Дела судебные

Для Дента, как и для любого прокурора, рабочий день шёл своим чередом: утро начать с кофе, без спешки приехать к себе на работу, найти в кабинете нужные бумаги, отъехать по делам и под вечер вновь стоять на пороге дома. Впрочем, кажется, для суда Готэма следует добавить ещё пару пунктов в свои планы дня: каждодневные преступления, приговоры, протоколы. Вот и сейчас Харви от законного получасового перерыва задерживал не кто иной, как недавно сбежавших из Аркхема преступник, натворивший таких дел, что прокурор устало потирал глаза из-за пляшущих отчётов на столе. Из всего написанного самым крупным выделялся "террористический акт", хоть и с пропиской, что без жертв. Дент резко выпрямился, махом руки попросил охрану выйти, чтобы остаться наедине с обвиняемым, и, наконец, так оно и стало. Нигма по-хозяйски развалился на стуле, пока Харви в третий раз перечитывал протокол, затем взялся за бумагу о признании вины. Хотя каждый раз кажется, что простым ходатайством дело не обойдется, но на акт помилования даже не хотелось тратить времени — в Готэме режим криминальной жизни совсем другой, проще все решать на месте. Теперь же выбор оставался за Эддом: подписаться, на определённых условиях, снизу второго документа и тем самым хоть немного, но сократить себе срок, или остаться с нынешними умосносящими цифрами. Прокурор подхватил верхний лист со стопки, чтобы прочитать следующий, и без прелюдий начал: —Эдвард Нигма, Вы помните наш вчерашний разговор? —О, мистер Дент, за кого Вы меня принимаете! Харви секунду молчал, но, не поднимая глаз, продолжил: —И что Вы решили? —Ну мистер прокурор, куда делся Ваш пыл? Вчера Вы были поразговорчивее! — досадно звякнул наручниками Загадочник, но улыбнулся: — Когда мы вчера, наедине, сидели в отделении полиции... Вокруг темнота, у нас на столе одна только лампа... Вы меня там прямо-таки околдовали, мистер Дент! Глаз с Вам оторвать не мог! На комплименты от Нигмы Харви не обращал внимания; он, пока читал новые материалы расследования, может и вовсе не слушал, о чем разговорился Эдвард. —А Гордон такой приставучий, не находите? У нас с Вами только начал выстраиваться тет-а-тет, а этот вечно лезет! Сегодня нам, надеюсь, никто мешать не станет? Да и действительно, мы ведь не в том проклятом участке, где каждому что-то надо!-.. —Не отходите от темы, — холодно вставил Дент. — Так что? Нигма — огорчённо, от тона прокурора, опустив брови, — тем не менее с не меньшим актерством заговорил снова: —Харви, во имя всего святого, это подстава! Я не совершал та-ак много преступлений! Ещё и за одну ночь!.. Наши полицейские что-то наверняка напутали. В конце Риддлер игриво подмигнул прокурору. —Выходит, — Харви лениво вздохнул, привыкший к театралу Нигмы ещё со среды, — выходит, подписываться не станете? —Ну как я могу взять ответственность за то, что не совершал! — Эдвард улыбнулся на лисий манер и хитро поглядел вперёд себя. Настроения у Дента медленно, но верно скатывалось на "нет"; безразличие и одновременная злость от, кажется, как такового Загадочника нарастали с прогрессией вверх. —Если не возьмёте, — наконец согласился Харви с частью слов Нигмы, — уйдёте за решётку... лет на двадцать, если не больше. У полиции все улики против Вас. Харви до конца дочитал документы, серьёзно посмотрел на Эдварда, пока ему в ответ только кокетливо моргали. Даже не верилось: этот человек точно поджог целый квартал? —Дент, ну кому, как ни тебе, знать о наших готэмских полицейских! — Харви хоть и понял, к чему клонит Эдд, но следом ему все равно объяснили: — Ты с ними бок-о-бок работаешь! Да и после вчерашнего... Не допрос, а проходной двор!-.. Прокурор не стал дослушивать и перебил: —Нигма, я предлагаю Вам сделку о признании вины, — но и его настойчивость оборвали: —Харви, друг, что за дела? успокойся! Эта работа плохое действует тебе на нервы. Эд важно качнулся вперёд, артистично встал на ноги и со связанными руками вальяжно подошёл к правой стороне стола: —А знаешь, кстати, со мной всё именно с таких звоночков и начиналось. Точно уверен, что в Готэме можно до конца оставаться в здравом уме? Но Дент оставался твёрже камня: получить роспись от этого красноречивого преступника как можно скорее было и в его интересах тоже: —Мистер Нигма, прошу Вас сесть на место. А Эдвард наоборот навалился на стол, прокатился руками и грудью вперёд так удачно, что как раз лицом к лицу остановился перед прокурором. Он так невинно посмотрел снизу вверх на Харви, что решительность второго как-то вдруг очень ловко надломилась, а усталость как рукой сняло. На него прищурились так жадно, что первый раз Дент переглянулся с дверью, ища в той стороне какой-то помощи. Затем юрист вновь взглянул вниз: не на шутку показалось, что глазами того с ног до головы прямо таки раздевают — сначала надавили на петличку галстука, потом вряд, по пуговке, обнажили грудь, — да ещё и точно специально так извращаясь в выражениях лица. От обзора открывшегося клычка Нигмы над нижней, мягкой губкой Харви пришёл в себя от непонятного шума с соседней комнаты и, тут же деловито откашлявшись, немного отъехал на офисном стуле вправо. —Прошу выполнять мои просьбы с первого раза. —У Вас что-то на уму, мистер Дент? — обвиняемый сладко прошептал обращение и вызывающе облизал губы. Харви перевёл взгляд к окну, чтобы этого не видеть, но не расслышать заигрывание никак не смог бы, даже если б сильно захотел. Ему рассказывали о самых разных манипуляциях Загадки, моментами чуть ли не зверских, но то, как к Денту обращались и вчера, и сейчас, на коварную уловку не походило от слова совсем. Он слегка приподнялся, поёрзал на месте, и, не успев ничего добавить, сразу же услышал от Нигмы: —Боже мой, не стесняйтесь! В прокуратуре мало таких, как нас; я прав? Эдвард по-девичьи мило опёрся о локти, бряцнул наручниками, не отрывая взгляда от мужчины. —О чём Вы? — на мгновение забыл Харви об этикете разговора (к тому же почувствовал, как Загадочник тихо привстал и обошёл стол), но быстро пришёл в себя: — Нигма, я с Вами и без того слишком мягок-..! В конце Дента оборвали, причём так, что замялся бы любой на его месте: на лицо, ближе к углам острых скул, мягко легли ладони осуждённого, а глаза, выглядывающие из-под зелёной маски, не переставали говорить о всех чужих намерениях. Рывком холодная сталь цепей перекинулась назад, к шее Харви, как бы наверняка заключая юриста во вряд-ли, пока что, желанных объятиях. —Вы так на меня смотрите со вчерашнего дня, — заметил Нигма, хотя точно то же прокурор мог предъявить в ответ. — Я Вам нравлюсь? Харви надавил на чужие руки, пока Эдвард так и кричал всем своим видом, что останавливаться не станет. Дент в недопонимании постарался прикинуть, когда это он успел не под тем углом взглянуть на Эдварда, но трезвость, как всегда, вовремя ударяла в голову и напоминала, насколько опасный человек сейчас с прокурором в одной комнате и что, в конце концов, нарушать официально-деловой стиль в диалогах, даже с таким, как Нигма — некомпетентность. —Это взаимно, — тихо признался Эдд у щеки Дента и кончиком языка, вместо поцелуя, лизнул его. —Мистер Нигма, это крайне неуместно!.. — моментом отчеканил Харви, но обвиняемый без стыда уже раздвигал бёдра между коленей чиновника. Эдвард специально упруго, заводяще проскользил ближе к Денту, налегая на чужую грудь, с громким вздохом опустил голову на крепкое плечо. От этого полустона Харви мог бы снова усесться поудобнее, но Нигма, прижимающийся везде, где не нужно было, вынуждал адвоката не отворачиваться, а наоборот пропустить пару мыслей о Загадочнике в самых непристойных позах. Прошлый вопрос, какую такую симпатию заметил Эдди, мигом исчез: хоть наедине с собой, но Харви не будет отрицать, что Нигма пусть и не влюбляет в себя таких, как Дент, с первого взгляда, но как минимум кажется чертовски славным во многих отношениях. Харви совсем не любил нарушать правила, тем более правила поведения с подсудимым — он специалист! и, тем не менее, ладони невольно дрогнули в идее дотронуться до спины Эдварда. —Так ответьте мне теперь честно, мистер Дент : что к вас на уму? Харви вдруг почувствовал чужие холодные губы у уголка рта, но кокетник мягко отстранился. —А Вы, однако, забывчивый. Может, мне Вам напомнить? — и Нигма, покачиваясь, прижался к Денту ещё сильнее. Окружного прокурора, не успевшего отойти от почти-что-поцелуя подсудимого, в реальность вернуло ой какое нежелательное трение сверху. На розоватом лице Дента мягко всплыл румянец, каждый раз насыщающийся новым оттенком красного. —Слышал, у Вас есть жена? — ухмыльнулся Эдд. — Знаете, меня сплетни не интересуют, но в корпорации Уэйнов уши прожжужали — ужас! —Мистер Нигма, что вы делаете-... — заговорил Дент почти что шёпотом, будто тех могли услышать. Загадочник, не останавливаясь, будто ничего и не слышал, продолжил: —Так, выходит, вы что, развелись? О-о, Дент, мужчина в отношениях так себя вести не будет! Да Вы и не обижайтесь: на меня самого доля не лучше выпала. —Мистер Нигма, я повторяю: то, что Вы сейчас-... —Кому, как ни нам, бывает одиноко! Нас просто не понимают, но не стоит на этом зацикливаться! —Послушайте-.. —Нет-нет, не подумай, я с тобой из искренних чувств, Харви! —НИГМА!!! Крик Харви — то ли от близости и, соответственно, громкости, то ли от самого по себе такого резкого поведения прокурора, — на пару секунд ввёл Эдварда в ступор, но всё же, улыбнувшись и передразнив: "Мистер Де́нт?", Загадочник рывком подался вперёд и впился в губы юриста. Язык преступника, как хитрая змейка, умело вовлёк другого в жаркий французский поцелуй. Эдвард жадно, словно этот момент с Харви у него могли отобрать, не отрывался от чужого лица, ещё и мялся у ног Дента. Совсем растерявшись, прокурор первые секунды не соображал, что же ему делать — правая рука рефлекторно поднялась, чтобы оттолкнуть Эдварда, хотя наручники позади шеи непрерывно звенели, холодная сталь резала тепло тела и план бы успехом не увенчался. Через пару мгновений наконец уловив в поведении Эдда всю ту запретную сладость, такую манящую, почти что пленительную, Дент ненароком расслабился, опустил плечи, мало того, что перестал думать о сопротивление, так ещё и не менее страстно расцеловал Риддлера в ответ. Пораженному самим собой, ему как раз о себе напомнил неугомонный стояк, и без того неутихающий, но прямо сейчас уже почти до больного впивающийся в грубую ткань. Он должен был стоять на отказе до конца — он знал, что, случись что не так, за это его без разбирательств уволят. Но секс — штука слишком властная, опьяняющая, дурманящая до искорок; и сейчас — единственная, о которой думал Харви. —Вы хотели, чтобы я прекратил? — подстрекнул Эдди шёпотом в чужие губы. Дент знал, что так будет верно, если бы член не начинал влиять на принятые решения. И если бы Харви позволил проиграть той доли этики, остававшейся в голове, он бы взял Эдда прямо на столе. —Или мне продолжить? Дорожкой из поцелуев, Нигма проскользил к краю шеи прокурора. До Эдварда отчётливо долетел грудной вздох Дента и, хитро оскалившись, он не соврал: — Мне тоже второй вариант больше нравится. Ладони Харви тяжело легли на бёдра Эдда, и, восприняв это как намёк, Нигма качнулся вперёд и по-новой ощутил под собой самый жар юриста. Дент резко поджал губы, выпятил кадык; он даже не мог вспомнить, когда именно уже сам начал трогать Эдварда. Нигма со звоном перебросил наручники обратно, вызывающе подпрыгнул на коленях Харва и, заигрывая теперь с верхом чужой рубашкой, сначала с выдохом укусил юриста за открытую шею, а потом кокетливо облизал покрасневший отпечаток. Не глядя, Эдд расстегнул несколько пуговиц Харви ровно до уровня груди и, одарив того под конец голодным взглядом, развратно проскользил назад и опустился на пол перед креслом. Худая рука мягко опустилась на облегающие брюки: —Не волнуйтесь, мистер Дент, я о Вас позабочусь. Бледные пальцы Нигмы ловко натянули бляшку, в спешке расстегнули чужой ремень, резко опустили собачку ширинки и, специально дразня, на момент задержались у резинки фирменных боксёров. Харви с глухой усмешкой откинулся на спинку стула и как раз увидел, как Эдд отстаёт от прошлых извращений и полностью его раздевает. Сначала обхватив Дента будто кольцом, Эдвард долю секунды маялся, как бы удобнее присесть; почти сразу, без предупреждения, он прильнул губами к члену Харви. Его ладони, полностью ложась с двух сторон, следом же проскользили к самой головке. Прокурор прошипел надвинувшийся стон: Нигма без замедления перешёл к действиям. Горячий язык ловко обвёл венец , захватил губами кончик, плавно, но уверенно опустился ниже, и языком, и ртом касаясь набухших у начала вен. Приятно щекотя, Риддлер скользил то к самому началу, то обратно вперёд, захватывая с каждым разом всё больше сантиметров. Пальцами он играл со свободной частью, перебирая член между рук. Через несколько попыток он отстранялся, чтобы отдышаться, и, продолжая мастурбировать прокурору рукой, смотрел снизу вверх на него с удовольствием. Голова Нигмы покачивалась вверх и вниз снова и снова, снова и снова. Рефлекторно рука Дента вплелась в рыжие волосы, пока ничего не делая, но настраивая Нигму на своё участие в скором времени, что очень ловко завело Эдварда и тот ускорил темп. Мысли обо всём подряд и в то же время ни о чём кружились в голове Дента; первая четкая из них как ударила в подсознании: он на пределе. Эдд, будто чувствуя это, или сильнее развратничал, или пытался взять всё глубже. Харви полуоткрыл глаза, выдохнул полной грудью, уже хотел предупредить Нигму, но вместо того, чтобы продолжить, Эдвард вдруг отстранился: —Я Вас понял, мистер Дент: минимальная охрана в Аркхэме и один год — так и быть, помогу Вам. Харви, пока выравнивал дыхание, первые секунды не понимал, о чём речь, но с унынием наконец догадался: он балансировал на самой грани, и теперь Нигма захотел поговорить о сделке о признании вины? —Что? — Дент сначала не мог подобрать слов. — Нигма, я рад, что Вы меня услышали, но давайте поговорим об этом как только-... —А-а, мистер Дент, — театрально помотал головой подсудимый, — я хочу поговорить об этом прямо сейчас. По ухмылке до ушей Эдварда, с новой частичкой хитроумия, стало ясно точно — это был его план с самого начала. Возможно, даже со вчерашнего числа. Харви стоял на своём, — может, до сих пор до конца не понимая, что происходит: —Пять лет. Минимум. Но Эдд задорно усмехнулся: —Мистер Дент, как Вы наивны! Спешу расстроить: если Вы хотите, чтобы я закончил... работу, Вы должны согласиться на мои условия. Нигма, видно, не видел смысла в сдерживании хихиканья — он точно думал, что выиграл в этом деле, — но посчитать Харви озабоченным простачком стало главным недочётом в его плане. С Дентом такие отношения строятся совсем по-иному. Внутри прокурора будто щелкнул переключатель: он рывком схватил Загадочника за волосы, резко откинул его голову назад так, чтобы Нигма наверняка, не отводя взгляда, видел только лицо Харва. —Нет, мистер Нигма, спешу расстроить : не думаю, что Вы знаете, как это работает. Я предлагаю Вам условия. Пять лет. И Вы сядете минимум на пять лет. Теперь же судьба полностью в Ваших руках: покажете мне лучшее, на что способны — может, я даже не стану трогать, дописывать протокол . Откажетесь — Ваше право. Но ведь Вы знаете, что тогда будет ждать Вас в зале суда? Он еще раз хорошенько дернул Эдда за волосы и, наклонившись, прошептал: —В любом случае, Вам же лучше, есть сейчас я буду в хорошем настроении. Харви замолчал, как и промолчал Загадочник. Осознав, Дент даже не понял, что на него ни с того ни с сего нашло; он виновато глянул в сторону, хотел убрать руку с головы Риддлера, но Эдд наоборот дёрнул Харви за предплечье так, будто попросил ничего не менять. Нигма смотрел точно на прокурора, не взглядывая никуда больше, и вдруг Эдду представилось что-то такое, что сдерживать эмоции даже такому, как он, стало невыносимо. Он на секунду прикрыл лицо тыльной стороной ладони и незаметно поглядел на мгновение вправо. Дент был почти в ужасе с себя, но Эдвард, вновь взглянув вверх, продолжал смотреть с полной повинностью. —Да, мистер. Эдд быстро попросил прощения и через себя, до больного краснея, вернулся к делу, вокруг которого начала крутиться новоиспеченная сделка. Возбуждение стало играть злую шутку не только с Дентом - теперь игра и вовсе поменяла ход ему на пользу. Харви, по негласному желанию Нигмы, действительно не убрал ладони с чужого затылка и потому неожиданно подтолкнул нижнего к себе навстречу. Эдвард, вцепившись в бёдра юриста, водил языком вдоль ствола, влажным, плотным колечком полностью смыкал его между губ. Пара повторов — ещё и с большим старанием в связи с ультиматумом, — и прокурора снова почти что доводили до грани. Харви не мог объективно не оценить умелость Эдда, а тому, было видно, после взбучки Дента что-то настолько сильно понравилось в мужчине, что отчаянный румянец лишь багровел с каждой минутой — Нигма был в восторге не меньше, чем сам прокурор. Был прошлый флирт шуткой Риддлера — нет, но сейчас Эдд, как влюбившаяся школьница, старался избегать, как он теперь наверняка заметил, слишком правильного, запоминающегося, слишком хорошенького лица окружного прокурора и уж тем более возбуждающих до мурашек строгих, властных карих глаз. Честно: узнай бы Эдд раньше, какие люди работают в прокуратуре, сорвался бы сюда намного чаще. Из-за этого Харви мог поклясться, что слышал, как несколько раз Загадочник сорвался на стон, когда того толкали особенно сильно. Должно быть, когда в голове, сколько ни пытайся думать о другом, стоит один и тот же симпатичный образ, факт того, с кем и чем сейчас занимается Нигма, просто сводил его с ума. Харви потянул Эдварда за волосы вниз, чтобы видеть его лицо. И пусть оно оставалось скрыто маской, невозможное смущение, почти до страшного доводящая влюбленность выдавали Нигму по одним только блестящим глазам. Дент не заметил, как стал давить на Эдда всё грубее, как второй уже почти доходил кончиком носа до живота прокурора. Пара толчком и писк Эдварда, чуть ли не девственный, будто никого у него до Харви не было, заглушился вкусом спермы, — каким-то соленовато-кофейным, — во рту. Последний отчаянный толчок — и Харв, усталый, с растянутой ухмылкой упал на спинку кресла. Эдд отстранился, не столько ошарашенный, сколько всё же до безумного довольный; он словил на себе взор Дента и, специально заигрывая, облизал опухшие губы и проглотил часть попавшего эякулята. Рывком руки вверх-вниз Риддлер выплеснул себе же на лицо ещё несколько струй семени, почти хихикая от удовольствия, когда Харви с низким стоном закатил назад голову. Бледными пальцами Эдди стёр со щеки чужую сперму, но только для того, чтобы, оперевшись о колени Дента, слизать её подобно кошке. Прокурор, отдышавшись, снова взглянул вниз, где вот так извращался Нигма, но, видимо, от понравившегося бездействия со стороны Дента, почти безразличия, Эдвард прикрыл ладонью красное лицо, вдруг, как в судорогах, нагнулся вперёд, рефлекторно раздвинул худые бёдра, стараясь как угодно, но промолчать, и прикусил губу, всё равно потом случайно соскользнув и простонав в оргазме. Вряд-ли Загадочник мог бы вообще вспомнить, когда изливался без рук, но, видно, готэмские юристы любого удивит. —Мистер Дент, — отдышался Нигма, начинающий стесняться всего, что было, но из образа не выходящий, — Вы знали, что очень сексуальны, когда злитесь? Напомните мне снова разозлить Вас через... пять лет? Дент кивнул, а Эдд, всё так же вытирая сперму с лица, слизал ее между пальцев. —Неужели понравилось? — удивился Харви, но, тем не менее, уточнил это с усмешкой. Он думал, что перешел черту. —Вы бы знали, как мне жаль, что Вы окружной прокурор. Я уже размечтался о нашем многообещающем будущем. Харви с лёгкой улыбкой посмотрел на Эдварда сверху вниз. Как, должно быть, и хотел Эдд, этот его шлюховатый вид с измазанным лицом Денту нравился. Тем не менее, когда Риддлер заправил Дента обратно, словно ничего между теми не было, Харви на всякий случай протянул тому, до сих пор сидящему, салфетку со стола. —Прежде чем Вы уйдете, мне нужно, чтобы Вы расписались здесь. Нигма аккуратно поднялся на ватных ногах, но эти неудобства добавили ему только больший соблазнительный продажный вид. И все вернулось к обычному режиму работы. —Не вопрос; где именно? — прохрипел Загадочник, и Харви протянул ему ручку и указал нужное место, следом расписавшись рядом самому. —С Вами легче работать, чем я думал, Нигма! — отшутился Дент, а в ответ ему искренне признались: —Я буду думать о Вас, Харви Дент. Все пять лет. Надеюсь, за это время Вы не успеете обзавестись новой супругой: не люблю оставаться в любовниках. Дент по-американски рассмеялся и встал, чтобы проводить Эдварда к выходу. Он тоже будет думать о нём.