Смерть ли?…
Слишком яркий свет, даже через прикрытые веки, слепил и жёг привыкшие к темноте глаза. Сквозь затянувшую всё темнеющую дымку, метки, пересечённые полосками шрамов на его предплечьях, и знакомые тяжёлые колодки расплывались неясными очертаниями напротив лица. В голове звенела пустота. Ни единой внятной мысли… Гул в ушах не давал возможности понять чуть лучше тот единственный, что вертелся неосознанной мантрой в травмированной голове, чужой, сейчас только раздражающий интерес – где он? Тело ощущалось неподъёмной холодной тяжестью, пошевелиться он даже не пытался – неудобная поза почти эмбриона давала возможность уткнуться головой в пол и хоть немножко поберечь, по ощущениям, ослепшие глаза. Но он не стремился напоминать о себе, уж лучше, пока ещё можно, полежать в спокойствии: ему хватает уже той боли, которая есть сейчас. А ещё было холодно; нет, не настолько, чтобы сравнивать с завывающим ледяным ветром подземелий. Но израненное тело в минимальном количестве одежды – всё те же ветхие штаны – всё равно била неприятная, крупная, раздражающая дрожь. Пол по ощущениям был гладкий, даже слишком… Попытка заглушить звон в ушах увенчалась минимальным, однако успехом – удалось лишь немного абстрагироваться от него, но и этому грех было не радоваться. Что-ж, он валялся на боку в светлой прохладной комнате. Быстрые, немного крикливые голоса, негромкие, однако достаточно, чтобы узнать в них незнаемый Драко немецкий. А то, что всё же удалось разобрать, были несколько слов на французском: «вот это», «Лорд», «ничтожество» … и ещё парочку, в которых он так и не смог уловить смысл; то было странно, ибо французский Драко разумел, даже лучше чем надо. Не знать не позволял излюбленный аристократами этикет. Он обязан был, но ещё, он также и прекрасно (по мнению самих же француз, которые сильно скупились на комплименты англичанам в произношении их языка) на нём говорил. Обычно те, слыша ужасные (не всегда, как замечал Драко) попытки иностранцев говорить на французском, морщили носы и намеренно быстрее начинали щебетать – мало ли их ещё поймут. Но Нарцисса очень любила этот мелодичный, слегка картаво звучащий говор. Частенько болтала на нём с сыном, скучая по своей, переехавшей за границу, сестрице – тётушке Андромеде. Именно та, впервые встретившись с ещё маленьким Драко, счастливо заливалась воробьём о прекрасном произношении племянника… Он снова приоткрыл глаза, упираясь в расплывчатые чёрные туфли на белом фоне. Носок одного, брезгливо, но весьма ощутимо пнул его в живот. А после, уже сильнее, куда-то под рёбра, вырывая негромкий, сиплый вскрик из сжатых челюстей, опрокидывая на спину. От боли дышать практически не получалось, неясный силуэт в очередной раз расплылся, однако Драко не закрыл глаза, щурясь от неприятного света и рези, пытаясь вздохнуть. Человек перед глазами слишком сильно плывёт, чтобы даже приблизительно понять кто это. Чуть склонённая набок голова, сильно напоминала ему другого господина, и от этого сравнения по спине пробежал холод, заставляя наконец сформировать весьма внятные мысли: Кто эти люди? Что он здесь делает? В голову закралось странное чувство – словно он что-то забыл, упустил… что-то важное. Очень важное… А после промелькнули туманные картинки, но как только он попытался хоть немного разобраться в них, виски сдавило жгучей болью. А казалось, что хуже ему уже попросту не могло быть. Человек склонился над ним ниже, а стоявшая рядом взгорбившаяся фигура что-то негромко пыталась сказать на своём, но её игнорировали, а потом и вовсе коротким жестом заставили замолкнуть. «Он» – тот, что не может держать ноги при себе, пытливо рассматривал валявшегося на полу мальчишку. Драко не мог разглядеть лицо, только аристократичную бледность и расплывающиеся блондинистые волосы. Он что-то сказал на французском, да только Драко, как не пытался, не смог разобрать: то ли тот говорил слишком быстро, то ли…не знаю, он просто не понял? — Британец? – мужчина знал английский. Не так уж и плохо как для немца. Увидев, как дёрнулся мальчишка, кивнул сам себе и продолжил: — Кто ты? Стоявший рядом снова начал что-то тараторить, а у слизеринца перед глазами лишь сильнее поплыло, а ещё вернулся перезвон в ушах и болезненное давление в голове… — Имя. – его снова пнули куда-то в бок, а Драко, сквозь боль, пытался себя убедить, что отрубаться сейчас совсем не время, будет только хуже. Но организм был иного мнения, тому хотелось сбежать куда подальше. Провалиться в чёрную дымку, в которой нет ощущений. Нет ненужных мыслей, голосов, нет холода и жажды. А ещё, там хватает так сейчас недостающего воздуха. Просто дышать. Вдох… Выдох…Нужно просто дышать… Потом были только неясные кадры, как магловские фото – нечёткие, смазанные. Странный каменный свод. Серые стены. Вот его подхватывают под руки, рядом мелькают люди…Лестница. Его тащат, волочат куда-то, – он задыхается. Коридор длинный, тёмный. В глазах двоится и картинка съезжает в сторону. Снова темнота. Резкий свет и опять ничего.…
Глаза закрываются, однако через мгновение, его, облив, даже слишком большим количеством ледяной воды, заставляют бодрствовать. С волос, опущенной головы, капает на такую же мокрую шею и уже продрогшие плечи, а ещё на колени – это раздражает, и мешает хоть немного сосредоточиться. Перед глазами расплываются потрёпанные штаны, чуть выше дрожали, как в предсмертных судорогах, его руки, прикованные к подлокотникам подобия стула, наколдованными колодками. Они настолько сильно впивались в кожу, что точно перекрывали кровоток. Ноги… теми тоже не двинуть. Боль в рёбрах слабее не стала. Драко попытался чуть выпрямиться, чтобы избавиться от такого давления на грудную клетку, но от движений тело пронзила ужасная судорога, заставляющая сжать челюсти, и дабы не кричать – кусать язык. Во рту, в который раз, терпкий вкус железа, – сам он выпрямиться больше не пытался, но эту проблему вскоре решили за него. Чья-то рука дёрнула его к спинке стула за мокрые волосы, отчего в глазах стремительно расцвели белые пятна на чёрном фоне. А с губ всё же сорвался тихий вскрик. Драко почувствовал, как в уголках век от напряжения и боли скапливается влага. Осталось только разрыдаться здесь, что совсем уже не будет играть в его сторону. Хотя где «здесь» он до сих пор не знал. Однако и не стремился понять – давно уже варился в апатии. Кислород попадал в лёгкие слишком медленно и слишком ничтожными вздохами. Ещё одно дёрганье, и крикливое «что-то» на немецком заставило разлепить очи и попытаться хотя бы немного угомонить разноцветные пятна, мешающие нормально видеть. …Мрак помещения освещал большой камин, огненные всполохи которого поигрывали на стенах и стоявшем рядом с ним диване, рельефом освещая сидящего человека. Всё остальное тонуло в оттенках сумрачного, впрочем привыкшие к темноте глаза всё же могли разобрать некоторые силуэты мебели, а ещё замершие в тени фигуры людей. Двое таких же стояли у него за спиной, одна из которых до сих пор периодически дёргала его назад, когда непослушное тело пыталось вырубиться… Все они, бесшумно, даже как будто не дыша, замерли недвижимыми изваяниями. Трубка в руках освещаемого наполовину камином человека, то отстранялась от рта, то неспешно приближалась. Голова покоилась на спинке софы. Рядом на сидении были разложены пергаменты и книги. Начищенные чёрные туфли поигрывали огненными бликами очага. Тёмная мантия, накинутая поверх того же цвета рубашки, элегантно спускалась с плеч. Блондинистые локоны, россыпью обрамляющие шею, были кричащим акцентом надменной натуры. «Тот человек» – понял Драко. У подлокотника дивана, почти касаясь коленями пола, склонялась ещё одна тень. Она неуверенно протягивала на дрожащих руках большой свиток. Но курящий господин как будто не видел слугу. Он просто продолжал, покручивая в руках трубку, смотреть в огонь… Когда тот наконец соизволил взять пергамент из рук согнувшегося в три погибели вампира, а это несомненно был он. Его аура ощущалась даже от сюда, в метрах шести: сильная, тёмная, самая мощная из остальных собравшихся здесь людей; и в этот момент, Драко вдруг понял, что не может почувствовать «его» ауру – непринуждённо читающего в данный момент принесённое кровососом, мага. Ни тёмную, ни светлую, ни мощь, ни слабость. Ничего. Её не было... он как будто и не был волшебником. Да даже у магла был какой-то да фон, эмоциональное колебание обычно, но никогда, никогда ещё, он не мог не ощущать человека ментально… Драко вдруг вспомнил о мощи Волан-де-Морта. Та всегда поглощала всю остальную силу в округе, как губка, впитывая её, притягивая. Драко облизнул пересохшие губы, чуть глубже вдыхая и тут же об этом жалея. Расширенная грудная клетка надавила на травмированные рёбра, заставляя задыхаться, давясь кровавым кашлем. «…Дыши», – и Драко повиновался внутреннему голосу… Снова. Просто пытался дышать маленькими вздохами, стараясь не подавиться скопившейся во рту кровью. Тем временем мужчина отложил на письменный столик пергаменты. Медленно поднялся, чёрным силуэтом замерев у камина, ковыряя кочергой дрова. Мокрое тело безостановочно тряслось, как в припадке – видимо единственный возможный обогрев комнаты горел чисто символически, ну или только для сомнительного освещения. Тишина угнетала, боль истерзанного тела и невозможность нормально дышать добавляли ещё больше ненужных специй в этот уже пересоленный коктейль. Хотелось крикнуть что-то вроде: «Чёрт возьми! Скажи уже хоть что-нибудь!» – даже если это и было до невозможности глупо, по-магловски и просто опасно, если конечно могло быть что-то страшнее пыток Волан-де-Морта. Калейдоскопом промелькнули воспоминания, совершенно не вписывавшиеся в ситуацию: Северус, заботливо трепавший по голове ещё совсем маленького Драко; поющая за белым любимым роялем улыбчивая Мама; папины сдержанные подбадривания: похлопывания по плечу перед первым полётом на метле; даже первый день в Хогвартсе… И множество, множество других больных, слишком болезненных для него воспоминаний. Они такие давние, как будто вовсе и не его, всплывали в самые жуткие моменты, когда хотелось только умереть. Иногда Драко действительно ненавидел свою выборочную «в ненужный момент подпихнуть ненужное и отвлекающее» память. — Мхм. – фигура у камина прокашлялась, – Как…ваше самочувствие?.. – голос мужчины звучал холодно, негромко, всё с теми же лёгкими картавящими (или просто немного невнятно проговорёнными) звуками. Он так и не повернул голову, безмятежно рассматривая рыжие всполохи, – И настроение, мистер?.. – он намеренно сделал паузу перед последним словом. Драко медленно моргнул, сглатывая скопившуюся во рту кровавую слюну. Пальцы, отплясывающие джигу, нервно сжали деревянные подлокотники. Имя... он снова просит назвать имя. Однако в голове всё равно не укладывалось: зачем? Так ли важно, как его зовут? Драко осознавал, что скоро задушевные разговоры закончатся. Пока они лишь видимо забавляются. Он прекрасно понимал, что должно быть от него хотят. А ещё знал, что ничего не скажет, и даже не из-за отечественных чувств. Немцы явно были смелы, если решились на такие небезопасные для них действия. В своё время Германия (впрочем не только она) отказалась лезть в разборки Англии. Отгородившись и закрывая глаза на их дебри, словно проблемы под именем «Волан-де-Морт» не существовало. Что весьма зря – тот на одной стране не остановится – не Его размах. И сейчас, с их стороны лезть в это: похищать человека «Великого» Тёмного Лорда, даже если тот был и не с самым хорошим положением, было не слишком безопасно. Едва ли Он обрадуется, узнав, что его бывшего приближённого, «любимую игрушку», стащили. Да ещё и нейтральная сторона. Хотя утверждать точно, кто эти люди, Драко не мог. Стоит признаться, он немного восхищался ими, немного. Не каждый сможет провернуть подобное. И уж точно лишь единицы решатся. И Драко понимал ещё кое-что – он умрёт. Сейчас, позже, но это случится. Хотя он и так жив только «милостью» Лорда, да и ему самому давно хотелось лишь этого. Просто, чтобы всё закончилось. Так что нет, страха не было, однако едва ли с ним быстро покончат. А ещё внутренний голос пытался донести до него какую-то мысль, но хозяин головы всячески игнорировал его, что вполне могло аукнутся. Тем не менее это была месть, ведь когда тот и вправду был нужен Драко – молчал, так что пусть теперь помучается. И, возвращаясь в начало, Драко не сможет ничего рассказать, ведь заклеймённое дважды ядро слишком хорошо повинуется воли контролирующего его мага. Тем более такого, как его Лорд. Он тут же умрёт мучительной смертью, если вообще успеет рот раскрыть и сказать что-либо…Его магия сама себя уничтожит, а это звучит слишком… слишком ужасно, хотя и выглядит тоже не очень… он знает. Да. Он хотел умереть, но не так. Не обладающей аурой человек беззлобно хмыкнул, прервав этим метания в голове Драко и затянувшуюся тишину. Он плавно повесил кочергу на сервитер, обернулся. В руках дымящаяся трубка; неспешные, пружинистые шаги, дымка у лица – хищник медленно направлялся к замершей на стуле жертве. Драко внезапно захотелось куда-нибудь деться – желательно подальше, хоть в ту же камеру, там, хотя-бы, было всё понятно… Странно, ведь он многое успел пережить. Когда же он в последний раз боялся не «его» Лорда? И почему-же он чувствует опасность, исходящую от этого человека, однако не ощущает магическую мощь? Остановившись в метре, немец по-птичьи склонил голову, наблюдая за тем, как напрягся мальчишка, как его передёрнуло и трясущиеся пальцы сжали подлокотники. — Знаешь… – он выдохнул серебристый дымок, элегантно вертя в пальцах чубук, – Я давно не встречал человека с запечатанным ядром. – вкрадчиво проговорил светловолосый, – Но есть ещё кое-что странное, – выдержав драматическую паузу, он, немного растягивая слова, продолжил, – помимо твоей, я ощущаю в тебе…чужую, скрытую глубоко внутри силу… Она свободна, однако в тоже время, заперта. – фигура сделала ещё один шаг, неспешно склоняясь над лицом белобрысого. Упираясь одной рукой о спинку стула рядом с его головой, а другой вновь поднося к лицу трубку, втягивая дым, и так же медленно его выдыхая, прямо на бледного парня. Драко, заслезившимися глазами, в полумраке, наконец смог рассмотреть цвет чужой радужки вокруг зрачка: светло-голубой, как чистый океан, или небо… или как сейчас пришедшее на ум Драко раздрабливающее проклятие. — Кто ты? И как ты смог попасть за купол? – слишком спокойный и непринуждённый голос для угрозы. Драко тупо смотрел перед собой, пытаясь игнорировать странное ощущение, разрастающееся в груди, как ураган – оно давило изнутри, пробираюсь всё глубже… ближе к сердцу; и близость нависшего над ним сильного мага, от которого веяло угрозой на уровне Волан-де-Морта. Глаза напротив прищурились, снова закуривая и опять выдыхая серебренные кружки ему в лицо. Сглотнув комок в горле, сипло кашлянув, – всё же Драко не курил – покосившись на свои руки, он решил рискнуть. Зачем? Он сам не мог понять. Просто захотелось вдруг подчинится, угодить? — Драконес. – голос был хриплый и тихий, но не дрожал, и Драко был несказанно этому рад. Про загадочный бред говорившего он решил даже не задумываться, может тот неправильно выразился? Губы мужчины искривились в усмешке. Он не отодвинулся, но курить перестал. — Откуда ты? Как ты смог трансгрессировать на защищённую от проникновения территорию? – сощурившиеся глаза неотрывно следили за эмоциями парня. — Куда?.. – брови подлетели куда-то к прилипшей ко лбу пряди волос. — Мы нашли тебя в снегу. Весь в крови и без сознания. – он словно пробовал на вкус каждое сказанное им слово. — В снегу. – снова, как-то совсем глупо повторил он. Но ведь… чёрт, он не мог знать сколько прошло времени с его пребывания на воле. Однако последний раз там была весна… Мерлин.. Сколько?.. Год? Больше? Сколько он пробыл в подземельях? И по словам этого человека, он сам смог сбежать?.. Невозможно. Он точно не мог применить магию, не говоря уже о том, что у него попросту не было на это ни желания, ни сил. Он не мог покинуть подземелья, не мог аппарировать. Не мог… — К-какой сейчас… Месяц. Год? – голос дрожал и к концу сорвался, как он не старался придать ему твёрдости. Не удалось. Почему он вообще задал этот странный вопрос? Ненужный сейчас, не имеющий смысла. Какая разница. Нужно выбираться, любыми способами и как можно быстрее. Предчувствие просто орало об опасности, а ему он привык доверять. Напротив, мужчина задумчиво смотрел на него, но не отвечал, он отстранился, просканировал взглядом, снова прикурил трубку. — А ты?.. Как считаешь? – он разглядывал его слишком пристально, слишком внимательно, непроизвольно, немного постукивая носком ботинка об пол. — Я-я не… Я точно… – вдох, — Я не знаю. – Драко медленно выдохнул, его душило странное, ужасное ожидание чего-то совсем нехорошего всё сильнее и сильнее. Он ещё раз коротко вздохнул, закашлялся от резкой боли, сплюнул кровь. Вновь поднял глаза на молчавшего блондина. Сглотнул. Перед глазами поплыло. Рот открылся сам, как зачарованный складывая буквы в слова. — Где-то… в… – и замолчал. Внутри всё внезапно сжалось, дёрнулось сердце… замерло, опаляя жаром. Скидывая сладкий дурман, трезвея. Однако вместе с тем, Драко наконец почувствовал… Удушливую, чёрную, как сам мрак, покоряющую ауру. Жуткое давление. Оно было похоже своей силой и тьмой на его Лорда, но в то же время отличалась: духотой, тяжестью, не холодом как у Волан-де-Морта. Тьма, она слишком быстро пробиралась в него, хватая за связки, сдавливая сердце… Разливаясь по венам, струясь в крови, подчиняя, борясь с его волей. Всё ближе и ближе к магическому ядру… А он не мог сопротивляться, не может пошевелиться. «Что…», – его трясёт. «Что за…?» – он пытается сказать это вслух, однако рот мог только безвольно открываться, не издавая звуков. ...Вдох, выдох, но лёгкие не наполняются кислородом, только чернотой. Жар превращается в агонию. А та, как будто сжимая…Нет. Попросту уничтожая все преграды, оковы. И наконец, выпуская еë… Мерлин… Его запертая в собственном теле, в собственном магическом ядре, так долго: магия. Она отзывается… пробуждаясь, наконец свободная, не ограниченная, не запечатанная, разливаясь теплом и силой по всему организму. Слишком, слишком большой силой. Она вытесняет боль, восстанавливая тело. Однако... Слишком быстро. «…Да», – он согнулся пополам. «А дальше… скоплённая энергия, так долго не циркулирующая в организме, не сможет выйти за пределы тела», – мелодично цитировал давнюю лекцию мозг. Он это видел. Видел, как ужасные раны и переломы затягиваются в одно мгновение. Как человек, только что бывший почти трупом, возвращается к жизни. Только для того, чтобы мучительно. Жутко. Умереть. Собственная магия, накопленная за долгое время, только восстановив тело, не может остановиться и взрывается изнутри. Разрывая на части, ломая, сжигая тело… уничтожая магическое ядро. Уничтожая саму себя… «Просто. Дыши», – но так некстати мозг подкидывает, отложившиеся когда-то слова Лорда: «…Почти никто не может противостоять этому…» Скрежет – это разрываются его наручники. Треск – взрывается стул. Он валится на пол… «Выживших можно пересчитать по пальцам… – усмешка. – одной руки…» Руки трясутся, упираясь в пол, едва удерживая тело на коленях. Перед мутными глазами кровь. Она льётся изо рта, не давая вздохнуть, носа и даже из ушей. Больно. Ужасно больно… Он не может кричать, дышать. Сердце, попавшейся в силок птицей, слишком быстро бьётся, из последних сил вырываясь из хватки смерти. Ядро его разрывает на части. Мощь внутри него взрывается волнами… Нет. Нет, Боже…. – руки подгибаются. «Дыши…», – если бы он ещё мог, – «Контролируй её…сопротивляйся… прогони чужую», – холодный, безжалостный голос. Я…Не могу. Перед глазами всё заливается алым, он падает. А это даже… не настолько… Больно? …Нет. Не так страшно… «…Не смей!...Ты слышишь?! …Драко!..» – ненависть струится по венам, но не его, не его. …Просто дышать. Разве это сложно? Сложно – когда вместо вздоха на пол валится кровь, внутри плавятся органы, кровь кипит… «Ты должен выжить, должен!» — Должен. – едва шепчет он, боль затмила всё. Кажется, он умирает? «Только если… направить поток лишней магии наружу… только тогда… Сможешь...», – слова Лорда мантрой вертятся в подсознании. — Просто… – повторяет он, – Просто. – почему-то хочется смеяться. Ну же… нет, он не сможет. Пелена перед глазами теперь застилается белым… А в голове вдруг мелькают картинки: снег, озеро, черноволосая девочка… странные, чёткие и… Его? Откуда… Откуда они? Но видения исчезают так же быстро, как и появились, оставляя только боль и непонимание. Всё вокруг плывет. Темнеет…А тело больше не дрожит, не может. «Отпусти её. Слышишь? Отпусти…», – настойчиво твердит голос. Или... умоляет? И Драко замирает, вдруг чувствуя странную эйфорию, свободу и.. восторг. А после, оглушающий взрыв. …Запах гари. Темнота.