Отвернись ради приличия

      Восхищение захлестнуло с головой, и он уверенно мог сказать, что пропал. Запутавшись в сетях неотесанной дикарки, осознавал, что иных путей для него уже может и не быть.       Так бесповоротно, безоговорочно влюблен. Как лишь угораздило в этом возрасте поддаться на трепет чувств, окунуться в такие любимые глаза и пропасть?       Столько раз прятал сердце от женщин, пытался искоренить потребность в близости живого человека. Но она пробралась в жизнь мужчины, сама того не замечая, и своими действиями вскружила голову господину Аль-Аббас. Да так, что хотелось забыть все попытки «до». Была лишь она и его желание связать жизнь с этой маленькой госпожой.       Часто вспоминал своего друга. Теперь Зейн смог вдоволь разложить свои отношения на составляющие и понять, почему же Кадир так увлекся Нафисой. Мать Ясмин казалась ему взбалмошной особой, зачастую он просто не понимал, что в ней нашел Кадир помимо красоты и чувства всепоглощающей справедливости.       Будучи до мозга костей революционеркой, как в политической жизни, так и в отношениях, она смогла влюбить в себя человека, который держал свои принципы за основу и никогда не сбивался с курса по их следованию. Нафиса прошлась по всем устоям и принципам, словно через мясорубку прокрутила его стремления.       Именно сейчас он стал тем, кого она смогла слепить за малое время в браке. Ее уход ожесточил сердце Кадира, предательство стало последней каплей. Но такова цена любви. Люди не всегда могут предсказать крах отношений даже в самые счастливые времена. Он просто случается, лишь сильнейшим удается не сломиться и вынести всю горечь от разрушенных планов на семью, которым никогда не предстоит сбыться.       И сейчас, стоя на краю бассейна, Зейн внимательно смотрит в лукавое лицо Ясмин, что так и просится, чтобы его поцеловали. Стиснуть личико в ладонях и обрушиться на губы девушки, не обращая внимание на сопротивление. Он больше жизни хотел сделать с ней все то, что не входило в рамки приличий. И наконец хоть на миг забыться в любимых объятиях, откладывая на задворки сознание все беды, что свалились на его голову.       Ясмин просит его прыгнуть в бассейн, а он не понимает, за что она хочет ему отомстить. Ведь всегда был предусмотрителен к ней и старался помочь в особо серьезных ситуациях выйти сухой из воды. И сейчас сама Ясмин отправляет его прямиком в воду.       Слишком поражен, чтобы препятствовать. Если обещал — необходимо сдержать слово.       — Надеюсь, мне не придется раздеваться? — сам не зная почему, вопрос выскальзывает из его уст. Может, она постесняется и пощадит?! Но она превосходит все его ожидания; ухмыляется и смотрит с вызовом:       — Боишься, что в плохой форме?       Эта девушка его явно погубит.       — Боюсь, в слишком хорошей, и придется тебе закрыть глаза.       Ясмин оказалась довольной ответом, но для пущей наигранности закатила глаза.       Что она могла еще удумать, лишь бы на потеху себе выставить Зейна в невыгодном свете.       Сбить всю спесь и наконец увидеть за грудой принципов и приличий живые эмоции, чувства, что так яростно скрываются за оболочкой неприступного мужчины.       — Прыгай в рубашке.       И Зейн больше не медлил, зачем ведь, если в любой из возможных вариаций ему придется намокнуть. Взял разбег и прыгнул в воду, все еще оставаясь в одежде. Немного проплыл и задержался под водой больше положенного. Не пытался побыстрее всплыть, преследуя свои скрытые мотивы, дождался, когда Ясмин забеспокоится и подойдет ближе к бортику.       К счастью, долго ждать не пришлось и девушка обеспокоенно кинулась к бассейну. Столько времени под водой провести без кислорода было сложно, и она уже достаточно испугалась.       «Неужели плавать не умеет?» — пронеслось в голове, добавив немалый страх за жизнь господина. Попыталась рассмотреть, что происходит на дне, чтобы в случае чего быстро оказать помощь.       Водная гладь была спокойна, будто не было там никого и они только что пришли к бассейну, а Зейн, тактично откланявшись, отлучился по делам.       Опустившись на корточки и всматриваясь в дно бассейна, заметила движение и с облегчением выдохнула. Отправляя его в воду, Ясмин даже не подумала, что мужчина не умеет плавать. Благо бассейн был не глубок и Зейн решил слегка припугнуть девушку своими действиями.       Он выплыл у того края, где стояла Ясмин, — в ее глазах плескалось беспокойство и слегка различимая злость. Но Зейн лишь ухмылялся, зачесывая назад волосы, что растрепались из-за воды. Несколько прядей вернулись обратно к лицу, и выглядел он уж слишком несуразно.       Словно не было строгого мужчины, приключение полностью смыло с него маску и представило обычным человеком, который может снять с себя напускное и выглядеть так, как хотелось бы Ясмин. Милым и забавным, даже со своей ухмылкой и закатанными глазами.       Девушка смеялась, глядя на него, — столько радости в ней вызвал факт его безопасности и то, что он пошел на всю эту авантюру.       Настолько неожиданным казалось происходящее, что она и не заметила, как Зейн подплыл ближе и, вытянув руки, схватил за талию. Одним рывком, словно пушинку, он отправил ее в бассейн следом за ним.       — Нечего было смеяться, маленькая госпожа. Не мне одному мокнуть. — проговорил он, как только голова Ясмин показалась на поверхности.       Девушка опешила: действия были настолько несвойственны Зейну, что она уставилась на него и не могла поверить: все это на самом деле происходит.       — Ты сама любезность. — прошипела девушка и двинулась к другому бортику, чтобы забраться по лестнице и выбраться из воды.       Но Зейн не желал ее отпускать за шалость, что учинила. Возмездие должно произойти. И, не мешкая, он быстрее прежнего двинулся в сторону Ясмин, пытаясь подплыть вплотную. Остановить, пока не выбралась из воды.       Она, изначально не обращая внимание, была так ошарашена поступком мужчины, что не сразу заметила, как слева к ней подплыл Зейн.       — Останься, маленькая госпожа. Иначе поставишь меня в положение, где придется опускать глаза уже мне ради соблюдения приличий. — она обернулась и столкнулась спиной с разноцветной стенкой.       Его руки отрезали ей путь, зацепившись о бортики бассейна. Заключая в своеобразную клетку.       Ясмин, вздернув свой носик, увереннее посмотрела в глаза Зейна, не поддаваясь на провокации и отражая в них полное спокойствие. Понимание, что он хоть и смог ее поставить в неудобное положение, но она не смутится данной ситуации.       Аль-Аббас давно в плену милой дикарки и то, что девушка оказалась в клетке, — стало небольшим развлечением в не без того увлекательной жизни.       Что ж, придется сыграть по его правилам. Поддаться чарам, даже сквозь неодобрение случившегося поступка.       — Чего мне стесняться, если, опустив свой взгляд ниже, ты сможешь разглядеть намного больше, чем когда бы я вылезла на воздух?       — Ты права, сейчас я могу видеть намного больше, чем тебе может показаться. — легкий флирт вызывал румянец на щеках, и она, стараясь его скрыть, перебросила мокрые локоны на лицо.       Зейн приблизился, да так, чтобы девичье тело было полностью прижато между ним и прохладной стеной бассейна. Смотрел на нее и думал лишь о том, насколько она прекрасна в подобном виде: с мокрыми волосами, слегка размазанной тушью в уголках глаз и полностью мокрая в своем полупрозрачном платье.       Нет. Желание не должно выиграть в войне с благоразумием. Моральные установки крутились в сознании, но этого было недостаточно. Греховные мысли, словно ветви ядовитого плюща, оплетали и заполняли сознание фактом, насколько она приятна, если прикоснуться хоть слегка.       Задеть костяшкой пальца ее прекрасный лик, избавить от выбившейся пряди и, возможно, другой рукой окутать ее талию, прижимая ближе. Она, словно наваждение, пьянила, не было возможности выбраться из ее плена женственности и стойкого праведного характера.       Лучшее, что с ним происходило. Она была лучшим открытием в его жизни.       Мысли сменялись сценами, стараясь отвлечь глупое мужское желание на действительно важные темы. Сам себе сопротивляется, пытаясь сделать так, как будет правильно. Такие жизненные установки часом надоели — он мужчина, желающий Ясмин всю, без остатка.       Когда же случилось подобное наваждение? Задолго до Бразилии?       Ретроспектива:       Однажды, вернувшись после продолжительной командировки из Италии, Зейн посетил своего старого друга. Будучи важным гостем в доме, ему были доступны многие локации на территории поместья. В один из очередных приемов и ожидания друга, который отбыл по особо важным делам Сефера, Зейн забрел в библиотеку, где встретился с молодой девушкой.       «Так чиста и невинна,» — первое, что подумал он и после корил себя за то, что первое мнение всегда обманчиво. Никогда не стоит делать поспешных выводов.       Задаваться вопросом, кто эта незнакомка, было глупо. Ясмин являлась полным отражением своей матери, как при диалоге, так и внешней схожестью. Различались лишь политические взгляды, которые были не полностью сформированы в голове молодой девушки. Зная лишь историю с точки зрения отца, она не верила слепо во все, что тот говорил, пыталась сама разобраться и стать цельной личностью в глазах окружающих.       Может именно этим она смогла обратить на себя внимание такого мужчины, как Зейн? А может детская непосредственность и желание узнать все на свете также сыграло немалую роль? — у него не было ответов на эти вопросы. Было лишь большое желание держаться поблизости, наблюдать за становлением прекрасной женщины и в особо важных ситуациях подать руку помощи, не рассчитывая на большее.       Сейчас же все кардинально изменилось, чувствовал, что Ясмин — его судьба и отпускать ее стало бы кощунством. Жизнь преподносит шансы, так безрассудно их потерять не входило в планы господина Аль-Аббас.

***

      Кадир даст свое благословение, если Ясмин захочет выйти за Зейна замуж. Ее согласие маловероятно, но если спросить у нее о чувствах, то это станет верным решением. Зейн чувствовал всем сердцем, что именно сейчас тот самый момент, когда стоит признаться, иначе можно потерять ее навсегда.       — Давай, когда мятеж закончится, уедем в Италию? — слова вырвались из его уст необдуманно, спонтанно, вызвав на лице Ясмин еще больше негодования, чем было ранее.       — Хочешь представить меня своей матери? — ухмыльнулась, всем видом показывая, что еще владеет ситуацией и может, несмотря на обескураживающие вопросы, ответить под стать ситуации.       — Хотел бы, — уголки губ слегка приподнялись, когда вспомнил, на чем окончился последний разговор с его матерью. — Уверен, она будет несказанно рада своей будущей невестке.       — Шутишь? Я никакого предложения еще не получала, мой отец тоже.       — Кадир даст свое согласие, если твои чувства будут взаимны. Так что, госпожа Аль-Азиз, не хочешь пойти на этот шаг вместе со мной?       — О Аллах, я чувствую внутри тугую веревку, что ты сплел из меня.       Зейн тихо засмеялся и еще ближе придвинулся к ней, обхватывая ладонью талию девушки.       — Я полностью состою из веревок, которые ты из меня вьешь. Привыкай, будущая госпожа Аль-Аббас.       — Попробуй чуть позже. Уверена, у тебя замечательно получится сделать предложение должным образом. Не тогда, когда стоим полностью мокрые в бассейне.       — Подумал, что для таких буйных девушек, как ты, сделать предложение полностью мокрыми придаст дополнительный шарм. Если не вышло, то придется сделать столько предложений, сколько потребуется, чтобы ты согласилась, — госпожа вынуждала его прогибаться, чувствовать себя уязвимым, но данная уязвимость не была чем-то постыдным. Она доказывала: Ясмин именно та, которая ему необходима на жизненном пути.       Никогда более он не делал предложение женщинам, не умел и был очень расстроен, что первый раз оставил в его памяти лишь разочарование от колкости. Его руки опустились и взгляд затуманился, выделяя единственную точку сквозь нее. Всматриваясь во что-то более интересное, чем в данный момент являлась девушка.       Ясмин заметила во взгляде Зейна слегка уловимую неуверенность и поняла, что наделала, — стоит действовать более радикально. Ладонью провела по скуле, чем вызвала удивление и следом доверие, побуждая действовать дальше. Провела пальчиками по лицу, очертив его профиль, и забралась в мокрые волосы, массажными движениями пройдясь пальчиками по коже головы, перебирая пряди и слегка взъерошив их в конце.       Он стоял перед ней обнаженный, и душой и телом. Настолько уязвим, что самому себе было тошно. Но стоял с прикрытыми глазами и пытался хоть на секунду забыться в ласке любимых рук. Стоило только Ясмин опустить руку ниже к шее, он перехватил ее и повел ниже, медленнее, запоминая эти обжигающие прикосновения.       Остановившись в сосредоточении жизни, почувствовала, как бьется его сердце. Зейн открыл глаза и со всей любовью посмотрел на нее.       У Ясмин перехватило дыхание: вот он, тот самый момент из романов. Она мечтала, с самого детства засыпая и молясь, чтобы ее постигли чувства подобной силы. Трепетные и вьедающиеся в память.       Рука невольно стала опускаться ниже, но была перехвачена Зейном.       — Не стоит, Ясмин, ты не готова, сама ведь сказала.       — Не вам, господин Аль-Аббас, решать, к чему готова девушка. Будьте так милы, не останавливайте меня, когда к Вам прикасаюсь.       — Это словно пытка, разве ты этого не понимаешь?       — А если я не хочу больше останавливаться? То, что между нами, давно зашло за рамки приличий, и, если вы, господин, предложили мне брак, я не вправе отказывать себе в желании прикоснуться к вам.       — Мы ведь перешли на ты, разве нет? — она вопросительно подняла одну бровь.       — Как же тонка грань, перейти которую ты все же не в состоянии.       — Может стоит уже признаться, что все грани построены тобой, Зейн. Лишь с твоей руки мы не стали ближе намного ранее.       — Не хотел тебя принуждать к чему-либо. Не тогда, когда отец в подобном состоянии и на улицах беспорядки.       — А что случилось сейчас? Все ярче полыхает пламя мятежа. Но вот мы вдвоем в бассейне твоего поместья, мокрые до нитки и разгоряченные, между нами считанные сантиметры. Что мешает тебе сейчас?       — Твое безмолвие.       — Может действия мои покажут намного больше, чем ты расположен видеть и слышать? — она прикоснулась своими губами к его, не в силах сдерживать свой порыв, скользнула ладонью по практически высохшим волосам.       Поцелуй был нежен и наполнен чувствами, что столько времени таились в Ясмин. Зейн ответил: слегка прижав ее к себе за талию, он позволил углубить поцелуй и на секунду пропасть в чувствах, что вызвало это прикосновение.       — Нужно выбираться отсюда. Не хочу, чтобы ты простыла, — подхватил ее влажный локон и заправил за ухо, сквозь мучительный рык не удержался и перебросил волосы на другую сторону, тем самым открыв себе доступ к тонкой и манящей шее.       Разум помутился: желание вкусить не только ее губы этим вечером преобладало так явно, что ему необходимо лишь только начать. Остановиться будет невозможно.       Ясмин заметила его желание, но он был прав, нужно выбираться из бассейна. Закатное солнце уже заходило за горизонт, тем самым предрекая скорое наступление ночи. Простудиться в темное время суток не вызвало бы сложности, и, чтобы не рисковать, она все же ответила положительно на предложение.       — А сам не боишься простыть? Все же возраст не тот, труднее болезни переносятся, — дразнила, пыталась вывезти из зоны комфорта, в котором он уже погряз.       Аллах, эта девушка точно его в могилу сведет.       Засмеялся, девушка часто его смешила, но он, скрывая эмоции за напускным безразличием, не мог позволить себе живой смех в присутствии гостей дома Кадира.       Ее слова заставили задуматься, и, чтобы вовсе не проверять на себе такие обыденные вещи, как «насколько закален его организм», решил проверить возможности своего организма позже. Все же он не перенесет факта, что Ясмин может оказаться в очередной раз права.       Пора покидать бассейн. Зейн повернул в своих руках девушку, побуждая подплыть ближе к лестнице.       Она вышла из бассейна, слегка отжимая волосы и подол платья от воды. На заднем плане замаячил силуэт, и она удивилась, что Зейн не выбрался из бассейна вслед за ней по лесенке.       Обернувшись, она увидела картину, что уже никогда не сможет выбраться из ее мыслей по ночам. Открывшаяся сцена была ничем иным, как сосредоточением всей сексуальности, что могла только поместиться в этом мужчине.       Зейн облокотился на бортик бассейна своими ладонями и подтянулся на руках, чтобы выбраться из него. Белая рубашка, идеально прилегающая к его мышцам, словно увеличивала бицепсы в размерах. Ясмин ранее не понимала, что может в действительности повлиять на ее желание, помимо прямых прикосновений и поцелуев.       Но сейчас могла про себя отметить, что сцена, разыгранная специально для нее, никак лучше влияет на завязывающийся узел внизу живота.       «Показательное выступление, грязно сыгранное на слабостях молодой невинной девушки. Как он посмел?» — помимо шикарных рук крутилось в ее голове.       Он обернулся и почувствовал на себе пронзительный взгляд. Девушка, стоявшая в отдаленности, смотрела на него очень странно. Глаза забегали и возникло желание отвернуться, не видеть то великолепие, что предстало пред ней.       «Так неловко,» — думала она, забывая, что сама стоит перед ним в неподобающем виде.       В платье, что обтянуло ее тело и уже не скрывало факта, что девушка решила пошалить и не надевать нижнего белья.       По двору пронесся девичий писк, который вырвался сам того не хотя из уст. Руки метнулись к груди, прикрывая вздыбленные от холода соски.       Зейну стоило бы отвернуться, не смущать бедняжку, но желание охватило его с еще большей силой и препятствовать ему было затруднительно.       Улыбнувшись уголком губ, окинул взглядом все ее полуобнаженное мокрое тело и опустил руку на пояс брюк, что в эту же минуту безбожно затопорщились.       Ясмин проследила за его действием, словно каждый взгляд, каждое прикосновение было для нее самой сокровенной тайной, которую предстоит еще разгадать.       Когда Зейн опустил руки к поясу и подправил ткань в районе ширинки, при этом наблюдая за реакцией девушки, весь мир наивной девочки начал рушиться. На смену пришла похоть — новая спутница, что обещала остаться с ней навсегда, если Ясмин будет вести себя так, как требует сердце.       Было сложно отказаться от предложенного — его взгляд будто подзывал, кидал вызов. Решится ли маленькая госпожа на такой важный шаг? Ведь если так, то обратной дороги не будет. Зейн больше не отпустит девушку от себя. Не допустит и в мыслях того, что она сможет достаться кому-то другому.       Умом он понимал: не стоит давить. Сейчас же происходит именно это. С госпожой Аль-Азиз так сложно: непривычные действия, обдумывание каждого шага, который в конечном итоге не приводит ни к чему хорошему.       Он вдоволь уже дал поводов поднять себя на смех. Взрослый мужчина, а ведет себя как ребенок. Действительно, необходимо соблюсти приличия и держать свои желания при себе. Рассуждал Зейн пока смотрел вслед оборачивающейся Ясмин, желающей покинуть место, где ее желания чуть не взяли над ней контроль.       «Какие к черту приличия? —провозгласил у себя в голове мужчина. — Разве не я только что так бесцеремонно поправлял брюки, смотря на нее, словно на добычу, что обязательно попадет в мои руки?!»       Но, несмотря на все желание, бурлящее в нем, Зейн понимал: ранее выбранные действия не были дотошно продуманы и не понесут под собой никаких хороших последствий.       Да она же невинна, еще даже не ответила ему согласием на предложение, а Аль-Аббас уже вовсю продумывал план, каким образом он сможет доставить ей удовольствие, как ублажит и заставит остаться с ним навсегда.       Наивысшее желание и такое сладостное томление ему были по душе, главное он знал, что это ненадолго.       Не время и не место. Все после свадьбы, осталось лишь дождаться положительного ответа и ее отметить.       — Ясмин, — громче прежнего произнес Зейн. — Покажу тебе комнату на время пребывания. — она обернулась и слегка кивнула, до сих пор смущенная произошедшими действиями.       — Буду признательна, хотелось бы принять душ после всего и высушить волосы.       — Да, в комнате есть ванна с отдельным входом, можешь ей воспользоваться. Также в шкафу висят несколько нарядов, которые можешь надеть. Платья шились на тебя, с размером проблем не будет.       — С чего ты так уверен? Опыт прошлых лет?       — Нет, излишки профессии. Уверен, что они тебе подойдут. Чуть позже, к девяти вечера, жду тебя на ужин.       Ясмин сильнее сжалась в кольце своих рук. Вечерний ветер пустил дрожь по уже высохшему телу. От ужина не стоило отказываться, в беготне она не могла вспомнить, когда в последний раз полноценно питалась. Вероятно, еще до возвращения в Сефер, когда мужчина настоял на их завтраке перед полетом.       Для Зейна было важным поддерживать режим питания, он регулярно занимался в спортивном зале и следил за состоянием здоровья, вкладывая много времени и средств на достижение порядка не только в бизнесе, но и в своей жизни.       Не найдя видимых причин для отказа, она все же кивнула, не могла отказать из-за приличий. Гостья в его доме и, вероятно, не последняя девушка в его сердце, раз он затронул тему брака и знакомства со своей мамой.       Они дошли до дверей ее покоев в полной тишине. Ясмин повернулась, оказавшись чуть ближе, чем было положено. Рамки, что были выстроены в сознании девушки, стойко держались до последнего. Обещая разрушиться окончательно, если он хоть на дюйм подойдет ближе или, того хуже, поцелует ее на прощание.       Нет, Ясмин не боялась его прикосновений и действий. Она боялась саму себя. Стопорящий фактор был ничем иным, как спасением ее невинной души.       Понимала как никогда, что Зейн не позволит вольностей в ее сторону. Но отвечать за себя и свое восприятие было выше ее сил.       — Увидимся за ужином, — произнесла она, и, не дождавшись ответа, прикрыла за собой дверь.       Глупая ситуация, побуждающая смутить девушку, что вовек не отойдет от разыгранной ради нее сцены.       — До встречи, маленькая госпожа, — произнес Зейн в закрытую дверь без возможности быть услышанным.