Колдовские штучки

– Луева, это что-то не то, – Мара лежала на кровати Жени в слизеринском подземелье и внимательно принюхивалась к пузырьку с голубой жижецой, которую метаморфиня гордо ей презентовала, – пахнет совсем не так. Ты точно по рецепту варила? – Точнее не бывает! – огрызнулась Луева, которая лежала рядом с Расл и болтала ногами. – Ну, возможно, когда Уизел приперся, я могла пропустить цикл помешивания… – Женя! – тревожно воскликнула рейвенкловка. – Ты вообще понимаешь, что в зельеварении циклы помешиваний нереально важны! Буквально один цикл стоит между зельем от язвы и зельем, из-за которого в горле прорастают грибы! Это нельзя использовать на фокус-группе! – Значит так, Мара! – рыкнула Женя, переворачиваясь на живот и придвигаясь ближе к подруге. – Я потратила кучу денег на флоббер-червей, если переделывать, то придется ждать Рождества, иначе на какие шиши?! Слизеринка фыркнула и тряхнула краснеющими волосами. Мара испуганно уставилась на шевелюру подруги. – Будем использовать это, – Мара хотела вякнуть что-то, но Луева её перебила, – если у тебя нет идеи получше, то ничего не говори! Расл обреченно завыла. Мало того, что кто-то будет пробовать их сомнительное изобретение, так еще и в Женином исполнении. Комбинация получалась, мягко говоря, не очень. Мара перекатилась на бок и слезла с кровати, чтобы усесться рядом на пол по-турецки. Рейвенкловка поднесла поближе к глазам бутылёк с синей жижицей, и, поправив покосившиеся на носу очки, потрясла сосудик. Зелье едва ли походило на их изначальную разработку, консистенция у него была больше похожая на кисель, и даже добавление флоббер-червей не могло сотворить с зельем "это". Луева определенно накосячила. Мара, конечно, искренне понимала логику Луевой про деньги и все такое, но, если говорить на языке фактов, то "мозгом" в их компашке была определенно Расл, и как "мозг", она не могла допустить женино варево до испытаний. Однако, в голове постепенно начал созревать план "Б". – Опять тут проходной двор, – в спальне появилась Панси с учебниками наперевес. Видимо, закончила очередную учебную сессию с Малфоем. - Луева, ты, говорят, в туалете рыдала? – И тебе не хворать, куколка, – отмахнулась Женя, а через секунду выхватила из рук Расл пузырек с зельем и непринужденно спросила, – Панс, мы сделали зелье-два-точка-ноль. Будешь пробовать? Мара буквально задохнулась от возмущения! Не в силах подобрать слов, она лишь пихнула подругу в бок локтем, но тут же прижала руку к груди, пугаясь своей реакции. – Сами глотайте эту дрянь, – Паркинсон поморщила аккуратный носик и бросила книги на прикроватную тумбу. – А за пять золотых? – заговорщически продолжила Луева. – Я за эти деньги даже чулок себе не смогу купить, – фыркнула Паркинсон. Староста змеиного факультета немного покрутилась у зеркала, поправляя и так идеально уложенное каре темных волос. Мара смотрела на нее и думала, что же, Мерлин, это за чулки такие, которые не купить даже за пять галлеонов. – Аривидерчи, змеюка подколодная, – бросила ей вслед Женя, когда брюнетка вновь исчезла из комнаты. – Луева! – нервно прошипела рейвенкловка, когда они снова остались одни. – Это с такой секретностью и осторожностью ты собралась набирать фокус-группу?! – Ну, вообще-то, я с Панси пять лет комнату делю, – возразила Луева, – а во вторых, по-моему, логично пригласить тех, кто уже пробовал. – Мерлин, ты и логика… – вздохнула Расл и перевернулась на спину, обреченно уставившись в зеленый полог кровати. – Ну смотри , – после некоторой паузы начала Женя, – позовем Забини, с ним за компанию подтянется Нотт. Эти двое за бесплатно пойдут. Там уже и до Гойла недалеко. Плюс еще я… ну, считай, осталось найти кого пятого и можно будет собирать статистику. – Если ты и я будем под зельем, то кто будет фиксировать наблюдения? – перебила Мара. – Ого! Ты собралась попробовать зелье? Расл кивнула, не сводя глаз с полога. Пришла пора ей и самой ощутить на себе действие зелья, а еще… проверить пару собственных теорий. Отчасти потому, что Мара собиралась пробовать зельице сама, она категорически не хотела рисковать на жениной стряпне. – Хорошо, – согласилась Женя, – тогда ты пробуешь, а я фиксирую. Но нам все равно нужен кто-то еще. Расл кивнула. Задача была непростой. Все же, нужно было найти не только рискового человека, но еще и потенциально надежного. И как показала практика с Панси, деньги не всегда будут достаточной мотивацией. – М-может Малфой? – робко спросила Мара. – Пф-ф, – тут же отмахнулась слизеринка, – поверь, он точно не станет. Возомнил о себе Мерлин-невесть-что. – Ладно, – ответила Расл, резко принимая вертикальное положение, – время до завтрашнего ужина. Все должны плотно поесть, желательно никаких яиц. Женя, при всём моём к тебе уважении... - Так-так, это ты так соломку подстилаешь мне перед оскорблением? - Фыркнула Женя, но её недовольное лицо тут же сменилось усмешкой, поэтому Мара продолжила. - Луева, я тебя ужасно люблю, но зельевар из тебя паршивый. - Наконец выпалила Мара, на что Женя театрально бросила на подушку, будто её подстрелили. - То, что ты приготовила, нельзя давать даже крысам. Но! У меня есть туз в рукаве. Дай мне немного времени и не задавай вопросов. Женя, послушно выслушивая тираду подруги, изумленно изогнула рот подковой. Машина инициативность порядком удивила слизеринку, но боясь спугнуть удачу, Луева лишь ответила: - Я тоже тебя ужасно люблю! Ближе к вечеру, Мара, наконец, доползла до своей спальни. Суббота оказалась такой длинной и богатой на события, а перевозбужденный еще со вчера разум девушки как никогда нуждался в отдыхе. Мара приоткрыла дверь в спальню и с облегчением заметила, что в комнате была только Луна. Соседки-подружки, наверное, тусовались где-нибудь в замке и занимались своими типичными девчачьими делами. При таком раскладе, Расл даже могла подрубить магическое радио и попытаться поймать запись концерта Ведуний, а Лавгуд совсем не будет против. Девчонки же наоборот начали бы бухтеть и возмущаться. Полумна сонно кивнула в знак приветствия, не отрываясь от чтения какого-то журнала, предусмотрительно перевернув его вверх-ногами. Мара быстро кивнула в ответ и переоделась в пижаму. Запрыгнув в незаправленную с утра постель, рейвенкловка с удовольствием взмахнула палочкой, настраивая приемник. Когда из потрепанной жизнью коробочки, наконец, полилась приятная музыка, девушка достала из-под подушки свой блокнот. Блокнот был обит материалом, имитирующим драконью кожу. Листы неровно торчали из-за его обложки – какие-то набухли от переизбытка чернил, а какие-то просто топорщились, потому что Мара вклеивала их в блокнот уже постфактум. В этой книжечке рейвенкловка записывала свои секретики, сочиняла четверостишия, и, разумеется, фиксировала удачные и не очень эксперименты с зельями. Для их с Луевой злополучного зелья, Расл выделила в блокноте целый раздел. Там она описывала наблюдения за Женей, когда та впервые попробовала варево, зарисовывала пузырение котла и… В общем, делала все то, что делали другие зельевары-испытатели. Расл за свое детство насмотрелась множество таких мемуаров и журналов зельеваров, которые сохранились и использовались в качестве учебных пособий. У её матери была внушительная библиотека с подобной литературой, все-таки, должность обязывала. Мара тряхнула головой и снова сосредоточилась на своих заметках. – Мара, – из потока мыслей девушку вырвал высокий голосов Луны, – забыла тебе отдать. Девушка достала из сумки конверт и, лениво поднявшись с кровати, подошла к соседке. – Сова принесла на днях, а я совсем забыла, – Лавгуд пожала плечами и протянула конверт Расл. Мара сразу же узнала на нем фамильную печать своей семьи. – Не знаю, почему они прислали твое письмо мне, – задумчиво проговорила Луна, не сводя больших глаз с Мары. – Ошиблись, наверное, – нервно хохотнула Мара, поспешно закинув письмо в ящик. К остальным. Луна медленно, словно в трансе, кивнула, и, беззастенчиво заглянула в блокнот Расл. – О, ты всё экспериментируешь? Мара смущенно прижала блокнот к груди. – Прости, – тут же сделала шаг назад Лавгуд, – мне говорят, что я могу быть бестактной. Расл заглянула в свои записи и увидела, что на открытой странице как раз были ее зарисовки голубых кристаллов, которые образовывались при помешивании зелья. – Да н-ничего, – промямлила Мара, – твоя мама тоже экспериментировала, верно? – О, да, – кивнула Луна, стоя на месте, – она была удивительной колдуньей. Многие её изобретения используются сейчас магами повсеместно: зелье тройного дыхания, порошок растущих лап... А эссенцию глазоухой улитки даже включили в программу седьмого курса, представляешь? – Ого, – Мара вдруг оживилась и привстала с кровати, – я читала про эссенцию, не знала, что её открыла твоя мама. Блондинка внимательно взглянула на Мару нечитаемым взглядом. – Это открытие было её последним, – Луна чуть прищурилась, будто вспоминая что-то, – да, точно, последним. Расл чуть поникла. Ей было неловко за то, в какое русло завернул этот разговор, но Полумна, казалось, была в порядке. – Ну, или первым с конца, – девушка чуть повернула голову, – тут уж как посмотреть. Мара поджала губы, не зная, что тут еще можно сказать. – А что...эм...с ней произошло? Ну, с твоей мамой, я имею ввиду, – Расл захлопнула блокнот и вернулась в кровать. – Фантастически-кошмарная история, – не меняясь в лице, ответила Лавгуд, – мама экспериментировала с зельем и то на неё напало. У Мары по спине пробежал холодок. Вспомнились слова Снейпа, которые тогда прозвучали скорее как городская легенда. Подумать только, как сильно они с Луевой рисковали, если даже с такой опытной испытательницей, как мама Луны, случилась столь жуткая история. Расл постаралась как можно более приободряюще улыбнуться соседке. Но та, казалось, была абсолютно спокойна. – Этот интерес, он связан с твоим… зельем? – снова подала голос Полумна. Мара зажмурилась. Какого черта Лавгуд об этом спрашивает? Она-то откуда знает? – С чего ты взяла? – осторожно спросила девушка. – Ну, мы же не подруги, чтобы делиться личными историями, к тому же, я слышала про твои эксперименты… видела один раз тебя с той рыже-зеленой девочкой в туалете на третьем этаже, – безразлично ответила Луна. – я считаю, это очень занимательно Мара приподнялась на локтях и неверяще уставилась на блондинку. Та продолжила: – Если я смогу помочь, обращайся, – она вдруг улыбнулась, – сможем снова сделать вид, будто бы мы друзья. Мара в ответ лишь проморгалась. Такое откровение было для нее неожиданностью. И хотя совесть где-то глубоко начала драть её сердце, Расл криво усмехнулась и сказала: – Что ты делаешь завтра вечером? *** – Лавгуд? Серьезно? – Женя саркастически вскинула бровь. – Она же ку-ку. Мара раздраженно шикнула на подругу. – Ничего она не ку-ку! Тем более, у тебя что, есть варианты получше? – Хорошо-хорошо, – Луева подняла руки в примирительном жесте, – если ты в ней уверена, то ладно. Метаморфиня лениво растянулась на полу-пустой скамейке за столом серо-зеленого факультета. На завтрак в воскресенье народу приходило еще меньше, чем в субботу. Мара же сидела чуть зажато, склонившись над своей тарелкой. За змеинным столом она себя обычно чувствовала не очень расслабленно. – Итого, мы имеем, – зевнув, принялась загибать пальцы Женя, – ты, Лавгуд, Забинич, Нотт и… Гойл. Как раз пятеро, ну просто фулл-хаус! Маша довольно фыркнула. Женя наконец-то поняла, что такое фулл-хаус. – И что же, все вот так просто согласились? – поинтересовалась она. – Ага, – просто кивнула слизеринка, – Забини наша лояльная аудитория, особенно когда ты рядом, - после этих слов Мару резко парализовало, и Женя хихикая ткнула её в бок, развеивая проклятье. - Нотт лояльная аудитория Забини, Гойл просто хочет “рубить фишку”. Так что… Да, проблем не было. – Кстати, о лояльной аудитории, – вдруг пискнула Мара и дернулась со своего места. Луева крепко сжала подругу за рукав джемпера и дернула на себя, буквально пригвоздив рейвенкловку к месту. На горизонте замаячил довольный Блейз и, заприметив рыжую с подругой, заторопился прямо к ним. Расл было сложно объяснить, почему она так смущалась Жениных друзей. Более того, такое паническое смущение возникало только в людных местах, где, казалось, её могли “застукать с поличным”. Кто именно мог её застукать и с каким поличным – Расл не могла объяснить даже самое себе. – Здорово, леди, – Забини расплылся в елейной улыбочке и сел напротив девушек. – И тебе не хворать, – зевнула в ответ Женя, – ты чего приперся-то? Еды уже почти не осталось. Блейз деловито хмыкнул и демонстративно дернул тарелку Луевой к себе. На тарелке лежал нетронутый кекс. – Кто ищет, тот всегда найдет, – важно сказал мулат, на что слизеринка просто отмахнулась. – Хотите сплетен? Забини бросил этот вопрос как бы между делом, как будто предлагал жвачку. Женя в интересе вытянула лицо и даже пересела поудобнее, чтобы лучше видеть Блейза. Мара же попыталась изобразить огромный интерес, абы только Блейз не начал кидать в нее свои околофлритовые штучки. – Жги! – довольно потерев ладошки, сказала Луева. – Что ж, – Блейз деланно, “по-аристократски”, кивнул, – говорят, Женя Луева вчера весь день рыдала в туалете. Женя тут же скорчила гневную гримасу. - Разве это сплетня? - фыркнула Луева, непринужденно скрестив на груди руки, хотя её краснеющие волосы выдавали слизеринку с потрохами, - это, можно сказать, прошлогодняя новость. Забинич, ты, походу, уже не держишь руку на пульсе. Расл в изумлении молчала. Ей было сложно понять парадигму дружбы Блейза и Жени. – Ладно, сестра, не злись, - Блейз подмигнул Жене и вернул ей тарелку с кексом, - это я так, разогреть публику. Мара изогнула бровь в немом вопросе, мол, это мы-то публика? – Ладно, пташки, – мулат довольно ухмыльнулся и сложил пальцы домиком, – есть кое-что поинтереснее. Прошел слушок, что мальчика-который-выжил наказала новая преподавательница ЗОТИ. Женя закатила глаза и улеглась обратно на скамью. - И что же она такого сделала, отшлепала его? - послышался её саркастичный голос. Мара хихикнула. - Ну как сказать, - не меняясь в интонации продолжил мулат, - говорят, она заставила его несколько часов строчить какую-то чушь кроворежущим пером. На какое-то мгновение воцарилось молчание. Мара пыталась вспомнить, что такое кроворежущее перо, но у неё все никак не получалось - рейвенкловка только вспомнила о Черном пере, которое вместо чернил использует кровь писца. Но это ведь абсурд! Не могла Амбридж заставить Поттера писать что-либо Черным пером. Должно быть, Забини что-то напутал. - И я типа должна знать, что такое кроворежущее перо? - не поднимаясь буркнула Луева. - Погоди, ты имеешь ввиду перо, которое, - Мара позабыла о смущении перед Блейзом и наклонилась к нему чуть ближе, - которое, ну... - Да-да, пташка, - кивнул Забини, - которое использует твою кровь. Ну что, леди, как вам такие школьные наказания? Женя медленно поднялась со скамьи и её лицо вдруг помрачнело. Она переглянулась с Марой в немом диалоге. Конечно, звучало это всё как-то уж очень пугающе. С другой стороны, это же был Забини, а его едва ли можно было считать надежным СМИ. – Забини, откуда ты такой умный взялся? – огрызнулась вдруг Луева, – и вообще, скоро начну думать, что ты просто фантазер. Подумать только, такие небылицы рассказывать. Ты видел Амбридж? Она же розовое облачко! – Увольте, – театрально всхлипнул Блейз, – хоть раз я пустословил? – Пф-ф, да сто раз, пупсик! – возразила Женя. – Взять хотя бы то, что ты не поведал нам быль о тебе и о твоей уизлеобразной подружке, с которой ты резвился на каникулах. Тут вдруг Забини замолк и уставился на Луеву нечитаемым взглядом. Мара нервно заерзала на скамейке, все еще пытаясь осмыслить то, что Блейз рассказал про Поттера. Амбридж, может, и выглядела как розовое облачко, но Мара знала, что эта женщина не так проста. И как бы ужасно это не звучало, но Расл запросто могла представить, как Амбридж пытает Поттера. – Вот-вот, братишка, – Женя довольно играла бровями и расплылась в ехидной улыбочке, – кто тут из нас еще все про всех знает! Забини фыркнул, прочистил горло и продолжил, как ни в чем ни бывало. – Конфиденциально, лапа, – в его голосе не было ни злобы, ни смущения, – недоговорить – не то же самое, что и соврать! А Забини за свои сплетни отвечает. – Как угодно, – хихикнула Женя и снова распласталась по скамейке, оставляя Мару наедине в пространстве с Блейзом. – Э-э, так про Поттера тебе тоже Джинни рассказала? – кашлянула Мара, сама не понимая, откуда у неё взялась вся эта храбрость. - Птичка, я бы не хотел с такой особой обсуждать других женщин, - прямолинейно ушел от вопроса мулат, нахально обдав Мару изучающим взглядом, - подумать только, красота и ум! Давай лучше поговорим о тебе. Мара скривилась и снова отодвинулась на безопасную дистанцию. – Ну, хватит с тебя чуши, – донесся голос Луевой. Адресованный, по-видимому, Блейзу. - Сегодня все в силе? – Обижаешь! – оживился тот. – Ваш покорный слуга всегда готов! Особенно, если там будет такая компания, – мулат задорно поиграл бровями, не отрывая глаз от рейвенкловки. – Не забудь плотно поесть, – неуверенно вставила Расл, вновь смущаясь, – это поможет от… от р-рвоты. Забини ухмыльнулся и согласно кивнул. – Тогда сегодня после ужина в нашей с Панси спальне, – добавила Луева. - И не опаздывай! Блейз растянул пухлые губы в своей фирменной улыбке и подмигнул Маре. Рейвенкловка потупила взгляд, а затем, чуть поерзав на месте, обратилась к подруге: - Ну я это...эм...пойду, - замямлила она, - увидимся! Женя отсалютировала Маре, не вставая. Расл показалось, будто Забини что-то хотел ей сказать, снова какую-то остроту или типа того, но она поспешно отвернулась и вылезла из-за стола. У неё и правда было одно неотложное дельце. Мара бросила вороватый взор на профессорский стол. Там Снейп без особого интереса что-то обсуждал с директором, задумчиво потирая подбородок. Медлить было нельзя. Мара и сама не поняла, как оказалась в подземельях так быстро. Очутившись в зябком темном коридоре, её снова начала накрывать мощная тревога. Кажется, еще немного, и подземелья у неё начнут вызывать приступы паники. Расл старалась идти не поднимая головы, поменьше сталкиваясь взглядами с обитателями этой части замка. А отсутствие формы могло даже сохранить её в каком-то смысле инкогнито. "И как же я докатилась до этого?" - мысленно вздохнула Мара, оказавшись перед незапертой дверью в кабинет зелий. Она знала, что в это время заканчивает доп.часы углубленная учебная группа по зельям. Знала она потому, что сама планировала присоединиться к этой группе. В кабинете еще сидели два парня с Гриффиндора, но Мара не знала их имен. Девушка как ни в чем ни бывало, зашла в кабинет, вытащила случайный учебник со стеллажа и плюхнулась на свободное место, делая вид, будто усердно что-то читает. Через несколько минут грифы засобирались по своим делам, окинув рейвенкловку безразличным взглядом. Стоило им скрыться за дверью, Мара мысленно соситала до пяти и, так и оставив на парте открытый учебник по зельеварению за первый курс, бросилась к двери в кладовую. - Алохомора, - не долго думая, шепнула девушка, нацелив палочку на замок. Ожидаемо, дверь не поддалась. - Ладно-ладно, - забормотала Расл, перебирая в голове прочие отпирающие заклинания. Было еще одно, которому она научилась у отца, - диссендиум! К её облегчению, замок щелкнул и дверь, наконец, приоткрылась. Мара пулей влетела внутрь кладовой. Времени было крайне мало, Снейп мог вернуться с секунды на секунду. Кровь стучала в висках, а адреналин, казалось, вот-вот повалит из ушей. Мара неплохо ориентировалась здесь после отработок со Снейпом, поэтому со знанием дела вытащила коробку с беозарами. Вообще-то, она предусмотрительно притащила беозаровы камни еще из дома, изрядно опустошим мамины запасы. Чуть помедлив, Мара все же вытащила парочку небольших янтарных камней из коробки зельевара. "На всякий пожарный", - подумала она. После девушка круто развернулась, и резко потянула на себя выкатной ящик. Там, вместе с различными эссенциями и маслами, стояла бутыль с голубым содержимым. Мара видела, как Снейп вчера переливал зелье в бутыль и убирал сюда. Рейвенкловна достала из пустого кармана маленькую колбочку и взмахнула волшебной палочкой. Бутыль откупорилась и оттуда аккуратно переместилось несколько миллилитров заветного варева. "Ну не заметит же он пропажу пары капель!" - успокаивала себя Расл, наскоро расставляя все по местам и запирая дверь обратно на замок. Мара не запомнила, как выскользнула из кабинета, или как неслась прочь из подземелий. Единственное воспоминание, которое навсегда останется с ней - это бешеный стук собственного сердца и победная ухмылка на пол лица. Она украла у учителя. И как бы ужасно и аморально это ни было, Мара чувствовала себя как никогда живой.