4-е сентября, 1995г. Понедельник.
– М-да-а, – протянула Женя, распихивая локтями каких-то рейвенкловцев и устраиваясь поудобнее за столом серо-голубых, – ну Поттер и выдал на Защите! Мара, сидящая аккурат напротив подруги, вопросительно вскинула брови. Перед обедом было сдвоенное занятие у пятого курса Слизерина и Гриффиндора, и вот Луева торопилась поделиться впечатлениями от нового преподавателя. Даже если это означало спихнуть с законным мест однокурсников Расл. – Панси разревелась, – шепнула Женя, наклонившись чуть ближе к Расл, – только не говори, что я рассказала. Не знаю, что на неё нашло. А Поттер в своем репертуаре – сцепился с Амбридж, мол, как нам защищаться от Сама-знаешь-кого! – Луева закатила глаза. – У него, наверное, совсем чердак поехал после турнира. Короче, схлопотал себе наказание парниша. Хотя какое Амбридж может придумать наказание? Разве что учебник этот дурацкий переписывать левой пяткой? Мара поджала губы и покачала головой. К Поттеру она относилась нейтрально и даже с некоторым сопереживанием. Из года в год парень попадал в разные передряги. Тот факт, что он всё еще был в себе, вызывал уважение. – Может, ты её недооцениваешь, – сказала рейвенкловка, – может, она еще построже Снейпа будет. – Марусь, ну ты чего, – отмахнулась слизеринка, вновь исковеркав имя подруги на сербский манер, – дамочка вся в розовых рюшах с головы до ног, от неё, блин, пахнет как от нового привоза в Сладком королевстве! Максимум, заставит бедолагу начистить её туфли. – Ну а тебе самой как? Ну, занятие, – Спросила Расл у подруги, неловко переводя тему. – Ну, – Женя скривилась, – было ужасно скучно. Ты же знаешь, я не мастак писать. Думала, хотя бы палочкой помашем. А в итоге – полтора часа писанины. А на домашку, угадай, – тоже переписывать! Мерлин, да у меня уже мозоль на пальце от пера! – Жень, ты ведь понимаешь, что без теории заклинания получаться не будут? – осторожно, но не без подтрунивания спросила Расл, глядя на подругу из-под стекол прямоугольных очков. Слизерника тряхнула огненной лохматой гривой и с очень самодовольной улыбкой ответила: – Я и без теории колдовать могу. Гении властвуют над хаосом! Мара одарила подругу взглядом, который как бы говорил: “Ага, заливай больше!”, но вслух ничего не произнесла. Девушки молча принялись за обед. Женя и правда большую часть программы вывозила за счет каких-то природных умений, пусть её оценки очень редко были выше “У”. Книги она открывала еще реже, в основном только чтобы порисовать на полях. Мара считала себя более умелой, чем её лучшая подруга, однако, Расл давались эти самые умения с большим трудом. Разве что с зельями было легче. Конечно, Мара усердно зубрила каждый рецепт и граммовки, но и делала она это с настоящим удовольствием. Пожалуй, любовь к предмету – то немного, к чему привила любовь ей мама. – Эм..Ж-женя Луева? – Идиллическое поглощение обеда нарушил чей-то тоненький голосок. Обернувшись, Женя увидела стоящего позади неё первокурсника со львиным гербом на груди. Парнишка дрожал как осиновый лист, казалось, еще немного, и малец грохнется в обморок. – Чего тебе? – Ответила Женя, набивая рот хлебом. Луева вообще всё ела вприкуску с хлебом. – Вам п-просили п-передать, – заикаясь, ответил мальчонка. И, кое-как сунув девушке небольшой конвертик, тут же испарился. – Не открывай! – Тут же воскликнула Мара, угрожающе наставив на конверт измазанную в супе ложку. – Вдруг Немман решил мстить и засунул туда какое-нибудь проклятье! Женя в ответ поморщилась и отмахнулась: – Предел Неммана – это сопли свои размазать по пергаменту. Рыжая отодвинула от себя тарелку с луковым супом и принялась рассматривать конверт. С виду ничем не примечательный желтоватый пергамент с аккуратно выведенным на обратной стороны “Луевой”, а с лицевой запечатанный сургучной печатью, изображающая некую монограмму типа “WWW”. – Как пафосно! – Хохотнула Женя, утерев намасленный рот рукавом мантии. Она тут же разломала печать и вытащила из конверта письмо. Точнее, то была записка. – Ну-ка, Маш, послушай!“Уважаемая мисс Луева! Имеем честь писать Вам от лица предприятия “Всевозможные Вредилки Уизли”. До нас дошла информация о Вашей интересной разработке. Будем счастливы обменяться опытом и обсудить возможное сотрудничество.
С почтением,
Мистеры Уизли”
Женя заржала в голос. – Мистеры Уизли! Ну ты подумай! – Девушка принялась вытирать выступившие от смеха слезы. Мара же, наоборот, задумалась. Несмотря на то, что пафоса Уизли реально не занимать, Расл оценила их подход. Собственная сургучная печать, красивая бумага – всё это задавало тон. Однако, тот факт, что такие персонажи, как близнецы, заинтересовались их зельем, серьезно насторожило рейвенкловку. – Откуда они знают о зелье? Ты же не… – Я же не! Я Же-ня. - Женя обворожительно (по-забиневски, сказала бы Мара) заиграла бровями, ожидая реакцию подруги. Та лишь закатила глаза. – Лучше бы "же-да". Если они не от тебя о зелье знают, то от кого? И как много людей еще знают… – Мара, – Луева посмотрела на подругу, а корни ее волос потемнели. Расл понимала – её постоянные страхи начинают бесить, поэтому резко перевела тему. – Я видела их товары, – начала Мара, – у них реальный оборот, да и штуки интересные. – Я тебя умоляю! – Закатила глаза Луева, а волосы снова стали полностью рыжими. – Знаю я их “товар”! Рвотные батончики и лихорадочные леденцы – это, по твоему, интересно? Детский сад, Мерлин меня раздери! Перваки всю гостиную загадили своим биологическим материалом после этих “Забастовочных завтраков”. – Ну если есть спрос, будет и предложение, – возразила Расл. Мара едва ли была фанаткой Уизли. У тех и без неё почитателей хватало. Но рейвенкловка не могла не поражаться, как у таких шалопаев получался вполне себе готовый продукт. Всё таки, что бы там ни говорила Женя, близнецы делали злободневные штуки, еще и упаковывали как надо. К тому же, чтобы сделать простой с виду рвотный батончик, нужно неплохо так погрузиться в зельеварение, заклинания и даже чуточку трансфигурацию. – Маша, – слизеринка понизила голос, – наше зелье – это уже не первоапрельский розыгрыш, тут рыжие даже и рядом не ползали. Но, ради прикола, встретиться с ними можно. Просто чтобы на место поставить. Расл закатила глаза и коротко кивнула. Иногда Женина самоуверенность её изумляла. – Я сегодня планирую посидеть в библиотеке, – подперев щеку рукой, сказала Мара, – вдруг найду чего по нашей теме. – Бьюсь об заклад, что-то стоящее может быть только в “запретке”, – важно ответила Женя, заталкивая в рот горбушки серого хлеба. – Луева, как четверокурсница, по-твоему, попадёт в Запретную секцию?! – Расл запрокинула голову и застонала, – раз такая умная, иди сама. – Одно слово – ре-пу-та-ци-я, – отчеканила Женя, – одно только моё появление в библиотеке вызывает подозрение, не говоря уже о Запретной секции, Марусь. А ты заинька-паинька, вон косички какие! Слизеринка хихкнула и взмахом палочки подкинула косички подруги вверх. – Будем рациональны – шансов у тебя больше. К тому же!.. – Рациональны? С каких пор ты употребляешь это слово? – буркнула Расл, перебивая её. – К тому же! – не унималась Луева, помахав перед носом Мары конвертом, – у меня сегодня бизнес-встреча. Сейчас пойду договорюсь об этом. Увидимся! Луева послала подруге воздушный поцелуй и, неуклюже перевалившись через скамью, направилась к столу львов. Расл обреченно вздохнула. В словах Жени определенно был смысл, если, кончено, её речи вообще можно было оценивать с точки зрения такового. Но попасть в запретку просто так не получится. Хотя… пару козырей в мантии Мара, все таки, имела. *** После занятий, Мара отправилась в башню Рейвенкло. Девушка решила пропустить ужин, чтобы успеть в библиотеку, пока та не наполнилась людьми. Но сперва ей нужно было заскочить в свою башню. В вечер понедельника в гостиной серо-синих было особенно уныло. Мара была не единственная, кто пропускал ужин в угоду науке – и так не отличавшиеся радушностью рейвенкловцы, по понедельникам собирались в особенно унылые группки студентов и уныло сортировали домашку, зубрили материал для экзаменов и перепроверяли эссе друг-друга. Конечно, были среди воронов и исключения – взять ту же Расл. Мара ненавидела обсуждать домашки, избегала учебные группы и совершенно точно не горела желанием общаться с однокурсниками. Особенно ее раздражало то, как такие высокопарные с виду студенты не отказывали себе в удовольствии заниматься старой-доброй травлей. Прямо сейчас, с довольной ухмылкой на лице, шестикурсница Кара Фелпс левитировала потрепанные кеды с разноцветными шнурками в камин. Догадаться, кому принадлежала обувь, было несложно. – Кара, ну зачем?! – фыркнула Мара, подходя к знакомой. – Что такого тебе сделала Лавгуд? Расл неплохо знала Кару, и, несмотря на ее пристрастие к хулиганству, иногда любила с однокурсницей пуститься в полемику о зельях. Они совершенно точно не были друзьями, но общались достаточно, чтобы Мара могла ей возразить. – Расл, меня просто бесит Полоумная, – отмахнулась Кара, аккуратно опуская кеды в камин так, будто не собиралась их поджигать. – Ты просто знаешь, что за нее некому заступиться! – не унималась Мара. Все таки буллинг она воспринимала очень лично. – Да отвали ты! – хохотнула Кара, – Инсендио! Кеды зашлись пламенем. Недолго думая, Мара вытащила палочку из кармана мантии и направила на камин. – Аква Эрукто, – девушка наколдовала струю воды, которая тут же потушила еще не разросшееся пламя. Кеды чуть обуглились, но их еще можно было спасти. – Репаро. Палочка Мары будто бы вытащила всю копоть и грязь с обуви, возвращая ее в прежний вид. Наверное, скоро порвутся, но их хотя бы еще можно поносить. Кара закатила глаза, но спросить не стала. Плюхнулась на жесткий синий диван рядом с камином и лениво протянула: – Вы с Лавгуд друг друга стоите, – Фелпс чуть скривилась, – только вот у тебя ума хватило со змеями водиться. В голосе Кары было столько не скрываемого презрения, что не будь Мара такой трусихой, точно бы наслала бы на девчонку порчу. – Да пошла ты, – зло бросила Мара и, схватив несчастные кеды, устремилась в свою комнату. Их спальня находилась почти в самом верху башни. Недостаточно высоко, чтобы наблюдать космический вид из витражного окна, но достаточно высоко, чтобы появилась отдышка. Спальня, ожидаемо, пустовала. Не менее ожидаемо, вещи Лавгуд были повсюду разбросаны. Расл поставила кеды у изножья кровати соседки и глубоко вздохнула. Мара делила комнату с Луной Лавгуд, Элеонорой Карлайл и Рейчел Донвилл. Последние две были подружками еще до поступления в школу и по сей день все делали вместе. Даже ванную они занимали одновременно. Лавгуд же всегда была странной, куда более странной, чем сама Мара, отчего вызывала у Расл сочувствие. Да чего уж там, девушки были сестрами по несчастью, когда первые полтора года в Хогвартсе становились жертвами травли однокурсников и даже ребят постарше. Луна имела фантастическую способность не обращать внимание на упреки, насмешки и спрятанные кеды. Мара же таким похвастаться не могла. Ей даже казалось, что на втором курсе она поставила личный рекорд, прорыдав в подушку семь часов подряд, после того, как какой-то идиот на травологии подсыпал ей в сумку мушиный экстракт, отчего Расл пришлось утомительно отбиваться от плотоядных ростков под гогот одноклассников. Потом в её жизни появилась Луева, а вместе с ней деловые "золотые" детки Слизерина, и никто больше не смел Мару задирать. У Луевой была сомнительная репутация и этот её сербский флёр, способный заткнуть за пояс хоть чёрта лысого, а с “золотой” молодежью просто никто связываться не хотел. Мара фыркнула сама себе. С одной стороны, она была благодарна подруге за “протекцию”, а с другой не могла отделаться от мысли, что без поддержки извне её будут травить до конца дней. В конечном итоге, не может же она всю жизнь полагаться только на Женю?.. Расл не сводила взгляд с кед. Луна была и остается умной волшебницей и прекрасной чудачкой. Когда девушки встречались в спальне, Луна любила спрашивать или рассказывать что-то без умолку, что было одновременно безумно, мудро и мило. Было видно, что Лавгуд хорошо относится к Расл(как и ко всему в мире), да и Мара сама питала тайную любовь к Луне, но уж слишком боялась издевательств а дружбу с “не такой, как все”. Те жуткие полтора года до Жени так её ужасали, что общаться с Луной Мара себе не позволяла даже в стенах общей спальни. Только односложные ответы и неловкие улыбки. Луна бы сказала, что её мозгошмыги слишком напуганы, и пора бы их успокоить. Девушка потрясла головой, чтобы отделаться от тревожных мыслей и принялась рыться в своем еще не до конца разобранном чемодане. Летом она наткнулась на интересное перо в Косом переулке, с помощью которого можно было подделать любую подпись. Во всяком случае, это обещала цветастая переливающаяся этикетка. *** Дождавшись, когда зевающие второкурсники, наконец, отлипнут от стойки, за которой величественно восседала мадам Пинс, Мара решилась действовать. – Мадам Пинс, – негромко начала девушка, зная, как сильно библиотекарша ненавидит шум в ее царстве книг, – мне нужно попасть в Запретную секцию. Профессор Снейп подписал формуляр. Девушка постаралась как можно увереннее протянуть старушке формуляр с витиеватой лже-подписью учителя. Пинс взяла в руки лист и нахмурилась. Мара была почти что пай-девочкой, это помогало отвести от себя подозрения. Она надеялась, что библиотекарша не станет проверять формуляр серьезными чарами и ей будет достаточно раскрывающего заклинания, которое, судя по пояснительной этикетке на пере, не обличало обман. Мадам Пинс взмахнула палочкой, отчего внутри у Мары все сжалось. Еле заметные искры коснулись формуляра и… ничего. Расл облегченно выдохнула. – Мисс Расл, цель вашего визита? – спросила Пинс, принимаясь заполнять свои внутренние документы. “Мерлин, цель визита!” – Мара принялась судорожно сочинять на ходу. Ну как она могла запороться на самом элементарном?! – П-профессор Снейп велел изучить преступления, связанные с зельем остановки дыхания…– запинаясь, начала девушка. Мадам Пинс тут же оторвала взгляд от формуляра и пристально зыркнула на студентку. – Почему-то мне кажется, что зелье остановки дыхания изучают на шестом курсе, мисс? – наученная десятилетиями враньяшкольников, Пинс была не так проста. – Или же вы думаете, я настолько стара, что уже забыла школьную программу школы, в которой работаю больше двадцати лет? – Я-я, – Мара нервно сжала мантию вспотевшими ладошками, – профессор Снейп дал индивидуальное задание… Пинс недоверчиво хмыкнула и вновь вытащила палочку. “Мерлин, мне конец!” – обреченно подумала Мара. Сейчас Пинс наколдует что-то посерьезнее раскрывающего и тогда рейвенкловка окажется в полной заднице. В такие моменты Мару мучил один вопрос: почему при такой высокой тревожности практически за всё, она постоянно сама устраивает себе неприятностью с жадностью наркоманки?! – Мадам Пинс, – Мару вдруг захлестнула новая волна волнения, сердце застучало вдвое быстрее, а желудок исполнил сальто, – что тут происходит? Девушка оцепенела от страха, который, казалось, просто пригвоздил её к полу. У стойки рядом с ней появился профессор Снейп. Он с нечитаемым лицом смотрел на Расл. Да, Фортуна явно оставила рейвенкловку, отвесив напоследок нехилый поджопник. – Добрый вечер, профессор, – чинно отозвалась библиотекарша, – мисс Расл утверждает, что вы послали её в Запретную секцию. Это так? Старушка кинула грозный взгляд на Мару. – И с чем же, боюсь спросить, я послал четверокурсницу в запретную секцию, мадам? Пинс лишь бросила на девчонку ехидную усмешку и протянула Снейпу подделанный формуляр. – Как изобретательно, – хмыкнул зельевар, после чего стукнул по картонке пару раз палочкой, отчего чернила тут же растеклись в фиолетовую кляксу. Маре казалось, что сердце вот-вот проломит грудную клетку и выскочит из груди. Как, ну как! Как она могла так сдурить?! Попасться на таком идиотском вранье на вторую неделю учебы. Расл была готова продать душу дьяволу за возможность отмотать время вспять и просто не ввязываться в этот кошмар. – Мисс Расл, что скажете? – не меняясь в лице и голосе, спросил Снейп. Разве что его брови чуть поползли вверх. Рейвенкловка безмолвно открыла рот. Вот Женя бы уже наврала с три короба, навешала лапши на уши и выкрутилась бы кое-как. А Мара так совсем не умела, и потому стояла, беззвучно открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыбешка. – Всё ясно, – заключил профессор, – Расл, за мной. Мадам Пинс, не смеем вас более отвлекать. Библиотекарша хотела было добавить что-то еще, но Снейп безапелляционно развернулся и широким шагом направился прочь из библиотеки. Мара обреченно поплелась за ним. Расл семенила за профессором, едва поспевая. Было ясно, что идут они в его кабинет в подземельях. Мара шла, потупив взгляд – ей казалось, будто все вокруг смотрят на неё, так что помимо ужаса девушку заполонил еще и стыд. Она думала о том, как же ей прилетит от однокурсников за потерянные баллы, а еще о Жене, которая будет возмущаться и говорить о том, как и что должна была Мара сделать, вместо того, чтобы сдаваться с поличным. Подземелья встретили их привычной зябью и полумраком. Рейвенкловка вжала голову в плечи еще сильнее, потому что ей казалось, что встречу со знакомыми Жени она бы точно не пережила. Наконец, оказавшись в кабинете змеиного декана, Мара затаила дыхание. Она всё пыталась придумать какую-то убедительную ложь, но сердце билось так оглушительно громко, что все мысли таяли, так и не доходя до языка. – Чтож, мисс Расл, садитесь, – отрезал Снейп, указывая на деревянный стул рядом с его рабочим столом. Сам декан сел за своё рабочее место так, чтобы смотреть на рейвенкловку в упор. – Думаю, объясняться вам ни к чему, не так ли? Мара застыла, и, спустя мгновение своего оцепенения, часто закивала. И правда, что она могла объяснить? – Хорошо, я рад, что в этом мы солидарны, – проговорил он, сцепляя руки в замок, – мисс Расл, давайте упростим друг другу задачу. Я задаю вам конкретные вопросы, и жду на них конкретные ответы: “да” или “нет”. От того, как вы будете отвечать, зависит ваша судьба на ближайший семестр. Договорились? Мара снова часто закивала. Выбора у неё не было. – Вы пошли на обман с формуляром по своей воле? – Да, – без промедления ответила Мара. – Вы знали, что ищите в Запретной секции? – Нет, я, вообще-то, как раз хотела изучить…– затараторила Расл, но Снейп тут же её строго перебил. – “Да” или “нет”. Ваш интерес связан с зельем, которым отравила мистера Неммана ваша подруга Женя Луева в прошлом году? Мара предательски замолчала. – Мне повторить вопрос? – Нет. – резанула Маша, постаравшись вложить в голос как можно более уверенности. – Вы лжете, – чуть устало вздохнул профессор. – Женя Луева – моя подопечная и студентка вот уже пятый год. Она едва ли в состоянии сварить простейшее зелье от насморка. Изготовить зелье с многоступенчатой структурой и отложенным действием? Луева на такое не способна. Разве что случайно, в ходе экспериментов, на которые она тоже не способна. Для этого, как минимум, нужны усидчивость, базовые знания зельеварения и…— он чуть задумался, а затем мрачно добавил: – и мозги. Мара поджала губы. Ей стало чуточку смешно от этой тирады учителя в адрес Луевой, но колоться так просто не хотелось. Расл упрямо отвела взгляд от учителя и принялась разглядывать потертые мысочки форменных туфель. – Мисс Расл, – продолжил Снейп, – я осведомлен о ваших навыках. Я также осведомлен о вашей дружбе с Луевой. Я сомневаюсь, что у того “зелья от прыщей” была цель вредительства или праздного хулиганства. К тому же, я обнаружил там крайне интересный состав, когда разбирался с Немманом. Вы добавили туда что-то не характерное, травянистое, я даже подозреваю, маггловское. Шалфей, или подорожник… – Солодка, – выпалила Мара, не в силах больше молчать. Рейвенкловка поняла, что они с Женей были полными идиотками, раз решили, что их зелье такое конгениальное. В их дурные головы не пришла мысль о том, что Снейп, как минимум, изучит, чем таким отравился его студент. Сильнее всего Мара негодовала о том, что самый простой тест на состав зелья тут же покажет, насколько далеко было их синее варево от любого существующего средства от прыщей. Но больше негодования, Мара испытывала…облегчение? Наконец-то кто-то взрослый возьмет под контроль эту чепуху, запретит им с Женей даже думать об этих экспериментах. – Я добавила перетертый корень солодки, – чуть спокойнее повторила Мара, переведя взгляд обратно на профессора. Мужчина смотрел на неё очень внимательно, в задумчивости потирая подбородок. Он молчал несколько мгновений, но Расл показалось, что целую вечность. – Мисс Расл, у вас есть два варианта, – наконец начал он, – первый весьма прозаичный – я пишу официальную бумагу в Министерство Магии о патентовке зелья. Так как вы несовершеннолетняя, то и права на изобретение вам не достанутся. Зельем займутся служащие министерства. Может быть вам повезет и лет через пятнадцать вы увидите небольшой очерк об этом в научном журнале. Он снова сделал паузу, чтобы оценить реакцию девушки. Она хоть и держалась молодцом, однако, в её лице читалось сильное волнение. – Второй вариант – мы утверждаем с вами электив по зельеварению, вы рассказываете мне подробно о том, что и как вы изготавливаете. Вместе мы можем поработать над зельем, возможно, довести его до ума. Возможно, я лично помогу вам с патентом после вашего совершеннолетия. – В реальности, выбор у меня один, – чуть обиженно буркнула Расл. Снейп усмехнулся, и было странно видеть отблеск ухмылки на его вечно-каменном лице. – Важное условие – вы не изготавливаете и не проводите эксперименты без моего личного контроля, вы не распространяетесь о нашей работе с кем бы то ни было. Включая Луеву. Мара встрепенулась. Ей очень хотелось возразить, оправдаться и просто выразить активное несогласие. Как она будет врать Жене обо всем?! Как она откажет подруге в экспериментах и вылазках? Тем более, ейчас эта тема чуть ли ни единственное, что у них на повестке дня. Но встретившись с холодным взглядом профессора, Расл тут же потухла. Снейп точно знал, с кем иметь дело, – Маре ни за что не хватило бы мужества перечить или возмущаться. – Хорошо, – пискнула она, чувствуя, словно подписывает себе приговор. Снейп согласно кивнул и поднялся со своего места, указывая на выход. – Я провожу вас в башню, – сказал он, – и, да, мисс Расл, я снимаю с вас тридцать баллов. Считайте, что отделались легким предупреждением. В другой раз я не буду столь лоялен. Мара обреченно поднялась вслед за учителем и поплелась вон из кабинета. Её поглотили мрачные переживания о том, как она будет обманывать единственного близкого человека в Хогвартсе. В голове сразу возникли образы того, как Женя перестает с ней общаться, как потухают темы для разговора, как с ней перестают здороваться обитатели Слизеринской гостиной, и как… Мерлин, как её снова начинают травить однокурсники. – О, какие люди! – их мыслей её вырвал знакомых веселый голос. – Мистер Забини, – вместо Мары отозвался Снейп. В подземельях было непривычно людно, видимо, студенты возвращались с ужина. – Ваше довольное лицо говорит о том, что вы уже закончили эссе по австралийским ядам на завтра? Забини чуть запнулся, но тут же нашелся что ответить: – Разумеется, сэр! – бодро сказал мулат. – Сэр, вы ведь занятой человек! – на это Снейп вопросительно вздернул бровь. Наверное, непосредственность Блейза иногда ступорила даже его. – Давайте я провожу Мару Расл куда ей там надо! Мы друзья. Мара шумно втянула воздух в легкие и сжалась. Остаться наедине с Забини?! Это в её планы точно не входило. С другой стороны, так она хотя бы могла улизнуть и найти Женю. Расл просто физически ощущала потребность поговорить с кем-то близким. Девушка в недоумении похлопала глазам, переводя взгляд с Забини на профессора и обратно. Затем, прикинув, что компания слизеринца всё таки, меньшее из зол, ответила: – Д-да, профессор, друзья, – пропищала она и добавила уже обращаясь к слизеринцу, – мне в башню. Видимо, зельевар решил, что довольно с Мары потрясений, да и за Забини косяков пока что не наблюдалось, поэтому согласно кивнул, пропуская студентов впереди себя. – Мистер Забини, – бросил он им вслед, – если посмеете задержаться хоть на секунду после отбоя, пеняйте на себя. Забини, не стирая своей фирменной улыбочки с лица, отсалютовал учителю и, чуть поторапливая Мару под спину, шепнул ей: – Давай скорее, пока он не передумал. Мара послушно поковыляла за мулатом, шаркая по каменным полам и стараясь не глядеть по сторонам. Мало ей было того, что сюда она пришла в компании змеиного декана, так теперь еще и выходит чуть ли ни под руку с Забини. Блейза же эти обстоятельства мало смущали. Он, как всегда, вальяжно вышагивал, махал знакомым и отвешивал актуальные и не очень комментарии по поводу всего подряд. То есть, буквально, по поводу всего подряд. – Птичка, ты видела эти новые канделябры, которые они развесили тут во время каникул? – Мара даже не сразу сообразила, о чем идет речь. – По-моему, преступление против идентичности замка, не находишь? А еще, не знаю как там в вашей вороньей башне, но у нас тут холодно до жути, а грелки в матрас начинают класть только в конце сентября… Мара почти искренне пыталась слушать, что там такое говорил Забини. Тем более, своей болтовней он избавлял её от необходимости неловко высасывать темы из пальца. Но когда разговор (вернее, монолог) зашел о грелках, девушка перестала вникать и просто погрузилась в свои мысли. – Так по какому поводу птичка залетела в наши края? – не унимался мулат. Мара подключилась не сразу, лишь спустя пару мгновений, когда осознала, что слизеринец молчал. Немного помявшись, (все же правду выкладывать она не планировала) Расл вздохнула и немного вымученно ответила: – Ну…я…Снейп дал мне дополнительное задание по зельям, электив, типа…– почему-то в компании серо-зеленых Мара начинала запинаться и говорить так, что у людей могло возникнуть сильное сомнение в её умственных способностях. – Она еще и дополнительные задания берет! – Присвистнул Блейз. – Ну что сказать, не женщина, а… – О, Луева! – Мара опять перестала слушать, что там говорил слизеринец, как навстреу им замаячила Женя. Судя по её бесконтрольно меняющим цвет волосам и пружинистой походке, девушка была, мягко говоря, “не в духе”. Расл активно замахала рукой подруге, словно утопающий своему спасателю. Увидеть Женю, пусть и не в лучшем её расположении, после всего случившегося – для Мары было чуть ли ни благословением. Рыжая, наконец заприметив их, рванула навстречу еще скорее. Подойдя к ребятам, Женя без прилюдий резанула: – Забинич, чего позабыл? – в такие моменты в её голосе появллась жесткость, от которой Маре становилось не по себе. – Я, вообще-то, вызвался проводить твою подружайку! – с чувством оскорбленной невинности ответил Блейз. – Вечер, всё-таки, а под моим добросердечным надзором… – Всё, братан, свободен, – не меняясь в голосе, перебила его Луева, – дальше мы сами. – Да, Луева, кто-бы что ни говорил, но на Слизерине ты точно не случайно! Блейз, возможно, мог бы и обидеться на такое поведение рыжей. Но всё же он не был идиотом, да тут и гением быть тоже не нужно – у Луевой явно что-то стряслось, она редко разгуливать по замку злобная. Лучшее что он мог сделать, это дать девахам разобраться самим. А пожурить Женьку за её поведение он может и завтра. Женя резко подхватила Мару под руку и понеслась прочь так стремительно, что рейвенкловка даже пару раз споткнулась. – Нашла что-нибудь стоящее? – вдруг спросила Женя, после напряженного молчания. – Что? – не сразу врубилась Мара, пытаясь притормозить и сбавить их темп. Луева рассерженно вздохнула и повторила: – В библиотеке. Нашла что-нибудь по делу? – Я… Я не смогла попасть в библиотеку. Меня спалил Снейп. Мара поджала губы и отвернулась, ей стало как-то тяжело на душе. Всё же гонцов с плохими новостями четвертовали, а у Луевой, судя по всему, хороших новостей тоже не было. – Он, вообще-то… Расл не знала, что собиралась рассказать. Правду? Полу-правду? Казалось, от любой информации Женя просто взорвётся. Пока у Мары рождались и умирали какие-то слова на периферии, слизеринка выпалила: – Ты не поверишь, что выдали эти сраные “мистеры”! Мара, наконец, притормозила подругу, потянув её за рукав джемпера. Этот вопрос явно требовал обсуждения и не мог подождать до завтра. До отбоя еще было немного времени, поэтому девушки решили сделать небольшой привал по пути в башню Рейвенкло, завернув один из многочисленных пустых коридорчиков. Женя запрыгнула на холоднючий каменный подоконник и, набрав в легкие побольшие воздуха, выпалила: – Так вот, Уизли…