The silver apples of the moon

      Когда Август очнулся, в голове звенело. Крушение наутилоида… Почему он сам не разбился о землю? Август поморщился, вспомнив, что теперь в его мозгу живет личинка, представляя, как она ползет внутри черепа, проедая дорожки нервов. Стало противно. Только тогда он отряхнулся и встал. Отвратительно солнечно для дроу, воспитанного тьмой Подземья. По правую руку — берег моря, по левую — тлеющие обломки корабля. Нужно осмотреться. Вдруг кто-то с корабля остался в живых? Если нет, то хотя бы поживиться чем-нибудь с их трупов.       Август добил раненого иллитида, скользкие щупальца которого вытянулись в предсмертной конвульсии. Какая все-таки дрянь. И в это ему суждено превратиться, если не вытащить из головы личинку? Вокруг никого, похожего на человека. Палящее солнце мешало сосредоточиться, обжигая глаза — за десятилетия жизни на Поверхности он не сумел привыкнуть к яркому свету. В кустах послышался шорох. Август подошел ближе. Перед ним не чудовище: белые волосы и острые уши не могли принадлежать иллитиду. Незнакомец прокричал:       — Быстрее! Я загнал в ловушку еще одну тварь. Ты можешь ее убить? Я видел, ты справился с остальными.       Черт. Иллитиды, если не ранены, серьезные противники. Август плотнее сжал рукоять клинка, двигаясь туда, куда указывал эльф. Неосторожный шаг: уставшее сознание подвело, он слишком поздно заметил, что впереди всего лишь испуганный кабан. В то же мгновение хитрый эльф повалил его на землю и прижал кинжал к горлу. «Такие приемы высоко ценятся на родине…»       — Тс. Ни звука, если хочешь сохранить свою красивую шейку, — удивительно соблазнительная фраза для угрозы. — Отвечай: это тебя я видел на корабле? Кивни.       Отлично, он сначала хочет поговорить. Август кивнул.       — Тогда скажи, что вы сделали со мной?!       — Я такой же пленник, как и ты, — он бы мог отбиться, почувствуй он реальную опасность, но он научился цивилизованному поведению.       Эльф открыл рот, чтобы возразить, и поморщился от боли. Тот же разряд пронзил виски Августа. Перед глазами промелькнули знакомые темные улицы Врат Балдура, вспышки света, и почему-то — разрывающее горло одиночество и страх. Чужая память.       — Объясни мне, наконец, что происходит!       — Отпусти, поговорим, — Август чувствовал, что у эльфа нет намерения убить, он, как раненый зверь, пытался защитить себя.       Эльф грациозно поднялся, словно не катался по песку минуту назад.       — Ты… Они тебя похитили, да?       — Именно. Мы увидели воспоминания друг друга — значит, в тебе тоже сидит личинка.       — А я-то собирался украсить окрестности твоими кишками. Приношу свои извинения.       — Извинения приняты, — Август уверен: он мог бы поступить так же.       — А теперь позволь мне представиться. Меня зовут Астарион. Я был во Вратах Балдура, когда эти твари меня схватили.       — Август. И я там жил — по мне не скажешь, знаю.       Август внимательно разглядел своего собеседника: вьющиеся волосы с серебряным отливом, нарочито очаровательная улыбка — острее кинжала — почти светящаяся мраморная кожа и ярко-красные глаза. Цвета свежей крови — такие он видел только у сородичей. Смесь страха и опасности, едва уловимая жестокость. И еще кое-что: острые клыки и рваный шрам на шее. Интересно.       Астарион удивительно легко согласился пойти вместе с ним.