Подари мне небо

      Когда пробегающий мимо мальчишка сунул ему в руку какую-то бумажку, Шершень удивился. А прочтя то, что там было написано, красивым, каллиграфическим почерком, застыл: «Мой рыцарь, нам давно нужно было поговорить. Сегодня после отбоя в бирюзовом крыле».       Капитан смял записку и задумчиво почесал затылок. Действительно, разговор назревал уже какое-то время, да только он не знал, как начать этот разговор.       Они дрались, когда спалились перед самой королевой. Хитрая провокация принцессы Кайи послужила поводом как для первого, так и для второго события. И когда обеспокоенная монархиня вышла из своего кабинета на шум, Ксури с коротким ножом у горла прижимала такой же нож к паху Шершня. О причине оба промолчали.       За подобный проступок обоих пороли на заднем дворе дворца розгами. По десять ударов на спину. Поставили рядом, привязав руки к соседним столбам, чтоб было еще более стыдно. Враги должны были получить позорное наказание рядом. Особенно постыдным было подобное наказание для капитана, и он нашел очередной повод для ненависти.       Когда же на спине лярвы разорвали тунику, он, молодой и голодный, невольно скосил глаза на ровную худую спину и вздрогнул. Два огромных, совсем свежих шрама. Справа все еще темнел синяк, оставленный им. Так вот почему она так среагировала на несильный тычок. Кто-то вырезал лярве крылья. Но ведь раны еще свежие, и спина страшно болит.       — Стойте, вы ее убьете этими деся… — И тут по его спине прилетел первый удар.       Привыкший к подобному наказанию Шершень лишь широко распахнул и без того большие глаза, а Ксури внезапно звонко взвизгнула и начала медленно оседать. Один из шрамов лопнул, брызнула кровь. От второго удара она уже не кричала, только дрогнула всем телом и закатила глаза. А от третьего осела вниз, теряя сознание.       — Погодите! — капитан был в ужасе от происходящего. — Погодите! Ваше Величество! Прошу, отдайте наказание женщины мне!       Королева прищурилась, и кривая улыбка растянула ее губы. Утвердительно махнула головой. И Шершень терпеливо перенес положенные ему семнадцать ударов. Ксури, которая уже успела прийти в себя, смотрела на него со стыдом и, внезапно, благодарностью! В глазах ее стояли слезы.       — Спасибо, мой рыцарь! — шепнула она, всхлипнув.       Так он из пса превратился в рыцаря, и рыцарь стоял теперь перед комнатой лярвы. Она, кажется, ждала, поэтому ему даже не пришлось стучать, когда открылась дверь.       Ксури, стыдливо опустив глаза, встала на пороге. Молча запустила его в комнату. Хони уже спал в своем углу за ширмой. А она, подойдя к своему топчану, вдруг сбросила одежду. Шершень обмер… такого он даже в эротическом сне не мог придумать. Сложена Ксури была идеально, хоть и излишне худая. Но этот взгляд, в нем было все, стыд, ужас, мольба, но никак не желание.       — Я должна тебе, ну, за это… Я должна расплатиться.       Капитан вздохнул, опустился, перед ней на одно колено, поднял упавший халат и натянул на худенькие плечи. Лярва вздрогнула и посмотрела на него с удивлением.       — Не надо мне такая плата, — прошептал он, нагнулся и коротко, горячо коснулся губами ее шеи, — отдашь тогда, когда это будет действительно искренне.