кислые тянучки – Да и к тому же, главное, что мы сделали выводы! Выводы, которые сделала Женя, Мару абсолютно не устраивали. – Женя, это зелье нужно забыть и вычеркнуть из нашей памяти! Ну хочешь, я сама обливэйтом в тебя стрельну! – Мара нарезала круги по спальне слизеринки. – Слава Мерлину, Немман не окочурился! – Маша, он явно что-то словил, ты слышала его ор? Ему явно было хорошо, но только вот… – Женя накручивала прядь беспорядочно синеющих волос на палец и абсолютно не замечала панику Мары, – только вот чуток дозировку скорректировать. Ну и добавить противорвотного, я думаю. – С каких это пор ты заделалась зельеваром?! – Возмущалась Расл. – Да и если даже так, на ком испытывать будем?! Не знаю как у тебя, но у меня нет людей, которых не жалко было бы травить! - Мара замолчала, смотря на Женю, и выражение её лица с заведено-раздраженного сменилось на испуганное-растерянное. Потому что у Маши в принципе, кроме Жени, не было людей. Женя игнорировала истерику подруги и была поглощена своими собственными вычислениями. Затем слизеринка сказала: – Пробовать буду я. После пары дней ссор и уговоров Мары не творить такой херни, Женя и ее настойчивость победили. – Просто держи безоар под рукой, – спокойно отвечала слизеринка. Испытание проводили в том же туалете на третьем этаже после субботнего ужина. Луева аккуратно капнула зельем себе на язык и принялась ждать. Какое-то время ничего не происходило и слизеринка даже собралась проглотить еще пару капель, как вдруг… Она что-то почувствовала. Внутри по телу побежало очень приятное тепло и вселенская, казалось, любовь наполнила ее саркастичное сердечко. Тысячи и тысячи мыслей проносились у неё в голове. Безумные идеи рождались и умирали, закручивались в причудливые спирали и вообще давали ощущение какого-то всемогущества. – Маша… – вдруг зашептала Женя, – мы — часть вечности! – Так, Луева, что ты чувствуешь? – настороженно спросила Мара. – Я чувствую, что могу вот так! Слизеринка зажмурилась, а затем её рыжие непослушные волосы вдруг укоротились и сделались платиновыми – Ты же не умеешь включать метаморфию осознанно! – Изумилась Расл, скрывая смущение от такой знакомой причёски. – А вот сейчас чувствую, что могу! – Женя блаженно улыбнулась и её волосы стремительно потемнели и стали походить один в один на прическу Мары. Эффект от чайной ложки таинственного зелья длился минут сорок, после чего у Жени случилось настоящее похмелье. – Какой интересный эффект! – Восхитилась Луева, сгибаясь над унитазом. Ну а потом… Потом, Луева придумала это самое зелье продавать(предусмотрительно не ставя в известность Мару). Единственным покупателем оказался как раз Забини. – Так вот, дорогуша, – мечтательно уставившись в непроглядную темень за окном, сказала Женя, – надо нам придумать, как расширяться. Все таки, я бы хотела накопить еще и на проявитель врагов. Где-то вдалеке замаячили огни Хогвартса.