Невеста дьявола

- Даша, подойди - моя прабабушка тихо позвала меня. Она была больна в последнее время и говорила почти шепотом. Не вставала с кровати без особой надобности. Печально было думать о том, что вскоре ее комната будет пуста. Как-никак ей 86 лет. Я молча направилась к ней. Дойдя до комнаты, из которой веяло лекарствами и травяным чаем, я присела на старое, но очень уютное кресло. - Что-то случилось, бабуль? - мой голос звучал встревоженно, ведь в любую минуту ей могло стать плохо, а я даже не знала какие таблетки ей нужно пить. - Я тебе рассказывала про мою бабушку? У которой… - Было 12 детей, я помню - ответила я, раздумывая, как вообще у людей в голове складывалась картина дореволюционной жизни в деревне и такого количества отпрысков. Вопросы у меня были не только к обеспечению, но и к условиям, ведь большая часть детей моей прапрапрабабушки умерла от тяжелых болезней в раннем детстве, к чему привело отсутствие хорошей медицины в тех краях. - Изначально она была бесплодна. Но ее соседка знахаркой слыла в тех местах. Заговоры делала, привороты. Вот, эта соседка ей и посоветовала провести обряд, невеста дьявола» называется. Бабушка моя, чтобы столько детей родить, с самим нечистым сделку заключила. Как не странно, я была готова в это поверить. Для своего возраста и состояния здоровья, моя прабабушка была в очень здравом уме и доброй памяти. Да и до того, что в глухой деревне того времени верили в нечисть и обряды, было несложно догадаться. - А в чем суть? Продажа души? - поинтересовалась я, поднимая глаза на нее. - Нет. Старшая дочь шестого поколения станет невестой для нечистого в самом рассвете духа своего и сил своих. - прабабушка стала бледной и с невыразимой жалостью посмотрела на меня. - Я что-ли? Но, у нечистого выбор большой, вряд ли он меня заберет - я усмехнулась, пересчитывая в голове поколения и лишь с третьего раза убеждаясь, что мое утверждение верно. Однако чувство страха закралось в душу, создавая неприятный ком в горле. - Ты не понимаешь. Для него забрать душу человеческую лишь в радость. Он умён, хитёр, но главное - справедлив. И поверь, отец лжи придёт забрать плату за сделку. - прабабушка почти плакала, что насторожило меня еще сильнее. Я впервые видела ее в таком нестабильном состоянии. - Я подумаю над твоими словами, бабуль, отдыхай. - чуть ли не бегом я покинула ее комнату, отправляясь к себе. Только перед самой дверью остановилась и крикнула во все горло: « А когда это должно произойти?» - Сегодня, в полночь - раздался снизу голос, переполненный отчаяньем и страхом. *** На часах светилось 23:45. С монитора ноутбука доносились голоса героев, которые явно что-то не поделили. Я была настолько погружена в мысли, что потеряла сюжетную линию фильма. С одной стороны - бред. Никакой логики нет в подобной сделке, даже если предполагать, что дьявол действительно существует. Да, отдать чужую душу за свою просьбу легко, но какая справедливость в этом для самого сатаны? Невинный человек должен расплатиться за глупость предков? «Сколько людей было убито за ошибки их родственников? Не в сериалах про мафиозные семьи, а в реальной истории? Кого вообще интересовало причастен ли человек, кроме как по крови, к тому, кто совершил ошибку?» - моё внутреннее «я» вопрошало об этом каждый раз, когда возникали мысли об избежании этой участи. Чай в кружке стремительно заканчивался, крики в фильме становились громче, а время приближалось к полуночи, и каждая минута казалась приговором. «Тебе 16 лет, какой дьявол, какие приговоры. Тебе заняться нечем, или ты и в правду считаешь, что если продолжишь ронять сердце в пятки от каждого шороха, будет результат?» - давила я сама на себя, стараясь убежать от липкого страха, и чувства какой-то безысходности, которые росли не по минутам, а по секундам. «А если… - 00:00 засветились будто бы ярче, чем другие цифры. - Дьявол существует, Дарья Романовна. И доказательство тому будет вам предъявлено - раздался сбоку от меня мужской голос, в котором слышался немецкий акцент. Раздался щелчок, и абсолютно все источники освещения в моей комнате угасли, начиная от настольной лампы, заканчивая ноутбуком. Лишь две толстых ароматических свечи на столе вспыхнули. - Блять - кроме этого ругательства, я не смогла сказать ничего. Лишь оно вырвалось с каким-то хрипом из моего горла, обобщая весь страх, который я испытывала в тот момент. Сердце сжалось в маленькую точку, которая подобно подожженной петарде, была готова разорваться на кусочки в любой момент. - Зачем такая грубость - в отражении настольного зеркала я увидела, как он поморщился. Мужчина лет 47, в небольшой бархатной шляпе без полей, с темными волосами, зачесанными назад. Его глаза встретились с моими. Все, кроме них, было в нем человеческое. В них будто… будто отсутствовали зрачки. Одна сплошная бездна. - Нам пора идти, дорогая - он подошел ко мне и протянул руку - Я не пойду никуда - отодвинулась вместе с креслом, на котором сидела. Какой идиотский абсурд делать вид, будто у меня есть выбор. Особенно в такой ситуации. - У вас есть гордость. И желание бороться - указывая на меня пальцем, произнес он, становясь… заинтересованным ? - Это прекрасно, дорогая, но у вас действительно нет выбора - та улыбка, с которой он сказал это, была настолько любезной, что создавалось впечатление, будто беседа ведется о прогулке по парку. - Я. Никуда. С вами. Не. Пойду. - членораздельно повторила я. Желание бороться за себя перебивало тот животный страх, который был вот вот готов вырываться наружу слезами и криками. - Смелая девушка. Schön (прекрасно). Мне нравится ваш пыл - он указал на меня пальцем вновь, слегка сщуривая глаза. Будто я была коллекционной фигуркой с изюминкой. Наподобие фарфоровых кукол, чьи лица нарисованы так, что, кажутся живыми. - Время поджимает, какая жалость - он взглянул на часы, висевшие на стене. - Надо спешить, церемония не ждет - сатана щелкнул пальцами и я провалилась вниз. - Мы вас так ждали, так ждали - рядом возник растрепанный мужчина в очках и странном костюме. Однотонном, но по пошиву напоминавшим клоунский. - А вы кто? - спросила я, вставая с ковра. Комната, в которой я оказалась, находилась в полумраке из-за того, что освещалась только огнем в камине, выполненным из черного мрамора. За огромным окном с деревянной рамой была сплошная темно-синяя пелена, казалось, что с неба убрали все звезды вместе с линией горизонта. - Я Коровьев, верный слуга мессира. Гости ждут, свадьба, боже, как это прекрасно, только вам бы наряд сменить - его манера речи была настолько эмоциональной, настолько радостной и шутливой, что мне хотелось рыдать. Злиться бесполезно, это было понятно из короткого диалога, состоявшегося у меня с дьяволом. - Позвольте, а зачем ему в жены та, которую он видит впервые? - с меня уже стягивали домашнюю футболку две женщины, одетые во все черное. - Как же впервые! - чуть ли не завизжал слуга дьявола. - Знаем вас с самого детства, знаем. Умны, собой хороши, а как рисуете отменно! Мессир пару ваших работ распрекраснейших даже себе забрал! Я предпочла промолчать. На меня надели бордовое платье, без бретелек, уходившее в пол. На уровне груди оно было полупрозрачным, плавно переходя в матовый бархат, что полностью открывало обзор на мои ключицы. Руки увенчали черными кружевными перчатками до локтя без пальцев, перевязанными маленькими шелковыми бантиками. - Ну и последний атрибут невесты - Коровьев подхватил из рук одной из женщин венок из алых роз с черной фатой, прикрепленной к нему. Когда он аккуратно надел его на мою голову, я едва не упала от резкой боли. Голос будто пропал, и кричать не представлялось возможным. Острые шипы впились в кожу, и теплые алые капли покатились вдоль висков и затылка, стекая к шее. - Вы великолепны - посылая воздушные поцелуи, как восторженный фанат любимому исполнителю, почти пропищал он, выталкивая меня к массивной дубовой двери. Я не смотрела на лица, не слушала шепот Коровьева, старавшегося поразить меня тем, какие грешные души собрались на торжество. Мраморные ступени, ведущие к алтарю, где вместо арки была пентаграмма, не хотели заканчиваться. Каждый шаг был отсчетом до неизбежного. И с каждой ступенью я все больше теряла связь с реальностью. Пришла в себя лишь на вопросе: «Согласны ли вы, Дарья Романовна, стать супругой и верной спутницей, господину нашему?» И как в тумане, прозвучало мое тихое, безнадежное, обессиленное: «да» Его поцелуй был мягким, ненавязчивым, но я стояла на ногах лишь потому, что крепкие мужские руки держали меня за талию. Когда сатана оторвался от моих губ, все вокруг завертелось, перемешалось в серые и бордовые пятна. Он собрал кровь с моего виска пальцем и смазал ею перстень с алым Рубином, надевая его на меня. Именно в этот момент сила духа, впрочем как и физическая, покинули меня окончательно. Стало душно, больно и жарко, сделать вдох полной грудью было невозможно. Я повисла на его руках, желая последними обрывками разума не очнуться никогда. *** - Дарья, уважаемая, просыпайтесь! Так ведь и все проспать можно - суетился вокруг меня Коровьев, обмакивая мое лицо влажным куском ткани. - Что «всё»? Я же… - я почти не могла встать, все тело будто стало невыносимо тяжелым. - А первая брачная ночь, как же? Вы, право, такая умница, а простых традиций не знаете - рассмеялся он, поднимая меня за плечо. - Я еще и переспать с ним должна? - прошептала я, закрывая лицо руками. Никаких эмоций не осталось, лишь безразличная усталость. - Ох, уверяю, вам понравится - Коровьев подвел меня к двери, сделанной иначе, чем предыдущая. На ней красовалась вся символика, которая как-либо была связана с дьяволом. От пентаграмм до непонятных завитушек. На большой кровати с темно-бордовым балдахином сидел сам сатана, в халате и с книгой. Увидев меня, он отложил ее и махнул рукой Коровьеву, чтобы тот удалился. - Подойди - мягко сказал он, подзывая меня движением двух пальцев. - Я вас боюсь - я, как завороженная, не замечала, что ноги сами идут в его сторону. - Не стоит. - он притянул меня к себе за подбородок, мягко поглаживая мою нижнюю губу подушечкой пальца. - Кто вы такой? - со слезами на глазах, прошептала я - Воланд. Или, как меня изволила назвать ваша бабушка - он усмехнулся - Нечистый. - Не будь такой упертой - его рука скользнула вверх по моему бедру к талии, сжимая ее - Ты не изменишь… Nichts (ничего) . Но твоя покорность могла бы - он поднял мою голову, сдавливая подбородок двумя пальцами - Облегчить муки ущемленной гордости. - Зачем вам это, я не сделала ничего - горячие капли побежали по щекам, перемешиваясь с уже засыхающей кровью. Чувство несправедливости, ужаса и обиды душили меня, перекрывая воздух. - Leiser, das Mädchen (тише, девочка) - он зарылся пальцами в мои локоны, становясь более серьезным. Его ладонь соскользнула с моей талии и потянулась к тумбочке, поднимая с нее бокал, сделанный в виде черепа, который держит когтистая черная лапа. - Выпей - сказал твердо, прямо намекая на то, что возражения невозможны, поднося к моим губам холодный металл. Жидкость оказалась сладкой, напоминала чем-то горячий гранатовый сок с сахаром. От нее по всему телу посыпались приятные мурашки. Голова стала такой пустой, будто я находилась между сном и реальностью. Мне захотелось подчиниться ему, сесть у его ног и делать все, что угодно, лишь бы слышать поощрение. Последним здравым вопросом в моей голове был: «Что я выпила?» - Не задавай себе вопросы, на которые не можешь дать ответа - Ухмыльнулся Воланд и легонько толкнул меня ладонью в грудь, нависая сверху. Его губы коснулись моей шеи, язык дразняще провел мокрую дорожку вдоль участка кожи, посылая по всему телу странные искорки. В бокале был явно не сок. Тихий стон сорвался с моих уст. Дьявол медлил, изводя мою волю нежными укусами, оставляющими красные метки. Наблюдал за каждой реакцией, с тем интересом, с каким смотрят на… фарфоровых кукол с человеческими лицами, я думала, кажется… Два пальца надавили на мои губы и я взяла их в рот, аккуратно посасывая. Я не хотела разочаровывать его. Ладонь Воланда легла на живот и спустилась вниз. Кончиками пальцев он отодвинул белье, проникая ими внутрь. Ноги рефлекторно раздвинулись чуть шире, дыхание стало сбиваться, от чего чувства стыда покрывало малиновым румянцем щеки, ведь сам дьявол оставался спокоен и холоден. Я чуть не закашлялась, и обхватила его пальцы плотнее губами. - У тебя хрупкое тело - сатана опустил глаза вниз, вызывая у меня новый прилив крови к щекам - Но этим ведь можно воспользоваться, как считаешь? Я не задавала уже вопросов. Почему я так уверенно кивнула и почему так желала, чтобы он прикасался ко мне. Просто хорошо, так хорошо, что кажется, без него и его прикосновений жизнь потухнет. - Ты быстро усваиваешь unterrichtsstunde (урок) - он вытащил пальцы из моего рта и небрежно вытер их о мою щеку. Градус в комнате повышался, казалось, что температура моей крови давно перевалила за 39 и 9. В голове туман и лишь одна назойливая мысль: «Умоляю, сделай это» - Ты не просишь об этом вслух - задумчиво произнес Воланд, поглаживая меня по голове, будто бы я его питомец - И я готов сам дать тебе то, чего ты так желаешь. Резкий толчок вперед был настолько неожиданным и болезненным, что я едва осталась в сознании. Он замедлился, давая мне привыкнуть к весьма внушительным размерам. Я обессилено застонала, сжимая в руках бархатное покрывало. Прикоснуться к нему? Я не имела права и я ощущала это всем своим естеством. Только он мог решать что и кому делать. Дьявол наращивал темп, сжимая мои волосы в кулаке. Всхлипы, срывающиеся с моих губ разносились по всей комнате, я так хотела ему угодить, что попыталась двинуть бедрами вперед, за что получила крайне звонкий и ощутимый шлепок по ягодице. - Habe ich erlaubt? ( я разрешал?) - спрашивает, сжимая мои волосы до едва слышного треска. Я не понимаю немецкого, но интонация Воланда подсказывает, что надо ответить отрицательно. - Нет - шепчу еле слышно, чуть не плача от страха. Он делает еще несколько толчков вперед, наполняя меня до краев. Я дожидаюсь, пока дьявол отстраняется от меня, запахивая халат, и отворачиваюсь на бок, устремляя взгляд в стену. Красный перстень алел в огне камина, и его блеск был как знак того, что определенная грань пересечена, но обратной дороги уже нет.