Я рядом

      Тойя никогда не замечал в себе особой любви к сноубордингу, однако, как оказалось, выбраться в горы на пару недель, чертовски хорошая идея для отдыха. Снег мягко хрустит под ногами, заставляя блаженно улыбнуться.         Экзамены позади, рядом его до невозможного счастливый парень, а впереди ещё полторы недели отдыха на свежем морозном воздухе и в их маленьком отдельном домике у склона. Погода обещает быть солнечной и не снежной оставшееся время каникул и Тойя планирует провести их продуктивно.         Ранним утром, когда солнце ещё даже не начало показываться из-за горизонта, Кейго льнёт к груди своего парня, сонно причмокивая губами. Таками родился и прожил много лет в южном городке Японии, где снег был редким явлением, и от снежного курорта был в абсолютном восторге. Тойя, каждую зиму видевший, как пушистые хлопья снега летят с облаков и на выходных ездивший с семьёй кататься на лыжах, даже немного завидовал тому, насколько уверенно Кейго держится на сноуборде, рассекая снежную гладь. В своем ярко жёлтом горнолыжном костюме он похож на горячее летнее солнце или на яркую молнию — Тойя всё ещё не решил, на что больше. Да и какая разница, если Кейго в тысячи раз горячее любого солнца и ярче любой молнии. Тодороки сидит за столиком на открытом воздухе, наблюдая как Кейго занимается с тренером, сидя на снегу и внимательно слушая наставления Усагиямы. Талант талантом, но Тойя предпочтёт перестраховаться, чтобы их спокойный отдых не закончился на неприятной ноте. Тем более, что Таками любитель рискнуть, а Руми уж точно должна выбить это из его светлой, но дурной головушки.         Кейго приходит к нему спустя час занятия, быстро чмокает в губы, садясь на деревянный стул напротив. Снимает очки — такие же жёлтые, как и его костюм — и кладёт их на стол, смотря на Тойю золотистыми глазами. Тодороки улыбается, подпирая щёку рукой.   — Не замёрз? — Тойя берет его ладонь в свою, нежно касается губами костяшек.   — Не-а, — Кейго тянется через стол, чтобы поцеловать его ещё раз. — Спустишься со мной несколько раз перед обедом?   — Конечно, воробушек. В тебе удивительно много энерги для человека, который задремал в коридоре после последнего экзамена, — смеётся Тойя, доставая из карманов перчатки.   — У меня идеальные условия для хорошего отдыха. Свежий воздух, горячий парень рядом со мной и активности и на улице и внутри, — шепчет Кейго томным голосом подмигивая.   — Боюсь представить, какая из «активностей», — Тойя особенно выделяет это слово, — тебе по душе более.   — Ничто в этом мире не способно соперничать с тобой, — шепчет Кейго ему прямо в губы, нежно целуя. — Пойдём быстрее, мы обязаны скатиться хотя бы раза четыре! — Таками берёт его за руку, сжимая в нетерпении.         Тойя мягко смеётся, встаёт, держась за протянутую руку. Кейго дёргает его на себя, заставляя упасть в свои объятия и продолжает нескончаемо улыбаться, освещая курорт ничуть не хуже летнего солнца.         За Кейго едва ли поспевает ветер, но Тойя честно пытается не отставать. Таками взлетает на небольшом трамплине, заставляя сердце Тойи замереть на секунду в неподдельном ужасе, но Кейго приземляется без осечек, рисует полукруг на снегу, останавливаясь и сверкая гордой улыбкой. Тойя закатывает глаза, подъезжая к нему, щёлкает пальцами по носу, чтоб неповадно было более такие представления устраивать.   — Будь у тебя крылья, ты бы вообще на землю не спускался, — смеётся Тойя, щипая его за покрасневшую от мороза щёку. — Пошли обедать, и погреемся немного в домике, птица.         В их небольшом домике есть спальня с огромнейшей кроватью и двумя креслами напротив камина, ванная комната и небольшое крыльцо, где Кейго каждое утро пьёт горячий кофе. Тойя потягивается, задерживая дыхание, когда Кейго обнимает его со спины, целуя в шею. Таками забирается холодными руками под водолазку, поглаживая мышцы пресса, неспешно поднимаясь всё выше.   — Господи, откуда у тебя вся эта энергия, — на одном дыхании шепчет Тойя, поворачивая голову, чтобы получить мягкий поцелуй.   — Если ты устал-   — Только попробуй остановиться, — Тойя кладёт ладони поверх рук Кейго, облизывая губы.         Кейго хмыкает ему в плечо, снимает водолазку с него, оставляя несколько горящих поцелуев поверх чёрных линий татуировок. Тойя тянет его к кровати, падает на мягкое покрывало, обнимая его за шею. Горячие руки спешно снимают с него одежду оставляя Тойю в одном нижнем белье.         Татуировки почти перекрывают шрамы от ожогов по всему телу, но Кейго смотрит на него с таким желанием, что Тодороки напрочь забывает об их наличии. Потому что Кейго наплевать, что эти шрамы могут быть уродливыми, Кейго смотрит на него с обожанием, целует огромные пятна ожогов, не отрывая взгляд. Тойя плавится от его прикосновений, стонет, когда Кейго ведёт губами вдоль шеи, прикусывая нежную кожу.         Таками выглядит как чёртов греческий бог. Тойя не понаслышке знает, что его хочет почти половина. Сосите сучки, этот член окажется только в Тойе. Тодороки ведёт ладонями по подкачанным рукам, смотрит возбужденно, как эти самые руки сжимают бёдра, разводя их в стороны. Кейго ведёт языком по внутренней стороне бедра, втягивает бледную кожу губами, оставляя растекающееся пятно засоса. Тойя несдержанно стонет, зарываясь пальцами в растрёпанные волосы, выгибая спину. Мягкие губы Таками нежно касаются низа живота, пока ловкие пальцы цепляют резинку трусов, стягивая с него последний элемент одежды.   — Ты такой аппетитный, так и не терпится тебя съесть, — облизывается Таками, обводя языком головку. — Подай смазку, солнышко.         Кейго льёт тёплую смазку на пальцы, обхватывая губами горячую головку. Тойя всхлипывает, чуть сжимая его голову бёдрами. Пальцы в нем звучно хлюпают, обводят сжатое колечко мышц, мягко проникают внутрь, сгибаясь. Тойя оттягивает золотистые локоны, пока Кейго посасывает головку, издавая при этом такие пошлые звуки, что Тойя не может сдерживаться. Толкается прямо в узкое горло, скрестив ноги прямо у него на шее. Кейго играется языком с влажной головкой, втягивает щёки насаживаясь горлом почти на всю длину. Выпускает изо рта возбуждённый орган, позволяя тонкой ниточке слюны стекать с языка.         Ну вот как его такого можно не любить.         Кейго подхватывает одной рукой ногу под коленом, оставляя на бледной коже вульгарно мокрый поцелуй. Тойя сгорает от нетерпения, громко выстанывая его имя, когда Кейго толкается в него, держа его на весу и стоя коленями на мягких простынях. Тойя закатывает глаза от удовольствия, сжимает подушку, откидывая голову. Член Кейго растягивает его изнутри, заставляя блаженно стонать с каждым неспешным, но глубоким толчком. Таками прижимается к нему всем тело, стонет прямо на ухо, оставляя на линии челюсти горячие касания губ.   — Господи, Кей, мне так хорошо. Не останавливайся, прошу тебя, боже, вот так да, — Тойя жмурится, кончая себе на живот.         Таками прижимает его к себе, делает несколько резких, глубоких толчков, изливаясь следом. Тойя чуть подрагивает в его горячих руках, берет лицо ладонями сладко целуя. Кейго наваливается на него, осыпая поцелуями румянец на бледных щеках, улыбаясь.   — Я так тебя люблю, — нежная улыбка играет на устах Таками, пока он перебирает мягкие пряди Тойи. — Давай никуда больше не пойдём сегодня. Ты, я и фильм.   — Ты, я, ванна, а потом фильм, — поправляет Тойя, чмокая его в нос.         Кейго послушно кивает, убегает в ванную, набрать тёплой, почти горячей воды. Тойя лежит на кровати, положив подушку под грудь и залипая в телефоне.         Горячая вода приятно расслабляет. Таками лежит у него на груди, нежась от мягких прикосновений. Тойя пенит шампунь у него в волосах, массируя кожу голову пальцами. Как же Кейго всё-таки с ним повезло.         Они смотрят два фильма подряд, отвлекаясь на ленивые поцелуи и мягкие касания, совершенно не замечая, как портится погода за окном. Когда всё вокруг внезапно громыхает, Кейго пугается, резко вскакивая на кровати и почти роняя ноутбук.   — Тише, воробушек, всё в порядке, — Тойя аккуратно берет его за запястье, поглаживая по руке. — Это просто эхо, всё хорошо.   — Жуть, — Таками обнимает его, утыкаясь носом в шею. — Ещё один фильм?   — Конечно, воробушек, — Тойя целует его в затылок, улыбаясь. — Маленькая пугливая птичка.         Посреди ночи ужасный грохот будит Кейго. Он хлопает глазами, пытаясь понять, что произошло. Когда стены трясутся и стёкла в единственном окне звенят, сонливость спадает мгновенно. Кейго тянется до выключателя щёлкая им. Безрезультатно. Тойя ворочается у него под боком, садится на кровати, потирая глаза.   — Воробушек?   — Света нет и связь тоже пропала, — дрожащим голосом говорит Кейго. — А ещё был грохот и стёкла звенели и-   — Тише, — Тойя кладёт ладони ему на плечи, придвигаясь. — Тут администрация совсем недалеко, если хочешь, можем сходить.         Кейго кивает, торопливо одеваясь. Тойя задерживает взгляд на окне, хмуря светлые брови.   Дверь не открывается.         Таками наваливается на неё со всей силы, чувствуя подступающую панику. Дверь не поддаётся ни на миллиметр.   — Воробушек, — негромко начинает Тойя, утягивая его в комнату. — Такое иногда бывает, но нас, возможно, засыпало снежной лавиной. Такие домики делают с учётом такой вероятности, так что нам нечего бояться. Скоро приедут спасатели и- Господи, воробушек, что с тобой?   — А если они забудут о нас или домик рухнет под тяжестью снега... Тут так темно и тесно, я не могу дышать.         Кейго падает на колени, пытаясь уцепиться онемевшими пальцами хоть за что-то. Тойя садится напротив, аккуратно ловит дрожащие руки тёплыми ладонями, начиная говорить мягким, размеренным голосом.   — Воробушек, пожалуйста, сосредоточься на моём голосе. Помнишь, как нужно дышать? На четыре вдох, на восемь выдох, давай, я буду считать.         Кейго рвано глотает воздух ртом, полностью концентрируясь на дыхании. Далеко не с первой попытки, но дыхание потихоньку выравнивается. Таками сидит на полу в тёплых объятиях, напряжённо смотря на единственный источник света — походный фонарь, сувенир, который взял себе Кейго ещё в первый день.   — Мой дом в детстве казался тёмной маленькой коробкой, из которой невозможно выбраться, — шепотом говорит он. — Да, я ходил в школу, но в конце концов всё равно возвращался туда. Отец запирал меня в крошечном чулане, чтобы я не путался под ногами, когда он водил домой любовниц. А потом и мать начала так делать. Там всегда была маленькая свечка, церковная. Я ходил в храм, чтобы подольше не возвращаться. Помогал с уборкой и всё такое. Священник всегда так удивлялся тому, что я прошу всего лишь одну свечку. Иначе я бы не пережил часы в этом чулане.         Тойя крепко обнимает его, поглаживая по голове. Кейго мелко трясёт в его объятиях, горячие слёзы стекают по щекам. Таками шмыгает носом, устраивая голову у него на плече   — Знаешь, это объясняет твою любовь к разным... светящимся штукам, — наконец говорит Тодороки, целуя его в висок.   — Прости, они мешают тебе спать, да? — виновато улыбается Кейго.   — Глупости, воробушек, — усмехается Тойя, щелкая его по носу. — У меня два младших брата и сестра, я сплю при любых обстоятельствах.         Кейго тихо смеётся ему в плечо, умиротворённо дожидаясь спасателей.         Помощь приходит спустя час.